Забудь

Пункт назначения он все-таки нашёл, хоть и побродил при этом прилично. Дмитрий не стал сразу заходить в домик – сначала обошел его с боку и заглянул в не зашторенное окно. Убедившись, что Семён на месте, Жорин постучался в дверь. Изнутри не донеслось ни шороха. Если бы детектив точно не знал, что Персунов в домике, он бы развернулся и ушёл прочь. Но он знал, а потому постучал снова. На этот раз изнутри послышалось вялое шарканье, потом столь же вялые шаги, и дверь распахнулась. — Привет, — немного неуверенно пробормотал Жорин, упершись взглядом в печальное лицо Семёна. Да, определённо, он моложе, чем на фотографии. Хотя прическа та же, и выражение на лице такое же. — Привет, — безразлично поздоровался Персунов. — Можно пройти? — Зачем? — Хочу поговорить. — О чем? — О лагере. — Плевал я на этот лагерь, — немного истерически фыркнул Семён. Жорин остался невозмутим. — Как раз об этом я и хочу поговорить, — сказал он. — Не хочу я ни о чем говорить! — Персунов почти взвизгнул. — Идите все к черту! Отвалите от меня! — Я могу отвалить, — спокойно ответил Жорин. — Но твою проблему это не разрешит. Ведь так? Семён долго смотрел на него, старательно что-то обдумывая. — Кто ты? — Наконец, спросил он. — Ты не из этого места. — Верно, — Жорин улыбнулся. Ну вот, диалог пошёл. — Я частный детектив. Меня наняли твои родственники, чтобы найти тебя. Внезапно в кустах что-то зашуршало. Дмитрий кинул быстрый взгляд в ту сторону, но ничего не увидел: только слабо колышущиеся листья. — Родственники? — Недоумённо переспросил Персунов, будто вспоминал, кто это такие. — Родственники, — подтвердил Дмитрий. — Я пришёл к тебе домой и… В кустах снова что-то зашуршало. Жорин вновь пристально поглядел в ту сторону, но опять ничего не заметил. Оно и не удивительно: кусты здесь, что деревья, густые и обширные. — Может, зайдем в домик? — Предложил он. — А то здесь как-то неуютно. — Как хочешь, — Семён пожал плечами, и открыл перед Дмитрием дверь. Тот зашёл внутрь. Может, Жорин вел себя слишком боязливо, шарахаясь каждого шума, но у него были на то свои причины. В конце концов, он оказался непонятно где, непонятно каким образом. Обстановка внутри домика была вполне себе ничего. Две кровати, огромный вещевой шкаф в углу, письменный столик, небольшой коврик и пара стульев. Не шибко великолепно, конечно, но жить здесь можно, причем, довольно неплохо. Дмитрий никогда не бывал в летних лагерях, но примерно так все это и представлял. — Ну? — Неопределённо спросил Семён, усаживаясь на кровать, что располагалась по правую руку от входа, прямо под окном. — Что, ну? — Резонно поинтересовался Жорин, разглядывая какой-то непонятный плакат, над одной из кроватей. Фантомас, что ли? — Рассказывай. — Что конкретно? — Как ты сюда попал, очевидно же, — Семён выглядел немного раздражённым. — Сел на автобус, заснул, и вот я здесь, — Дмитрий тоже уселся, только на один из стульев, возле письменного столика. — Автобус? — Встрепенулся Персунов. — Да, автобус. — А номер маршрута не помнишь? — Дайка подумать, — Дмитрий задумался. — То ли четыреста первый, то ли четыреста одиннадцатый… — А не четыреста десятый? — Может и он, — Жорин кивнул. — Да, точно, четыреста десятый. — Я тоже на него сел, — Семён вздохнул. — И вот, я здесь. — Ясно, — Дмитрий хмыкнул. Ему было над чем подумать… Если он и Семён попали в лагерь, прокатившись на одном и том же автобусе, возникал логический вопрос: а не причина ли их таинственного перемещения – этот самый автобус? — А что это вообще за место? — Спросил