Контракт | Во имя колдовского искусства

      

Последствия

      С момента, как весь мир оглушила новость о том, что одна из Пустошей пала, прошло девять дней. Все в Академии Мираколь знали, к чему готовят выпускников: их первыми отправят на территорию погибели. Дейс пыталась узнавать, но сейчас туда никого не пускают. Случайно забредшие вольные колдуны погибали на Черных Водах, занявших место прежней Пустоши Асценса, так и не донеся хоть какую-то важную информацию до нужных источников. Возможно, всех выпускающихся адептов ждала та же участь. Но, возможно, кому-то из них суждено открыть тайну там произошедшего.       Тайну, которую Дейс и Инэй так тщательно прячут.       Она кидает на него взгляд, пока они ждут своей очереди в коридоре. На Кайно — официальный белый кафтан, украшенный золотыми вышивками и пуговицами. На ней и Айзеке такие же, но только Инэй решился подвязать кафтан не подходящим под цвет поясом, а темно-серым, под стать черным венам, которые он в последние дни прятал под длинными рукавами. Итан тоже здесь. Никто не ожидал его возвращения и участия в финальном проекте, но, пожалуй, Дейс и Айзек были рады его принять, даже несмотря на то, что в создании чар он не принимал никакого участия. В конце концов, того требовали правила. Все участники группы, вне зависимости от степени вложения усилий, должны предстать на защите.       Дейс надеялась, что Итан скажет что-то о Кэм или даже приведет ее с собой, но эти надежды оказались тщетны. Варго вообще не промолвил ни слова за те пару часов, что уже находился здесь, и это странно. Но никто уже не пытается узнать правду о его решениях, словно это не имеет больше никакого смысла.       Фаррелл не может перестать думать о случившимся, ощущая, что разрушение одной из Пустошей свалилось тяжким грузом на ее плечи, и без того до черта много несущие. Хотя никто и не винил ее прямо, она ощущала, что это было заложено в спектре ее ответственности и она должна была уследить за сохранностью магии, частью которой являлась.       Ей хочется узнать еще так много. Инэй прервал ее разговор с Меранц в тот день, из-за чего девушка получила слишком мало ответов. Просто не успела. Сейчас ей казалось удивительным то, что она сама не додумалась ни разу просто поговорить с магией тем способом, которым всегда могла, не прибегая к заклинаниям или прочим чарам; просто спросить. И так же просто получить ответ. Но сейчас размышлять об этом было поздно.       Меранц молчала с тех пор, как Асценса была уничтожена, сколько бы она ее не спрашивала. Дейс чувствовала ослабленное состояние энергии, но не она одна это замечала — многих это приводило в волнение. Заклинания еще действуют и чары работают, как и прежде, однако… Все боятся, что магия может полностью исчезнуть, и лишь Фаррелл знает небольшую правду об этом: Меранц не исчезнет, пока жива Дейс.        Однако последнее утверждение вводит в ступор именно ее саму. Инэй столько говорил об уничтожении мира, что она почти не сомневается в этом. Однако для того, чтобы дать Умбре пустить здесь корни, ему будет нужно уничтожить прежнюю магию этого мира, верно?       Почему же Кайно тогда ждет, чего выжидает? Он давно мог просто убить Дейс, что существенно облегчило бы ему задачу. Что ж, конечно, всегда остается вариант того, что ему просто нравится смотреть, как она страдает.       Сейчас он стоит, гордо смотря куда-то вперед, и его грудь размеренно вздымается при дыхании. Инэй спокоен в отличии от нее и Айзека. У девушки чешутся и потеют ладони от нервов, а Айз и вовсе старается не показываться до последнего. Боится вновь сорваться. Варго старается не показывать никаких эмоций, но Дейс кажется, что он напряжен в ожидании чего-то. Точная цель его здесь нахождения никому еще полностью не понятна, но вряд ли он пришел только для того, чтобы показаться на последнем дне их учебы.       Казалось бы, вот он, последний рывок и путь свободен — им нужно всего лишь сдать финальный проект, и даже его оценка не должна их волновать, однако годами выработанное усердие не дает им двоим оставить это так просто. Тем более Айзеку, который потратил на это столько сил и бессонных ночей.        — Держи, — он появляется рядом внезапно, заставляя Дейс вздрогнуть, и протягивает оформленные вязи для колдовства. — Что-то я доделал в последнюю минуту.       