Забудь

— Семё-ё-ё-н! — Заорал вовсю мощь легких Электроник, и Жорин почувствовал, как у него заложило левое ухо. — Ты где!!!? В Караганде. Эхо несколько раз повторило крик Сыроежкина, после чего утихло вдали. Повисла тишина – даже птицы больше не решались петь. — Тебя, наверное, даже в лагере слышали, — интеллигентно заметил Шурик. — Так это же хорошо! — Сергей продемонстрировал ровный ряд белоснежных зубов, сложил руки у рта трубкой и… — Не надо, — Дмитрий сделал просительный жест. — Помолчи, пожалуйста. — Почему? — Удивился Электроник. — Потому что, — Жорин сделал паузу. — Такими темпами ты скорее лешего призовёшь, а не Семёна. — Всегда мечтал увидеть лешего, — доверительно сообщил Сыроежкин и снова заорал: — Семё-ё-ё-ён! Ле-э-э-эший! Кто-нибудь! Не знаю как лешего, подумал Дмитрий, но если так пойдет дальше – то господа-бога Электроник вскоре повидает. Шурик потер правое ухо, потом жестом Ганнибала Лектора поправил очки. — Серёжа, — мягко произнес он. — Помолчи, пожалуйста. — Ну почему? — Недоумевал тот. Потому что… Убийство в СССР карается пятнадцатью годами лишения воли. А у него, Дмитрия, другие планы на будущее. — А вдруг мы не услышим ответа Семёна? — Шурик оставался невозмутим. — Ну ладно, — Электроник, похоже, немного расстроился. — Но ведь окликать всё равно нужно? — Конечно. Просто не так часто. — И не так громко, — поморщившись, добавил Жорин. Они находились в лесу уже более часа. За это время троица сыщиков-неудачников успела углубиться в чащобу на несколько километров к северу от лагеря, и сейчас они шли, бессмысленно выпучив глаза, и распугивая криками лесных птиц. На таком почтительном расстоянии от «Совенка», последствия жизнедеятельности людей встречались куда более реже, и природа здесь оставалась совсем нетронутой. — Как думаете, мы найдём Семёна? — Спросил Сыроежкин, чтобы что-то спросить. За этот час, что уже минул, рот парня затыкался максимум на минут десять. — Может да, а может – нет, — Дмитрий обломил веточку, которая едва не воткнулась ему в глаз. — Всё в жизни относительно. Электроник, по видимому, иронии не понял. — Я вот думаю, что найдём! — С неподдельным энтузиазмом воскликнул он. — Обязательно найдём! Иначе и быть не может! Дмитрию, отчего-то, вспомнилась фраза диктора на любом ток-шоу перед рекламой: «Вы просто не можете это пропустить!» В такие моменты ему всегда хотелось пропустить продолжение нарочно. — Думаешь? — Лениво ответил Жорин, чтобы что-то ответить. По такому принципу и проходил их диалог. — Конечно! — Электроник сделал упор на каждую букву этого слова, и поднял большой палец вверх. — Ведь мы – пионеры! Жорину показалось, что Сыроежкин слегка переоценивает возможности и способности пионеров. Вот были бы они хотя бы мстителями… — Не гони коней, Серёжа, — осадил своего друга Шурик. — Нам бы самим не заблудиться. — Не заблудимся! — Уверенно парировал тот. — У нас же компас есть! Здесь Жорин не мог не отметить сообразительность кибернетиков. Ему и в голову не пришло, что с собою в лес можно взять компас. А ведь он здорово облегчал задачу не заблудится… — Мы им ещё ни разу не пользовались, — заметил Шурик. — И не знаем, насколько качественно он работает. — Это же компас, — отмахнулся Сыроежкин. — Чему там барахлить? Дальше последовал длинный и крайне занимательный диалог о компасах, о их видах и свойствах. Дмитрий в диалоге участия не принимал, потому как в компасах он разбирался настолько же, насколько кибернетики в умении поддержать действительно интересный разговор. Единственное, что он хорошо запомнил с урока ориентирования на местности – это, что синяя стрелка указывает на север, а красная на юг. А большего мне и не надо, как говориться. *** — Семё-ё-ён! — Разрывался Электроник. — Выходи! Дмитрий устало потер щеку. Ноги у него потихоньку начинали ныть. Уши – от криков Сыроежкина, уже заложило намертво. А выхлоп от его мучений нулевой. — Нет здесь Семёна, — буркнул он. — И вообще никого тут нет. Только мы, как три барана… — Я с формулировкой не согласен, — заявил Шурик, в очередной раз поправляя свои очки. — Но мысль, в целом, поддерживаю. — Может мы не туда пошли? — Посетила гениальная