Дмитрий, глядя за спину Семёна, в окно. — Не знаю, — Персунов вздохнул. — Я пытался искать ответы, но… у меня ничего не получалось… они все время мне мешали… Речь парня стала сбивчивой. — Я так понимаю, это какая-то реконструкция союзной пионерии? — Стараясь не обращать внимание на слегка неадекватное поведение Семёна, спросил Жорин. — Не знаю, я не знаю! — Внезапно громко рявкнул Семён, резко вскакивая на ноги. — Они все сумасшедшие! Или ненастоящие! Я не знаю! Дмитрий закусил губу. Он напрягся, готовый к любой выходке Семёна. — Я не знаю, — спустя долгие мгновения тишины, повторил Персунов уже спокойнее. Он устало опустился на кровать и потер виски. — Ты здесь уже неделю? — Уточнил Дмитрий. — Да, — понуро ответил Семён. — А они говорили, что ты новоприбывший, верно? — Верно. — Почему? Семён тяжело, очень печально и очень глубоко вздохнул. — Я… В эту секунду скрипнула входная дверь. Дмитрий повернул голову на девяносто градусов, и увидел Ольгу Дмитриевну, что стояла в дверном проеме. — А что это вы здесь делаете? — Спросила она таким тоном, будто застукала их двоих в женских чулках и на каблуках. — Сидим, — Дмитрий и бровью не повел. — Домика у меня же нет, вот и решил зайти к Семёну. — Ну ладно, — будто бы удовлетворившись ответом, пробурчала вожатая, и прошла к той самой кровати, над которой Жорин наблюдал до боли знакомый плакат. Она села, и в комнате повисла, тяжелая и тягучая, как кисель, тишина. — Скоро ужин, — заметила Ольга, доставая из под подушки пухлую книжку. — Да, — отрешённо ответил Жорин. За окном пел хор каких-то птиц, и он внимательно вслушивался в эту песнь. Вслушивался и размышлял. Вожатая появилась совсем не к месту. Он едва ли смог развязать с Семёном полноценный диалог, едва ли дошёл до главной его темы… Дмитрий планировал, что этот разговор даст ему ответы на многие вопросы, но по факту он запутался ещё больше. Семён говорит, что он здесь уже неделю. И это сходится со словами Славяны, которая утверждает, что смена длится ровно столько же. При этом, Ольга Дмитриевна, как и остальные пионеры, будто бы сегодня впервые увидели Персунова. Вопрос: как это возможно? Кроме того, Дмитрий не получил никакого объяснения, что это за место. С его попаданием сюда, возможно, как-то связан автобус 410, хотя бы это он выяснил. Но, черт возьми, куда это – сюда? Все детали, мелкие и не очень, указывают на то, что он переместился во времени, лет на сорок назад. Но это звучит слишком бредово, чтобы Жорин мог поверить в такую теорию. В конце концов, все это может быть нелепым совпадением… Хотя нет, не может. У него просто не получалось представить логическую цепочку, при которой все происходящее – случайность. Дмитрий поднялся на ноги, и старый стул, освободившись от его веса, радостно скрипнул. — Пойду я, — сказал он, направляясь к выходу. Жорин понял, что вожатая уходить не собирается, а значит – продолжать разговор с Семёном он не может. — До встречи, — ответила Ольга Дмитриевна, не отрывая взгляд от книги. Семён промолчал. Вид у него был крайне удрученный. *** На музыку из горна, призывающего пионеров на ужин, желудок Дмитрия ответил удовлетворенным бурчанием. парень быстрым шагом направился к столовой, и очутился прямиком посреди голодной толпы. Жорин жил в большом городе, часто бывал в метро в час пик, а потому умел ловко проходить сквозь людскую массу. Вот и сейчас он, активно работая локтями и корпусом, растолкал пионеров и одним из первых вошёл в здание столовой. Вечернее меню особой изысканностью не отличалось: тарелка тушеной картошки