Когда цветёт Сакура

— Что, вот прям так и сказала?! — Услышав громкий и недовольный восклик одноклассницы, Сёко уткнулась носом в открытый учебник, чтобы та не увидела её неловко раскрасневшихся щёк. — Ага… — Хорикоши была не из тех, кто любил посплетничать и рассказать о последних новостях на личном фронте, но от Шибы Юзухи, увы, ничего не утаить. Слишком хорошо она чувствовала женскую душу. — Ох, Мисаки, ну нельзя же так.! — Шиба обречённо вздыхает, убирая от лица подруги учебник. — И что? Ты поговорила с ним, как она просила? Поговорила с самим Сано Манджиро? — Перестань так кричать, Юзуха! Услышат же! — Сёко нахмурила брови, отчего рыжеволосая девушка тихо усмехнулась, прикрыв губы ладонью. — Ну поговорила я с ним. Ты это услышать хотела? — Бог ты мой, бог ты мой! И что, как всё прошло? — Ю-чан, не веди себя, как последняя сплетница, это некультурно!       Когда речь заходила о Манджиро Сано, Сёко не знала, как себя правильно вести: не знала, как и что говорить, куда смотреть, какие жесты использовать, а какие нет, и вообще весь этот излишний самоконтроль слишком глуп и бесполезен. Своё собственное тело ведь не обманешь даже такими сложными трюками, а вот водить окружающих за нос с их помощью — так это пожалуйста, и большего предназначения у них не было. Всё для того, чтобы сохранить лицо, чтобы в чужих глазах выглядеть «правильно». К чёрту правильность. — Какого чёрта, Сано?! — Он в очередной раз завалился к ней прямо в школу в компании Кена и вытянул прямо с урока. Такой странный и одновременно удивительный, словно не от мира сего — всё это про него, про Манджиро. Сёко нравилось его имя, но она всегда звала блондина только по фамилии. — Не сердись, Сёко-чан. — Невинно промурчал Майки, освещая её недовольно-шокированное лицо своей искренней, хоть и немного сдержанной улыбкой. — Я так хотел снова с тобой увидеться.       Она не могла долго на него сердиться. Вернее, она вообще не могла на него сердиться, ни при каких обстоятельствах. Стоило Манджиро улыбнуться, как ноги каким-то глупейшим образом начинали подкашиваться. Сёко чувствует его открытость, чувствует неподдельность в каждом слове, в каждом действии, и это совершенно точно подкупает. Бывают ведь такие люди, надо же. А они всего-то с месяц знакомы, если не меньше.       Их первая встреча произошла на парковке возле небольшого продуктового магазина. В тот день, Сёко оставила своих младших братьев снаружи, а сама пошла купить им и себе мороженое, чтобы немного охладиться. На выходе из продуктового, она увидела, как её братья обступили чей-то припаркованный байк и со всем присущим детям их возраста интересом рассматривают его. И ладно бы, если бы эти трое просто смотрели, так нет же, им обязательно нужно было начать трогать чужую вещь. — Масато, Кита, Арата! А ну брысь оттуда! — Выронив пакет из рук от сильного удивления, девушка побежала в сторону мальчишек, но не успела: владелец мотоцикла добрался до них раньше. — Ну и ну, вот дела. — Прямо позади сорванцов стоял невысокий парень с песочного цвета волосами и осматривал звонко упавший на землю байк. Его одежда была похожа на школьную форму, а вот сам он на школьника — никак нет. Хотя, может он и школьник, да только прогуливает, наверное, очень много. Правильная мысль посетила голову Хорикоши в тот же самый момент — перед ней самый настоящий гопник, а её младшие братья только что уронили мотоцикл этого самого гопника. Комичнее ситуации не придумаешь, однако. — Извините! — Запыхавшись, Сёко обогнала незнакомца, встав между ним и братьями. — Простите моих братьев, ради бога! Они это ненароком! — О-о, так это твои сорванцы? — Медленно, но с лёгким интересом в голосе протянул парень, удивлённо хлопая глазами. — Все трое? — Д-да, разумеется! Все трое — мои младшие братья! Масато, Кита и Арата. — Девушка легонько пнула старшего из них ногой, заставив тем самым обратить на себя внимание. — А ну быстро извинитесь перед старшим!       