мысль светлую, только в отношении волос, голову Электроника. — Ясен пень, — Дмитрий облокотился спиною на ствол чахлой берёзы, и сполз по нему вниз. — Давайте посидим, отдохнем малость. Кибернетики приняли его идею на ура. По видимому, они устали ещё больше него самого. — И что нам делать? — Спросил Сыроежкин, плюхнувшись прямо в груду листьев. Снимать трусы и бегать. Результат будет тот же, что и от их блужданий. — Полагаю, нужно возвращаться в лагерь и идти в другом направлении, — Шурик аристократично присел на поваленное дерево. — А смысл? — Устало поинтересовался Жорин. — Лес огромен. Мы втроем просто потеряем ещё больше времени. — Ну мы же не можем просто сидеть, сложа руки, — неуверенно ответил глава кибернетиков. — Почему нет? Я могу. — Дмитрий задумчиво поглядел на дрозда, обустроившегося на ветке. — Просто все это – такая бессмыслица. Семён мог уйти в любом другом направлении; он мог просто пройти намного дальше по лесу; в конце концов, мы просто могли с ним разминуться. — Ну мы же должны что-то делать, — настаивал на своем Шурик. — А что, если Семён совсем рядом? — А что, если нет? — Иронически хмыкнул Жорин. Это был аргумент, который накрыть невозможно. Между ними повисла задумчивая тишина. Дрозд завел пронзительную песнь. Вдалеке свои ударные трели выбивал дятел. Одним словом – лес жил своей жизнью, не обращая на спасателей-неудачников никакого внимания. Жорин ощутил себя жалкой, ничтожной песчинкой, на берегу бушующего океана. — Может, пройдем вперёд ещё хотя бы метров пятьсот? — Неуверенно предложил Электроник. — Я за, — Шурик поднял руку, будто примерный школьник перед ответом. — Метров пятьсот, или хотя бы километр. — Как знаете, — детектив равнодушно поднялся на ноги. Передышка явно была слишком мала, но спорить с кибернетиками ему не хотелось. — Только если мы пропустим ужин… Пеняйте на себя. — Не пропустим, — заверил его Сыроежкин. — Ещё пятьсот метров вперёд и, я уверен, мы найдем Семёна… *** Прошло пятьсот метров. Семён не появился. Прошло два по пятьсот. Семёна нет. Прошло три по пятьсот. Результат тот же. Электроник орал, как пожарная сирена, но кроме разлетающихся в разные стороны птиц, этот крик никакого результата не принёс. Когда, по внутренним ощущениям Жорина, счет пошёл на шестую пятисотку, он не выдержал и взбунтовался. — Электроник, — мягко произнес детектив. — Где? — Что где? — Сергей остановился и с глуповатым видом почесал затылок. — Где Семён? Парень опустил взгляд в землю. — Ну, ещё метров пятьсот и… Я уверен… — Я слышал подобную фразу километр назад, — перебил Сыроежкина Жорин. — Теперь спрашиваю: где? — Ну, может, мы все таки не туда пошли, — нехотя признал Электроник. Они остановились возле большого, и уже здорово подгнившего поваленного дуба. Дальше шел овраг, за которым лес смыкался ещё более непроходимой стеной. Ни один человек, который пребывал в здравом уме, не мог решиться пролазить сквозь такие дебри. Да и вообще по всему было видать, что здесь нога человека не ступала очень и очень давно. Это место принадлежало природе – и только ей. — Дима прав, — грустно сказал Шурик. — Семёна здесь нет. — А я о чем? — Дмитрий ткнул пальцем в стену из кустарников и валежника, что размещалась на другом краю оврага. — На кой черт Семёну туда лезть? Электроник некоторое время угрюмо помолчал, а потом его лицо осветила гениальная догадка: — А что, если Семён где-то здесь? — Предположил он. — Ну, я имею в виду, в этом овраге? Не заметил его ночью и свалился туда? — И повредил себе, например, ногу? — Поддержал его мысль Дмитрий. Несмотря на все его раздражение, стоило признать, что в словах Электроника было зерно здравого смысла. Он окинул длинный, не очень широкий, но с крутым спуском овраг взглядом; дно его плотным шаром было присыпано листьями, полусгнившими остатками упавших веток и деревьев. И тут… Жорин остолбенел. Недалеко, примерно в метрах десяти, в овраге стояла девочка. Пионерка. Подбородок её был вздернут к верху – взгляд замер на троице чужаков. А Дмитрий не сомневался, что для неё они были чужаками. Хотя откуда ему это знать? Ведь пионерская форма на ней совершенно обычная, ровно такая