Не самый хороший знак — это означает, что она не сможет изменить заклинание на ходу. Все, что девушка должна сделать, уже написано чернилами по бумаге. Она вздыхает на это и коротко кивает головой.       — Хорошо.       Со стороны Инэя слышится короткий смешок.       — Ваш ответственных подход к главному заданию периода обучения просто поражает.       — Что поделать, — холодно комментирует Айз. — В любом случае, я доверяю Дейс и ее умениям.       — Желаю удачи, мой ангел. — Говорит Кайно внезапно серьезно спустя несколько секунд., оборачиваясь на девушку.       Дейс снова кивает головой, упирая взгляд в пол.       Из-за дверей зала вновь доносятся голоса. Значит, совет принял решение касательно проекта группы “Си”. У них остаются считанные минуты до момента, как их позовут занять то же место.       Колдунья делает глубокий вдох, пытаясь унять дрожь в теле.       Айзек подходит к ней, невесомо касаясь пальцами ее холодной ладони.        — Ты уже выбрала воспоминание, которое будешь проецировать?       — …Пытаться проецировать. — Влез Инэй. — И надеяться, что чары все же сработают. Как вас допустили без предварительного показа действия?       Айз с силой сжал одну руку в кулак, но все же сдержался. Лучше просто его игнорировать. Очередная драка не улучшит ситуацию. Итан неожиданно кладет руку ему на плечо, поддерживая, однако все еще ничего не произносит.       — Я обдумывала это так тщательно, но… Не уверена. Есть много задумок. Что из этого выйдет — не знаю.       Она понимает лишь одно: от того, какое именно воспоминание она раскроет, будет зависеть и мнение жюри. Это должно быть что-то яркое и необычное, но при этом реальное; то, что не будет выглядеть фантазией или вымыслом. Поэтому придется удерживать себя от того, чтобы не задуматься во время чар о времени, проведенном в другом мире. Нельзя пока что об этом всем рассказывать.        Нужно быть аккуратной. В ее жизни много секретов, но совет пришел смотреть не их. Они пришли узнать уровень магии, которым овладели выпускники, и на нем и стоит сконцентрироваться.       — Думаю взять что-то из моментов обучения в Академии. Скажем, ту лекцию… — Она внезапно замолкает и косится через плечо в сторону Кайно. — Ту лекцию Эвана, когда он провинился. Об этом много говорили и были свидетели, что сыграет нам на руку.       Айзек соглашается, кидая беглый взгляд в сторону Альбано. Впрочем, тому явно нет до этого дела. Он с нескрываемым любованием рассматривает вышивку на рукавах парадного кафтана.       За дверьми в зале снова овации. Дейс вздрагивает. Это последний сигнал, предвещающий их выход — совет дал оценку предыдущей группе.       — Все будет хорошо, Дейси. — Подбадривает ее Айзек, проводя рукой по спине. Он не видит, каким ядовитым взглядом провожает это действие Инэй.       Двери открываются. Фаррелл нервно поправляет рукава кафтана, пока их группа выстраивается в квадрат. Девушке немного легче оттого, что она видит перед собой медные пряди Айза. Это создает впечатление того, что ей не надо держать все под контролем, и позволяет нагло сложить свои полномочия на и без того напряженные плечи Вальденца.       Зал огромен. Он напоминает башни для колдовских экспериментов, однако заканчивается не каменными стенами, а поднимающимися наверх лестницами, образующими подобие колизея; на ступенях располагаются все заинтересованные в данном действии лица.       Дейс продолжает упирать взгляд вниз. Главное — не смотреть на присутствующих и сосредоточиться на своей задаче. Иначе она рискует завалить это дело, а этого она себе точно позволить не может. Не простит пренебрежения всеми теми усилиями, что приложил Айзек для разработки дипломного проекта.       Они останавливаются в центре на отмеченном месте. Серый камень под ногами расходится мрачными узорами. Дейс проводит носком ботинка по одной из мелких трещинок, желая отвлечься хоть на что-то от тревожных мыслей о неудаче. С каждой секундой ей становится все более дурно. И слышно, как громко стучит сердце. Лишь изредка ей удается расслышать речь Айзека, вещающего информацию совету.       — …Сокрытые в глубинах разума людей. Созданные нами чары помогут осветить те воспоминания, что, казалось, давно угасли. Помогут делиться воспоминаниями с теми, кто не имел возможности…       Девушка поднимает взгляд на Айзека, дожидаясь оговоренного сигнала. Магия магией, но все равно это шоу, и оно должно произвести впечатление на присутствующих.       — …Преимущество, — колдун делает паузу, давая Дейс знак рукой. — Колдовство не требует участия более, чем одного человека.       Фаррелл закрывает глаза лишь на пару секунд, про себя взывая Меранц. Она знает сейчас, что они с ней неразрывно связаны и являются сторонами одной монеты, и обращаться к Меранц то же самое, что обращаться к самой себе, но какая-то часть ее еще с трудом воспринимает эту информацию, отделяя себя от всесильной энергии.       Делает глубокий вдох и, не отвлекаясь более на слова, произносимые вокруг, мельком смотрит на лист с вязями. Все равно буквы расплываются, не складываясь в слова — или это из-за накативших на глаза слез?       Руки начинают творить чары и она мысленно не поспевает за всеми и движениями. Боится ошибиться впервые за долгое время обучения здесь, и это выбивает из колеи, но она все равно продолжает. Плетет заклинание, воздавая внутренние почести Меранц, и концентрируется на необходимом ей воспоминании: Эван, ведущий лекцию у потока второго курса шесть лет назад — это был первый раз, когда она его вообще  увидела. Лишь неделю спустя Айзек познакомил их ближе, но именно тот образ, что предстал перед ней на том занятии, и пробудил внутри какое-то жгучее желание.       — Ты слышала, что у нас сегодня лекцию вести будет зазнавшийся однокурсник? — Кэм не стеснялась в выражениях даже тогда, хотя еще и носила излишне просторные кофты и свитера, словно стараясь спрятаться в них от чужого внимания. У нее здесь еще мягкое, почти по-детски наивное лицо, обрамленное легко вьющимися локонами русых волос. В ту пору она отдавала почти все имеющееся время учебе, из-за чего под ее глазами красовались огромные черные круги. Ей самой не было до этого дела даже в те моменты, когда появлялись желающие утвердиться за ее счет. Кто-то то и дело думал, что под этой простотой скрывался слабый характер.       — Почему его к этому допустили? — Дейс не понимала, как можно было растрачивать их и без того ценные часы учебы на потеху не имеющим опыта адептов. — Это возмутительно! Надо сообщить об этом декану.       — Боюсь, что это он его и назначил, Дейси. Так что не паникуй. Мне и самой не нравится, но хоть кто-то из нас двоих должен остаться непредвзятым и эмоционально… — Камиллу чуть не ударили внезапно открывшейся перед ее носом дверью, на что та прошептала несколько явно не ласковых слов в сторону столь неаккуратно себя поведшего студента. И в итоге зло прошептала: — Эмоционально стабильным.       Ажиотаж среди собравшихся в лектории юных адептов был немерен — все были в курсе того, что это первый в истории Академии случай, когда к преподаванию допустили другого студента, да еще и их возраста. Кэм была рада послушать сплетни, а потому передавала почти все Дейс, сидящей рядом, так как больше выговориться было некому.        Студенты колдовской Академии любили надумывать и вымышлять. В какой-то степени это было их непосредственной задачей здесь.        “Он, должно быть, родственник декана.”       “У него связи в правительстве.”       “Или деньги.”       “Зачем Академии деньги, если здесь все построено на магии?”       “Академии может и незачем, а вот декану или кому-то еще из преподавателей…”       “Бред. Может, дело в самом колдовстве?”       “Я слышала, он уникум. Уже умеет творить магию на практике.”       “До меня доходил слух, что…”       И так до бесконечности. Кэм доставляло радость слушать все это, а вот Дейс быстро утомило, — она откинулась на спинку позади скамьи, пытаясь хоть немного отдохнуть от шума.       Открыла глаза лишь тогда, когда за хлопком двери послышался не нарастающий как прежде гул, а наоборот — по аудитории разлилось молчание, и Дейс испугалась на мгновенье, что провалилась в сон, но нет, все в порядке.       К месту лектора прошел юноша, высокий и светловолосый; вьющиеся пряди убраны за уши, а глаза цвета бледного василька смотрели на всех присутствующих с долей завидной уверенности. Дейс обратила внимание на то, что у дверей остановился профессор Азурит, обычно ведущий эти лекции. Но сегодня он остался на страже.        — Мое имя — Эван Альбано, и я надеюсь, что мы с вами хорошо проведем это время вместе, уважаемые коллеги.       