Хватит Вей Усянь, дай помочь тебе. Знай, ты теперь не один. МДК узнают будущее и прошлое.

— А-Сянь! Как ты? — взволнованно спросил Не Хуайсан названого брата, при этом наливая ему воду в чашу. Поскольку из-за воспоминаний у Вэй Усяня был небольшой стресс, и у него стало во рту сухо. Ему нужно было пить воду. Взяв чашу из рук названого брата, Вэй Усянь с жадностью и залпом начал пить её. Опустошив чашу, он поставил её на стол, который был рядом и с ничего не выражающим лицом отрицательно помотал головой отвечая таким образом, на ранее заданный Хуайсаном вопрос. Он смотрел в одну точку, а Не Хуайсан незаметно для него сжал свою ладонь в кулак и при этом вцепившись ногтями, чуть ли не до крови. Хуайсан злился на несправедливость в мире. Он многое слышал и многое знал. И узнав о случившемся, он впервые в жизни пришёл в неистовую ярость. Хуайсан подумал: «Если бы не они.. с ним было бы всё хорошо». Успокоившись Не Хуайсан расслабив руку вздохнул и мягко спросил: — А-Сянь, хочешь чем-нибудь займёмся, чтобы ты мог отвлечься? Вэй Усянь посмотрел на названного брата и вяло улыбнувшись, сказал: — Да, в библиотеку, хочу реализовать свои идеи, но я сделаю с тобой только две из них. Возможно даже мне придёт новая идея. Незнайка воодушивившись схватил брата и повёл его в сторону гостевых комнат, им нужно было помыться и переодеться, а уже потом идти в библиотеку. *** В зале стояла безмолвная тишина, которую заполняли едва слышимые стучания палочками для еды о тарелки. Все думали над словами основателя Цзинь, в которых был смысл и своя доля правды. Тишина угнетала многих, но не Ланей, которые уже давно привыкли есть молча. — Давайте теперь я начну читать? — предложил Вэнь Сюй, которого эта ужасная тишина очень угнетала и он хотел прервать её хотя бы чтением. Он был даже уверен, что многим тоже хотелось прервать эту тишину, всё же, не все привыкли есть в тишине, да и никто и не знал с чего начать чтобы прервать её. Основатель Вэнь не против, чем быстрее они прочтут, тем быстрее закончат, но ему нужно было поговорить с Вэнь Жоханем и с некоторыми людьми. Подумав немного, Вэнь Мао решил, что лучше сделать это тайком. За время чтения первой главы он заметил, что Вэнь Цюнлинь и Цзян Ваньинь после ухода Не Хуайсана и Вэй Усяня вообще не смотрели в сторону Ордена Гусу Лань, разве что на Мен Яо. С немного потемневшими лицами. Хотя насчёт Ланей основатель Вэнь не был уверен. Он не понимал, в чём проблема четверых названых братьев с ними. Но вот насчёт Мен Яо, он абсолютно точно знал, в чём проблема. — В Облачных Глубинах. По правилам, во время еды говорить запрещено, — недовольно сказал старейшина Лань Бингвен. — А мы не в Облачных Глубинах, — ухмыльнулся Цзян Чэн, смотря на Лань Бингвена. Этого старейшину Цзян Чэн не понаслышке знал. Они когда-то на одном из Советов кланов поцапались у всех на глазах. Цзян Чэн хотел проверить кое-что и его опасения и подозрения подтвердились. Однако для того, чтобы рассказать всем, доказательств было мало. — В моём Ордене нет таких правил, — сказал Не Хуоджин немного недовольно. — Что значит, что ваши правила в Ордене Не не работают, — немного насмешливо сказал Не Минцзюэ. Не Минцзюэ и Не Хуоджин, переглянувшись, улыбнулись друг другу. Им уже давно надоели правила Ордена Гусу Лань. Пусть они и любили и уважали своих друзей праведников, но правила – это не про них. Но когда-то в Ордене Лань было всего 150 правил. Тогда Орден Гусу Лань был только достроен, а Лань Ань писал правила сначала на бумаге, чтобы потом понять, какие должны быть на стене. Он долго и тщательно выбирал правила, чтобы жизнь в Ордене была неограниченной и дисциплинированной одновременно. — Можете читать, юноша, — разрешила Баошань-Саньжень. Вэнь Сюй, кивнув бессмертной, сказал кому-то из адептов своего Ордена принести книгу. Получив книгу в руки, Вэнь Сюй открыл нужную главу и начал читать: «Глава 2. Перерождение». — Переродился, – тихо и радостно, с улыбкой на лице пробормотала Цзян Яньли, обнимая своего брата. Цзян Чэн же погладил Яньли по голове. У него было ощущение, что его сестра младше него. Хотя, если подумать, то во взрослом теле он и правда старше сестры. Но Цзян Чэну и Вэй Усяню их А-Ли навсегда останется для них старшей сестрой. Увесистый пинок заставил Вэй Усяня открыть глаза. Над самым его ухом прогрохотало: «Хватит притворяться мёртвым!» — Притворяться мёртвым? Он и был мётв! — недовольно воскликнула первая госпожа Юй, которой не понравилось такое обращение к её племяннику. — Кажется, у него лишняя нога, — с насмешкой сказал Цзян Чен. — Чувствую, что он умрёт первым, — сказала жена главы Юй. — А то наш Вэй Ин не даст себя в обиду. Он должен преподать урок этому наглецу, — с усмешкой сказала вторая госпожа Юй . Пинок отбросил его назад, и он больно ударился головой об пол. Борясь с приступом тошноты, Вэй Усянь подумал: «Ты кто такой, как ты осмелился пнуть Старейшину, а в тебе не мало храбрости». — Какое самомнение! — с издёвкой сказал Цзинь Цзысюнь. — Не волнуйся, ему в этом за тобой не преуспеть, — с тем издевательским тоном сказал Цзян Чэн. — Этого Цзиня он с радостью бы скормил собакам. Цзинь Цзысюнь, покраснев от злости, хотел что-то сказать, но взгляд тёти заставил его не открывать рот. — Мне вот другое интересно. Он туп или он самоубийца — с ехидством спросил Вэнь Сюй, отрываясь от книги. — Похоже на то, — улыбнувшись, сказал ему Лань Сичень. Вэнь Сюй улыбнулся Лань Сиченю в ответ и продолжил читать. Он много лет не слышал даже обычного человеческого голоса, не говоря уже о таком громком и пронзительном визге. Голова его кружилась, а в ушах жужжащим эхом отдавались слова: — Обычно Вэй Ин такой. После очередной попойки, — нахмурилась вторая госпожа Юй. — Мне даже страшно представить, сколько он пьёт. — сказала Вэнь Цин, тоже нахмурившись. «Много!» Про себя сказали Цзян Чэн и Вэнь Нин, хотя они и сами также пили. «Посмел нажаловаться на меня? Ты думаешь я правда боюсь таких жалоб? А ну подумайка! На чьей земле ты живёшь!? Чей рис ты ешь!? Чьи деньги тратишь!? Подумаешь, что-то взял из твоих вещей! Оно всё изначально моё!» — Хо, — протянула Юй Цзыюань, с насмешкой поднимая бровь и недовольно думая про себя: «Кто-то смелый смеет говорить ему такое? Я размажу его по стенке! Никто не имеет право говорить такое Вэй Ину! Он адепт моего Ордена»! — Какой нахал! — возмутился глава. Юй Джен. — У этого человека ужасное поведение. Похоже, родители его плохо воспитали, раз он позволяет себе подобное, — согласилась Яньли, немного злая, что удивило многих. Однако ей на это было всё равно. Её волнует только