Камелот в опасности, подобной которой не было со времён Великой Чистки. Великий Дракон вырвался на свободу. Я не могу полагаться ни на кого другого. Ты всегда был мне добрым другом и верным союзником против злого колдовства. Немедленно возвращайся в Камелот.
Во имя борьбы с магией, Утер Пендрагон.
P.S. Виновные уже несут наказание. Нужна помощь в сожжении дракона.»
— Кажется, королю нужно… чтобы я убил дракона.***
Едва заглянув в скромное мерлиново обиталище, Гвиневра поняла, что мастерам камелотских обысков не хватает очень-очень ценного опыта мытья полов. Она бы смогла найти «невероятно секретный мистический тайник» и без объяснений. Возможно даже с закрытыми глазами. Не заметить такую явную щель в полу могла только излишне одарённая умом королевская стража. А вот и волшебный посох. Нет, его она точно не сможет легко спрятать под платьем, это вам не дракон, это здоровенная палка… Книга. Гвен впервые видела книгу заклинаний вот так, перед собой. Толстая, потрёпанная, мистичная. С такими представляешь злых ведьм из сказок, а не Мерлина или Гаюса. Как же её незаметно пронести, такую тяжёлую? Кое-как уладив проблему незаметного проноса книги, Гвиневра поспешила на кухню. Природная доброта и проницательность подсказывали ей, что Артура с Мерлином надо дружить обратно и, что принц слишком давно ничего не ел, от этого и плохое настроение. Мы же хорошо помним, как он трепетно относится к еде? Немного болтовни с кухаркой — однажды Гвен умудрилась подружиться с этой суровой женщиной — и вот, кушанья для пленников, а также отличный предлог, чтобы проникнуть к ним снова. В другой раз она была бы осторожнее, но зная Утера… Ведьм и колдунов обычно жгли на рассвете. Ей очень нужен был хоть сколько-нибудь убедительный предлог, чтобы прийти к ним посреди ночи. — Что это? — стражник-надзиратель едва ли не носом ткнулся в тарелку. От запаха мяса у него в тот же миг разыгрался аппетит. С чего бы вдруг заключённых стали кормить, тем более такой вкусной едой, тем более ночью, было ни капли не ясно. — Ужин. Его Величеству не спалось от мыслей о прошедшем дне. Он просил передать это и послание — больше миледи и Его Высочество не получат ни крошки, пока не раскаются в своих поступках и не осознают всю тяжесть их предательской провинности. Стражник нахмурился. В духе короля, но как-то уж больно странно… Хотя не после приказа искать невидимого дракона говорить о странностях Утера. — А можно тебя попросить? — заинтересованно встрепенулся его напарник. Приникшие к зарешёченному оконцу в двери Артур и Моргана узнали парнишку. Новичок. Именно ему пришлось держать кота в тронном зале и в темнице на руках. — Дай немного мяса Пушистику. Не знаю, зачем Его Величество так… наверняка это какая-то ошибка, и Пушистика выпустят, он же просто кот. Покорми его, пожалуйста, чтоб не нервничал, у него очень ранимый характер! Очевидно парнишка напросился в это дежурство из чувства вины перед котом. Артур тыкнул локтем едва не издавшую смешок Моргану. Первый стражник закатил глаза. — Лишь бы о животных тебе! Чего смотришь, иди — корми. Я посмотрю, как ты это сделаешь, если король унёс ключи с собой! Может он это и имел в виду? Ты их запахом подразнишь, а нам, значится, отдашь, как бедняги настрадаются без еды… — Не мне искать двойное дно в приказах короля. Сказал накормить — накормлю. Лучше попробую через решётку, чем не выполню его приказ. Стражник хмыкнул. — Дракон с тобой, пытайся. Килгарра начинал чувствовать, что становится новым модным ругательством. Это ему тоже не нравилось. — Ваше Высочество... — Гвен неуверенно поманила к себе Артура куриной ножкой. Стражник заржал. — Я что, птица, чтобы кормить меня через решётку?! — возмутился принц. — Подыграй ей, — тихонько пнула его Моргана. — В ином случае я бы отказался, но… Боюсь, леди Моргана совсем обессилила. Ради неё мы можем попробовать вместе разделить трапезу. — Кинь что-нибудь Пушистику! Гвиневре пришлось изрядно