с мясом, кусок яблочного пирога и подозрительного вида какао. Дмитрий забрал свою порцию, и уселся за ближайший столик. Аппетит у него был чудовищный. Столовая быстро наполнялась пионерами, и вскоре возле Дмитрия приземлилась рыжая девчонка, которую Алиса звала Ульяной, и которая запомнилась Жорину футболкой «СССР». — Привет! — С улыбкой, не сулящей детективу ничего хорошего, поздоровалась она. У Жорина была племянница, за которой ему, в юношестве, поручали приглядывать. Сейчас этой племяннице уже добрых двадцать лет, но в памяти у Дмитрия она осталась именно такой: четырнадцатилетней, непоседливой и вредной. — Привет, — ответил он, опасливо косясь на Ульяну. От такой можно ждать любого фокуса, начиная от спёртого пирога, и заканчивая тараканом в стакане. — Ты Дима? — Спросила рыжая, с набитым ртом. — Есть такое. — Один из новеньких? — Ага. — Алиса про тебя рассказывала, — доложила Ульянка Жорину. — Надеюсь, только хорошее? — Уточнил парень, хотя, по большому счету, ему было одинаково. — Говорила, что у тебя крутая одежда. — Вот оно как, — Дмитрий едва не поперхнулся. Впервые в этом лагере его за одежду не ругали, а хвалили. — Ага, — Ульяна улыбнулась. — Я тоже видела… Одежда крутая. Дмитрий пожал плечами. По большому счету, одежда, как одежда. Ему всегда было плевать на моду, и свой гардероб он подбирал в основном по комфортабельности. — Здесь свободно? — Послышался робкий женский голос, по левую руку от Дмитрия. Он оторвал взгляд от тарелки, и увидел девчонку, что указывала на один из свободных стульев. В глаза сразу же бросались волосы, крайне необычного фиолетового цвета, завязанные в два тугих коротких хвостика на затылке. Лицо красивое, с застывшим грустным выражением; эта грусть добавляла девчонке какую-то свою особенную нотку: её хотелось защитить, обнять и не отпускать. — Свободно, — ответил Дмитрий на правах хозяина стола. — Садись. Девушка неуверенно присела. — Лена? — звонко заговорила Ульянка. — Как тебе кузнечик? Понравился? — Н-нет, — Лена покачала головой, и её косички забавно затряслись в такт движениям. — Завтра покажу тебе сороконожку, — продолжала тем временем рыжая. — Сегодня во-о-от такую поймала… Она сделала широкий жест, изображая сороконожку. Судя по нему, насекомое было размером с бойцовского бульдога. Лена обречённо уткнулась в тарелку. Знакомиться с сороконожкой переростком, ей совсем не хотелось. На некоторое время за их столом повисла относительная тишина. Если это словосочетание в принципе возможно в местной столовой. — Здрасьте, — небрежно поздоровалась Алиса, плюхаясь на последний свободный стул. — А если там занято? — С нотками ехидства спросил Жорин, указывая на стул, который только что заняла Двачевская. — Конечно, занято, — не моргнув глазом, ответила она. — Мной. — Логично, — Дмитрий хмыкнул. — А то как же, — Алиса хитро прищурилась, открыла рот, чтобы что-то сказать, но передумала и уткнулась взглядом в тарелку. Жорин неспеша доедал свою порцию картошки. Не спеша не потому, что он хотел растянуть удовольствие, а потому, что убеждал свои вкусовые рецепторы, будто еда очень даже ничего. Получалось так себе. Аппетитное на вид мясо оказалось слишком переваренным, картошка имела странный кисловатый привкус, а о юшке, в которой плавало все это великолепие, и говорить не хотелось. Не будь Жорин так голоден, он бы с радостью отказался бы от ужина, но запасы белков и углеводов все же стоило пополнить. А иначе его желудок переварит сам себя. — У вас здесь всегда так кормят? — Осторожно поинтересовался