****
— Михаил Юрьевич, смотрите, смотрите. — юный Питер бежит, сломя голову, пытаясь догнать своего учителя и показать новую модель корабля, что подарил Пётр I. — Саша, — Михаил хватает юную столицу за запястье и останавливает перед гувернанткой, идущей на встречу Романову — прошу, не бегайте, это очень опасно и вы можете кого-то сбить. — Ой, извините, пожалуйста — мальчик отходит, немного пропуская слегка смущённую девушку. Рука начинает немного болеть и краснеть в месте, где первопрестольный держит её — Михаил Юрьевич, — тихо, будто боясь — пожалуйста, отпустите руку, мне больно — Москва отпускает и с ужасом смотрит на красное запястье. Он не хватал его сильно или с желанием причинить боль, он просто взял его крепко и теперь на руке виднелись следы пальцев Михаила. В тот момент приходит осознание, маленький Саша не просто ранимый и нежный, но и физически хрупкий, что при таком незначительном усилии на нём могут остаться синяки.****
Сейчас же наш хрупкий мальчик лежит у себя в квартире в поимке прихода эйфории от очередной дозы. Тонкие руки украшены отвратительными синяками и шрамами от иглы. Почему это так ужасно? И в какой момент всё повернуло в эту сторону… Уже как несколько месяцев Московский находится в вечном состоянии недосыпа и стресса. Мир трещит по швам, страна тонет в разрухе, страхе, нищете, коррупции, наркоте и криминале. Попытки хоть как-то сгладить обстановку даются очень тяжело и в такой момент исчезают все важные люди. Екатеринбург, что там происходит и как со всем справляется Костя, изредка попадает на стол в виде небольших отчётов. Ростов по документам стал одним большим криминалом, и, как оказалось, Алексей был во главе. И как он писал «Я держу всё под контролем». И многие время от времени что-то да присылали. Но самое страшное — от Петербурга нет вестей. Словно Саша испарился, ответственный и порядочный юноша, пропал. Московскому меньше всего сейчас хотелось трепать нервы, которые и так на пределе. Хотелось просто приехать в дорогой сердцу Санкт-Петербург и завалится в объятья с любимым Сашенькой. Почувствовать спокойствие и уют, которого так не хватало последнее время, но это только мечты. Миша выстроил чёткий план, если за эту неделю Невский так и не выйдет на связь, то пиши-пропало. Россия подождёт, сначала нужно найти один город, за который так боится и который так любит Московский. К сожалению, случился самый страшный итог, Александр так и не вышел на связь. Миша больше не стал ждать, не стал надеяться, что вот ещё денёк и обязательно позвонит и обязательно скажет, что всё хорошо, просто дел в городе много и сейчас совсем не до разговоров. А отчёты он стабильно пишет, вот только они где-то затерялись. Билет на ближайший рейс куплен, вылет через 2 часа, потом час перелёта и он сможет обнять своё маленькое счастье. Шуре же сейчас было попросту насрать на всё. Ему плевать на отчёты, на высокую преступность, он сам приобщился к этой преступности. Шура Думской, один из главных распространителей порошка, сам же губит свой город и жителей, что так яростно защищал во время блокады. Стоя в каком-то борделе и пересчитывая наличку, что явно была не чистой. — Я так понимаю, касарик мы решили зажать? — вскидывая бровь и холодно смотря в глаза на против. Мужик был в раза два больше самого Шуры — Чё, шавка, блять, жить надоело? — Шур, может договоримся — мужик слегка игриво подошёл к Питеру, нависая и заставляя немного вжаться в стену, намёки в таком ключе всегда были не уместны для Думского и пистолет, направленный в печень, это явно показывал. — Нет денег, нет товара. Даю сутки, не будет денег, — немного дёрнув пистолет, заставляя того сильнее, вжаться в бугая — сам понимаешь, что будет. Обратный отсчёт пошёл. — Ну, что сразу с угроз? Я же хочу помочь расслабиться. — с ехидной улыбкой напирает бугай, за что получил резкий удар в солнечное сплетение — Ах ты ж, Сучара, — голос мужика был на пару тонов ниже, чем секунду назад — да я щас тебя выебу, пиздюк зазвездившийся, оху… — договорить ему не дали, слова застряли в горле от резко пронизывающей боли и грохота выстрела. — Это тебе за «Сучару» — с силой ударяет коленом живот Шура, — это «за пиздюка» — в живот уже лежащего на полу прилетает удар грубыми ботинками — И ещё, если завтра у меня