извернуться, чтобы никто не заметил, как поправляя платье, она достала привязанную к нижней юбке книгу. Она прильнула к окошку всей собой, как будто стараясь лучше попасть и просунуть руку внутрь. Встала на цыпочки, загородила напрочь окошко зажатым в левой руке блюдом, а правую — с куриной ножкой, а теперь ещё и книгой (Гвен надеялась, что Мерлин не сильно расстроится жирным следам на ней) быстро сунула внутрь. — Кис-кис-кис… — тянула она время, пока книга перекочёвывала в другое женское платье. Ножка плюхнулась на пол под одобрительное мяукание. — Милорд? — Гвен неуверенно протянула вторую Артуру, встав менее подозрительно. — Я что, кот?! — возмутился он, но ножку взял. — Я не голодна, — отказалась Моргана, не желая вставать с гримуара. Наоборот, она пыталась поглубже зарыться с ней в реденькую солому. — Лучше Мерлину это отнеси, посмотри, как он там. — Мы так не договаривались! — возмутился старший стражник, но молодой, преисполнившись счастьем за сытого кота жестом предложил не придираться. — Король сказал накормить пленников. Мерлин тоже пленник. Гвен холодно пресекла недовольство и попыталась заглянуть в окошко другой камеры. Зрелище ей не понравилось абсолютно. И штука, к которой привязали мага тоже. В таком положении едва ли можно передать ему кусочек пищи. Разве что кидаться, пока не попадёт прямо в рот. Очевидно разгадав ход её мыслей по скептическому и одновременно взволнованному выражению лица, маг только подмигнул и улыбнулся. Осталось констатировать невозможность помочь ему, задобрить стражников остатками ужина и быстро ретироваться отсюда… — Взять её! Немедленно! Проблема в том, что Его Величеству действительно не спалось. Утер Пендрагон забывался ненадолго сном и тут же просыпался, думая о том, как поступить с провинившимися. Мага, разумеется, — казнить, дракона, пожалуй, тоже. Ещё спадёт заклинание со смертью мальчишки, чревато. Сначала отрубить голову дракону… чем отрубать-то? Кухонным ножиком? Несолидно как-то… Вот в таких тяжких думах он решил навестить камеры. И был несказанно удивлён увидеть там Гвиневру. А если Его Величество, жестокий король Утер Пендрагон чем-то неприятно удивлён, значит скоро этому чему-то будет очень неприятно, ведь Утер уже будет в бешенстве. Блюдо ударилось о камень, остатки пареной репы затоптали стражники. Гвиневру больно схватили за руки. — Никак не уймётесь! — король посмотрел на Моргану и Артура. — А я уже почти сменил гнев на милость. Что ж, будет уроком! Ты! Что ты тут делала? — В-ваше Величество, простите, я… — Ты хотела как-то освободить мага и чудовище? Вы сообщники? Утер попытался прощупать платье служанки, но не нашёл ни ключей, ни отмычек, ни новых драконов. — Нет, милорд, конечно нет. Я просто хотела позаботиться о Мерлине… в последний раз, — Гвен начала плакать. — Зачем тебе это? Ты что-то скрываешь! — Нет, милорд! Я… я люблю его! Артур подавился куриной ножкой. — Он так старался спасти меня тогда во время ложного обвинения колдовстве, он всегда был мил со мной. Я хотела бы быть с ним, но если это невозможно, то… сделать хоть что-то для Мерлина. — Отпусти её, моя служанка ни в чём не виновата! — Ни в чём, да? Будет уроком вам обоим. Слишком привязываться к слугам — недостойно знатных людей. Киньте её в камеру. Произошла заминка, ведь ключи всё ещё были у короля, а он как-то позабыл об этом. Под шумок стражник, которого не волновали все эти малознакомые люди, но волновала судьба любимого кота, попытался вызволить животинку: — Сир, вы не могли бы… думаю, здесь произошла ошибка… понимаете, кот… — Ты ещё смеешь обращаться ко мне после того, как вы пропустили мимо себя преступницу? Чтоб я тебя больше никогда не видел в Камелоте. Ты уволен. Утер силой втолкнул внутрь камеры Гвен. — Если ты хочешь быть вместе с магом, то умрёшь с ним же на рассвете. — Нет!!! — в один голос крикнули остальные и принялись что-то доказывать. — Чтобы дождаться от вас смирения, стоит выжечь