Жорин. — Как, так? — Алиса оторвалась от собственных мыслей и удивлённо посмотрела на него. — Вкусно, — с сарказмом ответил детектив. В добавок он показал пальцами кавычки. — Еда, как еда, — Алиса равнодушно пожала плечами. — Если хочешь, я могу доесть, — великодушно предложила Ульянка свои услуги. — Я не сомневаюсь, что ты можешь, — Дмитрий сделал акцент на последнем слове. — Спасибо, сам как-нибудь управлюсь. — Ну смотри, потом не проси, — Ульянка хитро прищурилась. — И не говори, что я тебе не предлагала. — Я лучше обратно все это дело поварихе верну, — фыркнул Жорин. — У нас так нельзя, — серьезно ответила Алиса. — Да, — подтвердила её рыжая подруга. — Кто не доест, того Ольга Дмитриевна в подвале запирает. — В каком подвале? — Который в библиотеке. Дмитрий не бывал в местной библиотеке, но крайне сомневался, что там есть подвал. — А вы откуда это знаете? — Со смешком поинтересовался он. — Вас уже запирали? — Нет, ты что, — Алиса яростно покачала головой. — Кого запирают, тот уже никогда не возвращается. — Тогда откуда такая информация? — От Жени узнали, — Алиса бросила быстрый взгляд куда-то в сторону, и понизила голос до полушепота: — Женя – местный надзиратель. А по совместительству – библиотекарь. — Вот оно как? — Дмитрий сделал удивлённые глаза. — Не врёте? — Ни в жизнь, — с самым, что ни на есть серьёзным видом ответила Двачевская. — Тогда мне хана, — ответил он, отложив в сторону тарелку с картошкой. — Я в обед уже суп недоел. — Ужас, — Ульяна покачала головой. — За суп тут особое наказание… — Какое? — С набитым ртом спросил Жорин. Пирог ему, на удивление, понравился. Хотя какао было приторным. — За суп Ольга Дмитриевна тебя утопит, — Ульянка печально вздохнула. — В местной реке? — Нет. В бочке с водой, что возле душевых. — А если я не влезу в бочку? — Она запихает, — уверила его Ульяна. — Звучит не очень правдиво, — заметил Жорин, сделав последний глоток из чашки с какао. — Сам увидишь, — Ульянка даже немного надулась. — Потом, когда панамка тебя притопит, не говори, что я тебя не предупреждала. — Не скажу, — пообещал детектив, поднимаясь. — Приятного аппетита. Доедайте всё, чтобы со мной в подвале не сидеть. Ульяна что-то пробормотала с набитым ртом, Алиса ухмыльнулась, а Лена робко кивнула. Жорин направился к выходу из столовой. За столиком, что находился прямо возле этого самого выхода, он заметил Ольгу Дмитриевну. Вожатая его тоже заметила, и подозвала к себе. По левую руку от Ольги сидела Славя, а по правую – незнакомая Дмитрию женщина в белом медицинском халате. Все трое уставились на Жорина, когда он подошёл. — Дима, — заговорила Ольга Дмитриевна. — Мы нашли для тебя свободное место. — Я рад, — совершенно ровным тоном ответил детектив. — Где? — Ты будешь жить с Виолеттой Церновной, — Ольга кивнула на женщину в медицинском халате. — Она у нас в «Совёнке» работает медсестрой. Дмитрий посмотрел на Виолетту Церновну, Виолетта Церновна посмотрела на Дмитрия. Их взгляды пересеклись, и Жорин заметил, что глаза у женщины разного цвета. Впрочем, женщиной её можно было назвать с большой натяжкой: скорее всего, она плюс минус его возраста. — Здравствуй, пионер, — спокойно произнесла она. — Дима? Верно? — Верно, — он кивнул. — Добро пожаловать ,Дима, — медсестра ему подмигнула. Жорин вновь кивнул, и перевел взгляд от неё к вожатой: — Вы меня подселяете к Виолетте Церновной, чтобы я всё время находился под наблюдением медработника? — С усмешкой спросил Дмитрий. Славя тихонько хихикнула. — Нет, — немного покраснев, ответила Ольга. — Просто… не