на столе не будет 10 косарей, то у тебя не только в коленке будет пуля, но и в башке! Усёк?! — Да. — корчась от боли, шипел бугай. — Вот и умничка — присев на корточки, ласково проговорил Думской, похлопывая по щеке, после переступая через нечто на полу, и с грохотом захлопывает дверь, выходя из душной комнаты борделя. Да, погодка не из приятных, ветер, что пробирает до костей и снег. Ещё и голова трещит по швам. На улице не очень хотелось находится не только из-за погоды, но и из-за вида самого города. Пьяные и обдолбанные люди могли, шатаясь, бродить по районам, валяться у дорог или на скамейках. От этого вида становилось тошно и Шура в быстром темпе направился домой. В тишине парадной глухо разносились шаги медленно поднимающегося Думского. Подойдя к металлической двери, трясущимися руками он открыл дверь с противным скрипом. Переступив порог квартиры, Нева тут же начал ластиться к хозяину, намекая на то, что его пора бы покормить. Бросив ключи на тумбочку в прихожей, Питер закрыл дверь на штырь и тоненькую цепочку, после направился на кухню поставить чайник и покормить пушистое создание. — Итак, у нас есть каша, рагу и тушёнка. Что вашей душеньке угодно? — парень наклонил голову в бок и посмотрел на кота, что сидел на столешнице и лапой указывал на то, что хотел — Ага, рагу, так рагу… Прошу — Шура быстро наложил в блюдце еды и свалился на стул, стоявший около стола. Кот принялся за еду, грациозно подцепляя языком небольшие кусочки и, съедая их, наслаждался своим ужином. Самому Саше было совсем не до еды, просто не было аппетита. Возможно, в этом были виноваты вещества, что употреблял парень, а может те нервы, что ему трепали каждый день. Но факт остаётся фактом, есть не хотелось. Единственное, что хотелось — кофе и сон, перед ночной встречей с поставщиком хотелось немного отдохнуть. Растворимый кофе с молоком и сигаретный дым прекрасно заполняющий пустую душу. Но вот уже вторая сигарета истлела и чашка с кофе пуста, а солнце, что уже несколько недель было скрыто за тучами, показывала свои последние лучи, полностью скрываясь за крышами домов и горизонтом. "Ну-с теперь можно и отдохнуть".***
Час ночи, но, блять, какого-то хуя кому-то не спится, и этот кто-то долбит со всей силы в дверь. Достав пистолет из-под подушки, Шура тихо подходит к двери. Глазка там нет, а понять через замочную скважину, что за недоразумение стучится, не получается. — Лёха, встреча была назначена на 3, какого хуя ты тут делаешь? — твёрдо и громко говорит Шура, после слегка прислушиваясь. — Саша, открой дверь. — это явно не Лёха, Сашей его из нынешнего окружения не называли. Парень осел рядом с дверью, пытаясь понять, не снится ли это ему — Саша, открой, пожалуйста, дверь, Сашенька. — голос за дверью был настойчив и мягок, он был нежен и очень любим слуху, но это не может полностью затуманить разум Думского. — Чего тебе нужно? — открыв замок и дверь, но цепочка была надёжной защитой. — Я просто хочу поговорить, — все, что сейчас происходит, у Московского вызывает ступор и отрицание. Он может видеть в небольшой зазор Александра, но не может понять, что с ним. Зрачки слегка расширены, на глазах подводка, что слегка размазалась, возможно, именно она создаёт вид ужасно чёрных синяков под глазами, а может они на самом деле такие. — Мне не о чем с тобой говорить! — резкий ответ и рука тянется захлопнуть дверь, но Миша подставляет ботинок и не даёт это сделать. — Просто дай мне 5 минут, Сашенька, я очень соскучился — нежно, как в XIX веке, Миша тянет его имя и ласково зовёт, пытаясь достучаться до Александра. — Эхрх… — посмотрев на настенные часы, парень всё-таки сдаётся — Заходи. — недовольно цокая, всё же запускает Московского в квартиру. Он же, только переступив порог, сгребает своего Сашу в объятья, на что Питер показывает полное негодование и недовольство — Давай без этих нежностей, аж тошнит. Что это на тебя нашло? Сначала матом кроешь и выгоняешь, потом через пару лет приходишь, будто ничего не было?! — Саша, я… — было начал Миша. — Нет больше Са-ши! Ясно?! Теперь есть Шура, Шура Думской — язвительно проговорил Шура — Я так же, как и ты, могу менять имя как захочу. — Я тебя не узнаю, что с тобой? — взяв за плечи и немного встряхивая, с ужасом в голосе смотря прямо в блестящие