Хорикоши нервничала, совершенно точно нервничала, и это было словно написано у неё на лбу. Тем временем, черноглазый спокойно прошёл мимо девушки, её братьев и принялся поднимать байк с земли. — Прошу прощения за неудобства! С-скажите, пожалуйста, сколько я должна Вам в качестве компенсации. — Что? — Блондин сильно удивился, обернувшись в сторону едва дрожащего девичьего голоса. — Какая компенсация? — Н-ну это, материальная. За байк. Мои ребята же его уронили, и он мог вообще того, ну… — Она виновато посмотрела в сторону. Не уследила. Снова. — Не переживай, нормально всё. — Как ни в чём не бывало, он почесал затылок, а затем показал пальцем на пакет, что девушка выронила у дверей супермаркета. — Я покатаю на байке того из вас, кто первый поможет сестрёнке и принесёт пакет с продуктами, по рукам?       Ничего не ответив, дети сорвались с места и ринулись в сторону магазина, перебрасываясь друг с другом колкими фразочками о предстоящем проигрыше. А Сёко так и стояла, смотря им вслед, пока мягкий мужской голос не окликнул её. — Меня Майки зовут. — Бросил парень абсолютно спокойно, переводя взгляд на новую знакомую. — А тебя как? — А полное имя как звучит? — Не успев ответить на вопрос, Сёко решается задать свой собственный. — Я Хорикоши. Сёко Хорикоши. — Сано Манджиро. — Он широко улыбнулся, смотря на детей, что уже успели вернуться вместе с пакетом. — И это, зови просто Майки, лады?       С тех пор он не раз заявлялся к ней в школу, ровно также, как и в этот раз. Заходя, словно к себе домой, он всегда спокоен и расслаблен, а голова будто совсем пустая, настолько, что если в одно ухо подуть, то воздух сразу же выйдет через другое. Наверное, именно это Сёко в нём и любила: всю его непринуждённость, открытость, ненаигранность. Ему было незачем перед кем-то красоваться, ведь он такой, какой он есть — и всё тут. Ни на кого не похожий, такой хороший Сано Манджиро. Стоп, и куда только мысли пошли? — Наша Сёко — девушка самого Непобедимого Майки! — Любила вдруг с гордостью сказать Юзуха, что заставляло Хорикоши краснеть и злиться, ибо куда уж им, куда уж ей. Сёко была слишком занята семьёй и домом, братьями, помощью отцу, ведь кроме них у неё никого не осталось, совсем никого. Даже родная сестра, и та из дома ушла и почти не появляется в школе. Наверное, ей кто угодно будет ближе, но только не кровные родственники. Эгоистка. Сёко тоже хотела такой быть. — Э-э-эх, Наюты сегодня снова не будет, видимо. — Шиба вновь вздыхает так тяжело и грустно, хотя в последнее время она видит вторую Хорикоши чаще, чем родная семья. — Хотя, в последнее время я заметила, как наша Юточка провожает Хаккая домой после уроков. — Это разве не твой младший брат? — Ага. С девушками он совсем не ладит, но вот с Наютой почему-то общается хорошо. Наверное, им есть о чём поговорить.       Несмотря на побои и синяки, Юзуха с любовью отзывалась о своей семье, и Сёко хотела быть на неё в этом похожей. Ю-чан честная, открытая и смелая, а Хорикоши что? Она делает всё так, как ей велят, потому что она «должна». Должна прежде всего сама себе, и о любви тут речи совсем не идёт. — Как-то раз она даже зашла к нам в гости. Когда Наюта уходила, она столкнулась в дверях с моим старшим братом, Тайджу. Честно признаться, я впервые видела его таким опешившим и не раздражённым! Всё же, Наюта крутая. Смогла одним взглядом приструнить даже такого здоровяка! Хотя, может он просто влюбился, вот и не стал кричать? А ты что думаешь, Сёко? — Не услышав ответа на свой монолог, Юзуха сперва подождать несколько долгих секунд, а потом поставила подруге слабый щелбан. — Земля вызывает Сёко, приём!       