же, как и на них самих. Малость потрёпанная – слегка помятая, но и они в лесу, а не на званом ужине. И всё же что-то внутри детектива заставило его понять: они для неё чужаки. — Ей! — Неожиданно вклинился в мозг Дмитрия голос Электроника. — Девочка! Что ты тут делаешь?! Девочка не ответила. Едва она поняла, что её заметили, как тут же развернулась к ним спиной и дала стрекача дальше по оврагу. Она исчезла также неожиданно, как и появилась. Дмитрий действовал быстрее мысли. Он отпихнул плечом Сыроежкина, замершего с раззявленным ртом, перепрыгнул поваленное дерево, и спрыгнул в овраг. Приземлился он неудачно, упав на одно колено, однако плотный шар листьев помог смягчить удар. Жорин бросился вслед за странной девочкой, игнорируя удивлённый оклик Шурика. Физическая подготовка парня никогда не была на сверхвысоком уровне – однако Жорин всё же за собой следил. Этому способствовали частые пешие прогулки, которые он совершал в ходе расследования очередного пустякового дела. А ещё пятьдесят приседаний или отжиманий хорошо выбивают из головы депрессивные мысли об одиночестве и никчемности своего существования. Поэтому, не кривя душой, Дмитрий мог заявить, что он находится в хорошей физической форме. Не идеальной, конечно, ведь для этого ему стоило отказаться от хот-догов и сделать свои тренировки регулярными, но в хорошей, это факт. И, хоть и медленно, но Жорин сокращал разделявшее его и девчонку расстояние. Она была проворной, ловкой и быстрой, но три её шага, стоили одного шага парня. И он этим пользовался. Сначала девчонка была лишь далеким силуэтом на горизонте; потом она стала вполне определённой фигурой вдалеке; теперь же Дмитрий вполне отчетливо видел тонкий стан девушки, пионерскую рубашку, взмокшую на спине и… Черт побери, это хвост? От неожиданности детектив на секунду замешкался, зацепился за толстое бревно – и мешком свалился в груду листьев. В нос ударил прелый запах застоявшейся воды и перегноя. Дмитрий вскочил на ноги. Девчонка воспользовалась неожиданным подарком, и снова вырвалась вперёд. Парень сжал зубы, сгоряча пнул носком кроссовка бревно, и бросился за ней. Теперь ему захотелось поймать её ещё больше. Хотя бы для того, чтобы убедиться, что он не спятил. Жорин начал уставать и задыхаться. Все чаще на пути появлялись поваленные деревья и полусгнившие пни, которые приходилось перескакивать или обходить; ноги увязали в толстом шаре листьев и казались удивительно тяжелыми. А овраг никак не хотел заканчиваться, и уходил вперёд насколько Дмитрию хватало взгляда. Легкие раскалились до предела. Сердце выбивало в грудной клетке барабанную дробь. Жорин сжал зубы так, что челюсть заныла, и втянул через нос побольше воздуху. Отступить теперь, когда он уже столько пробежал… нет, теперь ему это не позволит сделать банальная упёртость. Дистанция между ним и девчонкой снова сократилась до минимума. Казалось, ещё немного, ещё один рывок, протянуть руку, и он сможет сомкнуть хватку на запястье девушки. Но всякий раз она умудрялась от него ускользать, словно песок сквозь пальцы. Дмитрий на секунду отвлекся от созерцания пожелтевших листов под ногами и поднял голову. Сердце его, стучащее громче шаманского бубна, радостно ёкнуло. У всего есть свое начало и свой конец. Был этот конец и у оврага, и представлял он из себя нагромождение валежника, вдвое больше за девчонку в высоту. Это был тупик. Жорин почувствовал себя хищником, наконец загнавшим строптивую жертву в угол. Именно этого чувства эйфории ему не хватало, чтобы совершить последний, решающий рывок. Но теперь оно появилось, а вместе с ним пришло и второе дыхание. Дмитрий рванул вперёд, с новой, удвоенной энергией. Он вытянул руку перед собой, намереваясь ухватить девчонку за локоть, но та, словно увидев опасность спиной, дернулась в сторону. На краткий миг парень потерял концентрацию, сделал неудачный шаг, и едва не вспахал носом землю. Ловкая девчонка отпрыгнула в сторону, после чего снова ринулась вперёд. Жорин восстановил равновесие и побежал за ней, уже заметно отставая. Складывалось ощущение, что второе дыхание открылось не только у детектива, но и у странной девочки. Дистанция