Они не должны были, но...

Бад Иллис знал, что не должен был этого делать. Понимал. И все же, кто же виноват, что его друг - птица гордая... Он заприметил этого парня еще на встрече с первокурсниками. Бад, в принципе, был не дурак выпить, особенно с новичками. Они так забавно смущаются и краснеют, а в конкурсе "Кто больше выпьет" прикольно падают лбом о стол. Посвящение в студенческую жизнь, да... И халявное бухло. Много халявного бухла! А самое дорогое бухло было около огненноволосого парнишки, в одиночку хлещущего вино. Вино, черт бы его побрал! Не водку, не самогонище, не вискарь, а вино! Благородный напиток, чтоб его! А хлестал, как самую забористую настойку! Этого истинная природа алкоголика стерпеть не смогла, и Бад решил присоседится. Тем более вино Хенитьюз! Да он в жизни такое не пил! Дорогущее, как дракон с горы! Лучше бы не пил. Пацан мало того, что оказался одним из тех самых Хенитьюзов, так еще и мордой о стол ударился он, Бад! А щенку хоть бы хны! Гленн потом рассказал, как его на пинках катили до такси, в состоянии бревна. Причем за такси заплатил победитель! Конечно, это было скорее всего для того, чтобы Бад отвязался, но...тот твердо вознамерился подружиться со странным пацаном. А мальчишка (Кейл Хенитьюз, вот как его, оказывается звали) на контакт не шел совершенно. Бухтел, огрызался, посылал в пешее эротическое да такими прогибами, хоть записывай. Но! Выпить никогда не отказывался. И подраться. Дерется средненько, конечно, но безумно. Как берсерк. И так же быстро драпает, стоит завидеть доблестную полицию. При этом умудряясь не прогуливать пары! Вот что за чудо-человек, а? Но про себя молчал. Ни слова не говорил. Упомянул пару раз, что если сильно накосячит, то отец и забрать его из универа сможет, и на дистанционнку переведет, вот и шифруется, как может. А такого друга Бад терять не хотел. Он мог называть друзьями хоть весь универ, особенно, если с кем хоть раз чокался, а это, действительно, почти весь универ. Но привязан он был только к двум людям: Гленну и этому дерганному заморышу, который на человека-то стал походить, только спустя почти весь семестр. И, поэтому когда ему позвонил Чхве Хан и коротко обрисовал ситуацию, с выломанной дверью и раненным другом, Бад бодро помахал ручкой нынешним собутыльникам и, подцепив отмечающего сдачу лабораторной, Гленна, помчался к Кейлу... Чтобы тихо-тихо пробраться мимо кое-как установленным обломкам двери, и с мерзким хихиканьем достать телефон, чтобы... Нафотать кучу фоток Кейла, обложившегося котятами мал малого меньше. Дружеский компрома-а-а-ат. Ладно, он сделал только одно кривое фото, и то, его выдал щелчок и вспышка, а Кейл спросоня едва не отвесил отборных пиздюлей. Но, к счастью, не прогнал. Даже помог доволочь радостно храпящего Гленна до кошачьих лежанок, чтоб на полу не валялся. Как и не признался где и как его порезали. А ведь Бад не дурак. Бад не зря со всем универом ручкался. Уже на днях у него будет информация обо всем произошедшем. Не зря же он состоит в Гильдии наемников. Не убийц, конечно, но... Но про себя он понял многое. Глядя как Кейл громко и бурно посылает его по чьей-то матушке, но при этом делает умопомрачительный кофе. Огрызается, и бухтит, но нейтральный разговор поддерживает. Не про себя. Не про семью. Даже про котят молчит. Бросил лишь насмешливое: "Не только женщинам хвастаться жизнью с сорока кошками". Кейл Хенитьюз, на самом деле, птица гордая... ... пинка не дашь не полетит. Именно поэтому Бад решил взять все в свои руки, когда его мелкий друг встал в ступор, глядя на весело махающую ему девочку у входа в универ. - Братик Кейл! - Лили... ты... как... - Приятно познакомиться Юная леди! - он выступил вперед, широко улыбаясь, и присел рядом с малышкой, только заметив ее мимолётный настороженный взгляд.- Меня зовут Бад Иллис - я друг твоего брата! А та только расцвела улыбкой. Такой широкой и искренней, какая может быть только у детей. - А я Лили Хенитьюз! Приятно познакомиться! Юноша осторожно пожал ее ручку. - Дяденька... - О, боги! - приложил руки к сердцу тот. - Я уже так стар! Так стар! Что дети называют меня дяденькой! Кейл, ты слышал! - Бад, просто закройся! - отмахнулся от него тот. - Лили, ты как здесь оказалась?! Родители в курсе? - Я оставила им записку. И приехала на такси. - Господи! - огненноволосый схватился за голову. - Так... Сейчас...