Как мы уже выяснили, Сёко — девушка довольно сдержанная, если дело касается собственных чувств, особенно, если речь идёт о таком человеке, как Сано Манджиро. Сложно сказать, что она влюблена, а если и влюблена, то сейчас, как и во всё время до этого, Хорикоши проходит стадию яростно отрицания. А что до Манджиро? Манджиро, кажется, уже давно для себя всё решил.       Очередной жаркий летний денёк завершался для Сано посиделками в небольшой комнатушке у Рюгуджи. Красивые девицы в кружевных одеяниях то и дело шныряли туда-сюда, иногда заглядывая к подросткам с просьбами о помощи по всякой мелочёвке: поменять лампочку, смазать замки, починить кушетку в массажном кабинете. Кен лишь отмахивался, говоря каждой без разбора одно простое «позже». Всё же, время, отведённое для друга, он обязан проводить только с другом — такие вот у него правила. — Не хочешь поговорить об этом? — Дракен видел душу Манджиро насквозь. Видел, что его что-то тревожит, заставляет не переставая думать и размышлять над исходами неизвестных Кену событий. Однако, как бы сильно он этого не хотел, но мысли читать он не умеет. — О чём, Кенчик? — Сегодня ты больно резко сорвался с места, будто точно знал, чем Киёмаса промышляет. Даже Сёко с собой не забрал. — Мм. — Плюхнувшись на кровать друга, блондин расставил руки в разные стороны, изображая звезду. — Я действительно знал. Это ведь Сёко мне всё рассказала. — Что ты имеешь ввиду? — Рюгуджи непонимающе посмотрел на друга, стараясь разглядеть в его глазах ответ раньше, чем Майки его озвучит. — Кстати, я рассказывал, как мы познакомились? — Очевидно, Сано захотел сменить тему. Оттянуть неизбежное. — Не слезай с темы, Майки! — Она оставила своих братьев у магазина, где был припаркован мой байк, а сама ушла купить им мороженое. Эти трое случайно уронили мой байк на землю, прикинь! Случайно, конечно, но когда я подошёл ближе, то услышал, как издалека кто-то кричит. Я обернулся и увидел Сёко: она была в чёрных домашних штанах с оттянутыми коленками и майке в разводах от стирального порошка. Видел бы ты, какое суровое лицо у неё тогда было! Глаза от злости красные, вся нахмурилась, будто готова была убить и их, и меня заодно! — От тебя это звучит даже как-то… Жутко. — Ну, знаешь! Она действительно была очень пугающей! — Рассмеявшись, он представил, как изменилось выражение её лица через несколько секунд: запыхавшаяся и раскрасневшаяся, она стояла перед ним, опустив взгляд и прося прощения за младших братьев. Красивая. Очень. Ненадолго в комнате повисла тишина. — Она рассказала мне о том, чем занимается Киёмаса, прикрываясь именем нашей Тосвы. Как я понял, она знает, потому что в этой школе её друзья учатся, и она переживает за них. — Вот оно как. — А на счёт того, что ушёл, не попрощавшись — так это она простит, я знаю. Сёко очень хорошая девушка, и я не могу втягивать её в наши разборки. В конце концов, я её очень- — Кенбо-ча-а-ан. — Из-за громкого выкрика последние слова Манджиро не были услышаны. Рюгуджи хотел уже повысить голос на очередную девушку, что без стука врывается к нему в комнату, как к себе домой, но вовремя остановился. — Джури!       Арасаки Джури была ненамного старше их с Майки, но к ней, почему-то, Рюгуджи всегда испытывал огромное уважение и дружелюбность. Раньше она работала в этом же борделе, где живёт Дракен, но относительно недавно ушла, продолжив свою «карьеру эскортницы по нужде», будучи одиночкой. Может, оно и к лучшему. Может, она наконец-то сможет вырваться из этого грязного мира, которым правит насилие, продаваемое за деньги. Уж кому, а ей он такой судьбы точно не желал. Привязался, горе-заместитель. — Какими судьбами, Джури-чан? — Сано дружелюбно улыбнулся высокой смуглокожей девушке. — Пришла Кенчика проведать? — Майки, Кен. — Она улыбнулась парням в ответ, пройдя в комнату и закрыв за собой дверь. — Давно не виделись. — Действительно давно. — Рюгуджи задумался, пытаясь вспомнить, сколько времени прошло с их последней встречи. — Вообще, я зашла, чтобы диски вернуть, Кенбо-чан. — Скинув рюкзак на пол, девушка начала рыться в его содержимом. Проходит пять секунд, десять, пятнадцать. Полминуты. — Твою ж мать, ну где они! — Я тебе не Кенбо, а Дракен! — Думаешь, что раз татушку набил и подкачался, то теперь ты мне не младшóй, а, Кен? Сколько раз, скажи мне на милость, я за тебя домашку делала!       