было других свободных мест. — Ладно, — вздохнул парень. — А где домик находиться? И ключ? — Славя? — Ольга Дмитриевна посмотрела мимо Жорина, в сторону золотоволосой. — Ты уже поела? Можешь, пожалуйста, отвести Диму к его домику? — Конечно, Ольга Дмитриевна, — Славя поднялась. Дмитрий обратил внимание на то, что тарелки золотоволосой вовсе ещё не опустели, и осуждающе поглядел на Ольгу Дмитриевну. Та, однако, его проигнорировала. Медсестра передала Славе ключ, и они двинулись к выходу из столовой. — Ты точно поела? — Спросил Жорин у Славяны, когда они покинули здание. — Если хочешь, я могу тебя подождать. Или сам найду домик, это не проблема. — Да нет, все хорошо, — Славя улыбнулась. — У меня есть ключ от столовой, в крайнем случае я могу и позже поесть. — Ну если так… Домик медсестры оказался ближайшим к зданию местного медпункта. Стоило ли этому удивляться? Вряд ли. Славя отперла дверь, и Дмитрий прошёл внутрь своего нового жилища. Изнутри домик выглядел… Точно также, как и жилплощадь Семёна и Ольги Дмитриевной. За исключением мелких деталей. Во первых – вещевой шкаф здесь был куда внушительнее и находился не в углу комнаты, а по левую руку от входа. Во вторых – на месте шкафа стоял симпатичный лакированный письменный стол, а на столе – потрепанного вида электрочайник. В третьих – вместо деревянных тумбочек, здесь находились уютные кресла с широкими подлокотниками. Что касается кроватей и единственного в домике окна: они располагались в точно том же месте, что и в жилище вожатой. Судя по всему, строили их по одному и тому же чертежу. На одном из кресел невозмутимо лежал черный бюстгальтер внушительного размера. Дмитрий смутился и отвел глаза в сторону, а Славя старательно делала вид, что ничего такого не заметила. — Я так понимаю, мне сюда? — Жорин указал на кровать, что находилась справа от входа. — Наверное, — девушка пожала плечами. — Я не знаю, где здесь незанято. Дмитрий ещё раз бросил взгляд на кресло с бюстгальтером, что стояло возле дальней кровати, и все же рискнул предположить, что именно там место занято медсестрой. Он плюхнулся на сеточную кровать, прикрытую помятого вида черным покрывалом. Проверил чистоту простыней и наволочки. К его восторгу, и то, и другое сверкало яркой белизной, и пахло знакомым запахом порошка. Дмитрий был человеком довольно брезгливым, а потому это его здорово порадовало. — Ну, располагайся, — Славя широким жестом окрестила помещение. — Да у меня как бы и нет вещей, — Жорин пожал плечами. — Хотя… Можешь мне ещё кое в чем помочь? — Конечно, — Славя улыбнулась. — Рассказывай. — Я свою одежду оставил на складе с пионерской формой, — Начал Дмитрий. — Ну ты понимаешь, пока домика не было. А сейчас домик уже есть? Есть. Вот и хочу забрать. — В администрации? — Уточнила Славя. — Ага, — Жорин кивнул. — У тебя же есть ключи от всех помещений? — От всех, — подтвердила она. — Пошли, заберём твою одежду. Они покинули домик. Славя заперла дверь на ключ и передала его Жорину: — Вот, — Улыбнулась она. — Теперь это твой дом. Дмитрий спрятал небольшой ключик в нагрудном кармане. Твой дом, подумал он. Твой новый дом… Они молча направились в сторону местной администрации. Мимо них с криками проносились детишки из младших отрядов, на лавочках сидели, о чем-то болтающие ребята постарше. Дмитрий посмотрел на синее-синее, будто нарисованное пятилетним ребёнком небо. И ощутил внезапную теплоту на душе. В городе ему редко приходилось смотреть на небо: все свое время он проводил либо дома, либо в офисе. Занятый делами, или