между ними не только перестала сокращаться, но и стала увеличиваться. Жорин гнал себя вперёд, понимая, что стена из валежника – реальный шанс зажать беглянку в угол. Тем не менее – девочка была быстрее. Казалось, что скорость её увеличилась до сверхчеловеческого уровня. И когда к тупику оставались считанные метры, случилось невероятное. Беглянка, не уменьшая скорости, набегу оторвалась от земли и взмыла в воздух. Её руки уцепились за грубый ствол дерева, длинные и острые коготки, похожие на кошачьи, врезались в кору. Ловко отталкиваясь ногами и перебирая руками – она полезла вверх. Дмитрию почти удалось стянуть девочку обратно, но её тонкая нога выскользнула из его потной ладони, а уже в следующую секунду беглянка скрылась на другом краю завала. Шокированный парень остался стоять, в недоумении выпучив глаза и открыв рот. Такого фортеля ушами он никак ожидать не мог. У него сложилось чувство, будто он маленький мальчик, у которого старшие хулиганы отобрали любимую игрушку. Несколько секунд он так и стоял, замерев в растерянности. Лесть на такую ненадежную баррикаду – чистое самоубийство. В то же время, отпускать девчонку сейчас, после такого марш-броска… Решение нужно было принимать немедленно, и Дмитрий его принял. Он ухватился руками за выступающий из завала ствол дерева, подтянулся, нашел ногами надежную опору и полез наверх. Делать такое – крайняя степень умственной неполноценности, но охотничий азарт слишком захлестнул парня, чтобы он мог мыслить здраво. Валежник скрипел и дрожал, из него вываливались небольшие веточки, но парень упорно лез дальше. Когда он оказался на вершине, то, естественно, девушки рядом уже не было. Однако Жорин успел заметить мелькнувший силуэт чуть впереди, по левую руку от себя. Дмитрий полностью вытянул свое тело наверх природной баррикады, и именно в этот момент она начала рушиться. Один из прогнивших стволов поваленного дерева хрустнул, вся ненадежная конструкция пошатнулась и стала разваливаться. Жорин, боясь оказаться погребённым под старой древесиной, дернулся вперёд, и кубарем грохнулся на землю по другую сторону от валежника. Упади он не на мягкую лесную почву, а, скажем, на крепкий бетонный блок, без перелома двух – трёх костей не обошлось бы. А так он ограничился лишь парочкой ссадин и красивым синяком на бедре. Чертыхаясь и проклиная весь белый свет, детектив поднялся на ноги, и, потирая ушибленную поясницу, похромал в том направлении, где исчезла загадочная беглянка. Лес здесь был совсем густым и диким, с разлапистыми кустарниками, прогнившими старыми деревьями, и крапивой в человеческий рост. Однако, сквозь эту природную стену была протоптана узкая звериная тропка, по которой цель Дмитрия и скрылась от него. Парень быстрым шагом направился по этой тропинке, надеясь нагнать неуловимую девочку. Дмитрий шёл, горбясь, чувствуя себя неуютно в этом природном коридоре. Растения здесь росли настолько свободно и плотно, что создавали непроходимые стены по обе стороны от парня, и даже заслоняли собой небосвод. Впрочем, в этом были и определённые плюсы: Жорин точно знал, что девчонка не могла свернуть куда-нибудь в сторону, а шла только вперёд, по этому импровизированному проходу. Мощь природы, густая чаща – все это давило на моральное состояние парня, будто механический пресс. Всё же, он не был привыкшим даже к обычным лесным прогулкам, что уж говорить о таких, где ему приходилось пробираться по звериным тропкам, сквозь густые заросли. Но желание поймать и допросить девчонку, перевешивало любой страх парня. Кто она? Почему следила за ними? Почему убежала, когда её окликнул Электроник? Откуда у неё кошачий хвост? И, может, она знает, куда пропал Семён? Впрочем, честно говоря, Персунов сейчас не слишком-то занимал мысли Дмитрия. Какой Семён, если он повстречал посреди леса девчонку с кошачьим хвостом? Импровизированная тропка неожиданно расширилась, и Жорин с удивлением обнаружил, что он находится на довольно обширном, круглом пятачке земли. Заросли по левую и правую руку от него до сих пор представляли из себя непроходимую стену, однако – стали немного меньше и теперь, по крайней мере, парень мог