Узорная шпилька

      «Кто бы мог подумать, что мода зарождается в домах удовольствий», — размышляла Вейла над сказанными словами юноши из «Жемчужины дракона».         Юноша оказался на удивление очень приветливым и не поскупился на объяснения касательно того, откуда появляются новые модные тенденции и почему так происходит:         – Вероятно, многие богатые дамы боялись потерять мужей, которые были частыми гостями в публичных домах, и оттого старались привнести в свой облик что-то из запретного, – поведал ей юноша. – Поэтому многие образы, созданные наложницами, становились популярными и использовались при дворе правителя, где знатные девицы превращали их в последний писк моды. Бывало, правда, что случалось все наоборот. Какая-то фаворитка правителя настолько становилась популярной, что ее прически и наряды повторяли даже в борделях.         Вейла решила, что лучшим учителем для нее станет не тетушка Ин с ее давнопрошедшей молодостью, а наложницы из дома удовольствия. Войк водил дружбу с детьми, которые работали в «Медовом поцелуе» — самом прославленном и роскошном публичном доме Виты, поэтому не составило большого труда заручиться помощью девушек, работавших там. Наложницы, в отличие от брата Вейлы и его друзей, оценили желание подыскать себе богатого жениха. Кому как не им знать, что молодость скоротечна, а сильная нужда в средствах крушит на своем пути любые принципы. Если боги подарили тебе внешность, то что зазорного в том, чтобы использовать это для улучшения своего положения? Пользуются же богатые и обеспеченные своими деньгами, а хитрые — своим умом, так почему же стоит пренебрегать подарком судьбы — хорошей наружностью? К тому же, несмотря на свой бойкий характер, Вейла была девушкой и не отказывалась лишний раз почитать очередной роман о любовных приключениях. Одним из самых распространенных сюжетов были истории о девушке из бедной семьи, которая своей красотой и смекалкой очаровывала сердце молодого господина. Над такими книгами часто потешались в обществе, называя их весенней пылью, но спрос на подобные издания не становился меньше. Создавались целые клубы по совместным чтениям среди тех, кто не знал письменности. Девушки скидывались кровно заработанными монетами, собирались во дворе чтицы или приглашали ее в свой дом и погружались в сказочные истории из мира грез. Вейла периодически заглядывала на такие мероприятия, делая это тайно и осторожно, ибо стыдилась собственного пристрастия к глупым женским романам. Но юное сердце не считалось с моральными принципами и критикой подобных увлечений, оно желало наполнить воображение сошедшими со страниц страстными словами молодого господина и нежными сценами его зарождающейся любви к простушке. Именно по этой причине, где-то в глубине своей души, Вейла надеялась, что после того, как наложницы помогут ей правильно принарядиться, судьба подбросит кости, и те выпадут числом, предсказывающим ей встречу с молодым и прекрасным господином.         Выбранный и искусно созданный девушками из дома увеселений образ предвосхитил все ожидания Вейлы. Теперь в отражении зеркала она видела прекрасную юную госпожу. Легкий крой воздушной рубашки белоснежного цвета гармонично сочетался с юбкой персикового оттенка. Высокий и плотный пояс подчеркивал тонкую талию. Прическа больше не походила на воронье, засохшее после зимы, гнездо. Часть волос была собрана в аккуратный пучок и опоясана тонкой лентой в цвет юбки. Другая половина волос струилась водопадом по спине. Макияж еле заметен, и главном акцентом в нем были губы, окрашенные в модный сейчас цвет «спелой вишни». Они стали не только яркими, но и источали невероятно легкий и манящий аромат весенних цветов. Вейла могла только догадываться, что входило в состав этого бальзама для губ, наложницы часто сами составляли базовую смесь из минералов, растений, крови и жира животных, добавляя туда цветочные вытяжки. Завершением образа стал бумажный веер, на котором красовалась ива, склонившаяся над бурным потоком реки. Когда Вейла покинула дом увеселений и предстала в таком облике перед собственным братом, тот потерял дар речи. Войк привык видеть сестру суматошной, раздающей указания и постоянно находящейся за работой. Она никогда не заплетала что-то больше обычной косы или небрежного пучка. Одевалась просто и удобно, чтобы ничто не сковывало движений. На лице ее всегда жили либо хмурый взгляд, либо задорная улыбка. Сейчас же перед ним стояла молодая госпожа. Спокойная, как дневной летний бриз, приносящий с моря прохладу, и прекрасная, как картина выдающегося мастера кисти. Вейла распахнула веер и спрятала за ним нижнюю часть лица, весело захохотав над смутившимся и растерявшимся братом.