страдающий от скуки, он всегда находил дела поважнее, чем просто насладиться природой. Впрочем, и небо в городе было другим: скорее серым, нежели синим, затянутое мрачными тучами или выхлопными газами и дымом промышленных кварталов. Да и люди были другие: такие же серые, такие же мрачные. Или это он серый и мрачный? — Как тебе первый день в лагере? — Ворвался в мысли Дмитрия вопрос Слави. — Нормально, — совершенно не задумываясь, автоматически ответил он так, как отвечал всегда на любой вопрос. А потом задумался: действительно, как ему первый день в лагере? Сегодня он завёл столько новых знакомств, сколько не заводил даже в студенческие и школьные годы. Хорошо ли это? Безусловно. Ему даже нравилось общество местных пионеров, а общество людей Дмитрию нравилось редко. — Еда у вас не очень, — признался Жорин. — Сегодня и вправду так себе, — согласилась Славя. — А обычно лучше? — Конечно, — девушка улыбнулась. — Вообще – мне нравиться местная кухня… Очень она, хм… домашняя, что ли. Славя мечтательно закатила глаза. Они приблизились к двухэтажному зданию администрации, и Дмитрий снова задумался о его целесообразности. Зачем оно здесь? Да ещё и такое громадное? Славя достала внушительную связку ключей, подобрала в этой связке подходящий и сунула его в замочную скважину. Раздался щелчок, девушка нажала на ручку и толкнула дверь. Они проследовали внутрь, прошли уже по знакомому маршруту прямо и направо. Вновь повисла долгая пауза, когда Славя пыталась найти ключ от склада. — Как ты их запоминаешь? Глядя на руки девушки через её же плечо, хмыкнул Дмитрий. — Что? Ключи? — Славя на секунду отвлеклась от поисков. — Ага. Сколько их у тебя? — Не считала, — золотоволосая улыбнулась. — Я их и не запоминаю. Только самые важные. Наконец, Славя подобрала нужный ключ, который вошел в замочную скважину. Щелкнул замок, и девушка толкнула дверь… Но та отказалась открываться. — Странно, — Пробормотала Славя. — Что там? — Дмитрий подошёл ближе к золотоволосой. — Да дверь будто заклинило, — она немного по шарпала ручку вверх вниз, попыталась ещё раз толкнуть дверку. Снова без всякого эффекта. — Дайка я попробую, — пробурчал парень, хватаясь за ручку. Он резко толкнул дверь, и на мгновение ему даже показалось, что она вот-вот откроется… Но так лишь показалось. — Странное дело, — теперь уже пробормотал Жорин. — Может, ключ не подходит? — Не может быть, — отрезала девушка. — Я приходила сюда буквально полчаса назад, перед ужином. И Было все нормально. — Ну тогда точно заклинило, — парень попытался ещё раз толкнуть дверь. — Или, может, с ключом что-то случилось? — Да что с ним могло случиться? — Славя вытащила связку из замка и посмотрела на ключ. — Вроде, все нормально. — Могли зубцы стереться, — со знанием дела ответил Жорин. — У меня было такое: ключ, вроде как, проворачивается, а замок нет. — Ну, не знаю, — засомневалась девушка. — И что теперь делать? — Да ничего, — Дмитрий посмотрел долгим взглядом на запертую дверь, словно надеялся просверлить в ней дырку. — Завтра возьму у Ольги Дмитриевной ключи. Если и с ними не получиться, то нужно дверь выламывать. Но, скорее всего, тут дело все таки именно в твоем ключе. — Ну ладно, — Славя вздохнула и улыбнулась: — Тогда спокойной ночи? — Спокойной ночи, — согласился детектив. — Спасибо за помощь, Славь. — Всегда рада помочь, — добродушно ответила девушка. Дмитрий решил заскочить к Насте, прежде, чем идти домой. Поблагодарить её за помощь и забрать свою куртку. Небо над лагерем медленно начинало темнеть, но крики пионеров не