Она забрала свою цену: поглотила города, леса и водоемы, опустошила плодородные почвы, истребила всех людей и животных в своих владениях. Там, где она прошла, остались только пустоши с черным камнем и хилым тонким сухостоем под ногами.
Над белыми дверями учреждения выгравированы слова: 12 Отделение ВаргоМагисКеместри Как и в остальных учреждениях семьи, над входом — большой зеленый крест, отливающий мерцанием магии, — неизменно узнаваемая метка колдовской медицины. Тридцать восемь лет назад, когда Варго только открыли свое дело, никто из них не могу подумать, что их ремесло завоюет монополию в данной области. И, конечно, никто не рассчитывал на то, что именно они будут заниматься изучением новой колдовской чумы. У Итана выдалась первая за этот день свободная минута — и он вышел на балкон, чтобы выкурить сигарету. Руки тряслись, и зажечь ее получилось далеко не с первого раза. Последние дни стало особенно сложно. Ему ж, черт возьми, надо заниматься учебой и на скорую руку составлять новый дипломный проект, а никак не воображать себя мессией и искать панацею от чертовой болезни. С другой стороны — если не он, то кто? Весь сентябрь невероятно мало солнца. Оно все время заволочено неясной дымкой, сквозь которую лучи почти не проходят и с трудом прогревают землю. Столбик термометра давно не поднимался выше пятнадцати градусов по Цельсию. Интересно, связано ли это как-то с тем, что случилось по его вине в том числе? Черт, как бы много он отдал, чтобы оказаться на выпускном курсе Академии, где ему и положено было быть, а не здесь, по локти погрязая в крови и гнили умирающих. Пора бы идти обратно — люди не ждут, но Итан от чего-то останавливает взгляд на машине, что только подъезжает к зданию через главный вход. Небольшой джип, черный, но весь ободранный и местами помятый, словно на нем неделями пробирались через лесные заросли и каменные завалы. Машина Лероса. Учитывая, что он вернулся до ужина, Итан делает один вывод — нашел еще кого-то, для кого понадобится койка. Стало интересно, кого он привез и сколько их. Три дня назад Лерос нашел четверых — у одного из них умбра уже добралась до мозга, и он постоянно бредил. Остальные еще в своем уме, но нет ни единого шанса на то, что они дотянут до следующего месяца. Собственная магия продолжает пожирать их, несмотря на все усилия, что Итан и его люди предпринимают. Именно поэтому он не может позволить себе смотреть на прибывших слишком долго. Лелеять надежды и каждый день видеть застывающие глаза умирающих — его нынешний удел. Ни к чему привязываться к безнадежно больным. Да и у него каждая секунда на счету, учитывая, что с минуты на минуту Алексии меняют ход лечения и Итан должен при этом присутствовать. Перед тем, как развернуться и уйти, он замечает бледную женскую руку, исчерченную черными вздувшимися венами, и края фетровой шляпы, показашихся в окне машины.❈
— Ты знаешь, там с одной девчонкой проблемы, — аккуратно начинает Лерос, застав Итана на его двадцатиминутном перерыве. — Да? Какая жалость, у нас со всеми другими больными—то такого никогда не случалось. Лерос закатывает глаза, хотя и понимает такую реакцию. Но он не собирается уходить с пустыми руками. — Послушай, Итан, — парень садится на стул напротив, не обращая внимания на активную попытку Итана его игнорировать. — Она агрессивна. И опасна. Она позволила себя привести, но, как только узнала, чем мы занимаемся и что делаем, словно с цепи сорвалась. Не знаю, может, она из этих, чокнутых, которые верят, что чума — дар божий для проверки их стойкости, и избавляться от него нельзя? Поговори с ней, Итан, ради бога. Мы не можем никого к ней подселить, пока она пытается убить каждого, кто подходит к ней ближе, чем на два метра. А количество комнат не безгранично. Итан вздыхает, откладывает вилку и с несколько секунд раздраженно смотрит на Лероса. — Пожалуйста, — просит тот. — Мы с ней без тебя правда не справляемся. — Это