Fairborn Adventures

      22 августа 1977 года              Он зачесал золотистый локон ей за ухо и натянул одеяло повыше:              — Я могу ещё что-нибудь сделать?              — Ты же знаешь, что я почти как новенькая, Гарри, — Марлин мягко улыбнулась ему: — К завтрашнему дню от этих мелких порезов и синяков ничего не останется.              — Это не значит, что я могу не волноваться, — он вздохнул, и присел на край кровати. — Но ты должна знать, что я невероятно горжусь тобой, любимая. Невыразимцы — не бойцы, но выстоять против одного из них, особенно такого, как Крокер, требует серьезного мастерства.              — Спасибо, — Марлин откинулась на подушки, закрыла глаза и удовлетворенно вздохнула. — Я училась у лучших…              — Это точно, — он наклонился вперед и прикоснулся губами к ее губам. Чмокнул её раз, потом два, пока не почувствовал, как ее губы искривились в улыбке.              — Я скучала по тебе… — открыв глаза, она несколько секунд изучала его, и очаровательно покусывала нижнюю губу, а затем осторожно коснулась одеяла над своими коленями: — Иди сюда.              Он не колебался ни секунды, ибо, за последние два дня, соскучился по ней так же сильно.              — Конечно, — с небольшой улыбкой Гарри снял ботинки и забрался на большую кровать в своей комнате в поместье Поттеров. Он лег на спину, положив голову ей на колени, и пара нежных, мягких пальцев тут же принялась перебирать его волосы.              — Ты действительно собираешься рассказать мне всё на этот раз? — через минуту нарушила молчание Марлин: — Я не думаю, что смогу вынести больше секретов. Мне нужно, чтобы ты был моим, моей любовью, полностью моим.              — Ты имеешь полное право, — Гарри сглотнул и кивнул: — Я чертовски устал лгать и скрывать что-либо от тебя. Я обещал тебе больше никаких секретов. Возможно, мне следовало сделать это ещё несколько месяцев назад. Вместо этого я просто оттягивал неизбежное, и теперь всё напряжение взорвалось у меня на глазах.              — У меня так много вопросов, Гарри, — у Марлин перехватило дыхание: — Всё это звучит так необычно; я даже не знаю, с чего начать…              — Ты можешь просто начать задавать свои вопросы, один за другим, — предложил Гарри: — Я обещаю отвечать на все правдиво.              — Значит, это всё правда? Всё, что Крокер написал о тебе? — рука Марлин перестала играть с его волосами и начала слегка дрожать: — Ты действительно путешественник во времени? Ты на самом деле из будущего?              — Да… — Гарри медленно открыл глаза, и начал наблюдать, как она с опаской посмотрела на него: — Это правда…              Блондинка глубоко вдохнула и вздрогнула:              — Кто… нет, подожди… Когда ты родился?              — 31 июля 1980 года, — честно ответил Гарри.              Голубые глаза Марлин расширились от шока:              — Ты еще даже не родился! — на её губах появилась улыбка. — Сейчас я думаю, что соблазнила младенца…              — Не надо, — Гарри усмехнулся: — Мне было 25 лет, когда меня отправили обратно. Если уж на то пошло, то всё наоборот…              — Итак, я была соблазнена и потеряла свою невинность с мужчиной старше меня; как скандально… — небольшой смешок вырвался из уст блондинки.              — Это значит, что ты вернулся на 30 лет назад, — она задумчиво хмыкнула: — Независимо от этого, ты выглядел примерно на мой возраст, когда мы впервые встретились; ты и сейчас выглядишь так же              Он поднял бровь.              — Ну, возможно, немного шире в плечах и выше, чем среднестатистический мужчина… — призналась она, проводя руками по его груди: — Я уверена, что уловила бы это, если бы ты все это время накладывал на себя чары гламура. Что с тобой случилось?              — Я и сам не совсем уверен, — Гарри вздохнул: — Я каким-то образом помолодел на несколько лет, когда вернулся назад, по крайней мере, физически.              — Ну, не пытайся ничего изменить, — Марлин улыбнулась. — Ты мне нравишься таким, какой ты есть…              Она продолжала играть с его волосами, всё ещё покусывая нижнюю губу, и очевидно, задумалась. Наконец, она снова повернулась к нему:              — Ты ведь Поттер, не так ли?              