лишние слабости. Слуги не стоят переступания законов. Ни на кого не глядя, Утер ушёл. Уже бывший коллега сочувственно похлопал уволенного стражника по плечу. Богатый опыт службы подсказывал ему, что бедолагу надо напоить на прощание. На такой случай их давно ждала заначка с вином. — Меня казнят на рассвете… Гвен посерела от осознания. Миледи сжала её в объятиях. — Мы не позволим. И без слов — вдруг стражники услышат — показала краешек книги заклинаний. Спустя некоторое время возлияний новичку, так и не успевшему стать своим среди камелотской стражи, поплохело. Старший товарищ проводил его заплетающееся в ногах тело не то до выгребной ямы, не то к ближайшему окну. Момент нельзя было упускать, и Гвиневра сначала шёпотом, а затем и громче принялась звать мага. Их разделяли две двери, так что процесс шёл не очень. Каким-то чудом от разговоров в полный голос никто не вернулся проведать пленников. Убедившись, что стражникам не до них, Моргана раскрыла книгу. Артур не удержал презрительно-безразличного вида и подсел ближе. Вдвоём они с любопытством рассматривали искусно расписанные страницы и заклинания на них. Рискуя выдать себя страже, пришлось задать магу провокационный вопрос. — Кажется, оно было ближе к середине, — неуверенно подсказал Мерлин. — «Привороты», — прочла заголовок Моргана. — Мерлин, чего ещё мы о тебе не знали? — Я никогда даже не думал такое использовать, даже наоборот… — даже по голосу было слышно, что она его смутила. — Ты приворожил Гвен?! — Артур, я изображала влюблённость перед твоим отцом, а не тобой! Неужели не очевидно, что это отвлекло подозрения от книги? Артур подозрительно уставился на неё и перелистнул пару страниц. — Отпирание замков? — Может быть было раз или два, или… — …пару десятков? — Ммм… может быть. — «Огненый шар», «землетрясение», «старение», «способность понимать язык рыб»… Мерлин, ты умеешь говорить на рыбьем? — Вуп-вуп, — подражая губами рыбе издал удивительные звуки Мерлин. — Конечно, не умею, там же надо голову в море засунуть, чтобы оно работало. А ты видишь в Камелоте море? — Нашла! «Дабы уменьшить предмет, или же существо, или же человека…» — Это оно! Там внизу приписка должна быть, как увеличить! — Неразборчиво написано… А бхис… — Э бхис нас моссА? — неуверенно зачитал Артур. — Совсем нынешняя молодёжь не умеет правильно ударения в языке древней религии расставлять. Никогда, ни-ког-да в заклинаниях на «-осса» не ставится ударение на «а», всегда на «о», — заворчал дракон. — Уймись, не Артуру же колдовать. — Помяни моё слово, Мерлин, всего пара тысячелетий и маги будут повторять эту ошибку снова и снова, даже на простейшем заклинании левитации… — A bhith nas motha. Моргана внимательно слушала ворчливого ящера. Она произнесла заклинание идеально, как будто оно само хотело так произнестись её устами. Артур отпрянул. Глаза подруги детства светились тем же потусторонне-жёлтым светом, что и глаза Мерлина раньше. Это пугало. — МРАУ-У-У! — высказался Пушистик, когда всё вокруг стало каким-то слишком маленьким. Моргана вскрикнула от неожиданности. — Что там происходит?! — Мерлин любопытно подпрыгивал на дыбе. — Я — ведьма! — со смесью ужаса и восторга откликнулась она. Кот ошалело тыкался носом в тесный каменный ящик, в котором ни хвостом толком не взмахнуть, ни потянуться. А к Артуру возвращался дар речи. — Ты тоже..? Хоть кто-то в этом замке нормальный?! — Я, — Гвен была удивлена не меньше него. Артур вцепился в неё на всякий случай, видимо, надеясь, что так убережёт от пагубного влияния витающей вокруг магии. Ну а вдруг как эта штука заразна?! — Мерлин, у нас проблемы… — Да что там происходит?! — Ничего себе белочка пришла! Стражники вернулись. Сомнения в собственном рассудке читались на лице каждого из них. Одновременно с тем в подземелье спустилось ещё несколько человек. — Это ещё что такое? Утер быстро соскучился. Взял положенный для сопровождения преступников к костру конвой, да вернулся. Но