то, что там, с её братом могло случиться что угодно. — Говорит так, будто он хозяин всех земель этого мира, — недовольно сказал Цзян Чэн. Он удивлён от того, что Вэй Ин ему ничего про это не сказал. — Так мне что теперь? Его Высочайшему кланяться в ноги, чтобы он оставил мне мою несчастную жизнь? — Или ползти на коленях, умоляя помиловать этого несчастного и недостойного. — Согласившись и с сарказмом, и с наигранным несчастьем в голосе сказал Цзинь Дуий, размахивая руками. От Цзян Чэна вместе с Цзыдянем искрились молнии в разные стороны, что от него невольно отодвинулись некоторые старейшины и адепты. Что-то им стало страшно, а Яньли осталась на месте. Ну чего ей бояться? Ничего. Брат ведь её наоборот защищать будет, а не вредить. А от основателя Цзинь отодвинулись почти все, боясь, что он прибьёт кого-нибудь ненароком, размахивая своими руками. Звуки этого крякающего юношеского голоса перемежались с глухим металлическим стуком обшариваемых сундуков и со шмяканьем предметов на пол. Постепенно взгляд Вэй Усяня прояснился. Перед его взором возник тускло освещаемый потолок, на фоне которого возвышалась перекошенная фигура юноши не здорового вида. Он быстро и с жаром говорил: «Как ты смеешь рассказывать всё матери и отцу? Думаешь, хоть одна живая душа в этом доме послушает тебя? Думаешь, я тебя испугался?» — Что за?.. — Мадам Цзинь слов не могла подобрать, чтобы описать это. — Я надеюсь, этот кто-то не из наших кланов! Иначе я не знаю, что сделаю, — предупредила старейшина Цзян Бию. — Они из клана Мо. — Просто сказал Цзинь Дуий. — Что — удивилась Мо Сюин, держа на руках четырёх летнего Мо Сюаньюя, своего сына. — Госпожа Мо, вам нужно уходить из своего дома, — жёстко сказал Цзян Чэн. Услышав о клане Мо, он понял, что не может просто сидеть, сложа руки. Ему было жаль эту девушку. Мо Сюин. Лишь наклонившись чуть-чуть вперёд и посмотрев в правую сторону на Цзян Чэна, непонимающе уставившись на него. — Госпожа Мо, ваша сестра только притворяется перед отцом добренькой с вами. Да и вы должны понять, что вашего сына и вас она просто заставит либо работать как слуг, либо просто вытравит вас из клана, как только вашего отца не станет. — Цзян Чэн много исследований провёл по поводу клана Мо. Он не хотел, чтобы маленький ребёнок, сидящий на руках молодой матери, познал жестокость со стороны так называемой «семьи». — Н-но. Как же... Как же т-так — не могла поверить Мо Сюин в неискренность сестры. Но она так же понимала, что он, Цзян Ваньинь возможно, знает лучше. Конечно, он знает лучше. Вэй Усянь также рассказал ему о так называемой «семье» Мо Сюаньюя, когда впервые явился в мир. Хотя Вэй Ин не рассказывал ему о том, что происходило в клане Мо, не говорил о том, что он делал, не говорил, что там происходило. Даже не упоминал, что какой-то сопляк говорил ему те слова. Мо Сюин, прижав к себе спящего сына, начала безмолвно плакать. Посмотреть на то, как ей горько от предательства сестры, не удалось никому, потому что на её голове была шляпа с вуалью, которая не давала другим разглядеть её заплаканное лицо. Шляпу с вуалью ей одолжила Баошань Саньжень, которая, используя боевое искусство, закинула ей на голову. Мо Сюин. Посмотрев на Баошань Саньжень, неловко сложила ладони в жесте, выражая ей благодарность. При первой встрече с Вэй Усянем и его братьями Баошань Саньжень сняла шляпу и больше не доставала её. До этого момента. Бессмертная же, махнув рукой, с улыбкой сказала: — Не за что. — Что ж... мы можем продолжить, — прервал тишину Цзян Ксин. Ему всё же хотелось сказать этой девушке в более мягкой форме. Пурпурной паучихе показалось странным поведение её воспитанника из книги. И в мыслях спросила: «Когда это он начал жаловаться кому-то?». Вэнь Сюй, наблюдавший за всем этим, чувствал себя, честно говоря, не очень. Что-то ему это напоминало. Он, вздохнув, продолжил читать. Несколько мужчин, по виду слуг, подошли к юноше: «Молодой господин, по вашему приказу всё разгромлено». — Разгромлено? Что за отношение? Это какое-то варварство. А где уважение к личному пространству — негодовал Вень Сюй, задавая всё больше и больше вопросов. Ему никогда не нравилось, что в его комнате убирался кто-то посторонний. Только в исключительных случаях он давал слугам прибираться в его комнате, и то только под его надзором. Он показывал им только те места, которые разрешал прибирать. А остальное он прибирал сам. Не хватало ещё, чтобы его вещи трогали, которые он никому не даёт трогать. Ну, не любит он это. Вэнь Цюнлинь удивился. Оказывается, его брат Вэнь Сюй умеет уважать личное пространство. Лани в удивлении не меньше, но кивнули, соглашаясь с наследником Вэнь. Они и сами не любили, когда кто-то нарушает их личные границы. Возможно Вэнь Сюй когда-нибудь разрешит кому нибудь взять свои вещи, если его спросят, конечно. Но молодой господин удивился: «Как вы так быстро управились?» «В этой лачуге не так много вещей, — было ему ответом». Юноша вполне удовлетворился этим и теперь размахивал руками и тыкал Вэй Усяня пальцем: «Сначала ты осмелился наябедничать на меня родителям, а теперь валяешься на земле, притворяясь мёртвым! Ради чего? Как будто бы кто-то захочет твоё тряпьё! Что ж посмотрим, как ты теперь донесёшь на меня за разгром твоей хибары! Ты такой гордый только потому, что несколько лет совершенствовал тело и дух? А как тебе понравилось, когда тебя вышвырнули обратно, словно шелудивого пса?» — Этот юноша сын вашей сестры, госпожа Мо — сказал Вэнь Мао, как бы доказывая слова Цзян Ваньиня, что ей не за чем оставаться в клане Мо. Мо Сюин могла на это лишь кивнуть с пониманием, что аж вуаль немного подыгрывала при кивке. — Кажется у этого юноши лишняя не только нога, но и палец — почти пропел Вэнь Жохань наклоняя голову влево и спрашивая Цзян Ваньиня — Помочь? Ваньинь не жаловал главу Вэнь, но понимал что этот глава этого времени ещё ничего не сделал. Однако он мог сделать, но сейчас настали другие обстоятельства, да и к тому же, Цзян Чэн знал причину изменения здравого смысла, она была в голове главы Вэнь. — Конечно — согласился Цзян Чэн, семейке Мо теперь не поздоровится. — Не боитесь оставить клан Мо без главной семьи — спросил Лань Ань. — Неа, они это заслужили, я потом объясню причину — сказал и уверил Цзян Чэн. — Хорошо — ответил Лань Ань, что-то ему подсказывало, что услышанное ему не понравится. Вэй Усянь устало подумал: «И вовсе я не притворяюсь мёртвым. Я ведь и правду был мёртв несколько лет». — Конечно, тринадцать лет это несколько — без радостно сказал Цзян Чэн, он уже скучал по Вэй Усяню и Не Хуайсану, эти двое могли