видеть ясно-синее небо. Посреди этого свободного клочка земли находились четыре огромных, но старых и напрочь прогнивших пня. Двое ближних к Дмитрию по своим размерам напоминали постамент для памятника, а двое дальних были поменьше, зато намного шире. За одним из пней Жорин заметил небольшое движение, и сделал шаг вперёд, прищурившись. Сердце его замерло в трепетном ужасе, а волосы на затылке стали дыбом. Такого холодного и всепоглощающего чувства страха он не испытывал давно, если не сказать никогда. За пнями, в импровизированном укрытии, находилась лежка диких кабанов. Земля там была здорово перерыта, и в небольшой ямке, прикрытой листьями и сухими травами, копошилось с десяток мелких поросят. Их-то Дмитрий не боялся, слишком уж они были мелкими, чтобы причинить ему какой-нибудь вред… Другое дело – их мама. Парень знал, что взрослая свиноматка, защищающая свое семейство, способна отогнать даже стаю волков. Что уж говорить о нем, жалком и никчемном человечке? Но, к счастью Жорина, мамаши на месте не было. А значит – он мог спокойно отсюда убраться. Или… Впереди, в метрах десяти, тропинка снова сужалась и уходила куда-то вдаль. Если цель детектива и ушла от него, то сделала она это только этим путём. И у парня ещё есть возможность её нагнать. Но едва он сделал ещё один шаг вперёд, как одно из поросят пронзительно завизжало. Дмитрий и испугаться толком не успел, когда в том самом проходе, куда парень направлялся, уже показалась огромная серая туша. Большая, клиновидная голова с оскаленным пятачком; черные глазки-бусинки смотрят прямо на него, с животной, всепожирающей яростью. Жорин почувствовал, как у него затряслись поджилки. Поросенок снова завизжал. Свинья переставила правое копытце вперёд, не отводя от детектива маленьких черных глаз. Парень понял, что никогда он ещё не находился так близко к смерти. Причём, надо заметить, смерти не самой приятной. Он лихорадочно старался припомнить, что необходимо делать при встрече с дикими животными: упасть и притвориться мёртвым? Нет, это медведи. Не поворачиваться спиной? Это волки. А что делать с проклятыми дикими свиньями!? Смириться и принять свою участь? Свинья хрюкнула, и сделала ещё несколько шагов вперёд. Сердце Дмитрия подскочило к горлу, с ужасом он понял, что у него нет ни единого места, где бы он мог укрыться от атаки животного. Время шло, но свиноматка оставалась неподвижна. Она стояла, не сводя с Дмитрия взгляда злобных глаз-пуговок, но и не атакуя. Тогда парень предпринял робкую попытку отступления. Он сделал короткий шаг назад, внимательно наблюдая за реакцией своей оппонентки. К счастью, свинья все также стояла на месте, роя копытом землю. Детектив понял, что сегодня бог, дьявол, судьба, высшие силы, или черт те знает кто там ещё, на его стороне. Он продолжил пятиться назад аккуратными, мелкими шажками. И только когда свинья исчезла из виду, он развернулся и дал стрекача. Пулей Жорин вылетел из тропки, на которую его занесла нелегкая. Согнулся, опершись руками о колени, тяжело и часто дыша. Ладонью он стер с лица липкий пот, сделал несколько глубоких вдохов-выдохов, стараясь восстановить сбившееся дыхание. Странную девчонку он так и не поймал, но стоило благодарить небеса, что вообще жив остался. Парень спрыгнул в овраг, по которому он гнался за беглянкой, и тяжело поплелся в обратном направлении. Жив-то он жив, но из леса выбираться как-то нужно. А без Шурика и Электроника ему этого не сделать. Оставалось надеяться, что им хватило ума никуда не уходить, и они остались ждать его на том же месте, где он их и оставил. Уходя, Жорин не заметил девочки-кошки, что упёрла в его сгорбившуюся спину взгляд зелёных пронзительных глаз. Она появилась из того же прохода, с которого пулей выскочил Дмитрий, и, бесшумно ступая по сухой листве, направилась за ним. *** Как и стоило ожидать, Дмитрий заблудился. Гонясь за девочкой, он не слишком-то озирался по сторонам: бежал себе и бежал. Теперь он не мог сообразить, где точно начался его забег. Лес был довольно однообразным, и то место, откуда Жорин стартовал, ничем особенным не отличалось. Парень старался прикинуть, хотя бы примерно, сколько