серые глаза. — Жизнь, жизнь не проста, ты сам это говорил, и нужно подстраиваться, — голубые глаза Михаила показывают всю заботу и страх за этого болвана, но Думской, скидывая руки с плеч, топает на кухню — вот, как видишь, я и подстроился. Как там, не можешь остановить драку — так возглавь её. Здесь примерно такой же смысл. Чай, кофе? — Кофе, — нынешний Шура нагоняет страх на столицу, его слегка трясущиеся руки, дёрганые движения, сталь в голосе, которой не было даже после войны, всё даёт понять, пора спасать Александра — И как это произошло? — Что? — не понимая, о чём речь, Шурик открывает окно и закуривает косячок. — В какой момент ты стал наркоманом? — это тяжело признать, но «культурная столица» сейчас выглядела именно так… — Ха, я не наркоман, Мишенька, я по большей части дилер, — выдыхая дым, сидя на подоконнике, проговаривает — вон тот бедолага у парадной, он нарик, а я — нет. Захочу — не буду употреблять, захочу — буду. Сугубо мой выбор. — усмехаясь, протягивает парень, вновь затягиваясь. Только сейчас полностью увидев Сашу, Московский понимает, как сильно он изменился. Футболка, что была больше Александра раза в два, такие же домашние штаны, слегка короткие волосы, что словно потеряли свою живость. Они были блестящими, всегда аккуратно уложенными и завивающимися, сейчас стали прямыми и немного торчали в стороны. И руки, Господи, на них страшно посмотреть, бледная кожа в близи сгибов локтей была усеяна синяками, по их цвету можно было понять, что они тут уже давно. — Блять, ты что, по вене долбишь?! — вскакивая со стула, подойдя в плотную к Саше и хватая руку, Миша стал рассматривать обилие синевы — Саша, блять, очнись! Солнышко моё, что с тобой? — не отпуская руки, прикрикивал. — Ха, а что это вдруг мы так забеспокоились? — язвительно засмеялся Шура — или ты в первые про наркоту узнал?! — Нет, я просто не могу понять, что стало с тем очаровательным и культурным городом, почему ты так поменялся? — Москва стоял над Сашей и сверху вниз смотрел в безжизненные глаза. — Что случилось?! Я тебе сейчас скажу! Когда ты убил близких мне людей, я терпел, и молча всё проглотил, товарищ Невский, так нужно, потом блокада. После неё надежда на перемены была разбита тобой. — Думской слез с подоконника, вставая на против Миши. Сейчас он был ниже почти на голову, а каждое слово было сказано с отчаянием — Сколько лет ты меня практически игнорировал? Сколько? Ты просто пропал, перестал нормально общаться, перестал меня замечать. Бросил, как ненужную вещь. И вот Союз распался, и я могу хотя бы нормально вздохнуть, но нет, появляешься ты со своей «заботой». — во время своей речи Шура быстро разливает кофе на две кружки и ставит на столешницу рядом с гостем. — Саша, почему ты молчал? — Сколько у тебя ещё этих однотипных вопросов?! Ты уже заебал, у тебя когда рейс — выпивая кофе залпом и смотря на часы 1:56. — Я не брал обратный, я не знал где ты и что с тобой — Московский наблюдает за такими же грациозными движениями Александра, что и прежде. — Ха, ну что, нашёл, посмотрел, а теперь шуруй отсюда — моя чашку, резко говорит Шура. — Нет уж, пока я тебя в чувство не приведу, никуда не уеду — столица подходит к Питеру, и, схватив за запястье, тянет на себя, четко смотря в глаза. — Отпусти, еблан, мне больно — тонко почти скуля, отозвался Саша, воспоминания из XVIII века, как молния ударили и это заставило Мишу отпусти парня — ну, ладно, если ОЧЕНЬ хочешь, оставайся, можешь топать спать, диван в комнате в твоём распоряжении. — Уффф, как мы расщедрились. Может, ещё и обнять себя разрешишь, солнышко? — слова были так себе, но сказаны с такой нежностью и теплом, что могли растопить лёд в считанные секунды. И возможно это маленькая победа. Конечно, Сашу не так просто переубедить, особенно в таком состоянии, но, как оказалось, вполне реально. Московский притянул его к себе, так нежно, как только мог, и положив голову на чужую, прошептал — я сделаю всё, чтобы ты был счастлив и здоров. Пожалуйста, дай мне шанс помочь. Я обещаю, больше я тебя никогда не брошу. — Ага — Шура внутри Саши брыкался и хотел что-то съязвить, оттолкнуть, ударить, но в тот момент Александр оказался сильнее и лишь ближе прижался, наслаждаясь такими тёплыми и даже немного забытыми чувствами — Спасибо..?