последнего, кого он ожидал увидеть в клетке с единственным сыном — это невесть как попавшего туда льва. Он никогда раньше не видел таких зверей, но мех весьма соответствовал заморским описаниям. — Схватить зверя! Не дайте ему добраться до Артура! И по возможности берегите шкуру! Началась суматоха. Кто-то отворил темницу и освобождал Моргану и Артура, кто-то пытался подступиться к страшному зверю с алебардой, Кот орал и пытался найти, куда удрать в тесном коридоре, напичканном острыми железками, а тот самый, любящий животных стражник опознал знакомую морду и кинулся прикрывать любимца от коллег. Под это дело нетрудно было бы незаметно подобраться к самой дальней камере. Но Утер бдил. — Артур! Это то, что я думаю? Артур даже не сразу понял. Точно, в руке сама собой оказалась книга заклинаний. Он, не раздумывая, прихватил её из темницы. Дверь пыточной была заперта, но давно рассохлась от времени, внизу образовалась достаточно большая щель, чтобы… вернуть волшебнику его инструмент. — Артур, не смей! Принц посмотрел на отца. Король совсем не величественно метался, но помешать не мог — от сына его отрезало бурное противостояние стражников и кота. И стражники, и кот, конечно, были лучшими в Камелоте, поэтому битва шла не на жизнь, а насмерть. Лучшего момента для побега не представится. — Ты пожалеешь об этом! Пфф-ф-тьфу! Утер прорвался сквозь пушистый рыжий хвост и неотвратимо шёл вперёд, обнажив меч. Но хвост снова прилетел в лицо королю. Это Моргана с Гвен ухватили пушистый кончик, чтобы дать Артуру чуть больше времени на раздумья. Отплёвываясь от шерсти и понимая, что не успевает, Утер яростно прокричал: — Я ЗАПРЕЩАЮ ТЕБЕ УВЕЛИЧИВАТЬ ДРАКОНА, АРТУР! Сын встретился с ним взглядом, посмотрел на книгу и показательным жестом пихнул её под дверь. Он выбрал друга. Постфактум Артур вспомнил, что волшебник связан, и вряд ли сможет взять что-то в руки. — A bhith nas motha!!! — донеслось изнутри. Когда бы Мерлина, остановили такие мелочи, как старые ремни. А слова Утера он с радостью воспринял как инструкцию. И каменные стены затряслись, а потолок начал сыпаться известью. Раздался оглушительный грохот. Полетели камни, закричали люди, зашипел кот. Прикрывший вовремя плащом лицо сэр Леон, теперь со страхом видел, как в клубах пыли поднимается гигантская тень. Великий Дракон вернулся в былом величии. И он был очень-очень рассержен. ШАРАХ! Пара ударов гигантской рептилии вышибла дверь из камеры. БДЫЩЬ! Сверху на людей полетели камни. Дракон мотнул головой, и мощный хвост обрушил внешнюю стену. Яркий солнечный свет ярче выделил его огромный чудовищный силуэт. — К бою!!! — отчаянно закричал Утер, прекрасно понимая, что шансы выйти из этой схватки живым почти нулевые. Без повелителя драконов-то. Когтистые лапы раскидали стражников как котят. Трещины в стенах стремительно увеличивались, стена второго этажа тоже начала рушиться. О, как давно он мечтал об этом. Выйти из пещеры, отомстить Утеру, его замку, его людям. Крушить, разрушать, применить эту запертую на долгие годы силу. — Ты не посмеешь! Нет! Король нервно оглядел разбросанных по руинам темницы воинов и крепче сжал меч, собираясь как можно дороже продать свою жизнь. — Ты думаешь, — Великий Дракон резко наклонил длинную шею. Его голова оказалась напротив ошеломлённого Утера. С каждым словом из пасти непроизвольно вырывались языки пламени. Их становилось всё больше. — я убью тебя? Съем? Или сначала заставлю посмотреть, как пылает твой Камелот? Дракон подступал ближе, стены обваливались, король пятился. — Мне бы этого так хотелос-с-с-сь… Утер не выдержал, и сделал выпад. Меч устремился к уязвимой морде, но тут же был перехвачен быстрыми челюстями. Дракон разъярённо выплюнул железку в сторону вместе с порцией пламени. Обломки камер загорелись. Солома вспыхнула мгновенно. Король попытался метнуться в сторону. — Но в последнее время… — короля снесло хвостом обратно. Он снова побежал, теперь