***

        Наложницы посоветовали не сидеть в питейных заведениях, а, пользуясь прекрасной погодой, прогуляться по центральным улицам города. Они заверяли ее, что молодые и богатые любят не меньше простых людей расхаживать или разъезжать между торговых лавок.       Торговцы уже с самого утра разложили свои товары и завлекали посетителей криками и демонстрацией всего самого лучшего, что могло удивить и восхитить глаз даже изрядно привередливого покупателя. Шум, смех и горячие споры о цене наполнили рыночные ряды. На полках красовались керамические изделия на любой вкус, искусно слепленные и обожженные в горячей печи глиняные сосуды: небольшая посуда для тех, кто располагал меньшим количеством денег, и ярко украшенная, изящная фарфоровая утварь — для тех, кто не скупился. Изысканные емкости для хранения и подачи к столу напитков украшались крышками в форме причудливых существ и животных. В ход шла фантазия мастера, и порой обычный кувшин мог выглядеть роскошнее статуи при храмовом алтаре. Мотивы легенд и исторических событий рождались под кистью творца и создавали прекрасные картины на толстых боках посуды. Даже если ты никогда ранее не был в Синторе и мало что знаешь о культуре, населяющей эту страну людей, то достаточно пройтись между торговых рядов и внимательно вглядеться в изображенные на посуде рисунки — они приоткроют завесу мировоззрения населения через мотивы стоических подвигов прославленных героев или пугающей жестокости богов.       На другой стороне улицы выставляли на прилавках душистый чай, собранный на склонах гор, или смеси сладко пахнущих цветов, что растут у их подножия. Здесь можно было найти любой аромат и вкус, а если спросить торговца о полезных свойствах того или иного сбора, то можно узнать, что чай не хуже любой магии способен помочь практически от всего, будь то головная боль, ломота в суставах, камни в почках или ухудшающееся зрение. Разве что ног и рук этот чудодейственный напиток обратно не приращивал.       Далее шли белоснежные листы бумаги, что тщательно, под навесом из плотной ткани, укрывал на своих столах продавец. Такой нежный, созданный в стараниях мастеров материал боялся не только влаги, но и яркого света.       А вот и самые любимые девушками товары: украшения из камней, металла, жемчуга, дерева, кости и прочих материалов. Вейла остановилась, неспособная, как и другие ее сверстницы, спокойно пройти мимо выставленной напоказ красоты. Глаза разбегались от легких и точных линий в мельчайших узорах, утонченного блеска драгоценных камней и изысканно вплетенного декора. Украшения создавались не только чтобы подчеркнуть состоятельность госпожи или господина. Они несли в себе множество иных скрытых смыслов: возраст, статус, событие в жизни или даже потаенное желание. Например, подвески или браслеты из рогов диких животных часто надевали те, чья жизнь связана с охотой или путешествиями. Такие изделия должны были приносить владельцу одно из качеств зверя, из которого оно было изготовлено. А еще верилось, что при встрече с опасностью в лице разъяренного медведя, потревоженного кабана или опасного горного кота боги могли сделать невидимым для глаза хищника обладателя такой безделушки, ибо кость — материал мертвый, а следовательно, на шее несешь частичку смерти, что и упрячет живой дух человека. Ну а если одной веры в это мало, то всегда можно обратиться к чароплетам — те заколдуют вещицу и ниспошлют удачу в пути. Ежели, конечно, не нарвешься на чаровника — шарлатана либо практикующего студента. От последнего бед вообще не оберешься.         – Госпожа, – мальчонка-слуга отвлек Вейлу от раздумий и блеска цветных камней, – простите, что отрываю вас от столь важного занятия, но мой господин пожелал передать вам записку, – он протянул ей свернутый и аккуратно связанный синей лентой сверток.         – Господин? – удивилась Вейла и принялась смотреть по сторонам, выискивая кто же на подобное решился.         – Вон там, госпожа, – прошептал слуга и кивнул в сторону богато украшенного портшеза, где сквозь тонкую ткань на нее смотрел молодой человек. На его лице смутно проглядывалась лучезарная улыбка. Щеки Вейлы тут же порозовели.         – Вот и счастье привалило, – на радостях вырвалось у Вейлы, но осознав, что не стоило такое произносить вслух, тут же сменила тему, – слушай, мальчик, а у него семья большая? – она кивнула в сторону паланкина.         Мальчик усмехнулся и протянул свою ладонь взглядом указывая на то, что его молчание способен прервать лишь звон монет.         – Сплошное разорение с этими женихами, – проворчала Вейла и ловко достала из нагрудного кисета медяк. Мальчишка скривился, явно ожидая более щедрого вознаграждения. Вейла нахмурилась, и лучезарный облик госпожи сменился на вид простой дворовой девчонки, которая точно не собиралась платить, сверх того, что уже достала из денежного мешочка, – сейчас и это отберу.         – Семья приличная, – недовольно пробормотал слуга, пробуя медяк на зуб, после чего покрутил монетку в руках и скривил разочарованно губы, – монета какая-то пожеванная уже.         – Ты тоже не первой свежести, давай рассказывай, – быстро протараторила Вейла, стараясь вызнать как можно больше информации о тайном почитателе, – сколько братьев у него?         – Четыре.         Вейла вспомнила, как тетушка Ин рассказывала о том, на кого даже минуты терять не стоит. Если семья большая, то что тебе как невестке достанется, помимо статуса? Собачья будка, хромой мул и богатый господин, не умеющий зарабатывать на жизнь.         – Плоховато, много больно родственников, – Вейла разочарованно покачала головой, – или он старший будет? – тут же оживилась девушка. А то поди доживи до того момента, пока боги остальных братьев к себе призовут.         – Старший, старший, – мальчик пытался избавиться от назойливой девушки, но та цепко ухватила его за локоть, – отец во здравии, матушка померла…         – Это хорошо, – тетушка Ин говорила Вейле, что отцы более лояльные к неравным бракам, коли им внешне приглянешься, а вот матерей так не провести. Вейла тут же снова спохватилась, понимая, что повела себя, излишне бестактно радуясь смерти чужой матери, – то есть, горе то какое! Семья – и без матери. Наверное, тяжко господину-то.         – Не так, как мне, – проворчал слуга, – спину не гнет, на солнце не печется. Может, закончим уже с расспросами-то? А то мысль образуется: что-то госпожа из вас какая -то странная …         – А кто тебя просил мысли тут свои образовывать? – Огрызнулась Вейла, понимая, что слуга прав. – Давай, шуруй отсюда и передай господину, что с письмом ознакомлюсь и дам ответ.         – Че там знакомиться-то? – Слуга почесал в ухе и обнажил кривые зубы в ухмылке. – Читать, что ли, не умеешь?         Вейла и вправду читала очень плохо, и то благодаря травнику, у которого подрабатывала в лавке. Тот научил ее складывать символы в слова, дабы она не перепутала лекарства и ингредиенты.       Девушка развязала тонкую ленту и устремила взгляд на текст записки. Почерк поверг ее в ужас. На тех банках и склянках с лекарствами травник всегда писал чёткими, большими и хорошо читаемыми символами, а здесь же просто пляска пьяных матросов. Кое-как вглядываясь в написанное, Вейла с трудом разобрала, что ее зовут на свидание.         – Читать я умею, как видишь, – гордо заявила девушка, – передай, что я согласна.         – Вот так сразу? – не унимался с подколами слуга.         – Вот же ж, – Вейла взмахнула рукой в желании отвесить мальчонке подзатыльник, но поймав на себе взгляд молодого господина сквозь тонкую ткань паланкина улыбнулась и сделала вид, что потягивается. Она чуть наклонилась в сторону слуги и прошептала: – Не беси меня, малой, вали давай и передай господину, что я, так и быть, приду. Но скажи, что я долго не соглашалась, стеснялась и была не уверена.          Слуга скептически взглянул на Вейлу и девушка тут же сообразила, что придется снова расстаться с медной монетой.         «Я вкладываюсь в перспективы», – утешила себя молодая госпожа.