мигом поднять настроение всем. — О, он даже примерно знает сколько лет прошло — удивилась мадам Цзинь. «Кто это?» — Нам тоже интересно знать — тихо сказала Цинь Су. «Где я?» — То есть? Он не знает где он? — снова спросила удивлённая мадам Цзинь. «Неужели я на столько опустился, что захватил чужое тело?» — Получается он не сразу понял, что захватил чужое тело? — удивлённо спросил Вэнь Жохань у основателей при этом поднимая правую бровь. — Похоже на то — вхдохнув ответил Лань Цижэнь вместо основателей, понимая, что его когда-то ученик неосознанно захватил тело. — Почти — сказал Цзинь Дуий. Глава Вень и учитель Лань посмотрев друг на друга первый с такой улыбкой будто бы в издевательстве, а последний чуть смутившись отвернулся в другую сторону, чтобы не показывать своё немного покрасневшее лицо. Хвала богам, что никто не обращает на него внимания. Если бы он так думал. Вторая госпожа Юй начала, что-то подозревать. Она смотрела на Вэнь Жоханя и Лань Цижэня, ей ничего не было понятно, пока, не заметила в глазах этих двоих «нечто». Она коварно усмехнулась своим мыслям, о которых уже успела подумать. Она подумала: «Понаблюдаю-ка я ещё!». Она ухмыльнувшись начала играть бровями, на неё странно посмотрела первая сестра Юй. Ещё раз злобно пнув его на последок, юноша с видом напыщенного индюка вышел из лачуги громко хлопнув дверью. «Смотрите в оба и не выпускайте его на улицу! Не хватало ещё ему опозорить нас перед гостями! — громко приказал он». — Не выпускать на улицу? — ужаснулась Цзян Яньли и возмутившись воскликнула — Как так можно? Он же человек, а не собака. Это тоже удивило многих, но ей всё так же, всё равно на удивлённые взгляды, если понадобится она жизнь за своих братьев отдаст. — Мне очень жаль этих людей — с насмешкой пропел Цзян Чэн, что означало что они ещё получат своё сполна. — О-о да, надеюсь им понравится — с удовольствием сказала первая госпожа Юй ожидая времени. Она всё так же смотрела на сестру странным взглядом, играющие брови её второй сестры могли значить только одно. Она что-то задумала и пока в свои планы приглашать свою старшую сестру не собирается. Цзян Яньли по насмешке Цзян Чэна поняла, что будет и улыбнувшись взяла чашку с чаем и начала пить. «Слишком быстро меняется их настроение» подумали некоторые в зале». Шаги стихали в отдалении, и воцарилась тишина. Вэй Усянь подумал, что неплохо было бы встать. — Ну, наконец-то — проворчала Юй Цзыюань, еле сдерживая улыбку. Но ноги отказались держать, и ему пришлось опуститься обратно на пол. Тогда он перевернулся на бок, устраиваясь поудобнее, и болезненным взглядом уставился на диковинную обстановку и кучи хлама на полу. — Нет, всё таки это не состояние после очередной попойки — пробормотала вторая госпожа Юй. Она уже отошла от своих мыслей, но это не значит, что она о них забудет. Ей ещё надо понаблюдать. — Пф, он просто слабак — фыркнул Цзинь Цзысюнь. Цзян Чэн хотел было что-то сказать как его опередил Не Хуоджин. — Цзинь Цзысюнь! Если бы ты знал, какого его состояние ты бы так не говорил. Мадам Цзинь ощутив позор посмотрела на племянника убийственным взглядом. Цзинь Цзысюню ничего не оставалось кроме как снова молчать, он очень сильно боялся свою тётю. Чуть в стороне он заметил бронзовое зеркало, вероятно, упавшее во время погрома. Вэй Усянь дотянулся до него рукой и взглянул в своё новое, мертвенно-бледное лицо со щеками, ассиметрично вымазанными чем-то красным. Добавить бы сюда ещё высунутый кроваво-алый язык, и вышел бы отличный призрак висельника. Он отшвырнул зеркало в сторону и яростно потёр лицо рукой, с облегчением обнаружив осыпающуюся пудру. Что ж, к счатью, его новое тело не было таким с рождения — то были причуды его прежнего владельца. Без сомнения, это был мужчина, но, тем не менее, мужчина с макияжем, причём, очень неумелым. Угх, просто не вероятно. — Боже — воскликнули в омерзении кто-то из адептов мелких кланов. — По крайне мере это можно смыть — со слабой улыбкой сказал Вэнь Нин. Вэнь Жохань ещё больше удивлялся он уже который раз замечает, что его племянник не заикается. — А почему неумелым? — с любопытством спросила Цинь Су. Ей естественно никто не ответил, но было понятно по лицу Цзян Чэна, что он не хочет говорить об этом. На это Юй Цзыюань фыркнула, а Яньли и старейшина Цзян Жу похихикали. От удивления Вэй Усянь смог, наконец, сесть, и заметить под собой круглое магическое поле. Алое довольно не ровное, оно явно было нарисованно от руки кровью, ещё не засохшей и источавшей характерный запах. Поле испещряли кривые каракули заклинаний, которые кое-где смазались его телом, но от этого не стали выглядеть менее зловеще и повергать в меньший трепет. Но всё же Вэй Усяня величали Основоположником Пути Тьмы, Магистром Дьявольского культа и прочими титулами, поэтому он не впервые сталкивался с подобными устрашающими полями и, само собой разумеется, знал их природу как свои пять пальцев. Цзян Яньли всё больше и больше начала переживать за брата, ей хотелось его обнять, но его здесь не было, он ушёл. Он давно должен был вернуться, но его всё нет. Цзян Ваньинь заметив взволнованную сестру, снова начал успокаивать её. А той становилось немного легче, Цзян Чэн кстати тоже переживал за брата. Он подумал: «А-Сан, позаботься об А-Сяне!» Он не захватывал ни чьёго тела — оно оказалось добровольной жертвой. — В смысле? — спросил Цзинь Цзысюнь, его брат, наследник Цзинь смотря на него лишь пожал плечами. Мол, тоже не знаю. Однако по сути эта «добровольная жертва» являлась проклятьем. Заклинатель сам себе наносил увечья, делая несколько надрезов на на теле, кровью писал заклинания и рисовал магическое поле. Сев в центр круга, он призывал злого духа исключительной ярости и мощи и молил об выполнении желания, предлагая в оплату собственное тело и возможность вернуться на землю. — Мда, если бы не этот ритуал, возможно А-Сянь бы не вернулся в мир живых. Эх, я бы хотел сказать хозяину тела спасибо — пробормотал Цзян Чэн, на него непонимающе уставились, кроме основателей и бессмертной Баошань Саньжень, а вместе с ними и Вэнь Нин. Они знали о чём говорил Цзян Чэн, но не станут говорить об этом, в книге это написано, им не за чем говорить самим. — «Своё тело» — подумали Цзян Чэн и Вэнь Нин и прокрутив эту фразу у себя в голове несколько раз, их тут же обоих осенило. Их брат Вэй Ин был теперь в теле не Мо Сюаньюя, а в своём, и как они только на это внимания не обратили. Цзян Ваньинь посмотрел на брата Нина, который в удивлении пожал плечами говоря «Я-и-сам-не-сразу-понял!» Благодаря их черти-братьям они, Цзян Чэн и Вэнь Нин теперь умели