умолкали. Дмитрий задумался: есть ли здесь что-то по типу отбоя? Или, в принципе, можно шататься по лагерю хоть всю ночь? Жорин постучал в дверь предполагаемого дома Анастасии. Существовала большая вероятность, что хозяйку он на месте не застанет… Однако, ему повезло. — Здравствуй, — сказала Настя, открывая дверь. — За курткой? Он кивнул. — Сейчас принесу, — она улыбнулась. — Если хочешь, заходи… — Нет-нет, — Жорин поднял руки в отрицательном жесте. — Я подожду. Ждать пришлось недолго. Анастасия прикрыла дверь, а уже через минуту снова открыла её, держа в руках теплую и тяжелую куртку Дмитрия. — Спасибо за помощь, — искренне поблагодарил он девушку. — Всегда пожалуйста, — Настя передала ему куртку. — Вижу, ты приоделся? — А? — Парень скосил глаза на свою пионерскую форму. — Да, есть такое. Ольга заставила. — Ясно, — она намотала на палец прядь русых волос. — А куда старую одежду дел? Тебя поселили уже? — Поселили, — подтвердил он. — Но одежду пришлось на складе формы оставить, что в администрации. — А что так? — Так получилось, — детектив пожал плечами. — Ясно, — Анастасия вновь улыбнулась. — Ну ты обращайся, если что. — Ты тоже обращайся, — ответил Жорин. — Не знаю, чем я тебе могу помочь… но если понадоблюсь, только скажи. — Обязательно. Они попрощались, и Жорин неспешным шагом направился к своему домику. Он полной грудью вдыхал свежий вечерний воздух, и наблюдал, как на лагерь опускались сумерки. Как власть над этим местом переходила из рук людей к силам природы. Когда Дмитрий вернулся к себе в домик, ночь уже полностью вступила в свои права. Виолетта Церновна сидела за столом в углу комнаты. Перед нею лежала раскрытая книга, а под рукой дымилась кружка горячего чая. — Пионер, — протянула она, оторвавшись от книги, и бросив на него пристальный взгляд. — Проходи. Располагайся. Дмитрий открыл дверцу большого вещевого шкафа, чтобы повесить свою куртку и остолбенел… На правой его створке, с внутренней стороны, располагалось большое зеркало, почти в человеческий рост. Но удивило, конечно, его не это… Зеркала он видел и раньше. Удивил Дмитрия человек, который смотрел на него из этого самого зеркала. Он сам. Да, на него смотрел Дмитрий Жорин. Только на добрый десяток лет моложе. Вместо жестких волос на подбородке и на верхней губе, у этого человека был юношеский пушок. Вместо заметно поредевших волос на голове, густые и плотные. Исчез даже небольшой шрам над левой бровью, который Жорин получил в драке четыре года назад. Несколько минут он разглядывал свое отражение в зеркале. Жорину казалось, что сейчас оно протянет свою руку, и похлопает его по плечу, как в каком-нибудь фильме ужасов. А что? Он бы не удивился. Он уже ничему не мог удивиться. — Пионер? — С нотками тревоги спросила медсестра. — У тебя там все хорошо? — Все нормально, — поспешно ответил Жорин, вешая куртку на свободную вешалку. Он бросил последний взгляд на свое молодое отражение, и закрыл шкаф. Виолетта сидела на том же месте в той же позе. Только чаю в кружке стало меньше. — Что читаете? — С ограниченным интересом спросил Жорин, усаживаясь на свою кровать. — Книгу с биологии, сборник за девятый – одиннадцатый класс, — спокойно ответила медсестра. — Серьезно? Она молча подняла книжку и показала ему обложку. Действительно. — Зачем? — Теперь интереса в голосе Жорина было куда больше. — Иногда бывает полезно освежить знания, — академически заявила медсестра. — А вообще можешь обращаться ко мне на ты. Просто Виола. — Хорошо, — Дмитрий кивнул. Изначально он и планировал обращаться к