Запретная любовь

Зима. Снова снегопад. Я иду в магазин, в наушниках играет рэп. Я смотрю себе под ноги, в голове каша из различных мыслей, что будто переплетаются между собой, скручиваясь в огромный клубок. На улице практически ни души, это и логично, сейчас час ночи. Возможно, некоторые боялись бы в такое время гулять в наушниках, но не в моём случае. Обычно я и есть объектом опасок других, я и есть опасность, хоть я и никогда ничего плохого не делал, я вежливый и порядочный парень. Помогаю бабушкам носить сумки, не нарушаю закон, отношусь ко всем с уважением. Но люди судят по обложке, а внешне я совсем не выгляжу таковым. Мой рост составляет около 190 сантиметров, хожу в Адидасе, смотрю на всех исподлобья, да ещё и лысый. В простонародье таких называют оффниками. Я выгляжу как тот, кто избивает слабых телом и духом. И всем плевать, что сейчас у молодых людей вроде меня на уме совсем другое и таким я не занимаюсь. У входа в небольшой ночной магазин, куда я и направлялся, так как он единственный был открытым в такое позднее время, я снимаю наушники и, толкнув дверь, исписанную графити, переступаю через порог. За кассой сидит девушка, на её лице читается неподдельное безразличие к собственной работе, даже жаль её как-то. Пройдясь между стеллажами в раздумьях, спустя несколько минут решаюсь взять сырные чипсы и банку Рэд Булла. Идеальная, а главное — здоровая трапеза. — Доброй ночи, — произносит уставшим голосом кассирша, симпатичная брюнетка лет двадцати, и начинает неспешно пробивать продукты. — Доброй, — отвечаю я грубым голосом, отчего становится неловко. Я привык всегда говорить грубо и пресно, даже не знаю зачем. — Чек нужен? — спрашивает без особого энтузиазма. — Нет, не надо. До свидания! Я выхожу из магазина и открываю свою пачку. На улице по-прежнему ни души, только теперь снегопад усилился и холодный, пронизывающий до костей, ветер, начал дуть прямо в лицо, отчего даже дышать было сложно. Я быстрым шагом дошёл до дома, по приходу съев уже всю пачку чипсов. Вечерняя прогулка меня утомила, так что добравшись до спальни, я тут же грохнулся в постель и уснул.

***

Разбудил меня звонок друга, на часах было девять утра. Я сильно разозлился, так как планировал спать ещё часа три. Я неохотно взял трубку. — Блять, ты заебал игнорить, чё не отвечаешь? — мой «братан», как мы друг друга называем, судя по всему уже давно написывал мне, пока я спал. — Иди нахуй, я сплю, чё надо? — раздражённо произнес я. — Да тихо, попустись. Короче, сегодня идёшь с нами в ТЦ? Я задумался. Идти никуда не хотелось, но с другой стороны делать вообще нечего, правда, пора бы сходить куда то кроме магазина за перекусом. — Да, да окей, иду. — Заебись, значит в 14:00 сегодня в Гулливере. Я не успел ничего сказать, как он положил трубку. Меня всё ещё клонило в сон, но я решил потихоньку вставать; пора бы восстанавливать режим. Умывшись, я направился на кухню, чтоб позавтракать. Открыв полупустой холодильник, я заметил на верхней полке палку колбасы, сыр и масло, а потом мой взгляд упал на хлебницу, где лежало полбатона. В моей голове тут же выстроилось гениальное кулинарное решение — бутерброды с колбасой и сыром. Классика. В квартире стоял невыносимый дубарь: забыл перед сном закрыть окно. Поев, я запил всё Рэд Буллом, после чего помыл посуду сразу за два дня, сделал утренние упражнения, и заболтался по телефону с бабушкой, почти забыв о предстоящей встрече. Бросив быстрый взгляд на часы, увидел, что те показывают уже половину второго, так что принялся собираться. Через некоторое время я уже шёл по торговому центру. По пути встретил своего друга который тоже шёл туда. Я не могу назвать всех своих друзей «друзьями», большинство из них приходятся мне просто знакомыми. Некоторые мои «братаны» мне даже противны, и всё, что нас объединяет — одинаковый стиль одежды. У меня нет друзей, мне не нравится проводить с ними время, они все долбоёбы которые пристают к неформалам и девочкам, матерятся на всю улицу, никого не уважают, даже над бабушками ржут, короче, уебаны ещё те, даже сам не знаю зачем я провожу с ними время, наверное просто, если я не буду с ними общаться, то наверняка и с котушек слететь можно. Заебусь я так. И вот, мы уже входим в Гулливер, встретившись с остальными. Мы большой компанией идём к фудкорту. Я как обычно иду молча и пропускаю мимо ушей их дебильные разговоры. На фудкорте куча народу, все стулья заняты, и я просто надеюсь что они не будут ни к кому приставать чтобы нам отдали стулья. — Бля-я-я-я, сука, пидорасы заняли все стулья, пиздец. — Да ну нахуй, сейчас кого- то прогоним. — Ебать вон смотрите телки сидят щас их уебем… Они, как обычно, говорили обо всякой хуйне, а я, перестав слушать их, заметил компанию неформалов в мерче аниме