читать друг друга по глазам. «Ритуал этот — «добровольная жертва» — в корне отличался от «насильственного захвата». Оба они имели дурную славу и относились к числу запретных, но первый не обладал ни применяемостью, ни распространению последнего. — Этот юноша пожертвовал А-Сяню своё тело — тихо сказала Яньли, теперь она поняла слова своего брата, с одной стороны она рада, что Вэй Ин жив, а с другой она не могла понять юношу, который пожертвовал своё тело. Цзян Фэнмянь ощутил себя взволнованным, откуда мог взяться этот ритуал у его воспитанника, он понятия не имел, как и не имел понятия откуда ритуал взялся и у юноши, который пожертвовал своё тело. «Едва ли найдутся чаяния столь сильные, что заставят человека добровольно отдать всё, что у него есть: редко кто решался на подобное, и в итоге ритуал оказался почти утерянным в веках. Древние фолианты за тысячи и тысячи лет сохранили всего три или четыре достоверных случая. Все люди, проводившие ритуал, желали лишь одного — мести, а злые духи, откликнувшиеся на призыв, безупречно исполняли их желания в самой кровавой и безжалостной манере». — У меня нет слов — с ничего не выражающим лицом сказал Цзян Чэн, этого он точно не знал... он знал лишь то, что Цзинь Гуаньяо сказал в потайной комнате, подробностей подобной этой не было. Они не говорили с Вэй Усянем на эту тему, а зря, похоже предстоит серьёзный разговор. Все снова сидели молчком, им всем хотелось помолчать и послушать книгу, но им так же хотелось и задавать интересующиеся их вопросы. — Интересно, что же ты предпримешь, Вэй Усянь!? — шёпотом спросил Вэнь Сюй, а потом громко продолжил чтение: «Вэй Усянь отказывался смиряться». — Мм? — удивился Вэнь Жохань. «С каких это пор он оказался «злым духом исключительной ярости и мощи»? «Слава о нём, конечно, шла дурная, и умер он ужасающей смертью, но всё же он никогда не приследовал живых и не искал возмездия. Он мог поклясться, что был самым безобидным блуждающим призраком на всём белом свете!» — Но первая глава гласила, другую его сторону — возмущённо сказал глава Яо. — Кто бы говорил? — громко возмутившись и одновременно с раздражением сказали Цзян Чэн и Юй Цзыюань, которые испускали искры двух Цзыдяней во все строны. Глава Яо аж язык прикусил не то от удивления, не то от ужаса. Эти двое... Госпожа Пристани Лотоса и наследник Цзян сейчас были похожи друг на друга, как две капли воды. Цзян Фэнмяню стало как-то не по себе. «Щекотливость же ситуации состояла в том, что для сделки хватало всего лишь желания заклинателя. Как бы Вей Усянь ни противился, но... как только он попал в это тело, контракт посчитался заключённым. Он был обязан исполнить желание призывающего, иначе проклятье обернётся против призванного, и его душа будет окончательно уничтожена без возможности перерождения». — Б**ть — сказали одновременно Цзян Чэн и Вэнь Сюй, удивлённо переглянувшись между собой. Их возмутило «уничтожена без возможности перерождения». Вэнь Жохань на слово сына ничего не сказал и делал вид будто он не знаком с этим человеком. Он впервые слышит мат из уст своего наследника. — Кстати, а разве желание не должно было быть произнесено или он надеялся на то, что Вэй Усянь сам поймёт!? — спросил Не Минцзюэ смотря в глаза основателя Не. — Нет гарантий, что если бы кто-то другой призвал какого-нибудь злого духа и не сказал желания, как и нет гарантий, что злой дух поёмёт, что к чему — начал Не Хуоджин со второго, а потом предположительно продолжил с первого — Мальчишка забыл озвучить желание, но он написал его на бумаге. Однако в каких маштабах он не написал объяснения, возможно из слухов он слышал лишь, что Вэй Усянь беспощадный и мстительный демон уничтожающий всё на своём пути, а потому не стал писать подробности мести полагаясь на лишь на его силу и обиду, которая распространится на весь мир. — Оу, — удивились и поняли все. Вэй Усянь развязал пояс и распахнул своё чёрное одеяние, осматривая тело, затем поднял руки и убедился, что оба его запястья крест-накрест рассекали порезы, нанесённые чем-то острым. Услышав первую часть некоторые девушки и юноши покраснели, а чуть позже поняв для чего Вэй Усянь это сделал почувствали себя немного глупо. Наследник Вэнь ещё не дочитал, а они уже подумали всякое. Кровотечение уже остановилось, однако Вэй Усянь знал, что то были не обычные порезы: если он не исполнит желание заклинателя, раны не затянутся. Более того, с течением времени, они будут становиться всё серьёзнее и серьёзнее, и если Вэй Усянь не управится в срок, его душа и тело будут разорваны на части. Цзян Чэн растерялся... Вэй Усянь не говорил и об этом тоже. Сжав ладонь в кулак Цзян Чэн и раздосадовано вцепился ногтями в свои ладони. Он перепроверил всё несколько раз, переодически восклицая: «Да что же это такое?» и, наконец, держась за стену, поднялся на ноги. Дом в котором очутился Вэй Усянь, был довольно большим, но пустым и бедным. Постельное белье и покрывало не меняли уже долгое время, отчего по комнате расползался стойкий запах плесени. В углу стояла бамбуковая корзина для мусора, но из-за недавнего погрома весь сор из неё вывалился и рассыпался по полу. Вэй Усянь наткнулся взглядом на смятый клочок бумаги, по виду испачканной чернилами, и тот час же схватил его, обнаружив нестройные ряды иероглифов. Он торопливо подобрал оставшиеся бумажки. — Мусорщик — в презрении воскликнул Цзинь Цзысюнь. Рыться в мусоре... для такого господина Цзинь, как он, это было омерзительно. — Цзинь Цзысюнь, тебе было мало да!? — спокойно и ровно с наигранным сочувствием сказал Цзян Чэн делая поддельное печальное лицо. Невольно Цзян Чэн не понял, как напугал и некоторых людей. Цзинь Цзысюнь судорожно начал отрицательно мотать головой не смея больше и с места сдвинуться. Он не то что сдвинуться не мог, но и пошевелиться от оцепенения не мог ни ногами, ни руками и ни чем либо ещё. Он смотрел на Орден Гусу Лань перед собой и боялся посмотреть в сторону Цзян Чэна. — Будешь так ещё? — всё тем наигранным сочувствием и поддельной печалью на лице продолжил спрашивать Цзян Чэн. На что племянник главы Цзинь снова отрицательно помотал головой, как бы говоря, что «больше так не будет». — «То-то же!» — хмыкнул Цзян Чэн своим мыслям. Юй Цзыюань удивлена методу своего сына, что он даже показался ей очень заманчивым. Похоже, автором этих строк оказался предыдущий хозяин тела, который подобным образом изливал свои чувства в минуты сильного отчаяния. Некоторые предложения представляли собой бессвязный набор слов, не имеющих смысла, а от пляшущих иероглифов за версту веяло беспокойством и напряжением. Вэй