ней на ты, но когда увидел свое отражение в зеркале… Получалось теперь, что Виола старше за него. По крайней мере, она так думала. И все остальные так думали. — Не будешь чаю? — Виола указала на чайник. — Можно организовать. — Если можно, — немного неуверенно ответил Жорин. Он по прежнему хотел есть, ведь его сегодняшние приёмы пищи вряд ли можно было назвать полноценными. Так что немного глюкозы ему не помешает. Виола достала из ящика стола небольшую кружку, пакетик чаю, совместила первое со вторым и залила все это дело кипятком. — Сахар кидать? — Спросила она. — Если можно, — повторил Дмитрий. — Сколько? — Полторы. Медсестра достала из другого ящичка сахарницу и чистую чайную ложку, после чего пододвинула все это дело ближе к краю стола. Тому краю что находился возле подножья кровати Жорина. Он пододвинулся ближе к Виоле, кинул сахар в кружку и стал медленно перемешивать. По домику разлился приятный терпкий аромат хорошего черного чая. — Печенье будешь? — Спросила Виола, кивнув на раскрытую пачку простого песочного печенья, что лежала на углу стола. — Спасибо, — Жорин достал из почерневшего кипятка чайный пакетик и отложил его на салфетку, где уже лежал один такой, после чего потянулся к упаковке печенья. Они сидели молча. Виола мелкими глотками отпивала из своей кружки, бегая взглядом по страницам книги, а Жорин хрустел печеньем, запивая его большими глотками терпкого напитка. Пожалуй, Дмитрий мог назвать это идиллией. Чем бы он занимался сейчас дома? Возможно, читал. Возможно, уже улегся бы спать. Возможно, также решил бы немного почаевать на ночь. Внезапно Дмитрий вспомнил о женщине, которой он обещал передать компромат на её мужа. Ему стало жутко стыдно. Что, если снимки нужны ей срочно? Детектив не был уверен, сможет ли она их теперь вообще когда-нибудь получить. Сможет ли он вернуться домой? Дмитрий посмотрел на Виолу. Она захлопнула книжку и одним большим глотком допила свой чай. — Пора спать, — сказала она, поднимаясь из за стола. — Завтра твой первый по настоящему полный день в лагере. Она заговорщически подмигнула Жорину. — Да, — согласился он, допивая чай и запаковывая остатки печенья в упаковку. — Нужно будет пройти какое-нибудь посвящение? Он надеялся, что его не заставят зубрить учение Карла Маркса. Или признаваться в любви к Октябрьской революции. — Вряд ли, — медсестра на секунду задумалась. — Может, Оля скажет обходной лист заполнить. Не больше того. — Ну это ладно, — ответил Жорин, снимая обувь. При этом он ощутил невероятное облегчение. Ольга дала ему пионерскую форму, но ведь обувь осталась та же. Зимняя, теплая и тяжелая. Повезло ещё, что в тот день он решил одеть утеплённые кроссовки, а не тяжелые пятикилограммовые ботинки. Медсестра сбросила свой халат. Под ним оказались черные чулки, что ярко контрастировали с белыми трусиками под ними. Жорин от неожиданности опешил, а после все таки нехотя отвернулся в сторону, и услышал как Виола с шуршанием сняла майку. Подростковый организм, который лагерь без спросу всучил Дмитрию, тут же отреагировал. Но через секунду Виолетта клацнула выключателем, и домик погрузился в темноту. Стало полегче. — Спокойной ночи, — немного протягивая гласные, сказала Виола, с шуршанием стягивая чулки. — Спокойной, — пробормотал Жорин, быстро снимая рубашку, шорты, и почти что с головой накрываясь одеялом. Из за представления, что устроила ему медсестра, всякую сонливость парня как водою смыло. Поэтому он ещё долго крутился из боку на бок, прислушиваясь к мерному сопению соседки, прежде чем уснул.