***
Вейла вышла из дома с опозданием. Она спешно собиралась и совсем позабыла о времени. « Ничего, пусть постоит, звездами полюбуется, – думала девушка о ждавшем ее молодом господине, торопливо покидая свой дом,– сам решил, что вечерняя прогулка лучше теплого чайного дома». На темном небе проглядывались искорки звезд сквозь легкие, полупрозрачные облака. Они сверкали то холодно-белым, то зелено-желтым светом. Красавица луна величаво поднималась по небосклону, неспешно стремясь в самый центр темнеющего пространства. Где-то там, высоко, так, что и не разглядеть, на землю взирал небесный бог из своего внушительного и прекрасного дворца. Его вряд ли способна заинтересовать жизнь простой девушки, но весенняя лунная ночь не могла не привлечь его взгляда. В воздухе тихо жужжали проснувшиеся от зимней спячки насекомые. Толстые, окованные в черный панцирь жуки прогрызали кору деревьев и, не удержавшись на стволе, с глухим стуком падали на землю. «Повезло этим толстячкам, что птицы уже спят, – задумалась Вейла, аккуратно перешагнув через лежавшее на спине и забавно растопырившее лапки насекомое, – скоро комарья народится, а я новых сеток на окна не прикупила. Снова буду, как чумная, в волдырях да расчесах». Девушка вздохнула, погружаясь в раздумья. Почему-то сильного волнения от предстоящего свидания она не ощущала. Голову наполняли хлопоты и предстоящие весенние работы. А еще больше всего хотелось, чтобы побыстрее наступило лето. Можно тогда с другими девчонками пойти купаться на реку, а не ютиться в мелкой пристройке с ведрами и тазами. А еще после затяжных холодов сильно хотелось сочных ягод и фруктов. Девушка мечтательно вообразила вкус кисловатой земляники и хруст спелого яблока. За такими незатейливыми мыслями Вейла подошла к набережной, где легкими касаниями вода ласкала каменный берег. Вокруг не было ни души. Люди нечасто в такое время прогуливались по Нижнему городу — району торговли, публичных домов, питейных заведений и хаотичных застроек, заселенных малообеспеченными жителями. Вейла не страшилась ходить по родным сердцу улицам, так как каждый второй мошенник или ловкий на пальцы воришка знал ее лично, но другой девушке, тем более знатного рода, стоило бы побояться подобных прогулок. Вокруг стояла тишина — та самая, что свойственна только большому городу: когда сквозь отдаленные звуки скрипящих колесами повозок, фырканья коней, на которых стражи патрулировали улицы, и плача детей, не желавших ложиться спать, прокрадывалось ночное безмолвие засыпающей природы. « Неужели обманул и не пришел?» – мысленно поразилась девушка, не находя рядом с мостом молодого господина. – Госпожа, – послышался тихий и уже знакомый голос мальчишки-слуги. Он стоял под сливовым деревом, которое только-только набиралось сил к лету. – Господин вас ждет вон там, – мальчишка ткнул пальцем в отдаленную скамейку, где виднелся прямой и горделивый темный силуэт. Вейла недовольно цокнула языком, ей не понравилось, что молодой человек притащил с собой на свидание слугу и, вместо того чтобы самому встретить ее у моста, выставил этого мальчонку на дежурство. «Богатые люди такие чудные, везде с собой прислугу таскают. Поди и в личной спальне для нее в шкафу матрас расстелен», – она поежилась, представляя, насколько было бы неуютно спать в такой комнате. Стоило Вейле лишь приблизиться к скамейке, на которой восседал господин, как тот, заметив ее, нервно вскочил и низко кивнул в знак приветствия. Его молодое лицо, обрамленное черными локонами, выдавало волнение. Если бы не тусклый свет луны, то можно было разглядеть проступающий румянец на щеках и смущенный блеск в карих глазах. Вейла немного растерялась от проявленной господином тревожности. Девушка неловко