не подождет двадцати минут? — Подождет, конечно… — Протягивает Лерос. — Только вот через двадцать минут у тебя встреча с Уинстоном, а после него тебя уже планировали подхватить люди из штата Арзанаса, чтобы поделиться какой-то новой находкой — то ли лекарством, то ли магической печатью. Так что до моей просьбы ты еще не скоро дойдешь. Ругаясь себе под нос, Итан поднимается из-за стола и быстрым шагом направляется из комнаты. — Третий этаж, тридцать первый номер. — Плетется какое-то время рядом Лерос, едва поспевая за ним. — Слушай, брат, уверен, это много времени не займет. Тот вздыхает. — Расскажи хоть, что она успела сделать и в каком она состоянии. — Умбра в начальной степени, едва выше запястий рук, потому шансы могут быть хорошими, если мы что-то попытаемся сделать. — Это весьма наивная ложь, потому что они еще никого от этого полностью не излечили. И каждый знает о фантомной надежде, вложенной в эту фразу. — Она, как только мы завели ее в комнату… В общем, мы не изверги и не садисты, Итан, ты же знаешь. Но она едва не убила одного из наших. Так что мы предприняли методы предосторожности и, — о, — Лерос достает из кармана телефон и глаза его радостно бегают по экрану. — Еще одна машина приехала, пойду встречу. Он быстро удалился, на что Итан лишь недоверчиво повел бровью. Нервозность, с которой Лерос описал произошедшее, не обещает ничего хорошего: если они как-то навредили девушке или поступили с ней негуманно, это скажется не только на Двенадцатом Отделении, но и ляжет тенью на его имя. Если что-то выйдет за пределы этих стен, у его семьи и организации, их спонсирующей, могут быть проблемы. Во всяком случае, подходя к нужной комнате, Итан понял, что в какой-то степени его негодование по поводу описанного Леросом отношения к девушке может быть оправдано. Оттуда доносились крики — весьма агрессивные и отчаянные. У парня промелькнула мысль о том, что этот голос ему знаком, но эта надежда в ту же секунду погрязла в осмыслении рутины нынешнего дня. Такого просто не могло бы быть, и с этим стоит уже смириться. Последний месяц он слышит этот голос во всех чужих криках. — Все в порядке, — кивает он людям, стоящим в дверях. Сюда поставили Гретту и Джона. Они безуспешно пытаются наладить контакт с девушкой в комнате. — Я разберусь, можете идти. Те неуверенно переглядываются. Джон кладет руку на плечо Итана и предупредительно качает головой: они предпочтут остаться. Итан позволит им, конечно же. Несмотря на то, как они устали, они понимают вероятную опасность. Встречаться с заболевшими магической чумой, чей мозг был поврежден раньше, чем черная гниль добралась до него, все равно время от времени приходилось — и он, как глава Отделения, мог быть рядом не всегда, чтобы решать такие проблемы. Девушку нужно успокоить прежде, чем полностью осмотреть и предписывать один из пробных вариантов лечения. Итан может использовать не только разум, но и магию для того, чтобы контролировать эмоции других — непозволительная многим в это время роскошь, поэтому его помощь так неоценима. Но даже возможность использовать колдовство не предопределяет исход событий: иногда может потребоваться банальная наблюдательность, реакция и, что самое главное, опыт. Он заходит в комнату, не до конца прикрывая за собой дверь; через оставшуюся щель проникает белый коридорный свет и приглушенные переговоры кого-то в другой комнате. Гретта и Джон стоят молча, почти затаившись, выжидая, когда их помощь может понадобиться. А Итан так и замирает на входе, растерянно глядя на девушку перед ним и не в силах сказать ни слова. — О-о… — протягивает она, ходя из одного угла комнаты в другой, словно дикая кошка, готовая броситься в атаку. — Товарищи-лекари позвали босса? И как же зовут нашего прекрасного принца? Итан поджимает губы и едва удерживается от того, чтобы сделать шаг назад. Дать волю страху было бы непозволительным удовольствием. — В чем дело, сэр? — Спрашивает