Треугольник

Снова открылась дверь. Мэри увидела то, чего совсем не ожидала. Марта, приставившая "Гилберт" к груди Артура, безмятежно улыбается. Он обнимает ее. Мэри улыбнулась. Парочка чокнутых. — Артур, на выход, — спокойно произнесла Марта. Он улыбнулся и вышел. — Мэри, ничего не говори. — Почему? — Я хочу, чтобы ты осталась в моей памяти стервой. Меньше терзаний после убийства. — Марта! Та спокойно заряжала пистолет. — Марта, мне наплевать, какие там у вас отношения с этим придурком, что ты так бесишься. Я танцевала с ним только из злости, но я не думала, что ты так обидишься! Мне... — Молчи. Я хотела тебя убить еще тогда, когда знала лишь твое имя, место жительства и возраст. Видимо, тогда и надо было. А теперь и подавно. Мэри посмотрела на эту девушку-крысу в глухом черном платье. Ее голубые глаза смотрели холодно и спокойно. Лишь красные ободки у век говорили о недавнем всплеске эмоций. Так и выглядит Смерть, наверное. — Марта, прошу тебя! — Можешь не стараться. — Ну хватит уже! Ты свихнулась, что ли? Мэри очень многое хотелось выкрикнуть в лицо этой девушке, крысе, Смерти — неважно, кем она была. Но у юной Штальбаум не хватило слов - все они растворились в слезах. Марта с удивлением смотрела, как плачет девушка, так внезапно ворвавшаяся в ее жизнь. — Мэри. Всхлипывания в ответ. — Сядь. Она садится, закрывая лицо руками. Спутанные волосы щекочут ладони. Марта мягко улыбнулась и тут же стерла улыбку со своих губ — она не хотела, чтобы кто-нибудь ее видел. А потом обняла плачущую девочку. Да, девочку. Девочку, заблудившуюся в собственном сне. Они сидели, обнявшись. Одна плакала, другая чуть заметно улыбалась. Наверное, их можно было назвать подругами.