засмеялась и предпочла поскорее сесть на скамейку. Она радовалась, что юноша оказался нестрашным, толстым или увечным. Он обладал нежной, пусть и чуточку простоватой, красотой. «Сразу видно, что человек горя не ведал. В таком возрасте у всех ребят на улицах давно в глазах нет такой наивности и скромности. Но оно и к лучшему, когда вскроется, что никакая я не госпожа, его доброе сердце примет это легче». – Как я могу вас звать, госпожа? – запинаясь от душевного переживания, спросил господин. Вейла чуть не запищала от восторга. Как же это мило было сказано, а само обращение «госпожа» звучало в его исполнении так легко и почтительно. Девушка ощутила, как ранее неведомое чувство самовлюбленности воспело в ней звонкими голосами. – Вейла, а вас господин? – Все это казалось девушке какой-то причудливой игрой. Вот она, корзинщица, сидит здесь рядом с богатым молодым человеком, обладающим знатным статусом, и он не брезгует ее обществом. – Тиус, – робко сминая в пальцах шелковый платок проговорил юноша. Возникла неловкая пауза. Юноша украдкой поглядывал на Вейлу, а та, неуверенная, что следует сделать, смущенно растягивала губы в улыбке. Волны продолжали плескаться, жуки — ползать по деревьям и падать с них, а луна проделала немалый путь на небосводе, приближаясь к центральной его части. И только разговор все никак не заходил. – Вы часто этим занимаетесь? – Юноша, наконец, осмелел. – Чем? – Пораженная вопросом Вейла вспомнила предыдущий неудачный опыт в таверне и почувствовала раздражение: – На что это ты намекаешь? – Я про прогулки под луной, – юноша спешно внес ясность в заданный вопрос. – А, это, ну да, гуляю иногда, – Вейла делала паузу между словами, вспоминая, что каждый вечер она совершает такие прогулки от работы до дома. – Наверное, раздумываете о жизни и вспоминаете слова поэтов о таком прекрасном времени года. – О, да, – девушка непроизвольно хихикнула и вспомнила своих друзей, – поэтов я слушаю каждый день, и после их общества мне всегда есть о чем призадуматься. – Это замечательно! – воодушевленно воскликнул господин. – Позвольте, я зачитаю вам свои любимые строки, которые непременно прояснят между нами недосказанные мысли. «Валяй», – подумала девушка и махнула рукой в дозволительном жесте. Она ненавидела поэзию, потому что часто с трудом понимала, что там хотел донести до людей автор. Слишком мудреным видом искусства это было.Волей судьбы я причалил здесь лодку свою. Сердце желает услады испить в этих лунных лучах.
Так позволь же, и я тебя крепко овью,
Словно стебли кувшинок, что сплетаются в желтых цветах.
Между ними снова повисла тишина. Вейла пыталась понять, на что это такое намекал этот сказочный романтик? Уж не думал ли он, что она ему прямо здесь, на лавке да под плешивыми кустами, отдастся в полное распоряжение? – Это было чересчур? – Юноша внимательным взглядом заглянул в глаза Вейле. – Да уж, – девушка хмыкнула, – перегнул ты палку, дружок. Молодой господин удивленно вскинул бровь, не ожидая столь простого к нему обращения. Вейла осознала ошибку и громко засмеялась, стараясь выдать сказанное за шутку, но юноша продолжал на нее удивленно таращиться. Вероятно, столь громкий смех, каким мог бы похвастаться не каждый моряк, озадачил его еще больше. – Вот же ж, – Вейла торопливо нащупала в широком рукаве платья веер, распахнула и прикрыла им нижнюю треть лица, издав отрепетированные три коротких и скромных смешка. Все шло совсем не так, как она планировала. Ей было жуть как некомфортно рядом с этим изящным, аккуратным, манерным человеком. Появлялось ощущение, что рядом с павлином в одну клетку посадили индюшку, которая периодически задавалась громким булькающим кулдыканьем. Оба предпочли снова окунуться в