девушка, останавливаясь. По растрескавшимся губам пробегает широкая, безумная улыбка. Она поводит плечами, словно намереваясь сделать какой-то жест, но руки ее крепко связаны за спиной, и веревка не дает уйти от стены и кровати дальше, чем на два метра. — Вы словно призрака увидали. Вы словно… Словно… Призрака? Итан растерянно молчит уже слишком долго, но ничего не может с собой поделать — дар речи так и не возвращается к нему даже в тот момент, когда за дверью слышатся обеспокоенные переговоры охранников. Он снова и снова вглядывается в это лицо, а женский голос режет по ушам так больно, что хочется кричать. Потому что это не может быть правдой. — Итан Варго. Да, я владелец данного учреждения. — Итан Варго… Варго, Варго. — Она словно пробует на вкус это имя, хотя по ее лицу нельзя предположить, о чем именно она думает. Итан снова замирает, потому что земля уходит из-под его ног. Черт возьми, он знает этот голос, он любит этот голос. Лишь она произносила его имя так, протягивая безударные гласные. Он не может сомневаться, что это не она. Но почему, почему она здесь, и почему она притворяется, что не знает его? Если же она сумела выжить там, то тогда… — Это из тех Варго, что владеют ВаргоМагисКеместри? Колдовские лекари. Что ж, тогда понятно. Богатенький сынок решил получить себе имя, воспользовавшись ситуацией и спонсорством родителей? Итан не показывает, что эти слова имеют хотя бы какую-то возможность его задеть. — Моя семья спонсирует это начинание, это правда. Поиск лекарства весьма затратен. Но давай обсудим что-то более интересное: как твое имя? Я хочу поговорить с тобой, вот и все. Давай будем вести себя по-человечески?.. — Парень помнит, что сказал ему Лерос, и старается быть осторожным. Но последние слова вырвались случайно, и он тут же пожалел об этом: это прозвучало оскорбительно. Словно он считает ее животным, что совсем не так, хотя сейчас она и похожа на загнанного зверя. Девушка выдыхает, и улыбка снова появляется на ее губах. Темные волнистые волосы, едва достающие до плеч, падают вперед, когда она наклоняет голову, пытаясь выглядеть более угрожающе. Лица из-за этого почти не видно, но в серо-голубых глазах искрится что-то недоброе. — О, как мы заговорили… — Она смеется, хрипло и нервно. — По-человечески?.. — Со злостью топает ногой, делает несколько отчаянных попыток освободить руки из пут и зло смотрит на Итана. — По-человечески, да? Да я же пленница. Зверь, которого привели против его воли и посадили на поводок. — Ты приехала сюда по собственной воле, и мы не тюрьма, мы больница, где… — По какой собственной воле?! — Воздух в комнате становится тяжелее от ее крика — или от магического энергии, которую не могут скрыть даже подавляющие знаки на стенах. Итан не смотрит ей в глаза и коротким жестом руки дает людям в коридоре понять, что все пока под контролем. — По какой собственной воле? — Снова повторяет она, делая несколько шагов вперед, но веревка натягивается, не давая ей подойти к парню слишком близко. — Мне угрожали оружием, Итан Варго. Посадили в машину, заперли ее и угрожали прострелить мне колено, если я попытаюсь сбежать. А я не могу колдовать, если вы не заметили, потому что мои органы уже пожирает черная мерзость, которая разрастается все больше после использования магии. Но Новой больнице Варго ведь нужны подопытные кролики, чтобы пробовать свои лекарство, верно? И то, что мне, например, и даром не сдалась эта ваша больница, никого не волнует. Я хочу уйти отсюда, слышишь? Я не хочу, чтобы меня спасали. — Секундное молчание. — Я знаю, что это бесполезно. И я хочу провести это время на свободе, занимаясь вещами, которые люблю, а не заканчивать свои дни в четырех белых стенах. — Мы никого не удерживаем насильно. — Итан старается сохранять спокойный тон голоса, не позволяя больше каким-либо эмоциям брать верх. Он тут — профессионал, и он всего лишь видит свое прошлое там, где его нет. Кем