вперёд — и снова оказался сбит, в этот раз лапой. Корона дзынькнула об пол. — Я стал смотреть на мир немного под другим углом, знаешь ли. Артур был слишком бледен, и с замиранием сердца ловил каждое движение отца и дракона. Гвиневра поддерживала Моргану, обе были в пыли. Они шли наружу, пригибаясь от каждого летящего со стен на землю камня. Мерлин лучился значительно большим энтузиазмом, но его глаза уже горели золотом. Так, на всякий случай. — Нет, я не буду тебя убивать, — он припечатал лапой короля к полу, лицом вниз. Тот невразумительно квакнул вырвавшимся из груди воздухом. — Я сделаю гораздо хуже. Я заберу твоего сына, твою подопечную, Утер. Я унесу их за Изгардские горы и они сами не захотят вернуться к тебе. А когда вернутся… Ты уже не будешь королём. Это пророчество, Утер. И оно исполнится. Дракон набрал воздуха и выдохнул поток чистого пламени на пол рядом с Его Величеством. Корона растеклась окружностью расплавленного металла на раскалённом камне. — Пожалуй да, мне этого достаточно. Нет, кое-что ещё. Он убрал лапу и резко плюнул маленьким огненным плевком прямиком в монарший зад. Начавший подниматься и приготовившийся высказать что-то очень напыщенное и неприятное Утер заорал благим матом и заметался по полуразрушенному коридору, пытаясь себя потушить. Оклемавшиеся стражники заметались следом, пытаясь помочь, но выходило только хуже. Килгарра смотрел на ненавистного мучителя, ужасного тирана, который бегал и верещал как укушенная за хвост свинья, и ему стало просто смешно с этого ничтожного, потешного человечишки. Это насекомое не стоило всех его чувств. Утер орал что-то на стражника, который пытался потушить его величественное седалище, но лишь раздул пламя. Леон просил кого-нибудь сбегать за водой. Моргана улыбалась как-то чересчур уж радостно для милой и невинной леди. Она ловко забралась дракону на спину, от всего сердца поцеловала его в шею за незабываемое зрелище и позвала остальных: — Летим отсюда! При других обстоятельствах Килгарра бы осадил ведьму, мол негоже так входить во вкус помыкания Великим Драконом, но не сейчас. Потому что истинные леди умеют смущать даже… драконов. В Утера что-то плеснули. Утер был не рад. Следом за Морганой драконий хвост оттоптал Мерлин, чья великая, как его магический дар интуиция подсказывала — пора делать ноги. Вместе они потянули за руки Гвен. Судя по выражению её лица, она всё ещё не верила, что добровольно лезет чудовищу на спину. Артур мешкал, не решаясь сделать выбор. — Никогда! мой сын! не предаст! Камелот! — прокричал наконец в морду дракона Утер. Его почти дотушили. Почти. Секунду назад Артур колебался. Но интонации отца разрешили эти колебания. Утер не смотрел на него, не задавался вопросом, что же там сын думает. Он просто хотел потягаться с драконом, хотя бы в споре, и показать силу. — Не предам. Принц вскочил на чешуйчатую спину вслед за остальными. Дракон недовольно потянул спину, осторожно повернулся боком — четыре человека — не одна леди, это слишком, и схватил пассажиров лапами. Момент чуть подпортился, но Артур продолжил: — Я буду присматривать за Камелотом, отец. И буду сам судить, что в нём несправедливо и требует изменений. Прощай. Дракон попятился из руин темницы наружу. — АРТУР! Ты! Ты! Ты мне не сын! Ты не представляешь, что я тебе могу устроить! Дракон сделал несколько махов крыльями и оттолкнулся от земли. На Артура тем временем накатило ощущение небывалой лёгкости и полного абсурда происходящего. От него уже отреклись, чего терять-то? — Что ты можешь устроить? У тебя же зад горит, папа! И рассмеялся. Вместе с Мерлином, Морганой и Гвен. Изо рта Килгарры вылетели струйки весёлого дыма. Да, это, пожалуй, даже лучше, чем если бы он разрушил город. Впрочем, он не стал лишать себя удовольствия полностью, и всё же снёс одну башню, закладывая вираж над внешними стенами. Пушистику больше ничто не заслоняло долгожданного выхода на свободу, поэтому он реактивно