тревожные раздумья. – Что за запах? – внезапно спросил господин и тщательно втянул ноздрями воздух. – Боги, что за зловоние! Вейла удивилась такому неуместному заявлению и принюхалась. Пахло, как обычно в это время года: мокрая земля, речная вода и городской душок с рыночной площади. Вдруг в ее памяти всплыло, что она утром помогала тетушке на кухне разделывать рыбу, и ее щеки вспыхнули румянцем. – Ужасно, – молодой господин поморщился и махнул несколько раз ладонью перед своим носом, – наверное, с портовой части города смрадный душок принесло. Вейла судорожно натягивала пальцами прядь своих волос, изображая, что от стеснения прячет лицо, а сама тем временем принюхивалась к собственному локону. «Хитерушка всемогущий», — взмолилась девушка, обращаясь к богу земли, ощутив, что рыбный запах, по всей видимости, исходил от нее. Юноша аккуратно придвинулся к Вейле чуть ближе. «Это что же, – подумала она, – он хочет меня поцеловать? – Ее щеки раскраснелись еще сильнее. – Погодите-ка, – тут же сообразила девушка, – и мой первый поцелуй будет таким? Да от меня же разит, как от корыта, в котором отмывают овощи». – Ой, – пискнула Вейла, озадачив своего ухажера. Тот, вероятно, посчитал, что девушка нервничает от его близкого присутствия. Распаленный задором от такой реакции, юноша набрался смелости и снова тихонько подвинулся к ней. – Как полна луна и волшебны звезды, – протянул он нараспев. «И под этим звездным небом я, — промелькнуло в голове у Вейлы, — расселась, как мусорная куча за домом, и источаю зловоние. Божечки, какая стыдоба…» – Нет! – Она резко вскочила. – Я так не могу. – Да-да – смутился юноша, боясь, что она расценила его напор как домогательство, и постарался перевести возмущение девушки в другое русло, – я тоже так не могу. Запах просто ужасный. Лицо Вейлы окончательно приобрело багровый цвет. – Как-то все не так получается, – взволнованно продолжил оправдываться юноша, – но я ведь и не знаю как надо. Я раньше время с девушками проводил только в домах удовольствий да на семейных приемах или в академии. Вам же, наверное, лучше меня известно, как стоило все это сделать. – Мне? – Теперь в Вейле боролись стыд, возмущение и недоумение. – Я пытался все сделать, как написано в романах, которые так любят читать девушки. Вы же понимаете, вы же их читали? – Романы то я читала, но вот это, – Вейла обвела рукой все, что их окружало, – совсем не похоже на их сюжет. Холодно, темно, голодно и вокруг какие-то забулдыги шастают. – Потому и говорю, – торопливо продолжил оправдываться юноша, – вам лучше знать, вы же сами сказали, что не первый раз так гуляете. Я же понимаю, что девушка просто так на такое свидание не соглашается, только если хочет, как и молодой человек, вкусить удовольствия и познать сладость совместного общества. Ведь вы же подарите мне незабываемое воспоминание? Молю, не уходите от ответа! – А я не от ответа ухожу, а от тебя, идиота! – Дальнейшего объяснения Вейла дожидаться не стала. Ее переполняли гнев, разочарование и чувство обиды за то, что этот господин посчитал ее ветреной особой, которая готова на любое знакомство без обязательств. – Дарю тебе незабываемое воспоминание, – девушка размахнула и со всего размаху, как ее научила жизнь среди уличных мальчишек, впечатала кулак в точеный благородный нос господина. Прячущийся до этого за сливовом деревом слуга охнул от возмущения и сдавленно сдержал рвущийся смех. Вейла осознав, что натворила – подняла руку и испортила лицо знатного господина, – испугалась, подхватила руками юбки, задрав их повыше и оголяя бесстыдство обнаженных ног, чем вызвала двойной шок у юноши и рванула в сторону темных улиц, не дожидаясь, пока господин прикажет слуге позвать стражей порядка.