Усянь внимательно изучил свои находки и постепенно начал догадываться, что дело нечисто. — Ну тут и не поспоришь — тихо шёпотом и согласившись пробормотал себе под нос Вэнь Сюй и продолжил читать. Он выстроил несколько предположений и более-менее понял положение вещей. Оказалось, человека, призвавшего его, звали Мо Сюаньюй, а поселение это называлось деревня Мо. Мо Сюин в ужасе, юноша пожертвовавший своё тело был её сын. Теперь она была уверена в словах Цзян Чэна. Однако она решила послушать и узнать ещё больше о своей так называемой «семье». Она стралась сдерживать слёзы, которые вот-вот должны были скатиться по её щекам, хвала Небесам, что на ней была шляпа с вуалью. Дед Мо Сюаньюя происходил из местного богатого рода. Семья его была небольшой: несмотря на все старания, ему удалось произвести на свет лишь двух дочерей. Их имя не упоминались, но зато говорилось, что старшая появилась от законной жены, и ей прочили блестящее замужество, а младшая, хоть и отличалась красотой, являлась дочерью служанки. Семья Мо планировала сбыть её с рук первому встречному, но неожиданно девушке улыбнулась удача. Когда ей исполнилось шестнадцать лет, глава одного извесного ордена заклинателей проезжал через их селение и влюбился в неё с первого взгляда. Деревня Мо превратилась в место их тайных свиданий, и через год вторая госпожа Мо родила сына — Мо Сюаньюя. Дева Мо не обращая внимания на косые взгляды со стороны заклинателей играла с уже давно проснувшимся сыном. Она понимала, что многоуважаемые заклинатели, а особенно главы кланов не связали бы свою жизнь с обычной служанкой, даже если бы она была первой красавицей. — А какой такой глава Ордена? — спросила Ло Цинъян. — Тут и гадать не надо, этого известного главу недавно проучили — сказал Цзинь Дуий искренне презирая Цзинь Гуаньшаня. — Ч-что? — возмущённо и одновременно с удивлением в голосе спросила мадам Цзинь. — Девочка, зря питаешь надежды на будущее с этим развратником, он даже не самый лучший пример отца, он всем известен, как дамский угодник — жёстко сказал Не Хуоджин обращаясь к деве Мо, а Цзян Ксин уже начал страдать от того, что его братья-друзья безжасостного говорят такие слова, особенно девушке. Он с отчаянием подумал: «Почему бы не выразить всё это в более мягкой манере?» Мо Сюин же понимающе кивнула под вуалью и играла с сыном. Она не знала, как теперь ей жить дальше. Вэнь Сюй посмотрев на деву Мо в презрении подумал: «Вот индюк, а!... Совратил шестнадцати летнюю девушку, да это уже не в какие рамки!». Чтобы не бросить всё и не пойти надавать главе Цзинь ещё, Вэнь Сюй начал читать. По началу жители деревни Мо восприняли сей факт с некоторой долей презрения. Однако заклинателями восхищаются все, в глазах обывателей они — загадочные и благородные любимчики Небес, да к тому же, глава ордена зачастую оказывал щедрую помощь как и своей содержанке, так и всей её родне. Вскоре ветер задул в ином направлении: семья Мо возгордилась, а остальные жители деревни — прониклись завистью. — Лицемеры — с презрении припечатал Не Минцзюэ. — Никогда не думал, что в глазах людей мы выглядим именно так — расстерянно сказал Лань Сичень. — К этому мы и стремимся — с важным видом сказал старейшина Лань Фухуа. — Чтобы быть неподвижными статуями? — насмешливо фыркнула старейшина Цзян Джия вспоминая, как обозвал их Вэй Ин. После пребытия из Гусу домой он рассказывал о них. Старейшина Цзян Джия так же была и целительницей Ордена Цзян и однажды узнав о приезде какого-то мальчишки, который был во всяких царапинах и укусах, сразу прониклась к нему симпатией. У неё когда-то был сын, но случился несчасный случай и он погиб, потому к Вэй Ину она сразу прониклась симпатией. Лани на это лишь возмутились и хотели разразиться какой-нибудь тирадой, но глава Лань мгновенно заткнул их своим заклятием молчания. Цэнхэн-цзуню уже давно надоели эти старейшины Лань. Вэнь Сюй и Вэнь Жохань с удовольствием переглянулись, ну хоть у кого-то есть голова. Но благополучие длилось не долго: глава ордена оказался ветренным человеком, жаждующим новизны. Через пару лет и любовница и сын наскучили ему. Едва Мо Сюаньюй достиг четырёхлетнего возраста, его отец покинул их и больше никогда не возвращался. — «Ох, это точно он» — устало подумала Цзинь — «Но я удивлена, что эта девушка смогла держать его возле себя столь долго, да ещё и заставила нести ответственность». Впоследние годы, как это водится, люди заговорили по-другому. Вернулись первоначальные презрение и принебрежение, в этот раз разбавленные надменной жалостью. Вторая госпожа Мо отказывалась смиряться, продолжая твёрдо верить, что отец не отвернётся от своего собственного сына. И действительно, как только тому исполнилось четырнадцать, глава ордена прислал за ним гонцов и официально забрал к себе. — Ха, серьёзно!? Я удивлена — с насмешкой в удивлении сказала мадам Цзинь. Мен Яо чувствал себя опустошённо, где же будет справедливость в этом мире. Цзян Чэн посмотрел на Мен Яо и проникся к нему с жалостью, но воспоминая из теперь уже «прошлой жизни» надавливали на него. Но он не мог просто взять и надавать ему по самое не хочу. Когда Вэй Усянь посадил рядом с Цзян Чном двух заклинателей Сун Ланя И Сяо Синченя, он сказал ему... Цзян Чэну, чтобы ни при каких обстоятельствах не трогал и не давал другим издеваться над Мен Яо. Вэй Усянь сторого настрого запретил вредить этому юноше. Не смотря на то, что вторая госпожа Мо не смогла отправиться вместе с сыном, всё же она вновь воспрянула духом, разом забыв прежние обиды, и принялась всем рассказывать, что её сын неприемлемо станет бессмертным и принесёт славу своим предкам. Досужие пересуды жителей деревни Мо зазвучали иначе уже третий раз. — Обсуждать личную жизнь, им что заняться нечем!? — Не Минцзюэ не на шутку разозлился. — Если обсуждают чужую личную жизнь – значит она интереснее их — поучительно сказал цитату Лань Ань, который пил чай. В этой цитате, что-то есть. Невольно некоторые задумались, но им пришлось прерваться. Вэнь Сюй начал читать. Однако не достигнув никаких успехов на ниве совершенствования тела и духа и не унаследовав пост отца, Мо Сюаньюй был отослан назад. — А это ещё почему? — одновременно спросили мадам Цзинь и глава Цзян, первая с возмущением на то, что место главы должен занять какой-то бастард, а не её сын, второй с удивлением о том, что юноша был отослан. И не просто отослан, а с позором изгнан. Мо Сюаньюй оказался обрезанным рукавом, причём весьма смелым, открыто пристававшим к своим товарищам по учёбе. Проишествие это получило широкую огласку, и сын второй госпожи Мо не