Хантер х Хантер. Они все были одеты в чёрно-белую одежду, их волосы закрывали всё лицо. Некоторые были с девушками, которые тоже были необычно одеты. Я встретился взглядом с челом, он ел мак, и смеялся над чьей-то шуткой. В момент, когда он поправлял волосы я обратил внимание на его мягкие черты лица и светящиеся глаза. Не понимаю только, зачем они себе всё лицо этими волосами закрывают, нихуя не видно же. — О, ебать, пойдёмте нефоров прогоним. Меня это уже начало конкретно заёбывать, зачем приставать к обычным людям, которые просто пришли посидеть в ТЦ? — Да бля, давайте просто закажем еду и пойдём сядем на улице, — предложил я, но меня, как обычно, никто не послушал. Ребята двинулись в сторону компании, в то время как я плёлся позади, всё также не теряя надежды их отговорить. — Э бля, нефоры, отдали стулья нам быстро, просим по-хорошему. Глаза нефоров устремились в нашу сторону в недовольном взгляде, а парень, на которого я прежде обратил внимание, посоветовал нам пойти на три весёлых. Справделиво. — Слыш, ты чо страх потерял нефор, а? Я сказал поднять задницы сейчас же, — сквозь зубы прошипел мой товарищ. После чего и остальные парни из компании язвительным тоном принялись парировать, начался конкретный спор, некоторые просто сыпали оскорблениями, но негатив исходил скорее от моей компании, чем от нефоров. Я, как обычно, стоял в стороне и наблюдал за происходящим, стараясь не вмешиваться. Мои руки сжимались в кулаки, а взгляд метался, перепрыгивал с моих «друзей» на компанию. Всё случилось очень быстро: разъярённый мат, удары, крики девочек и громкое гримение пластиковыми стульями. Началась драка. Я по-прежнему не знал, что делать, просто стоял и наблюдал, кусая губы. Мои ногти впились в ладони, когда я сжал руку в кулак, образуя на коже алые полумесяцы. Всё обходилось обычным выпендрёжем и толчками, никто жёстко не бил, но потом один из наших ударил девушку, которая испуганно просила всех успокоиться. У неё пошла кровь из носа, после чего оффник, ни на секунду не испугавшись собственного поступка, продолжил орать на неё матом. Тут я уже хотел вмешаться, бить девушком совсем не было в моих приниципах, но не успел так как тот нефор с патлами на лице, на которого я смотрел прежде, начал орать на оффника и защищать девушку. Судя по всему, они были парой. В момент, когда эта девушка, стоящая за спиной нефора, разревелась от страха и боли, в его взгляде словно что-то переключилось. Его рука тут же превратилась в кулак и он, не раздумывая, врезал оффнику куда-то в скулу. Конфликт развивался очень быстро, крики усилились, теперь, кажется, всё было серьёзно, «наши» не собирались отступать, и нефоры это поняли. Не имея желания продолжать драку, они, всё также прирекаясь, начали уходить. Оффники, разумеется, так просто их не отпустили, ещё какое-то время длилась погоня. Абсолютно бессмысленная, по моему мнению. Я уже десять раз пожалел, что согласился идти. Стоит ли говорить, что мне не нравится происходящее? Мне было очень стыдно за свою компанию. Стыдно и за то, что меня тоже принимают за такого, как они. Любопытство всё-таки взяло верх, так что я побежал за остальными, чтобы посмотреть за тем, что будет дальше. Мы выбежали на улицу, многие из нефоров уже убежали далеко, но юноша, который защищал свою девушку и ещё несколько других парней остались. Преимущество по количеству человек было у нас, я понимал, к чему всё идёт и просто смотрел, как наши гасят нефоров. Они все со временем убежали, не желая больше драться, только тот светловолосый остался. Он попытался спокойно объясниться, чтобы его не избили, но через секунду он уже лежал на полу, а оффники били его ногами. Тут я не выдержал и вмешался. — Э, бля, всё, хватит, это слишком! — выкрикнул я, всё также переминаясь с ноги на ногу, не зная, что делать. Встану на сторону «своих» — предам собственные принципы и сам себя простить не смогу. Примусь защищать нефора — стану предателем в своей компании, хотя теперь я не был уверен, что мне нужна такая компания. Он пытался что-то сказать, но выходили только крики, его забивали толпой, как беспомощную собаку. Все люди вокруг просто наблюдали, пока бедного парня били ногами по лицу. Я застыл, не зная что делать. Я заметил, что из его рта на снег брызгает кровь, его попытки закрыть лицо руками были бессмысленными, так как по ним тоже били массивными ботинками. Он продолжал кричать хриплым голосом, было слышно, как он рыдает и просит о пощаде. От этого зрелища аж сердце сжималось: толпой на одного, очень низко. Вдалеке послышалась сирена, и когда оффники увидели ментов, все быстро съебались. Я остался, сделав вид, что я никак не отношусь к той компании. Я подошёл к парню, мне стало его очень жаль. Всё его лицо было разбито, руки тоже в ссадинах, под