выбежал сквозь дыру в стене, подпрыгнул над городской стеной, пытаясь достать несносную ящерицу и, лишь чуть-чуть не дотянувшись до взметнувшегося вверх драконьего хвоста, упал. Мявнул и утыгыдыкал в дикую природу, прочь от нехорошо посматривающих на него вооружённых караульных. Только один человек пытался дозваться до него, да и сам вскоре скрылся из города. Другой человек, про которого в суматохе все давно позабыли, в город наоборот въезжал, не веря глазам своим. Глазам примерещилось, будто из замка вылетела крылатая тень и быстро унеслась прочь. Так быстро, что возможно, с его плохим зрением, придворному лекарю показалось, будто это был дракон. И будто бы на нём сидело несколько человеческих фигурок. Даже могло пригрезиться, что одна из них ему махала. Опасения Гаюса не оправдывались. Ни панических криков, ни дымящихся руин Нижнего города, ни распластанных по мостовым тел. Но он же сам видел дракона… Что же сотворил Мерлин, чтобы обойти злой рок? Люди суетились. Не так, как было бы при нападении. Так, как бывает, если одну стену замка взять и выломать. На груде камней сидел король, вглядываясь в синюю полоску далёких гор на горизонте. Весь в пыли и саже, с нечитаемой гримасой на челе. Гаюс узнал его лишь по толпе держащихся на почтительном расстоянии рыцарей вокруг. — Сир? Что произошло? Вы ранены? Утер взмахом руки отослал прочь глазеющую публику и предложил лекарю присесть рядом. Из разрушенной темницы открывался прекрасный вид на Нижний город. — Где я допустил ошибку? — Сир? — Мой сын, моя подопечная. Они предпочли мне дракона. — Как? — Забрали слуг, сели на дракона и улетели. У Гаюса отлегло от сердца. Если Мерлин сейчас катается на драконе, с ним всё в порядке. — Сожалею, что не успел, когда был нужен, сир. — О нет, Гаюс, ты прибыл абсолютно вовремя. Я немного… пострадал. — Где, сир? Утер многозначительно глянул вниз. — На меня смотрят подданные. Я не могу сейчас встать, Гаюс! Тот наконец заметил прожжённые дыры королевского облачения в характерных местах. — Там совсем ничего нет? — Да. — О. Наступила неловкая пауза. — Как поездка? — Просто чума, сир. По истечению второй неловкой паузы молчание опять пришлось нарушить. — Можно попросить сэра Леона помочь вам встать и заодно закрыть плащом сзади. Но лучше вам будет идти боком, чтобы горожане… Сами понимаете. — Это будет выглядеть по-идиотски. — Да, сир.***
— Хватит с меня, хватит-хватит… — Мяу! — Вот только ты меня и понимаешь, Пушистик. Как твой бочок, не болит? Бывший стражник осторожно провёл рукой по рыжей шерсти. Кот муркнул. Этот человек единственный позаботился о нём и отправился искать в лес. Возвращаться им обоим не хотелось. Стражнику светило лишение всех привилегий, доспеха и крыши над головой от начальства, Пушистику — меч в печень от него же. Ни один рыцарь не откажется от шкуры мифического зверя, даже если зверь этот самый обычный, и никому ничего плохого не сделал. Вот до чего охота на ведьм доводит. Можно было оставить Пушистика в лесу, авось не пропадёт, но идея эта виделась сомнительной. Поэтому они всё шли и шли, пока не забрались в самую чащу леса Аскетир. Верховный друид Эглен, прогуливающийся от лагеря до поляны волшебных мухоморов несказанно удивился странному вторжению на свои земли. Ещё больше он удивился тому, как выглядели вторженцы, ведь до поляны он ещё не дошёл, а мухоморы уже вовсю действовали. Как иначе объяснить огромного рыжего кота посреди леса, точащего когти о вековой священный дуб? А рядом стражник Камелота с лицом познавшего жизнь целиком и полностью за один присест. Трижды крикнул кукушкой друид, призывая условным сигналом прочих стражей леса. Вмиг сомкнулось кольцо зелёных плащей вокруг странных человека и животного. Те и понять ничего не успели. — Кто вы, и что здесь делаете, в этом священном лесу? — Мяу! — недовольно ответил кот. Людей он после последних событий подозревал в нехорошем. Бывший стражник вздохнул, да и поведал всю