проявлял никаких способностей, у отца не было причин оставлять его подле себя. Мгновенно в зале повисла мёртвая тишина, как на похоронах. Заклинатели пытались переварить услышанное и потом когда они поняли о чём идёт речь... скривились от отвращения. Мо Сюин узнав о том, что её сын вырастет обрезанным рукавом... обняла его. Ей было всё равно, что скажут люди о её сыне, она примет его таким какой он есть. Она отстранившись от сына посмотрела на него и подумала: «Не важно кого ты выберешь в будущем, мужчину или женщину, я приму любой твой выбор!» — И это причина изгнания? — удивилась Вэнь Цин смотря на Цзян Чэна. — Раньше времени, нельзя — отчеканил Цзян Чэн, ну что поделать он не хотел говорить об этом сейчас. Если он или кто-то другой скажет раньше времени есть вероятность того, что разговоры об этом будут проводиться долго. Им ни в коем случае нельзя задерживаться, кто знает, когда сюда наглянут демоны. В довершение всего, неизвестно, какая муха укусила юношу, но когда Мо Сюаньюй вернулся в дом матери, он часто стал вести себя безумно, словно что-то до смерти напугало его. — О, а это подозрительно, мало того, что парня изгнали из Ордена так ещё и это происходящее безобразие в семейке Мо — воскликнул Вэнь Сюй прерываясь от книги. — Соглашусь с наследником Вэнь — сказал старейшина Лань Ву, он один из немногих кого Цзян Чэн уважал в своей прошлой жизни, этого Ланя уважали все четверо мужчин из будущего — Однако это не просто подозрительно. Наверняка мальчишка Мо увидел что-то, что не должен был увидеть или услышать, что аж под предлогом обрезанного рукава его из Ордена выгнали. Девушки, женщины которые обзавелись детьми подумали: «Бедное дитя!» Мо Сюин встревожено же смотрела то на книгу, то на сына, ей не нравится такое будущее её сына. Мо Сюаньюй ни на кого не обращал внимания, он играл с бабочкой, это было ему интереснее. Дойдя до этих записей, Вэй Усянь нахмурил брови. «Обрезанный рукав да к тому же сумашедший. Стало ясно, почему на лице этого человека красовалось столько пудры и румян, что он походил на призрак весельника, и почему никто не удивился огромному кровавому кругу посреди комнаты. Закрась Мо Сюаньюй хоть целый дом от пола до потолка своей кровью, никто бы всё равно не удивился. Все знали — он же больной!» — Если ребёнок болен, то почему его не вылечат? Куда его родня смотрит? — возмутившись спросила Вэнь Цин с небольшим криком. — Увы, дева Вэнь — вздохнул Цзян Ксин — Людям бывает всё равно на других, даже если человек будет умирать... они просто пройдут мимо. Вэнь Цин с грустной улыбкой кивнула основателю Цзян принимая его правоту. — Но это всё равно... — поджав губы от досады сказала Ло Цинъян незакончив фразу, от несправедливости ей хотелось дать подзатыльники всем кому ей будет не лень надавать. «Когда Мо Сюаньюй вернулся домой, насмешки и издёвки посылались словно из рога изобилия, но, похоже, на этот раз толпа своего мнения менять не собиралась. Вторая госпожа Мо не вынесла подобного удара и вскоре скончалась от удушья, вызванного застоем скверной Ци». — О, теперь пять — воодушивившись воскликнул глава Не. — Пять? А разве не шесть? — удивившись спросила Цинь Су. — Дед Мо Сюаньюя не считается, его здесь нет — ухмыльнувшись сказал Вэнь Жохань. — Он в другом списке первый — сказал Не Минцзюэ выпивая чарку вина, это третяя чарка за сегодня. — З-застой скверной Ц-ци? — непонимающе спросил Мен Яо. — Застой скверной Ци, это что-то вроде малой энергии, с которой не смогут справиться обычные люди. Из-за сильных эмоций, которые они испытывают, начинаются приступы по типу удушения, остановки сердца, ослабления крови, что мешает хорошо двигаться (и наоборот), может привести к усилению беспокойства, сокращению мышц и появлению множества других симптомов и это только малая часть, что может случится, а дальше уже мгновенная смерть — объяснил старейшина Лань Ву, как самый уважаемый целитель в Ордене Лань, но по мнению Цзян Чэна и Вэнь Нина он был уважаемым старейшиной везде. — С-спасибо за объяснение этому недостойному — нервно поблагодарил Мен Яо, он не думал, что застой скверной Ци это просто ужас. Мо Сюин поняв, что умерла и бросила ребёнка, дала себе мысленный подзатыльник и мысленно начала бить себя палками. Таким образом её отец наказывал всех провинившихся, когда те очень сильно косячили. Баошань Саньжень не понадобилось снимать шляпу с девушки, чтобы понять, что Мо Сюин поняла свою ошибку и в этой жизни она её не совершит. «К тому времени Дед Мо Сюаньюя уже отошёл в мир иной, и во главе семьи встала первая госпожа Мо. Судя по всему, она с самого детства стыдилась своей младшей сестры, и особо косые взгляды кидала на её внебрачного сына. Единственным ребёнком госпожи был Мо Цзыюань, тот самый человек, который только что разгромил лачугу». Мо Сюин удивлена, что её сестра вообще не занималась воспитанием своего сына, да... да ещё направила Мо Цзыюаня против её сына. Пусть в тело её сына попал Вэй Усянь, но даже захваченное им тело...оставалось её сыном. Ей надо обдумать всё это. «Когда за Мо Сюаньюем явились гонцы, она, надеялась на хоть какое-то, но всё же родство с кланом заклинателей, мечтала, что Мо Цзыюаня так же заберут для совершенствования тела и духа. Разумеется, ей отказали, а если сказать точнее, то просто проигнорировали». — Она, что? Думает что в Ордене Ланьлин Цзинь нужен такой человек, как её сын? — спросила удивлённая первая госпожа Юй, она конечно могла бы вписать Мо Цзыюаня в Ланьлин Цзинь, как «высокомерный» и «заносчивый» человек, но как заклинателя нет. Ну не складывается он у неё в голове, как заклинатель... почему-то ей кажется, что он будет там, как лишний рот. «Что за вздорные чаяния! Всё-таки речь шла не о торговле капустой на базаре, где можно было поторговаться и, купив один кочан, получить второй бесплатно!» Те кто были юношами или девушками, от них можно было услышать смешки, а от некоторых взрослых были слышны покашливания за которыми и пытались скрыть смешки. Основатели же Не, Вэнь и Цзинь, а вместе с ними и главы Вэнь, Не и Юй начали смеяться от души, Цзян Чэн тоже с ними за компашку смеялся. Не, ну а что? Правду Вэй Усянь сказал. Ведь эта дамочка даже о заклинательстве не знает, о принципах ночной охоты не знает, какими должны быть заклинатели она тоже этого не знает. Так, кто? Кто позволит её сыну стать заклинателем, с таким-то обращением? Абсурд, с таким-то поведением врятли, его даже в мелкий клан не возьмут, что уж говорить о Великом Ордене, а с отношением к двоюродному брату так, тем более ему незачем там делать. «Тем не менее, все в семье Мо твёрдо