времени продолжалась его погоня, и какую дистанцию он успел покрыть. Но получалось откровенно плохо. По его ощущениям, беготня длилась около получаса. Сколько он мог успеть пробежать за это время? Километр? Полтора? Два? И точно ли это длилось полчаса? С таким же успехом он мог бежать как и десять минут, так и целый час. Внутреннее чувство – довольно обманчивая штука. Поэтому Жорин тупо шёл вперёд по оврагу, надеясь увидеть по левую руку от себя Шурика или Электроника. Ноги его, после несанкционированной пробежки, страшно ныли, во рту пересохло, а одежда пропиталась потом. Дмитрий решил, что если ему удастся добраться сегодня к лагерю, то он обязательно примет душ. Пейзаж оставался неизменным, уже довольно приличный отрезок времени, и потихоньку парня начала захлестывать паника. Что, если Шурик и Электроник просто ушли и он уже давно прошёл то место, где они должны были его ждать? С них станется. Или наоборот, он сейчас идёт по верному пути, а если решит свернуть в сторону, то заблудиться? По сути, вопрос сейчас стоял так: он либо уже заблудился, либо скоро заблудиться. Дмитрий выкарабкался из оврага, и устало сел на землю, прислонившись спиной к дереву. Идти дальше не хотелось. Он вцепился пальцами в собственные волосы, потянул, раскачиваясь из стороны в сторону. Его обуяла странная смесь чувств из паники, апатии и самобичевания. И на кой черт он погнался за этой девчонкой? Внезапно Дмитрий вспомнил старую легенду, что читал в детстве. В ней говорилось о лесных нимфах, духах девушек, что могли принимать самые неожиданные и странные образы. Они заманивали незадачливых путников в самую чащу леса, в непроходимые дебри, где тем было суждено заблудиться и стать кормом для диких зверей. Конечно, это была всего лишь древняя легенда, которая к тому же звучала не слишком-то правдиво. Но, черт побери, ещё неделю назад Дмитрий считал перемещения во времени всего лишь выдумкой сценаристов-фантастов. А теперь… Детектив откинул голову на широкий ствол дерева и прикрыл глаза. Чистый воздух, физическое истощение и безмятежность леса его сморила и он неожиданно задремал. *** Разбудил Дмитрия шорох, что раздался совсем рядом – всего в нескольких метрах от него. Парень с трудом разлепил глаза, потер их, размазывая по векам грязь, оглянулся. Рядом с ним никого не было. Жорин, опираясь рукой на широкий ствол дерева, поднялся, сделал неуверенный шаг в сторону кустов, из которых он слышал шорох. Не то, чтобы он боялся слежки за собой… Скорее – ему просто не хотелось снова встречаться с каким-нибудь злым обитателем леса. Дмитрий отодвинул густые ветки кустарника, прищурился. Он ожидал увидеть очередного кабана, или не приведи господь, волка, но его ожидания не оправдались. В кустах было абсолютно пусто. Или… Жорин уловил странный блеск, сделал шаг вперёд, забираясь в чащу все глубже, и царапая незащищенные участки тела острыми ветками; он нагнулся, двумя пальцами осторожно подхватил предмет, что привлек его внимание. Детектив выбрался из кустов, всё также осторожно удерживая свою находку. Он вытянул руку вперёд, подставляя предмет под редкие лучи пробивающегося солнца и внимательно стал разглядывать шприц, который оказался у него в руках. Незащищенная колпачком тонкая игла угрожающе поблескивала; в небольшой колбе оставались остатки непонятного содержимого, мутно-белого цвета. Жорин заворожено глядел на шприц, не в силах отвести взгляд. Конечно, находись Дмитрий в двадцать первом веке, шприц в лесу у него не вызвал бы никаких вопросов. Ну разве что, каким именно наркотиком упаривались местные наркоманы. Но шприц в союзе? В детском пионерлагере? И так далеко от самого лагеря? Тут явно что-то не так. Чтобы побаловаться наркотой, не обязательно отходить от лагеря на несколько километров. Да и если это и наркота, то Дмитрию неизвестная. Героин и морфин выглядят совсем не так… Они более прозрачны, и консистенция у них не такая густая. А то, что находилось в шприце – походило на прокисшее молоко. — Ей! — Послышался оклик с права от парня. От неожиданности он вздрогнул, и едва не засадил иглу шприца себе в палец. — Это моё! Дмитрий осторожно повернулся на