историю их злоключений. Мол, то дракона лови, то невидимого дракона лови, а то и вовсе любимого кота все мучают. Друиды внимали. Поначалу храня таинственное молчание, имидж у них такой. Затем понемногу зашептались, зароптали. Друиды не любили, когда животных мучали. Тем более волшебных. Тем более Утер. Утера в принципе мало кто любил. — …вот так всё и было. Идти нам некуда, вас мы тревожить не хотели. А зовут меня Фидо… — он немного замялся. В Камелоте фамилии были только у знатных, да и сама она в атмосфере ненависти ко всему волшебному звучала так себе. Но друидам может даже понравится? — … Фидо Саламандер. Друиды изучали его взглядами, не спеша с вердиктом. Из-за спины одного из них показался ребёнок, дёрнул главного за плащ. А затем Фидо услышал прямо у себя в голове: — «Давай возьмём его себе, он хороший!» — Кота? — «Обоих!» Так Фидо Саламандер бросил работу, начал новую жизнь, и всё у них с Пушистиком отныне было хорошо.***
— ААААААААААААААААААААААААААААААААААААА!.. Из-за скорости, свиста ветра и меняющегося расстояния между покачивающимися драконьими лапами, истошный крик Гвиневры то удалялся и терялся в фоновом шуме, то приближался и проезжался по ушам. Артур и Моргана тоже испугались, но быстро отошли. Подопечная короля периодически элегантно вскрикивала на воздушных ямах, как подобает леди, но с интересом рассматривала вид под ногами. Артур старался не смотреть вниз, поэтому сверлил взглядом своего волшебного слугу. Драконья лапа тесно прижимала их друг другу, поэтому обоим было неловко, но Артур продолжал в упор пялиться на Мерлина, а тот неуверенно ёрзать. То ли от ёрзанья, то ли от высоты, то ли еда с кухни была не очень свежей, но принца подташнивало и лицо мага находилось в непосредственной опасности. — Ты беспокоишься об отце?! — попытался интерпретировать напряжённую физиономию Артура Мерлин. Из-за ветра приходилось кричать. Едва Артур сглотнул и собрался с силами для ответа, как Килгарра предупреждающе прорычал, и пассажиры почувствовали, как пикируют резко вниз: — Сейчас приземлимся. — Ой! — ААААААААААААААААААААААААААААААААААААА!.. Артур позеленел ещё сильнее. Спустя несколько минут пугающего приземления Гвиневра обнимала землю, Моргана — дракона, а Мерлин поддерживал Артура, чей скудный завтрак стремился сбежать наружу. Дракон решил не отходить от собственнолапно предначертанного. С Исгардских гор открывался прекрасный вид. Лучи рассветного солнца лениво скользили от морей Мередора к темнеющему густыми кронами на горизонте лесу Аскетир. Если прищуриться и знать, куда смотреть, можно было разглядеть подсвеченные солнцем белые стены крохотного замка. Беглецы молчали, постепенно осознавая, как далеко иногда заносят приключения. Продышавшись свежим горным воздухом, да придя в себя, начали наши легендарные герои мифического мира думу думать, кому что ближе. Артура вот занимало, считается ли он теперь принцем. Можно ли считать слова отца за полноценное отречение? Благочестиво ли теперь вмешиваться в дела государственные, совать пальцы в колёса Утеру Пендрагону? Долг рыцаря — тяжкое бремя, тут и народ защити, и слова не нарушай. А Артур понарушал много чего. От души, что называется. Мерлин размышлял о волшебстве, о том, как быть теперь с Артуром, о грядущих подвигах, ведь злые маги, завоеватели и чудовища не отвяжутся от королевства просто так, о Великом Драконе и немного о Гаюсе. Моргана думала о себе. До чего удивительно сидеть на холодном камне на продуваемой всеми ветрами горе вдали от привычной жизни будучи преступницей, изменщицей и ведьмой в одном лице после того как поучаствовала в разрушении родного замка и поджигании короля. Удивительно после всего чувствовать себя настолько счастливой, как никогда в прежней — законной (ну почти всегда) размеренной жизни. Вместе с магией в ней проснулся хаос, он тёк по венам и радовался безумствам. Теперь всё не будет как прежде. Трепещи Камелот, энергия хаоса души одной