Еще один Учиха: Спасти себя.

   Осознание того факта, что до момента икс есть еще как минимум лет пять, очень сильно меня радовало. Получается у меня есть время, чтобы стать сильнее и свалить из Конохи куда подальше. Ну его в пень пытаться что-то изменить в одиночку, будучи ребенком, которого даже слушать не станут. Если буду пытаться говорить о будущем, аки мессия какой-то, боюсь мне никто не поверит, тем более с репутацией пролежавшего четыре года овоща. Меня и так все сторонятся, а всех тех, кто пытается хоть как-то со мной контактировать, я обдаю максимальным холодом, на какой способен. Я не хочу иметь с ними ничего общего и как-то привязываться к этим будущим трупам. Я получил новую жизнь, наполненную полным спектром ощущений и чувств, на которые способен человек, и даже больше. Мне не хочется все это терять в попытках спасти совершенно чужих мне людей.    Возможно, это звучит подло и как-то по-предательски, но это реальность, а не героическая история про попаданца, который всегда выходит победителем из любой безвыходной ситуации. В моей же ситуации я вижу один единственный путь. Убегу в другую страну и забуду про путь ниндзя, займусь простой гражданской работой. Возможно даже в будущем начну свое дело и буду наслаждаться жизнью. Главное найти место по безопаснее.    Именно по этой причине я и не сближаюсь с родителями этого тела, не подпуская их близко. Они не мои мама и папа, у меня вообще нет и не было родственников, так было и будет. Да иногда мне самому дурно от самого себя, но я ни на миг не забываю о том, что это все живые ходячие трупы. Если я к ним привяжусь, я не смогу их бросить и умру. А мне расхотелось умирать, теперь появилась надежда на нормальную жизнь, которую я смогу провести, ходя на своих двоих. И я постараюсь хорошо устроить свою шкурку и навсегда забыть об этих темных эпизодах своей жизни, навсегда выкинув их из головы потом. Нужно просто держать свой разум в узде, относиться ко всем, будто они просто NPC в игре.    Однако это сложно, очень сложно. Особенно тяжко приходятся с Эйуми, которая постоянно физически со мной контактирует. Обнимает, гладит по голове или даже целует в щеку. Будит по утрам и укладывает спать. Трудно смотреть на ее грустную физиономию, когда я просто игнорирую все ее поползновения в мою сторону. Эмпатия всегда была моей слабостью, но в прошлой жизни я научился ее душить, или мне так только кажется. В общем, я стискивал зубы и упрямо выбрасывал все глупые мысли и порывы из головы.    Не утопать в отрицательных чувствах мне хорошо помогали физические тренировки, правда мне приходилось следить за собственным состоянием. Чакра чакрой, она, конечно, отлично влияет на организм, и именно благодаря ей мои мышцы не атрофировались за те четыре года бытием овощем, но мне всего четыре, не стоит об этом забывать. Никакие боевые искусства я, само собой, не изучал, атлетика, бег, метание различных острых штук, растяжка и все такое прочее. Кстати, о волшебном, мне наконец дали добро на тренировку с самой чакрой, правда она ничем не отличалась от обычной моей ежедневной, просто теперь я каждый день прилеплял на себя бумажку с печатями, что потихоньку высасывала из меня энергию, тем самым прогоняя ее через систему каналов чакры укрепляя этим те же каналы. Ну да, уставать я стал больше, но не сказать, чтобы прямо перенапрягался. Все печати с моей чакрой я, кстати, не выкидывал, а аккуратно складывал в тумбочке, пригодятся может когда-нибудь.    Так и протекала моя жизнь в клане. Если меня просили чем-то помочь по дому, я это делал, так как жил здесь сам. Но инициативу не проявлял, предпочитая проводить свободное время вне дома, на полигоне. Пару раз со мной пыталась заговорить толпа местных детишек, но я просто игнорировал их и уходил в другую часть полигона. Когда они начали действовать более настойчиво, я просто начал прятаться от них и избегать. Слишком много шума от них, да и занимаются не пойми чем.    Ах да, самое главное же забыл. Собственно, почему мне далии добро на тренировки чакры, если нормальные дети начинают осваивать ее лет в шесть. Оказывается, у меня пробужден шаринган с одним томое. Я его получил как раз в тот момент, когда еще в первый раз понял, где я проснулся. Ну да, я был в ужасе, знаете ли, как бы мучительно ты не жил, и как бы сильно не желал умереть, это все равно страшно. Да и умирать я не хотел совсем, даже наоборот пытался бороться до последнего, чтобы вобрать в себя как можно больше благ жизни. Жаль только, что друзей у меня почти не было, а сейчас их заводить смерти подобно.    Так вот, активировать глазки мне строжайше запретили, пока до конца не окрепнут чакраканалы, что меня немного нервировало, хоть я и понимал всю опасность этого. Мне хотелось начать тренировать и изучать сразу все, как можно больше в как можно более короткие сроки. К девяти десяти годам я уже должен стать способным защитить себя, или хотя бы убежать от врагов, чтобы отправиться в путешествие. Так что мотивации к работе над собой у меня было хоть отбавляй.    Местный язык тоже дался мне легко, а все благодаря феноменальной памяти. Мне стоило только проявить намерение запомнить что-то, как это навсегда отпечатывалось в моей памяти. Уж не знаю из-за глаз это или еще чего, но такое мне определенно нравится. В моем отношении я даже пару раз слышал слово гений. Думаю, это не далеко от правды, хотя подавляющую часть моей гениальности составляет память о прошлой жизни.    Однако я не стал ограничивать свои потуги простой печатью. Я медитировал, вернее будет сказать пытался медитировать. Аки китайский культиватор, я пытался почувствовать в своем теле ту самую эфемерную, или не очень, энергию под названием чакра. Но загвоздка в том, что я даже не понимал получается у меня или нет. Вроде бы я что-то такое и чувствую, однако не уверен, что это не самовнушение.    — Что это ты такое делаешь? — Неожиданно мою пародию на культивацию прервал чей-то голос.    Открыв глаза вижу перед собой мальчишку старше себя. На вид ему лет тринадцать, но тут все выглядят немного старше, чем им есть на самом деле, так что могу предположить, что ему где-то десять или одиннадцать. На нем была стандартная клановая рубашка с длинным воротом, а из-за плеча торчала рукоять меча. Ну и протектор Конохи на лбу, конечно же.    — Отдыхаю. — Ответил я, пытаясь понять или вспомнить, кто это вообще такой.    — Отдыхаешь? — Внимательный взгляд черных глаз осмотрел меня с ног до головы. — Это же ты тот ребенок, на которого жалуются местные ребята?    — Я им ничего не сделал. — На меня еще и жалуются? — Я просто прихожу сюда тренироваться.    — Какой-то ты странный. — После небольшой паузы вдруг обронил шиноби. Ну да, безэмоциональность в моем поведении и общении уже стала привычкой. — Постой, так это ты Хиройуки? Сын Акио и Эйуми, да?    — Угу.    — Так вот ты какой… — Учиха задумался, но мигом взял себя в руки и улыбнулся. — Приятно познакомиться, Хиройуки. Меня зовут Шисуи, можешь просто называть меня старшим братом.    Вот это знакомство. Насколько я знаю, у этого персонажа уже есть мангеке, и он крайне пацифистски настроенный шиноби. Блин, надеюсь он не будет постоянно ошиваться возле меня?