Его взгляд гулял по лицам присутствующих, одаривая каждого холодом превосходства. Затем появилась едва уловимая коварная улыбка, которую колдун тут же попытался скрыть от стоящего неподалеку наставника.       — …Тема нашей сегодняшней лекции — “Теория применения колдовства для создания природных или околоприродных явлений”.       Дейс прислушалась к лекции, уподобляясь атмосфере остальных в аудитории. Юный колдун интересовал всех в первую очередь тем, что это казалось каким-то представлением. Никто не ждал ничего серьезного от этого занятия, но и каждому хотелось стать участником чего-то невероятно интересного. Он интриговал. Завораживал.       Юный колдун начал рассказывать, и постепенно ажиотаж адептов затихал. Ничего из ряда вон выходящего. Дейс лишь отметила про себя, что подавал Альбано информацию увлеченно и подробно; парень явно готовился, что уже похвально. И он не боялся выступать на публике. Порой казалось, что ему некомфортно, девушка замечала это по частым нернвым постукиваниям пальцами по столу, но это единственное, что могло выдавать напряжение. Помимо него в глазах Эвана горел лишь любопытный азартный огонек, который распалялся тем ярче, чем чаще он натыкался на заинтересованное в своем рассказе лицо.       И в один момент он посмотрел на нее — их глаза встретились, и колдун на секунду запнулся.        Но лишь на мгновение. И затем снова продолжил с прежним энтузиазмом, выискивая реакцию среди остальных.       Лекцию нельзя было назвать скучной; Эван рассказывал ее монотонно, но так увлеченно, что оставалось лишь утихнуть и ловить каждое слово. В купе с его мягким голосом создавалось впечатление, что ты находился где-то на дороге ко сну, на которой встречались удивительные откровения магии.        Не было похоже, что кто-то следил за временем, как это часто бывало, однако все понимали, что прошло не так много от начала лекции, как хотелось бы. Начались первые усталые вздохи и шевеления, но это не было чем-то новым для процесса обучения. Наблюдая за этим, профессор Азурит лишь кивнул своим мыслям, затем подошел к Альбано, что-то негромко сказал (Ками, все еще интересующаяся слухами, была уверена, что речь шла о неотложных делах, однако все понимали, что профессор просто решил немного отдохнуть за счет своего подопечного), и вышел из аудитории. Эван не отвлекся на уход наставника, словно его и не было, и внимательно держал взглядом дисциплину среди студентов, не позволяя быстро расслабиться и создать шум.        Лекция продолжалась еще с пару минут, после чего Эван, многозначительно полистав свои записи, захлопнул тетрадь и бодро заявил:       — Что ж, на этом покончим с теорией и перейдем к практике.       Зал сперва ничего не понял, и адепты глупо переглядывались друг с другом. Никто не понял, о чем Альбано вел речь, потому что это было старое и нерушимое правило: первый курс не мог колдовать и им было запрещено испытывать колдовство на практике. Сейчас, вспоминая это, Дейс могла лишь усмехнуться — именно тем занятием Эван ввел в устав школы нововведение, касающееся необходимости использования магии с первых же месяцев обучения. Весь их год показал, насколько огромную роль сыграли те несколько, казалось бы, месяцев собирания чар из крупиц по сравнению с предыдущими годами. Даже та небольшая практика дала более глубокое понимание природы чар.       — Я раздам вам деревянные дощечки с особыми символами, проводящими колдовство.        Альбано вдруг начал говорить и двигаться очень быстро, из-за чего в аудитории поднялся встревоженный гул. Дейс поняла, что эта часть не входила в изначальный план лекции и профессор Азурит не был в курсе об этой его выходке, а потому колдун и торопился. Если наставник вернулся бы слишком рано, его идея осталась бы без воплощения. А Эван буквально горел этим.       Он раздал дощечки каждому, кто был готов пойти на такой эксперимент, а для тех, кто готовности в себе не чувствовал, положил материал на столы перед ними. Все всегда могло измениться, и Эван не терял надежды на это. Затем он вновь вернулся к месту лектора и поднял перед собой одну из оставшихся дощечек.       — Я покажу вам очень простые чары. Не будет ничего сложного в том, чтобы повторить их — дощечки уже обработаны определенным колдовством. Грубо говоря, вам нужна лишь искра, чтобы разжечь это пламя.       — Нам нельзя использовать магию! — Встрепенулась одна из девушек на соседнем ряду. — Тем более, здесь. Это запрещено.        — Она права, — вторил ей еще один голос. — Нам всем за это попадет. Какого вообще… Черт, кто-нибудь, сходите за профессором!       Парень с ближних рядов направился к двери и покинул аудиторию в быстром темпе. Но только один — почему-то больше никто не двинулся.       Эван глубоко вздохнул, не обращая внимания на сказанные слова. Не хотел терять время на ненужные распри.       С его губ слетело лишь одно слово, повисшее на секунду в тишине и тут же отозвавшееся в сплетенни символов на дощечке в руке колдуна. Короткое мерцание оповестило об исполнении заклинания, а затем раздался приглушенный треск — маленькая доска в ладони Альбано рассыпалась в труху, оставив после себя лишь покрытые пеплом остатки. На лице Эвана заиграла яркая живая улыбка. Он сжал пальцы, пытаясь стереть с них пыль, и посмотрел на свою аудиторию.        — Все запомнили слово? Или мне стоит повторить его еще раз?       Ни звука. Кто-то еще поднялся с места, выходя в коридор, пытаясь спрятать в своем побеге страх перед неповиновением уставам Академии.       Альбано выжидал. Смотря на него, Дейс подумала, что тот излишне уверен в том, что его демонстрация приведет к исполнению задуманного — тут очень многие, если не все, боялись магии. Оно и правильно, их ведь с самого начала запугивали колдовством, которое разрушало все на своем пути в руках неумелых.       А потом она снова встретилась с ним взглядом. Девушке показалось, что она увидела едва заметный приободряющий кивок головой.       Тогда Дейс подняла дощечку перед собой, не думая ни о каких последствиях, чуть приподняла ее, чтобы всем было видно, и произнесла зачарованное слово.       Дощечка вспыхнула в ее руках на мгновение, осыпавшись трухой. От удивления колдунья вздрогнула, потому что отчего-то не думала, что у нее и правда получится, но…       — А ты молодец. — Раздался голос Эвана и его же несколько хлопков, служащие аплодисментами. И затем все скрылось среди звуков повторяющихся произнесенных чар и звуков ломающихся дощечек. В этой полной хаоса и восторженных криков от первых удачных сражений симфонии почти никто не услышал, как дверь открылась и в аудиторию вошел профессор Азурит. Он был зол. И декан потом тоже был зол. Эван должен был отработать свое наказание этой лекцией, а получил еще больший выговор. Как и весь поток, бывший на лекции. Но Дейс никогда не забудет тот огонь в его глазах в тот миг, когда аудиторию озаряли искры колдовства.       Это ведь он их всех тогда зажег.       “Ты молодец.” И хлопки, призванные воодушевить.       “Ты молодец.”       Дейс не сразу понимает, в какой момент это воспоминание выходит за пределы ее головы и воплощается в действительности. Лишь обнаруживает себя, стоящей посреди аудитории того года, недалеко от Эвана-из-того-года, но он ее не замечает, как и никто иной. Ей хочется подойти к колдуну и коснуться его; возможность видеть то, каким он был в то время, когда она в него влюбилась, вновь пробуждает в ней острые и болезненные чувства необходимости в человеке.       Она делает шаг в его сторону, но все же останавливается. За лицами адептов проглядывает основной зал, и девушка вспоминает о совете. Чары продержатся, пока она оживляет воспоминание, а поэтому она снова прокручивает в голове фразу, что сказал ей Эван тогда. Ты молодец.       Что-то дергается в сердце и на короткий миг отчаяние заглушает голос разума.       Он сказал ей то же самое перед тем, как она начал колдовать последнее неудачное заклинание для “Пандоры”.       “Ты молодец.”       Он сжал тогда ее руку.       Дейс испуганно сжимает голову руками, понимая, что теряет контроль над собственными эмоциями и, следовательно, воспоминаниями. Аудитория с лекцией ускользает, обнажая серые стены экспериментального зала. В какой-то момент девушка чувствует рядом Айзека и слышит его голос, но не может остановить это: черт, кажется о таком нюансе они не подумали.       “Ты молодец.”       Он сжал ее руку и встал на отведенное место.       Они выстроились в круг, одну из основных фигур колдовства — расчерченный на полу сигил помогал им в этом.       — Где последние наработки по финальной вязи? — Спросила тогда Женевьева. Дейс чертыхнулась.       — Я, должно быть, забыла их в комнате Эвана.        — Я принесу. — Итан двинулся к двери. На правах соседа по комнате у него тоже были ключи, и из-за того, что он не принимал основного участия в построении чар, они могли начать без него.       — Отлично, — Дейс закончила устанавливать камеру, направляя ее на их круг. — Проверяем сегодня финальную часть колдовства. Если все получится, мы сдаем “Пандору”.       Она в тот момент почувствовала небывалое воодушевление. В прошлый раз ей удалось провести Камиллу на ту сторону. Тогда это получилось случайно, но теперь, если чары сработают, она сможет… Сможет провести их всех. И показать им то, свидетелем чему сама являлась.       — Начнем без Итана? — Подала голос Женеьева. — Он вернется как раз на самое интересное.       Дейс кивнула. Колдовство обещало быть достаточно долгим, ни к чему было тратить время впустую. Тем более, все были на взводе.       Девушка встала на свое место. Сигил засиял, когда все участники встали по необходимые стороны. Отчего-то Фаррелл верила, что все закончится хорошо, верила и даже каждым кусочком своего существа ощущала, что Меранц стоит за их спинами и всячески поддерживает их проект. Дейс готова была на что угодно ради колдовского искусства.        Руки сплетали чары и каждый в комнате был максимально сосредоточен. Из-за того, что группа не могла предсказать, сколько именно энергии потребуется, Эван и Женевьева поддерживали заклинание Дейс, вторя ее действиям. С ними колдовать было в разы легче, но расслабляться все равно было рано.       Она почувствовала дуновение магии, оповещающее о том, что портал “Пандоры” открывался.       — Что-то не так…        Голос Камиллы отвлек девушку и она сперва раздраженно повела плечом, а потом смысл сказанного все же дошел до нее. Колдунья оторвала взгляд от своих рук, окинув взглядом комнату.       — Какого…       Не что-то — все было не так. Дейс казалось, что сама Меранц разверзлась, образовав вместе портала на полу черную бездну. исходя из осознания того, что в прошлый раз все было иначе, сказать можно было одно: в этот раз чары не удались.       Девушка пыталась свернуть заклинание, но магия не отзывалась, все шире раскрывая черную пасть перед ними; колдунья вскинула голову, чтобы посмотреть на то, как остальные пытались своими силами подавить колдовство. Даже их попытка не давала результата. Дейс инстинктивно сжала руку первого, кого смогла, и это был Айзек. Еще мгновенье — и все вокруг покрылось черным густым туманом, выбывающим из легких воздух и заставляющим все тело испытывать яростную агонию.        Она слышала звук автоматически сработавшего аварийного заклинания и грохот закрывающихся на засов двери.       Паника. Но у нее не получалось двигаться. В голове только один вопрос: что произошло, почему Меранц не приняла их чары, если до этого все шло гладко? Неужели желание провести туда всех и сразу оказалось слишком амбициозным?        Прежде Дейс днями изводила себя этой мыслью, не получая желаемого ответа. Пути магии всегда были неисповедимы, и она бы ни за что не дала ответ так, как его может дать абсолютно любой другой человек.        Но сейчас, хотя слезы от вновь появившейся перед глазами сцены почти не дают ничего разглядеть, а шум, создаваемый принявшими панику людьми давит на уши, Фаррелл словно прозрела. Она разглядела то, что напрочь стерлось из ее памяти и какого-то дьявола не казалось прежде возможным.        Она делает шаг навстречу туману, погружаясь в темную энергию, сотканную ее же воспоминаниями.       И в ней нет того ощущения, что столько лет преследовало ее. Нет мерцания. Нет легкости и непостоянства.       Потому что это была не Меранц. Не она сковала их в агонической клетке, заставляя проживать почти всех ее друзей нескончаемые моменты боли и отчаяния. Не она забрала ее Эвана и ее друзей.       Дейс поворачивает голову, находя в суете и панике окружения Инэя.       Ни для Итана, ни для Айзека, ни для самой Дейс не было секретом, что в тот день они выпустили через приоткрывшийся портал Умбру. Однако прежде они предполагали, что Меранц поглотила их в наказание за то, что они не были достаточно внимательны и осторожны, дав инородной энергии ступить в их мир.       Но Инэй знал.       Он все это время знал, что их наказала не Меранц.       Он знал, что это была его Умбра.