голос. В метре от него, стоя на полусогнутых, будто готовясь к броску, стояла кошко-девочка. Теперь он не видел её хвоста, зато отчетливо заметил кошачьи ушки на макушке. — Что, твоё? — Не веря в происходящее, хрипло спросил детектив. Гамму чувств, что бурлила у него внутри, трудно было описать даже матом. Девочка-кошка молча указала на шприц в руке Жорина. — Что это? — Парень, вместо того, чтобы отдать свою находку девчонке, только покрепче сжал её в руке. — Это – моё, — четко разделяя каждое слово, прошипела девочка. Она стала медленно приближаться, все также, на полусогнутых. — Отдай! — Если скажешь, что это, — спокойно ответил Дмитрий. — Это, мне, нужно, — остановившись, прошептала девочка. Поведение неизвестной очень даже походило на наркотическую ломку. Дмитрий засомневался. — Если ты не скажешь, что это, я его вылью, — пригрозил Дмитрий, держа шприц так, чтобы девчонка его хорошо видела. Подушечку большого пальца он положил наверх шприца. — Не смей! — Глаза девочки блеснули чем-то нехорошим, но Жорин понял это слишком поздно. Секунда – и вот уже в него врезается тело девочки-кошки. Дмитрий валиться на землю, в последний момент успевая прихватить свою обидчицу с собой. С глухим звуком детектив падает, стараясь приземлиться на плечо, чтобы хоть немного смягчить удар. У него это даже получается, но правую ладонь пронзает острая боль. Жорин, удерживая нападки девочки-кошки левой рукой, скосил взгляд на то место, от которого по руке разливалось неприятное чувство холода. Как и стоило ожидать, из его ладони торчал шприц. Он лихорадочно потянулся к месту укола левой рукой, стремясь вырвать шприц и отбросить его ко всем чертям; однако – его оппонентка оказалась проворнее. Прописав локтем правой руки Дмитрию в челюсть, левой конечностью она, что есть сил, загнала шприц до упора и выпустила в парня всё его содержимое. Резкая боль по всему телу, а после – холод. В мозгу словно бы что-то рвануло калейдоскопом разноцветных, сияющих картинок. Жорин закричал, разлепив посиневшие губы, и окончательно упал в объятия холода. *** Дмитрия усиленно трясли за плечо. От потуг неизвестного деятеля – голова парня тряслась, словно в припадке: она то падала подбородком на грудь, то, наоборот, ударялась затылком о твердую поверхность. Жорин промычал что-то не совсем членораздельное, и перехватил чужую руку, с твердым намерением её сломать. — Проснулся! — Послышался над его головой радостный, и до боли знакомый голос. — Шурик! Он проснулся! — Я вижу, — спокойно ответил Шурик. — Дима? Ты как? Не сразу Жорин понял, что Дима – это он. В голове пульсировала тупая боль, а во рту жутко пересохло. — Дима? — Обеспокоенно повторил Шурик. Дмитрий покачал тяжелой головой, отчего боль только усилилась, и с трудом разлепил глаза. Яркий дневной свет заставил его поморщиться. — Воды? — Участливо спросил глава кибернетического клуба. Жорин лихорадочно кивнул и с благодарностью принял от него литровую бутылку воды. Большими глотками он осушил её ровно на половину. — Спасибо, — детектив вернул воду её владельцу. Теперь он почувствовал себя значительно лучше. — Всегда пожалуйста, — Шурик забрал бутылку и закинул её в походной рюкзак. — Как ты? — Уже лучше. — Вместе с ясностью мышления, к Дмитрию потихоньку стали возвращаться воспоминания. — Вы не видели её? — Кого… Её? — Осторожно уточнил Шурик. — Девочку. Девочку-кошку. — Жорин, опираясь на руки, с трудом поднялся. Шурик и Электроник недоумённо переглянулись. — Какую… Девочку-кошку? — Осторожно поинтересовался второй. — Ну, такую… — Дмитрий задумался. — С хвостом и ушами… в пионерской форме. Шурик и Электроник вновь переглянулись. — Мы никого похожего не видели, — дипломатично ответил первый, привычным жестом поправляя очки. — И Семёна не нашли, — грустно добавил второй. — Да нет же, — детектив потер ноющую шею. — Электроник! Ты же видел её! Точно видел! — Кого? — Сыроежкин почесал затылок. — Эту твою кошко-девочку? — Да! — Радостно подтвердил Жорин. — Ты же видел! — Я? — Электроник отступил на шаг назад. — Я… э-э… никого не видел. — Как не видел? — Опешил Дмитрий. — У оврага, помнишь? Ты ещё крикнул… Тут Жорин замолчал, ибо