верили, что Мо Цзыюань был человеком выдающимся, обладающим незаурядными способностями и талантами. Отправься он тогда на обучение, заклинатели непременно воздали бы ему должное, в отличие от безнадёжного двоюродного брата, принёс бы славу своей семье. И хотя, когда его брата забрали, Мо Цзыюань был ещё совсем юн, подобную чушь беспрерывно лили ему в уши, да так, что он сам поверил в неё всем сердцем. Каждые два-три дня он приходил в лачугу Мо Сюаньюя , оскорблял и бранил его, проклиная за то, что тот украл его блестящее будущее и возможность стать бессмертным». — Мда, в его воспитании присутствуют ошибки — задумчиво протянул Цзинь Цзысюань. — Ошибки? — насмешливо спросил Вэнь Жохань и мгновение добавил — Он вырос высокомерным и заносчивым, он был воспитан с верой в то, что у него есть потенциал, что он обладает незаурядными способностями и талантами. Вбитую ему в голову подобную чушь он начал верить в неё. Он даже искренне верил, что Мо Сюаньюй его брат, украл все его шансы на блестящее будущее. Если подумать то, возможно мадам Мо испытывала зависть к своей младшей сестре, которая возможно перешла и к её сыну, а затем тот начал завидовать своему двоюродному брату. Обиженный и мстительный Мо Цзыюань нашёл повод для насмешки над Мо Сюаньюем. — Не знал, что ты что-то знаешь о воспитании детей — сказал Лань Цижень обращаясь к Вэнь Жоханю. — Обижаешь Цижень — искренне обиделся глава Вэнь — Я вырастил А-Сюя воспитанным человеком, он просто перенял некоторые мои черты и черты сво..В общем не суть, если ты намекаешь на то, что мой второй сын плохо восптитан то на это были причины. 1. Мне было некогда и я был всё время занят, чтобы им заниматься. 2. Он был на воспитании чаще своей матери и слуг, что привело к тому, что он вырос избалованным. 3. Некоторые учителя в Ордене Вэнь боятся меня, чем мой сын пользовался, он запугивал их мной, чтобы они его хвалили и тому подобное... Он перевёл дыхание. — Проблема в том, что я не хороший примерный отец? Да я знаю, да я не отрицаю. Я видел свои ошибки, но ничего не делал, надеялся на его сообразительность и самосохранение, но в итоге всё пошло под откос. Мне пришлось приставить к нему Вэнь Чжулю, чтобы тот защищал его если с ним что-то случится. Признаю моя вина, что мой сын вырос именно таким, но.. Исправить никогда не поздно. Только что глава одного из пяти Великих Орденов признался в том, что он не примерный отец, да ещё и при всех. «Какое мужество» думали девушки и женщины. Основатели пяти Великих Орденов закивали в уважение на публичное признание главы Вэнь, Вэнь Мао аж загордился. Цзян Фэнмянь задумавшись о словах главы Вэнь и только сейчас вспомнил его заминку: «Неужели он хотел сказать «своей матери?» Нет, по слухам мать Вэнь Сюя была чистейшим и добрым человеком, так кого хотел назвать Вэнь Жохань?» У Вэнь Чао от удивления были широко раскрыты глаза, он был в шоке... его отец, только что... публично... Публично признался. Вэнь Жохань не видел причин скрывать, что он как отец был не лучшим примером для своих детей. Вэнь Цин же показалось, что её дядю кто-то захватил или тот просто болен и ему требуется лечение. Но она отмахулась от этого спустя 2 минуты, это обсурд, чтобы так думать, но она всё-таки удивлена. — Вэнь Жохань, ты хоть сам то понял, что сказал? — спросила вторая госпожа Юй главу Вэнь. Она надеялась, что Верховный заклинатель сделал это осознанно. — Признание на публике? — с насмешкой спросил глава Вэнь — Не вижу в этом беды.. я сказал то, что хотел сказать. Внутри своих мыслей вторая госпожа Юй визжала и ликовала, она надеялась, что другие родетели тоже наконец поймут свои ошибки в воспитании своих детей. Она множество раз наблюдала несчастных детей, которые то критикуют, то в чём то обвиняют, наказывают за мелкие провинности. Она надеялась, что большинство людей прислушаются к словам главы Вэнь. Удивлённый Вэнь Сюй пришёл в себя только через 10 минут, а потом продолжил чтение. Что же ещё его может шокировать? «Кроме того, Мо Цзыюань обожал отбирать у брата различные талисманы, элексиры и прочие предметы заклинателей, присваивать себе и вытворять с ними, что в голову взбредёт. Временами Мо Сюаньюй действительно впадал в безумие, но всё же осознавал, что над ним издиваются. Он долгое время терпел, однако Мо Цзыюань, перейдя всяческие границы, стащил едвали не все его вещи. Терпение Мо Сюаньюя лопнуло, и он, запинаясь и заикаясь, пожаловался своим тёте и дяде, что и вызвало сегодняшний погром». — Он с дуба рухнул? — взорвался Цзян Чэн — Он мало того, что унижает брата, так ещё и вещи его ворует. — Жалобы тёте и дяде ни к чему хорошему не привели — с печальными нотками в голосе сказал Вэнь Нин покачавая головой. Вэнь Цин посмотрела на него, она всё никак не могла привыкнуть к его образу. Выведенные мелким почерком закорючки сиротливо жались друг другу, и у Вэй Усяня заболели глаза. Он подумал: «Что за, мать его, хреновая жизнь!» — Мда — произнёс Цзинь Цзысюань не зная что сказать. «Неудивительно, что Мо Сюаньюй решил прибегнуть к запрещённому ритуалу и умолять злого духа о помощи, ради мести пожертвовав тем единственным, что у него осталось — собственной жизнью». Вэнь Нин невольно посмотрев на Мо Сюин и Мо Сюаньюя, начал думать что он пароноик. Хотя это не так. Ему внешность госпожи Мо и маленького Мо Сюаньюя напоминали внешность его брата Ина. У него появилось много вопросов. «От напряжения заныли глаза, и постепенно боль начала распространяться по всей голове. По логике вещей, в этом ритуале заклинатель призносил своё желание мысленно, и Вэй Усянь как призванный злой дух, должен был услышать все подробности». Юй Цзыюань закатила глаза, они уже знают, что желание не было озвученно. «Но похоже, Мо Сюаньюй тайком переписал обрывочные фрагменты заклинания из повреждённого манускрипта, содержащего не полный текст, и именно эту часть упустил». — Ему, разговора со мной, не избежать — тихо проворчал Цзян Чэн неодобряя некоторые изобретения своего брата так, как некоторые из них были опасны. Услышав слова Цзян Чэна Цзян Яньли начала переживать, может она больше и не знает своих братьев так хорошо, но она всё равно переживала, как бы до драки не дошло. «Вэй Усянь догадывался, что тот хотел отомстить семье Мо, но как именно? Каковы масштабы? Необходимо ли ему вернуть украденное Мо Цзыюанем? Или избить всю Мо до полусмерти?» — Наивно с его стороны — нахмурившись сказал старейшина Вэнь. — Нет, А-Сянь не будет убивать обычных людей, он же не тиран какой-то — сказал Цзян Чэн поглаживая кольцо на своём пальце. Глава Яо считал иначе, но видя уверенное лицо