бы эта девушка не была, она не помнит его. Она не знает его. Она просто очень похожа — внешне, голосом, но он сам додумал себе все остальное. Это не его Камилла. Его Ками погибла месяц назад, и свидетелем этому был не он один. — Послушай, — он не двигается с места, но говорит успокаивающим тоном, когда девушка вновь начинает беситься и пытаться вырвать руки из крепкого узла веревок. — Это все просто недопонимание. Позволь нам хотя бы немного помочь тебе. Показать, на что мы способны. Поверь, шансы куда больше, чем тебе может показаться на первый взгляд. Мы уже умеем останавливать чуму и не давать идти дальше. Еще немного, и мы поймем, как поворачивать болезнь вспять. Не веришь мне — останься здесь на пару дней, или на сколько сочтешь нужным, чтобы посмотреть, как мы работаем. И хотя бы просто дай нам осмотреть тебя. Для протокола и статистики. И потом можешь уйти. Девушка замирает, посмотрев на Итана, и, не уловив его взгляда, наклоняется к полу, чтобы направление его глаз попало на нее. Присвистывает, явно с недоверием, и снова смеется, облизывая кончиком языка сухие губы. — Да неужели? Как щедро с вашей стороны, мистер Варго. И я бы непременно поверила, если бы мне сказали это перед тем, как угрозами заманили сюда и связали! — Голос ее наростал все сильнее в концу предложения и сорвался на крик. Итан на мгновенье прикрыл глаза и медленно выдохнул. Несмотря на то, что он уже решил для себя минутой ранее, держать себя в руках при виде настолько похожего человека трудно. Что-то во всем происходящем не переставает его напрягать, хотя, право, это ведь далеко не первый случай, когда он сталкивается с недоверием и агрессией в сторону его заявлений. Это легко исправляется одним прикосновением и щепоткой магии, но… Почему же ему так сложно заставить себя сделать это сейчас и прекратить уже этот спектакль? Возможно, потому, что он не может не видеть в ней ее. Темные чуть вьющиеся локоны чуть ниже плеч, взгляд цвета синеватой пыли, и движения головы, и манера улыбаться, и голос, этот чистый и искристый голос — нет, это слишком похоже на нее, он не может ошибаться так сильно, и не может природа быть настолько злой шутницей, чтобы создавать вторую копию человека, у которого никогда даже сестер не было, ни говоря уже о близнеце. Итан хочет обмануть собственный мозг, и не может — а оттого не может хорошо ей соврать. Не понимает, почему она — она, и не узнает его, не помнит его, или делает вид? Это сбивает его. Такого не может быть. Не был ли он ведь настолько хорош, и не работал настолько усердно, чтобы заслужить прощения вселенной и получить назад человека, которого любил? — Я ведь уже сказал, что это было недопонимание. Если ты согласна поговорить обо всем спокойно и перестать кидаться на каждого встречного, то я могу развязать… Он не успевает договорить — более того, теряет драгоценную лишнюю секунду, потому что все еще позволяет чувствам владеть ситуацией, и из-за того почти попадает впросак. Обычно зараженные такого не делают, но этой отчаянной девушке явно нечего терять — она и так умирает, и прекрасно знает это, и поэтому не боится использовать магию, чтобы сбежать. Воздух вокруг нее раскаляется, путы веревок трещат по швам, и пространство наполняется энергией, мерцающей, яростной, жгучей. Итан вскидывает руку, делает шаг вперед, и его ледяное прикосновение убаюкивает эту бурю, мгновенно погружая девушку в сон. Выточенная магическая печать опутывает ее, блокируя магию, и за мгновение до того, как девушка падает, Итан ловит ее взгляд — все еще серый, острый, торжествующий, словно она доказала что-то этим маленьким жестом неповиновения, добилась своей цели. Итан на секунду останавливается над ней, смотря на руки: теперь чернота достигла середины предплечья. Он быстро разворачивается и выходит из комнаты. — Когда она снова проснется, сообщите мне, — холодно бросает он Гретте и Джону. — В этот раз говорить будет явно легче.