ведьмы перекроит тебя до основания. Миг общего озарения и вдохновения совпал с желанием как-то вслух поделиться ощущением правильного будущего. — Мы же так всё не оставим? — И будем вне закона? — Мы окажем поддержку всем обиженным законами о колдовстве. — Всем обиженным колдовством тоже окажем. — И доведём Утера до истерики! — Да! — единогласно заключили они. Даже Артур немного замялся, но успешно вошёл в роль принца в изгнании. Пока остальных всецело занимало будущее Камелота, Гвиневра задумалась о насущном. Утеру истерика может и на пользу. А вот у них ни пожитков, ни котелка, ни провизии. Руки сами стали собирать хворост. Миледи сейчас такая воодушевлённая, но ей бы платье запасное достать. Привычно пальцы служанки сложили костерок. Вот только придётся добывать огонь трением. — Огниво не помешало бы… ой! Ветка занялась пламенем. Мерлин подмигнул золотистым глазом. — Удобно, — одобрительно хмыкнул Артур. — Как быстро меняется твоё мнение. — Только крепость моих убеждений не даёт моим инстинктам взять верх и убить тебя. — Ещё все мои защитные заклинания. — Мои убеждения могут и дрогнуть. Не испытывай судьбу, Мерлин. — И атакующие заклинания тоже… — Мерли-и-н… Артур хотел отвесить волшебному слуге подзатыльник, но тут в него прилетело веткой. Не той, горящей, другой веткой. Сложно сказать, была она атакующей или защитной, но принцу точно не понравилась. — Идиоты, — сказала Моргана, смотря как они носятся друг за другом. — Оба, — согласилась Гвен. — Одинаковые. — Две стороны одной монеты… — вздохнул дракон. — Великий Дракон, а ты теперь всегда такого размера будешь? Моргана скучала по маленькому милому волшебному питомцу. — Конечно. Довольно люди наиздевались надо мной. Приш-ш-ло моё время ввергать их в страх. Как наяву перед внутренним взором Великого Дракона предстало разъярённое лицо кухарки. — Прямо-таки никогда-никогда? Может изредка? Килгарра припомнил ощущение, когда кто-то большой и тёплый гладит твою чешую, говорит приятные слова и держит на коленях. Эта ведьма умела искушать. Но помня о гордости драконьего народа, нужно проявить стойкость… — Не-не-не, — отбежав от господина на безопасное расстояние, встрял Мерлин. — Великий Дракон будет нам помогать защищать Камелот! — С чего бы это?! — дракон подавился дымом. — Да, отличная идея! — поддержал Артур. — Ни за что! — Мы сможем эффективно патрулировать границы! — Нашим эпичным появлениям будут завидовать! — Я не лошадь! — Мерлин дело говорит! — Артур представил себя верхом на драконе, с поднятым мечом и с короной принца на голове и воодушевился. — То есть теперь ты со мной согласен? — Мне нужно было время смириться с перевернувшимся вверх тормашками миром. — И ты больше не злишься? — Ты заслуживаешь трёпки, Мерлин, но пока… — принц Камелота торжественно пожал руку своему магу. — …у нас есть общее дело. Он многозначительно взглянул на дракона. Бок о бок они бросились убеждать Килгарру оказывать посильную помощь королевству, спасать волшебников и ведьм от костров, выслеживать разбойников, показывать народу, что магия не так плоха, как кажется, добывать свежую оленину — он же дракон, ему проще, — а ещё катать Мерлина до Элдора и обратно, чтобы мама не беспокоилась, а Артура до замка — чтобы беспокоился папа. Иногда было бы неплохо навещать и Гаюса. Но на драконе ли — обе стороны монеты засомневались, он же старенький, ему лучше нервишки поберечь. — Ведьма! Отбери уже у него книжку, скажи правильные слова, и эмм… спрячь меня в своей мягкой одежде от этих ужасных меркантильных людишек с великой судьбой. — С радостью, моя прелесть, — проворковала та. — Нет, Моргана, я как принц запрещаю тебе колдовать... Ладно этот, но тебе-то оно зачем?.. — Да, Моргана, верни книгу, большой дракон пригодится лучше… «Порой,» — философски подумал Великий Дракон. — «большой мир гораздо лучше, если ты в нём мал. Есть что-то такое в ней, в этой маленькости. А размер — не главное.» — Laghdaich síos!