Цзян Ваньиня и его сестры начал сомневаться. «Или же... стереть её с лица земли?» — Учитывая репутацию Вэй Усяня, думаю именно это и пожелал Мо Сюаньюй — с сарказмом сказал Не Минцзюэ, но ему было тревожно. Что же там случилось? Как его брат поживал там? Что случилось с Орденом? Что за ошибки они совершили? Так много вопросов, а никто на них так и не ответит. Книга сама им всё дословно раскажет. «Вероятнее всего, стереть с лица земли! В конце концов, любой, кто имел хоть какое-то отношение к заклинателям, знал Вэй Усяня как бессердечного и неблагодарного злодея, который потерял человеческий облик и рассудок. Мог ли кто-нибудь представить более яростного и злобного духа, чем он? И если Мо Сюаньюй решился призвать именно Вэй Усяня, значит, исполнить его желание, которое явно не относилось к числу безобидных, было не так-то просто». — Не верю — припечатал глава Юй. — Это был конец главы — сказал Вэнь Сюй закрывая книгу. — А-Чэн, когда А-Сянь вернётся? — просила Цзян Яньли, ей поскорей хотелось увидеть брата. — Щицзе! Я здесь! — воскликнул Вэй Усянь проходя в зал вместе с Не Хуайсаном. Им даже с улицы было слышно, они как раз приближались ко входу, как уже услышали «знали Вэй Усяня как бессердечного и неблагодарного злодея»... дослушали они до «было не так-то просто». А дальше были слышны слова главы Юй и вопрос заданный девой Цзян Цзян Чэну. Саньду-Шэншоу посмотрев на своих братьев заключил для себя. Его братья-чёртики пусть хоть как одеваются... им всё равно идёт. Заклинатели смотря на двух мужчин, которые зашли в зал заметили в них изменения. Эти двое были в чистой одежде, а также они были чистыми и в некоторых местах на шеи и на лице Вэй Усяня можно было заметить бинты или повязки, как и у Не Хуайсана. Вэй Усянь сейчас был одет в одежды Ордене Не, что некоторые из адептов Не и глава и основатель Не посчитали, что одежды их ордена ему идут. Вместо конского хвоста у Вэй Усяня были распущены волосы, только часть волос с зади были обвязаны красной лентой. Хуайсан, как заметил Не Минцзюэ был одет в одежды адептов Не, что ему показалось что его брат смотрелся в ней как истинный Не. — А-Сянь, вы долго — подходя к Вэй Ину сказала улыбнувшаяся Цзян Яньли. — О, просто мы были в библиотеке, мы решили реализовать две идеи А-Сяня пока есть на то время — загадачно с улыбкой сказал Не Хуайсан обмахиваясь веером. — И что за идеи? — спросил глава клана Цунь. — Вам не обязательно знать — быстро проговорил Цзян Чэн, он боялся, что техники брата попытаюся украсть. — А-Чэн — позвал Вэй Усянь Цзян Чена. — Что такое? — мягко но немного взволнованно спросил Цзян Чэн. Вэй Усянь вместо ответа на вопрос Цзян Чэна, взял его руку и положил её на даньтянь где когда-то было золотое ядро. Цзян Ваньинь в удивлении понял намёк и сделал то, о чём немо просил брат. Под многие удивлённые взгляды Цзян Чэн, как ошпаренный отошёл от брата. Он не сразу понял, что сделал, он снова решил подойти проверить ещё раз. Он уже проверил третий раз и в удивлении посмотрел на двух названных братьев. — Что за чертовщина? — спросил Цзян Чэн Не Хуайсана. — Здорово да? — ответил вопросом Не Хуайсан с улыбкой на вопрос названного брата. — Ты шутишь? Да это же великолепно — радостно воскликнул Цзян Чэн, на них троих смотрели, как на идиотов. — А-Нин ты не поверишь — обернувшись к названному сказал Цзян Чэн с улыбкой. — Я и правда поверить не мог пока сам не почувствовал — сидя на своём месте сказал Вэнь Нин со слабой улыбкой. Названные братья знали как рад их А-Нин. — О чём вы говорите? — спросила Баошань Саньжень четверых братьев. — О том, чего давно он лишился — сказал Цзян Чн с искрящимися радостями в глазах. Баошань Саньжень и основатели встав подошли к Вэй Усяню и каждый из них по очереди схватили его руку и проверил то самое. На их лицах тоже были улыбки, они рады. — Может вы объясните, что происходит? — возмущённо спросила Юй Цзыюань ей надоело не знать то, что знают её сын со своими названными братьями. — Мы обязательно вам всё скажем! Имейте терпение — мягко сказал Лань Ань — Всему своё время. Юй Цзыюань поджав губы от досады начала крутить кольцо-кнут из стороны в сторону. Ей было любопытно, ей даже казалось, что она сильно отдалилась от сына. Хотя если подумать, она всегда была от него на дальнем расстоянии, привязанных отношений у них не было. Она всегда вела себя более отстранённо с ним, всегда критиковала. Сегодня все решили для себя, что они точно проведут время вместе с семьёй. Всем главам кланов и их жёнам казалось, что в воспитании их детей прорехи по их вине... Вине взрослых. Хотя, смотря где именно. — А-Чэн, пошли на улицу я кое-что тебе покажу — выбегая сказал Вэй Усянь махнув рукой в жесте показывая следовать за ним на улицу. Хуайсан проводил их загадочным взглядом. Цзян Чэн последовал за ним, они оба остановились на улице возле зала. Вэй Усянь стоял лицом к лицу перед Цзян Чэном, а тот стоял к залу спиной, прямо перед проходом но не слишким близко и не слишком далеко. — А-Чэн, я хотел показать тебе свою новую тех... — Вэй Усянь не успел и до конца сказать, как у слышал до боли почти знакомый голос прервавший его. — Привет Ин-Ин — ласково поприветствовал неизвестный для других Вэй Усяня. Цзян Ваньинь, который в удивлении услышав не знакомый голос мгновенно чуть-чуть наклонился вправо и посмотрел на стену и не понял кто это... то ли это человек, то ли это демон. Удивлённый Вэй Ин впал в шок и развернувшись кругом через левое плечо посмотрел на стену, на которой стоял тот, кто когда-то спас его, там далеко в прошлом... В детстве. — С-старший... Ш-шань? — взволнованно и в ужасе спросил Вэй Усянь с дрожью в голосе. Человек или демон, Цзян Чэн так и не понял, он опустился на землю рядом с Вэй Ином плечом к плечу. Они смотрели друг другу за спину, Вэй Усянь смотрел на стену как завороженный и не сразу понял что его знакомый приземлился рядом с ним, а знакомый Вэй Ина смотрел то на Цзян Чэна, то через проём входа осматривал некоторых людей в зале. У этого незнакомца за последние несколько лет зрение становилось всё лучше и лучше. Когда незнакомец приземлился с доброй улыбкой на лице рядом с Вэй Усянем, Цзян Чэн от неожиданности свалился на пятую точку. Смотря на Цзян Чэна, старший Шань, как назвал его Вэй Усянь, смотрел на упавшего подоброму ухмыльнувшись и повернув свою голову в сторону Вэй Усяня, он приобняв правой рукой левое плечо и приближаясь к уху Вэй Усяня не слишком громко и не слишком тихо сказал: — Давно не виделись Ин-Ин. Вэй Ин только сейчас пришёл в себя и понял, что старый друг стоит по его правое плечё рядом с ним...