- полез в телефон. - Сейчас позвоню твоей маме. - Не хочу! Тогда она оправит Хиллсмана, чтобы меня забрал! - надулась та. - А я по тебе соскучилась. - Боже... - Ой да ладно, дружище! - Бад приобнял его за плечи. - Звякни, скажи, что малая будет с тобой, что в этом такого-то?! - Ты с ума сошел? Кто в здравом уме оставит со мной маленького ребенка?! - вскинулся тот. - Я! - Я сказал "в здравом уме", а не с "проспиртованными мозгами"! - Ты ранишь меня в самое сердце! - Идиот! И отойди от моей сестры, чтобы она твоим идиотизмом не заразилась! - А ты поймай! - он ловко подхватил радостно засмеявшуюся девочку на руки. - Братик! Я выше тебя! - А ну отдай Лили, су...сумасшедший ты, человек! - Неа, ты - дрищ! А я будущий рыцарь, и поэтому могу таскать Юных леди на руках хоть целые сутки!- Бад посадил девочку на плечо. - И вообще, не будь засранцем, Кейл, малышка ради тебя такой путь проделала, а ты... Но тот лишь поджал губы, отводя взгляд. Синеволосый лишь вновь выдохнул, напоминая себе, что его друг - птица, блядь, ОЧЕНЬ гордая... - Своди ее на пикник? - А? - глаза обоих представителей семьи Хенитьюз округлились. И, если у Лили они загорелись радостью, то у Кейла был панический ужас. - Братик...- малышка смотрела на него с такой надеждой, что Бад с затаенной улыбкой видел, как его младший друг сдается. - Но родителям я все равно позвоню, - только и предупредил он. - Тогда пикник! - Увижу тебя с привычным набором - засуну бутылку тебе в задницу, - прошипел едва слышно первокурсник. И, честно, почти выпускник, почти испугался. Кейл всегда держал свое слово. - Эй! Ты меня совсем за конченного идиота не держи, - усмехнулся тот, потрепав по огненным волосам по злобное шипение. - Я знаю, что малявки пьют сладкое. Сок там, или газировку... - Ха-а-а, - выдохнул тот раздраженно. - Просто займи ее на некоторое время, я сам займусь остальным! Как хорошо иметь деньги! Нет, Бад не завидовал, просто пока они дошли до парка, где можно устроить пикник, и не получить за это штраф, Кейл успел заказать плотное покрывало, подушки, еду, напитки, какие-то детские настольные игры и зачем-то шарики. Но малышка была в восторге! Не отлипала от смущенного таким вниманием брата ни на секунду. Тормошила его, что-то щебетала, изредка отвлекаясь на Бада, чинно потягивающего смузи и закидывающегося дорогущими закусками. Даже скромно подтянувшегося Гленна девочка облагородила своим вниманием, с интересом слушая, как тот, сбиваясь на термины, тщетно подбирая слова пытался объяснить, что такое сессия и с чем ее едят. И почему конкретно эти лабы... лабораторные... ну... понимаешь, мы в лаборатории делаем опыт... и... Синеволосый не мог прекратить улыбаться. Это было забавно. Очень. Даже несмотря на отсутствие алкоголя, они смогли повеселиться. И Бад получал от этого искреннее наслаждение, пафосно кидая кубик и утирая несуществующую слезу, передвинув фишку вперед лишь на одну клетку вперед. - Спасибо, дяденька! - вдруг подошла к нему Лили, когда Кейл отошел о чем-то поговорить с приехавшим за ней мужчиной со шрамом на губе. - Я никогда не была на пикнике с братиком! И... я рада, что он научился улыбаться! - она широко улыбнулась и жестом попросилась к нему на ручки. Бад без колебаний поднял малышку, и замер, когда та быстро коснулась губами его небритой щеки. - Ах ты же гад! - взвился возмущенный Кейл, отбирая сестру. - Лили! - Я тоже тебя люблю братик! - теперь захихикал студент-фехтовальщик, когда его младший друг "сломался", стоило сестре поцеловать его в щеку. И, как ни странно, удивился и рыцарь-телохранитель, приехавший за Юной леди. На самом деле, Бад не должен был вмешиваться во взаимоотношения Кейла с семьей, но сейчас, глядя на растерянного друга, почти младшего брата (сколько бы тот не бухтел), на радостную, идущую вприпрыжку девочку, на смущенного Гленна, что тщетно перебирал свой лексикон, заедая стресс пироженками (почти все сожрал гад! Надо его остановить, чтоб за зажирел!), он ни о чем не жалел...