не мог вспомнить, что конкретно крикнул Электроник. И вообще – воспоминания у него представляли нечеткую, бледную картину, будто парень пытался припомнить позавчерашний сон. — Ну, хм… — Электроник помялся, переступая с ноги на ногу. — Я крикнул… Тебе, когда ты вдруг спрыгнул в этот овраг и побежал. Никакой кошкодевочки не было. — Верно, — вмешался Шурик. — Так и было: просто спрыгнул и побежал. Мы тебя ещё подождали с полчаса, думали, ты вернешься. — Но ты не вернулся, — будто с укоризной, вставил Сыроежкин. — Тогда мы решили тебя искать… спустились в этот овраг и пошли. И нашли же! Сергей расплылся в довольной улыбке. — Через добрый час нашли, — добавил Шурик. — Если не больше. Ты под этим самым деревом спал. Мы уж подумали, что тебе плохо стало. — Да нет же, — горячо возразил Дмитрий. Он на секунду замолчал, пытаясь подобрать новые аргументы в защиту своей версии событий, но внезапно понял, что их у него нет. Память его превратилась в сплошную кашу, в которой отличить одно воспоминание от другого – являлось непосильной задачей. Сейчас Жорин не мог вспомнить ни то, как прыгал в овраг, ни то, как с него выбирался, ни саму погоню. И все же… Парень не мог поверить, что все это – лишь галлюцинация. Неужели он настолько спятил? — Никакой девочки-кошки не было, — как-то даже виновато повторил Электроник. — Прости. — ДА что уж, — Дмитрий оттолкнулся от ствола дерева, и сделал несколько тяжёлых шагов. Ноги его ныли, а тело болело. Но больше всего Жорин переживал за свой рассудок. Пока братья кибернетики спорили, пытаясь привести в действие компас, Дмитрий приходил в относительную норму. В голове по прежнему пульсировала тупая боль, а тело оставалось ватным. Жорин пытался сложить пазл своих воспоминаний в более или менее цельную картинку. Старался он усердно, приводя в действие всевозможные механизмы своего мозга, ведь слить сумасшедшим, даже в собственных глазах ему не хотелось. Поэтому парень перекладывал кусочки мозаики и так, и эдак, в надежде, что в конце концов картина немного проясниться, и он вспомнит что-то такое, что сможет доказать реальность девочки-кошки. Однако – с каждой минутой воспоминания его становились все более тусклыми и невзрачными. Так бывает, когда ночной сон начинает улетучиваться, но ты не хочешь его отпускать, и стараешься восстановить и запомнить как можно больше деталей; несмотря на все твои потуги, сон всё равно испаряется, а то, что от него остается, ты меняешь до неузнаваемости. Также было и в случае Жорина. Сейчас он уже не мог с уверенностью сказать, как именно выглядела девочка-кошка, сколько и куда он за нею бежал, и что произошло, когда его отпугнула свиноматка, защищающая свое потомство. Остались лишь самые яркие воспоминания: вот он прыгает в овраг; вот девчонка ловко перелазит через нагромождение валежника; вот большая свинья, которая уставилась на него глазками-пуговками; вот шприц, что вонзился ему в ладонь… Стоп! Жорин сделал несколько шагов вперёд, стараясь поймать более мощные лучи солнца. Он поднял руку к свету, и повернул её к себе ладонью. Чуть поверх запястья, возле начала большого пальца, он увидел маленький, но отчетливый след от укола. Жорин ткнул в то место указательным пальцем другой руки, и почувствовал резкую боль. Вот оно – доказательство реальности девочки-кошки. Тогда почему Шурик и Электроник ничего не видели? Просто не заметили? Или у них проблемы с краткосрочной памятью? Или все же у него? Жорин сжал лоб пятерней, будто это могло помочь его мыслям потечь в нужное русло. — Дима! — Размышления детектива прервал дружеский хлопок по спине. — Мы разобрались с компасом! — Поздравляю, — саркастически буркнул Дмитрий, оборачиваясь. Перед ним стоял Электроник, буквально светящийся от счастья. — Спасибо, — Сыроежкин продемонстрировал кулак. — Теперь мы можем возвращаться домой! Жорин едва не буркнул что-то по типу: «вы изобрели машину времени?» Но вовремя остановился. Хватит и того, что кибернетики думают, будто у него поехала крыша. — Наверное, к ужину не успеем, — заметил Шурик, приближаясь к ним с компасом наперевес. — Если поспешим, то успеем, — оптимистично заявил Электроник. ***