Стоило Рюгуджи повысить на зеленоглазую голос хотя бы раз, как в ней сразу просыпался злостный и властный «командир Мама». Она могла больно ущипнуть Кена за щёку, ухо или даже ягодицу, и притянуть лицом к себе, чтобы отчитать, но почему-то ничего из этого прямо сейчас не делала: лишь грозно посмотрела прямо в глаза, нахмурив брови. Видит, что он не один, а с другом, при котором парню с косичкой будет стыдно получать выговор. Возможно, позже Дракен поймёт, насколько Джури ценит его авторитет, и поблагодарит за это. — Ладно, ладно, чё пристала-то? — Тихо вздохнув, Кен взглянул на Манджиро, что уже битых полминуты пялился куда-то в потолок. — И ничего я не пристала. — Наконец-то Джури вытащила из рюкзака долгожданные диски. — Слышала, к слову, что вы о Сёко говорили. — Подслушивала, а?! — Девушка неприлично громко усмехнулась, после чего в неё со всей силы прилетела тяжёлая подушка. Она успела среагировать и поймать её, но несчастные диски из-за этого упали на пол. — Не совсем так, но. — Арасаки показала пальцем прямо на Сано, что заставило его вынурнуть из собственных мыслей. — А? — Он удивлённо посмотрел на Джури, которая одобрительно подмигнула ему, показав «большой палец вверх». — Дерзай, Майки. Я ей ничего не расскажу. — Тоже мне, советчица нашлась. Это всё, ради чего ты пришла? — Какой ты грубиян, Кен.       Неодобрительно цыкнув, Дракен поднялся на ноги, мягко выпихивая девушку из комнаты вместе с её рюкзаком. — Давай-давай, позже поболтаем, у нас тут, вообще-то, очень серьёзный мужской разговор!       Джури оставалось лишь повиноваться и выйти, оставив парней наедине. Она знала, совершенно точно знала о чувствах Манджиро к своей подруге, Сёко. Откуда и почему? Как минимум потому, что она действительно подслушала разговор, а как максимум, она знала о чувствах Сёко к Сано. Знала, что Хорикоши тоже неравнодушна. И также она знала, что Сёко очень сильно боится этих чувств, а потому легко может задушить и уничтожить их ещё в самом зародыше. Она всё ещё этого не сделала, да и сделает ли вообще? — Планируешь признаться ей, а, Майки? — Рюгуджи решил вернуться к ранее прерванному разговору. — Планируешь рассказать о чувствах? — Разве я могу так сильно её обременять? — Манджиро грустно улыбнулся, поднявшись с кровати. — В конце концов, моя Сёко очень сильно любит свою семью. Я буду мешать ей проводить с ними время, так что нет, наверное. — Дело твоё, но я не думаю, что ты действительно будешь мешать ей. — Думаешь? — Ага.       Они просидели так ещё какое-то время, после чего, попрощавшись, Манджиро ушёл к себе домой. Его мысли не покидали две вещи: разговор с Дракеном и Сёко, его милая, вечно беспокоящаяся за своих братьев Сёко. Мечтал ли он, чтобы она также заботилась и о нём? Наверное, мечтал. — Да и пусть я сплетница, но знать то хочется! — Юзуха показательно надула губы, как бы ожидая извинений о подруги. Попалась, Хорикоши. — Ну… Он просто поблагодарил и быстро ушёл куда-то. А вечером Джури написала мне, что он и Дракен разобрались с тем парнем, что устраивал бои со ставками. — Ах, как прекрасна любовь! — Хорикоши пришлось в очередной раз закрывать Шибе рот, ведь на них двоих уже начинали пялиться одноклассники.       Дверь, ведущая в их класс, громко отворилась, что заставило девушек отвлечься от разговора, переводя заинтересованные взгляды на источник звука. В проёме стояли две до боли знакомые фигуры: одна большая и высокая, а вторая поменьше. — Сёко-чан, не хочешь покататься со мной на байке?