Он медленно кивнул:              — Моё имя, мое настоящее имя — Гарри Джеймс Поттер.              — Не могу поверить, что я влюбилась в Поттера, — простонала Марлин, и ударила по руке Гарри, когда тот затрясся от смеха: — Да успокойся уже, придурок!              — Ладно, ладно, — он озорно усмехнулся.              — Но это значит… подожди минутку… — она смахнула прядь чёрных волос с его лба, а её глаза встретились с его, прежде чем расширились от шока: — Отвисшие сиськи Морганы, у тебя действительно её глаза; они выглядят почти так же, как у Эванс.              — Мне всю жизнь говорили, что у меня глаза моей матери, — Гарри сглотнул. Он поднял руку и сверкнул золотым кольцом на пальце: — Даже моя бабушка, мама Лили, сказала то же самое, когда мы вызвали их.              — Вот почему ты был так подавлен, когда их убили, — Марлин погрустнела: — Ты никогда не встречал их в свое время, не так ли? А теперь их еще и забрали у тебя, прежде чем ты успел с ними познакомиться.              Гарри закрыл глаза и просто медленно кивнул, подавляя боль и чувство вины.              — Мне так жаль, Гарри, — мягкие губы прикоснулись к его лбу и задержались на несколько секунд: — Если бы ты только рассказал мне, я могла бы облегчить твою боль.              — Мне жаль, что я не поделился с тобой этим раньше, — Гарри вздохнул: — Нельзя было хоронить свои эмоции.              — Эванс и Поттер тогда… — Марлин вздрогнула, прежде чем его смешки заставили её сжаться: — Не могу поверить, что я ревновала тебя к матери. Это же смешно?              — Подожди, ты ревновала? — Гарри рассмеялся.              — Ну, конечно, ревновала! — Марлин закатила глаза и надулась: — Она красивая и умная, ты так хорошо с ней ладишь и… О, Мерлин… — румянец вновь проступил на бледных щеках блондинки: — Обещай мне, что больше никогда не будешь упоминать о том дразнящем замечании, которое я сделала в Греции! Ну, знаешь… до того, как мы заговорили о том, чтобы придать нашей личной жизни остроту с помощью маховика времени…              «О». Гарри сморщился от одной только мысли:              — Да не волнуйся. Нам определенно стоит забыть об этом.              — Однако я не могу поверить, что ты свел своих родителей, — Марлин хихикнула, пытаясь сменить тему: — Ты серьезно беспокоился, что они не «увидят» друг друга?              — О нет, я знал, что в конце концов влюбятся в друг друга, я просто хотел избавить их обоих от боли и душевных терзаний, подталкивая их то тут, то там, — Гарри усмехнулся.              — Ух, теперь я думаю о том, что Поттер и Эванс могут сделать маленькую версию тебя, — Марлин сморщила нос: — Эта мысль почти так же восхитительна, как и неправильна.              — Да, я согласен, — искренне сказал Гарри, прежде чем они снова погрузились в тишину.              — Если предположить, что ты не солгал мне, когда рассказал, что твои родители были убиты, когда тебе был один год… — Марлин вернулась к обсуждаемой теме, и настороженно начала изучать его: — Так вот почему ты вернулся в прошлое? Чтобы убить Волдеморта и помешать ему убить твоих родителей?              — Ну, это немного сложнее, но на данный момент план таков, — признался Гарри.              — Но почему именно в 1975 году? — он почувствовал, как её пальцы напряглись. Подняв взгляд, он увидел, что её глаза сильно блестят от непролитых слёз: — И что будет с тобой, когда ты этого достигнешь? Что будет с нами? Ты оставишь меня и вернешься туда, откуда пришёл? — тихо закончила Марлин.              — Что… нет, нет, конечно, нет! — Гарри быстро попытался успокоить её нервы: — Я никогда не планировал возвращаться в прошлое, это был скорее несчастный случай, и я уверен, что для меня всё равно нет пути назад.              — А как же…              — Даже если бы у меня был способ вернуться, я бы никогда не подумал об этом, даже на секунду, — он нежно сжал её руку и опустил её ниже, пока она не легла на его грудь, прямо над сердцем: — Эта жизнь, может быть, и не утопия, но это всё, чего я когда-либо хотел. Здесь моя семья, здесь ты. Я не позволю отнять у меня ничего из этого.              — Хорошо, — она медленно кивнула, сделала несколько глубоких вдохов и смахнула слезу, которая грозила пролиться.              — Подожди-ка, что значит «это был несчастный случай»? — Марлин приподняла бровь: — Как можно случайно переместиться на 30 лет назад во времени?              — Это очень долгая история, — Гарри вздохнул. И небольшая улыбка появилась на его губах, когда он начал вспоминать: — Меня только что приняли в ряды младших Невыразимцев и поручили ремонтировать их маховики времени. По чистой случайности, несколькими годами ранее я уничтожил все маховики, хранившиеся у англичан в Отделе тайн, когда вместе с друзьями убегал от Пожирателей смерти…              — О, не могу дождаться, чтобы узнать об этом подробнее, — Марлин фыркнула, и покачала головой от удовольствия: — Что произошло потом?              — Я не совсем уверен, — Гарри пожал плечами: — Что-то пошло не так, когда я пытался починить ещё не до конца сломанный маховик. Я подзарядил его песком, и повернул, но через три оборота я вдруг оказался в той же комнате, но с совсем другой мебелью.              — Как странно… три оборота, — хмыкнула Марлин: — Каждый из них возвращал тебя на десятилетие.              — Именно.              — Я бы хотела, чтобы ты мне рассказал побольше, — она продолжала перебирать его волосы: — Я чувствую, что наконец-то смогу полностью узнать человека, которого я полюбила.              Он задумался на несколько секунд, прежде чем ответить:              — Я не буду ничего скрывать, однако, многие вещи будут казаться невероятными, пока ты не увидишь их своими глазами…              — О, серьезно? — Марлин ухмыльнулась, и отбросила свои золотистые локоны на одно плечо: — Я встречаюсь с тобой и терплю твои нелепые приключения уже больше года. Я видела, как ты делаешь вещи, которые я никогда не считала возможными. Я сомневаюсь, что ты сможешь показать мне что-то, что превзойдет это.              — Ладно, ты сама напросилась, — Гарри издал нервный смешок: — Тогда как насчет этого… Когда мне было четырнадцать лет, я выиграл Турнир Трех Волшебников. В первом задании я смог улететь на своей метле от венгерской хвостороги и украл одно из её яиц.              Марлин потрясенно смотрела на него, не в силах ничего сказать в течение нескольких секунд:              — Они действительно восстановили это дурацкое соревнование?! И ты улетал от дракона на чертовой метле?!              — Ага… — Гарри рассмеялся, когда увидел её реакцию: — «Вечная слава! Вот что ожидает того ученика, который выиграет Турнир Трех Волшебников», — он процитировал речь Дамблдора, произнесенную в ночь отбора, когда его имя появилось из кубка: — Ну, не то чтобы мне нужна была дополнительная слава или известность.              — И почему же? — с вызовом спросила блондинка: — Тебе было четырнадцать! Какие подвиги могли принести тебе славу в таком возрасте?              — Скоро узнаешь, — Гарри выпрямился на кровати и повернулся к ней: — Думаю, мне придется начать всё с самого начала, чтобы это имело для тебя хоть какой-то смысл.              — Я бы хотела на это посмотреть, — Марлин с нетерпением кивнула головой: — Я старалась не показывать этого, но меня всегда беспокоило, как много ты знаешь о моем прошлом, в то время как я практически ничего не знаю о… — она сделала паузу и несколько секунд изучала его: — Если твои родители умерли, когда тебе едва исполнился год, и тебя отправили жить к родственникам-магглам, то ты, должно быть, жил с сестрой Эванс и ее толстым женихом, не так ли?              Гарри почувствовал, как его настроение почти мгновенно испортилось при одном только упоминании о них:              — Да, и это было не самое приятное время в моей жизни.              — Что они с тобой сделали? — кончики пальцев блондинки перестали нежно перебирать его волосы. Возможно, это был обман света, но Гарри мог поклясться, что ее льдисто-голубые глаза потемнели на несколько тонов.              — Это не то, о чем мне нравится говорить, — Гарри отвернулся от неё: — Тогда я был совсем другим, слабым, маленьким и наивным…              — Ты был ребенком, Гарри, — Марлин обхватила его подбородок, мягко приподняв его, пока он не встретился с ней взглядом: — В этом возрасте тебе разрешается быть таким, ты должен быть таким.              — Что бы они ни делали, это уже не имеет значения, — Гарри напрягся, когда холодная ненависть к его тете, дяде и кузену прошла через него: — Ребенку Лили и Джеймса никогда не придется видеть Дурслей в это время. Я позабочусь об этом.              — Ты всё равно покажешь мне это? — осторожно спросила Марлин.              — Я обещал это сделать, — Гарри просто кивнул: — Наверное, это будет полезно для нас, когда ты тоже будешь всё знать.              — Как ты это сделаешь? — глаза Марлин опустились к самому нижнему ящику его шкафа: — В Омуте?              — Полагаю, это наш лучший вариант, — согласился Гарри              Он выпрямился и позволил кончику Бузинной палочки высунуться из-под рукава. Щелчок замка эхом разнесся по комнате, когда ящик открылся. Вторым взмахом палочки Гарри вызвал Омут, оставив его висеть над коленями Марлин:              — Ты не почувствуешь того, что чувствовал я, не увидишь того, что видел я. Ты будешь свидетелем, сторонним наблюдателем, но, возможно, это все же даст тебе некоторые впечатления о том, какой была моя жизнь.              — Каким будет первое воспоминание? — Марлин с любопытством наблюдала за ним, когда он поднес кончик своей палочки к виску и вскоре начал доставать воспоминания              — Один из самых счастливых дней в моей жизни, — Гарри положил серебристую нить на поверхность Омута и слегка перемешал его: — День, когда мне сказали, что я волшебник.              7 часов спустя              Марлин выбросило из Омута, когда воспоминания закончились. Тяжело дыша, она оперлась на обе руки и подняла голову, чтобы увидеть, как Гарри появился рядом с ней.              Ненависть накатывала волнами, когда она посмотрела в глаза своему парню. Глаза были так похожи на глаза Гарри, за которым они наблюдали почти целый день. Если бы не эти глаза, Марлин вряд ли бы узнала его. Да и как это было бы возможно, когда он был сильно недокормлен и носил потрепанную одежду, по крайней мере, в три раза больше своего размера? Пренебрежение и жестокое обращение — лишь малая часть всего ужаса.              — Я… я убью их, — прошипела Марлин сквозь стиснутые зубы, и бросилась в его объятия: — Я не шучу, Гарри. В следующий раз, когда я увижу этих магглов, я действительно убью их. Как они смеют так обращаться с тобой? Как они смеют так обращаться с собственным племянником?              — Их поступкам нет оправдания, — признал Гарри, выводя большим пальцем по ее спине круги. — Но, убив их сейчас, мы не отменим тех преступлений, которые они совершили в моё время.              — Как ты присутствовал на тех похоронах и смог вынести их присутствие? — она в отчаянии впилась ногтями в его мантию, словно эти грязные магглы могли в любой момент забрать его: — Я бы убила их, даже если бы это принесло мне всего лишь маленькую часть удовлетворения.              — Давай не будем больше тратить на них время, — Гарри нежно взял ее руки в свои, и прижал к своей груди: — Что скажешь? Я знаю, что это слишком много информации.              — Да, — кивнула Марлин. Сцены, свидетелем которых она стала, проходили перед ее внутренним взором, как маггловский фильм. Гарри получил письмо, и ему сообщили, что он волшебник. Он делает покупки в Косом Переулке, и его вновь знакомят с миром, о существовании которого он даже не подозревал.              Тем не менее, была одна единственная сцена, которая выделялась.              — В тот момент, когда ты сказал мне, что вернулся в прошлое, я начала задаваться вопросом, что случилось со мной, — она тяжело сглотнула и нашла его взгляд. — Лесник, Хагрид, он упомянул мою фамилию. Что он сказал?              — Он упомянул Волдеморта, — темные тени появились в глубине глаз Гарри, когда он медленно проговорил это. — «Никто не выживал после того, как Он решал их убить, Он убил лучших ведьм и волшебников того времени — МакКиннонов, Боунсов, Прюэттов».              — Моя… вся моя семья умерла? — Марлин нахмурилась. А холод охватил её сердце: — Вся? Мои родители, мои братья, мои дяди, даже наши двоюродные братья?              — Насколько я знаю, никого из твоей родни не осталось, — Гарри сглотнул: — Но в этот раз все будет иначе. Я обещаю.              — Я не понимаю, как это возможно, — Она покачала головой: — Если бы не ты, то мой отец бы не отказался от договора, которое предложил ему Лестрейндж, — по ее позвоночнику пробежала мелкая дрожь, и в ней вспыхнул гнев: — Сейчас бы, скорее всего, меня уже выдали бы замуж за эту свинью.              — Не думаю, что ты согласилась на это, — Гарри покачал головой: — Возможно, ты сбежала, или произошло что-то другое, но Рабастан Лестрейндж никогда не женился в будущем. Я также знаю, что… что… — он сглотнул и моргнул: — что ты была убита примерно через год после моего рождения. В тот момент твоя фамилия всё ещё была МакКиннон. Моя мать упомянула об этом в письме Сириусу, которое я нашел.              — Если, если я умру, и мы никогда не встречались… — её разум охватило беспокойство: — Так вот почему ты так быстро выделил меня и почему ты начал встречаться со мной? Ты просто жалел меня?              — Подожди… что? Нет, конечно же, нет! — Гарри нахмурился.              — Ты уверен?              — Конечно же! Десятки семей волшебников, с обеих сторон, были уничтожены во время войны, — он медленно поцеловал ее, а его прикосновения были полны эмоций, пока она не почувствовала, что её собственные губы снова скривились в маленькую улыбку. — Я заинтересовался тобой ещё до того, как узнал твое имя, потому что ты снесла мне крышу, когда мы впервые встретились в поезде.              — Я помню, как назвала тебя Поттером, — Марлин усмехнулась, вспомнив, как они чуть не столкнулись: — Наверное, я все-таки была не так уж неправа.              Они снова погрузились в уютное молчание, во время которого Марлин размышляла о том, что еще ей удалось узнать. Вдруг она вспомнила одну деталь, которая удивила ее. Опустившись обратно на колени Гарри, она смахнула со лба его чёрный локон и осмотрела кожу.              — Сейчас он уже почти не заметен, — ответил Гарри на невысказанный вопрос.              — Как такой шрам может полностью зажить, если на 11-летнем ребенке он выглядел как будто ты получил его вчера? — спросила Марлин, и озадаченно нахмурила брови: — Что все эти люди празднуют? Неужели ты действительно пережил Аваду Волдеморта? Как такое возможно?              — Это была древняя магия в самом первобытном состоянии; мы уже несколько раз использовали её, — терпеливо объяснил Гарри. — Магия, которая сделала нас сильнее.              — Магия крови, — Марлин замерла от осознания: — Жертва. Жизнь за жизнь. Она отдала свою жизнь, чтобы спасти твою. Вот почему ты всегда восхищаешься, когда упоминаешь о ней.              — Оба моих родителя заплатили самую высокую цену и отдали свои жизни, чтобы спасти мою, — поправил её Гарри: — Разница лишь в том, что я ни на секунду не сомневаюсь, что моя мать знала, что делала. Ты знаешь Лили Эванс, она гордая ведьма. Моя мать никогда бы ни о чем не умоляла, если бы это не было необходимо для того, чтобы обманом заставить Волдеморта создать ту самую защиту, которая однажды уничтожит его.              — Защита… — прошептала Марлин, её глаза метнулись к тому месту, где много лет назад был шрам: — Её жертва должна была быть постоянной.              — Способность преодолевать время — главное преимущество жертвенной магии, — Гарри кивнул: — Для меня это закончилось благоприятно, только не совсем так, как могла представить моя мать.              — Потому что он не умер той ночью, не так ли? — Марлин нахмурилась: — Я видела его крестражи, я уничтожила один из них. Кем ты становишься, когда твое тело уничтожено, а душа разделена на фрагменты?              — Я покажу тебе, — пробормотал Гарри, после чего поднёс кончик Бузинной палочки к виску и вскоре убрал его.              — Что это за воспоминание?              — Моя первая встреча с Волдемортом, — Гарри помрачнел: — В конце первого года обучения.              Ранее утро.              — Невероятно, — прошептала Марлин: — Абсолютно невероятно… А ведь тебе не было и 12 лет.              — Во многом это была удача, — Гарри фыркнул: — Квиррелл был идиотом, и Волдеморт не в первый, и не в последний раз недооценил меня.              — Когда он покинул тело своего слуги… — прошептала Марлин: — он выглядел как фантом, без какой-либо твердой формы.              — Когда убивающее заклятие отскочило от меня и поразило его, Волдеморт был вырван из своего тела, и даже не походил на призрака… Но всё же был жив, — Гарри говорил так, будто цитировал кого-то: — Однажды он сам сказал мне, что и сам не знал, кем стал, несмотря на то, что погрузился в самые глубокие тайны темных искусств.              Марлин задумчиво хмыкнула.              — Я пока не понимаю, почему он сказал, что твоим родителям не нужно было умирать в ту ночь. Он сказал так, будто пришел специально за тобой. Зачем ему убивать ребенка?              — Я спросил об этом у директора, как только очнулся в больничном крыле несколько дней спустя, — в глазах Гарри снова появились тёмные тени: — В отличие от него, я поделюсь с тобой правдой. Волдеморт пришел за мной из-за пророчества, которое было сделано ещё до моего рождения. В этом пророчестве говорилось, что в конце седьмого месяца, родится ребенок. Этот ребенок будет…              — Равным Тёмному Лорду, — прошептала Марлин. Еще одна маленькая загадка, над которой она размышляла несколько месяцев, наконец разрешилась сама собой.              — Именно… — Гарри с весельем посмотрел на нее, а на его устах появилась гордая улыбка: — Очень впечатляет… Я сильно сомневаюсь, что смог бы хранить свои секреты ещё год. Ты, несомненно, самая умная чистокровная ведьма нашего поколения…              — Зная то, что я знаю сейчас, я с удовольствием разделю место номер один с твоей мамой, — ухмыльнулась Марлин, и чмокнула его в губы: — Когда ты сказал те слова Эйвери в Комнате, я сразу поняла, что за этим кроется нечто большее. Настоящее пророчество… — мысленно, Марлин вернулась в высокий темный зал со стеллажами до самого потолка: — Неужели это правда? Кто сделал пророчество?              — Мне пришлось ждать пять долгих лет, чтобы узнать это, — усмехнулся Гарри: — Тебе придется набраться терпения еще на несколько посещений Омута Памяти. Дальше все будет только сложнее.              — Хорошо, — Марлин сохранила надутые губы и задрала нос: — Но лучше бы мне не видеть, как ты начинаешь отношения с той магглорожденной всезнайкой. То, как она тебя обняла, показалось мне лишним.              — Мы с Гермионой всегда были просто друзьями, — Гарри с усмешкой покачал головой: — Однако предупреждаю, в какой-то момент девушки будут. Даже две.              Марлин запомнила это, и убрала это знание подальше, похоронив его под толстым слоем его недавно сделанных утверждений. После чего перебросила свои белокурые локоны через плечо:              — Я сомневаюсь, что они могут быть красивее или лучше подходить тебе, чем я. Ты прощен за эти промахи, так как меня не было рядом, чтобы все исправить.              — Я благодарю тебя за такую щедрость, моя маленькая гарпия, — засмеялся Гарри.              Она скользнула обратно к нему на колени, и тесно прижалась к его телу:              — Но теперь ты мой. Только мой.              — Я твой, любимая, — Гарри целовал её до тех пор, пока она не почувствовала, как загибаются пальцы ног, и ощущение, как будто бабочки трепещут в её животе, распространилось по всему телу: — А ты моя…              — Ты ведь знаешь, что да, — она тихо вздохнула, и прижалась головой к его голове, в то время как руки Гарри блуждали вверх по её спине, и играли с ее длинными локонами.              — Зеркало Желаний, — рассеянно пробормотала Марлин, и закрыла глаза: — Как ты думаешь, что бы ты увидел, если бы сейчас снова встал перед ним?              — Я точно знаю, что бы я увидел.              Его мгновенный ответ заставил блондинку удивленно распахнуть глаза:              — И что же это?              — Желание моего сердца не изменилось с тех пор, как я был одиннадцатилетним мальчиком, — Гарри не отводил своего взгляда, а его зеленые глаза буравили её с такой силой, что она вздрогнула.              — Значит, семья? — Марлин улыбнулась ему, пытаясь подавить небольшой укол разочарования.              — Да… — прошептала Гарри: — Но теперь там есть два новых лица…              Её глаза снова поднялись к нему, и нервно изучали его:              — Новые лица? Какие?              — Раньше я видел только людей с черными или рыжими волосами. Моя прошлая семья; семья, с которой у меня теперь есть шанс познакомиться поближе, — Гарри тяжело сглотнул. Он рассеянно стал играть с прядью ее волос, пока его взгляд не вернулся к ее глазам: — Но новые лица… У них длинные золотистые локоны.              Её сердце так сильно заколотилось в грудной клетке, что она была почти уверена, что Гарри мог это почувствовать, так тесно они были прижаты друг к другу:              — И как же они выглядят?              — Первая — молодая женщина, — рука Гарри протянулась между ними и нащупала её руку: — Она стоит рядом со мной и держит меня за руку вот так, — он переплел их пальцы, и мягко сжал их: — Она высокая, гордая и самая красивая из всех, кого я когда-либо встречал…              Марлин посмотрела вниз на их переплетенные пальцы. От его простого прикосновения ее кожу покалывало; она чувствовала себя как в огне:              — А как выглядит второй человек?              — Она… она выглядит как миниатюрная версия женщины, стоящей рядом со мной, — Гарри сглотнул: — Единственное отличие — это ее глаза.              — А что у неё с глазами? — совсем тихо прошептала Марлин.              — В то время как у ее матери пронзительно-голубые глаза, мерцающие, как ледник на солнце, её глаза больше похожи на мои; как два ярко-зеленых изумруда, которые сверкают в темноте.              — Идеально, — она поцеловала его со всей силой, вложив множество эмоций в их губы, надеясь заставить его почувствовать то же, что и она. Гарри ответил с таким же нетерпением, и застонав ей в рот, а его пальцы властно впились в плоть на её бедрах, пока она мягко покачивалась на его коленях.              — Значит, девочка… — Марлин нерешительно прервала поцелуй, когда потребность в воздухе стала слишком сильной. Она глубоко заглянула в его глаза, в которых тлело желание. На ее губах заиграла улыбка: — Но почему девочка?              — Я не уверен, — Гарри пожал плечами, просто позволяя своим глазам блуждать по её телу, слегка остановившись на её груди: — Полагаю, это легче представить. Она, несомненно, будет уменьшенной копией тебя, и такой же красивой и умной, как её мать.              — Девочка — это неплохо; я всегда хотела иметь младшую сестру, — она захлопала ресницами, наслаждаясь реакцией, которую вызвал такой маленький жест. — Но я также хочу однажды подарить тебе достойного наследника. Сына, который будет носить твою фамилию. Нашу фамилию…              — Вряд ли имеет значение, будет ли это мальчик или девочка. Я не думаю, что кто-то из нас захочет остановиться после первого ребенка, нет? — спросил Гарри, снова прижимаясь губами к её губам.              — Нет, конечно же нет, — весело ответила Марлин, прежде чем его губы снова впивались в ее губы: — Мы можем продолжать столько, сколько захотим. Если Мать Магия благословит нас, то к тому времени, когда мы будем довольны, получится довольно большая семья…              — Это будет то, что мы создадим сами, — Гарри притянул её ближе к себе, позволяя почувствовать, как его тело реагирует на нее. Его пальцы пробрались под её блузку: — Я знаю, что они всё равно будут идеальными.              — Как они могут быть не идеальными? — Марлин застонала, когда его губы прошлись по ее шее, оставляя жгучий след поцелуев: — Каждый из них будет нести только лучшее от нас обоих.