глазами здоровые фингалы. Сложно представить, что стало с его рёбрами, болит, наверное, неимоверно. Он ведь не заслужил такое. Мне стало очень неприятно, что так вышло, и одновременно стыдно за то, что я часть такой компании. Когда он увидел, что я направляюсь к нему, нефор снова начал закрывать лицо руками и дрожащим голосом просить, чтобы я его не бил. Я молча протянул ему руку, подождал несколько секунд, а когда не получил ответной реакции произнёс: — Вставай. Он медленно убрал руки с лица, после чего я сам взял его за руку которая была меньше моей. Я поднял его, он был немного ниже меня, худощавым, но объективно привлекательным. Даже избитым он выглядел хорошо, думаю, что все восьмиклассницы от него фанатеют. Он смотрел на меня с недоверием и тяжело дышал, его губы были в крови. Я закинул его руку на своё плечо, а другой рукой слегка поддерживал с другой стороны. — Как ты? — спросил я всё таким же грубым тоном. Он молчал, будто всё ждал, когда я продолжу бить его. — Пойдём. Он сразу послушался меня. Пока мы шли ко мне домой, я каждую минуту оглядывался, надеясь, что меня с ним никто не увидит. Он слегка хромал, но всю дорогу смирно шёл со мной, иногда поглядывал на меня. Парень наверное думал, что я веду его к себе домой, чтобы там добить. В квартиру я зашёл первым. Было видно, что он испытывает почти животный страх и переступать порог явно не хочет. — Разувайся. Он послушался, и поняв, что у него нет выбора, зашёл за мной. Мы прошли в гостиную, я снял куртку и свитер, оставшись с голым торсом. Он, всё ещё в куртке, сидел на диване и со страхом в глазах смотрел на меня. — Я тебе не мама, я не буду тебе каждые две минуты говорить, что делать. Раздевайся. Его выражение лица сменилось с просто испуганного на очень испуганное, я даже увидел, как задрожали его руки — Ч-что? — он поднял взгляд на меня и меня переполнило каким-то странным тягучим чувством, скручивающимся в узел в груди, когда я увидел эти перепуганные глаза. — Да не буду я тебя насиловать, сними свитер. Он послушался и снял куртку, а за ней и свитер. На худощавом теле было очень много синяков и ссадин, жутко выглядело. Было видно что ему некомфортно. Я зашёл в ванную, взял разные медикаменты, салфетки, бинты, пластыри, спирт. Сначала хотел убрать ему волосы с лица заколкой, но решил, что это будет слишком интимным, так что просто протянул заколку и он быстрым движением заколол выбивающиеся пряди. Я молча вытирал ему с лица кровь, промывал все раны спиртом и заклеивал их пластырями. Мне нравилось лечить его, на душе стало получше, когда я понял, что помогаю ему. Да и парень со временем расслабился, но всё ещё не говорил ни слова. Закончив, я принес серую толстовку и протянул ему. — На, надевай. Он надел мою толстовку, которая была ему велика, но он выглядел так по-домашнему тепло в ней, ещё и с собранными волосами. — Спасибо, — он говорил тихо и неуверенно, но хотя бы уже без страха. Я неловко молчал. И что дальше? Я забрал к себе домой избитого нефора, вроде помог и всё такое, чё теперь делать? — А-э-э, ну ты типо хавать может хочешь? — Да нет, спасибо, — было видно что он просто стеснялся сказать что голоден, из-за нас он так и не смог нормально поесть. Я решил сварить макароны, поставив кипятиться воду я повернулся к нему, он все также сидел на диване и смотрел в пол, даже не пошевелился. — Ты прости пожалуйста, мне очень стыдно за них, типо я не из этих, типо рил чел жаль, что так вышло. — Ага. — Кхм, ты молодец, что пошел защищать свою девушку, мужской поступок. — Это моя сестра. «Сестра? Вот как, теперь понятно почему он так разозлился когда ее ударили» — подумалось мне. — Вот уебаны, толпой на одного, я бы посмотрел на них, если бы они были на твоём месте, пидорасы конченые, — меня очень бесила вся эта ситуация, и то, что он взял на себя весь удар. Пока мы говорили, макароны уже сварились. Я насыпал в две тарелки и поставил на стол — Ты с сыром будешь или с кетчупом? — С сыром, пожалуйста. — То есть, всё-таки голодный, да? — иронично, но по-доброму произнёс я и на лице парня мелькнуло какое-то подобие улыбки. Когда я всё подготовил и пригласил к столу, он сел напротив меня и принялся медленно есть. — Тебя как зовут-то хоть? — я только сейчас понял, что мы так и не представились друг другу. — Даня. А тебя? — Меня Ваня, приятно познакомиться. — Взаимно. Даня… Его имя прокручивались у меня в голове. Я только что понял, что с ним я чувствую какой то необъяснимый комфорт. Будто он настоящий друг. На часах было уже девять вечера, этот день прошёл очень быстро. Мы сидели и ели макароны в тепле, и все, чего я хотел — чтобы он никогда не уходил, чтобы это мгновение не заканчивалось. Ведь это так прекрасно — просто сидеть и есть вермишель с ним. С нефором Даней.