Желание подобно разряду молнии прошило организм, и уже в следующую секунду Тони, перехватив руки Питера, толкнул на так удачно оказавшийся сзади диван. И с хищной улыбкой навис над ним, крепко удерживая тонкие запястья над головой. Наклоняясь, к бьющейся на шее венке, наслаждаясь, пошедшей пятнами смущения, мордашкой, заглядывая в предвкушающие, хоть и с лёгким испугом, медовые глаза. Лаская взглядом приоткрытые в прерывистом дыхании губы. Губы, которым было невозможно сопротивляться.
— Доигрался?
— Пока не знаю, — хитро улыбнулся Питер и, высвободив из стальной хватки руку, упёрся в тяжело вздымающуюся грудь. — А вы?
Подавшись вперёд, срывая такой желанный поцелуй, Тони кристально ясно осознал — это билет в один конец. Он уже никогда не сможет отказаться от этих нежных, таких сладких и манящих губ. Он ни за что не откажется от этих поцелуев. От задушенных стонов и горящих желанием глаз. Понимая, что — неправильно, но не находя воли отстраниться. Вплётшиеся в волосы пальцы, тихие стоны и такое восхитительно горячее вжимающееся в ответ тело, упрямо шептали — правильно, не уходи.
Тони с тихим рыком коснулся открытой, манящей шеи, оставляя собственнические поцелуи. Прикусил, как давно мечтал, ключицу, лизнул родинку на шее, и сжал ноющие зубы на скуле. Выдохнув с вибрацией, похожей на довольный рык, от тихого, потерянного стона Питера. Вжался сильнее, ощущая лёгкую дрожь. Проникая в распахнутый рот, изучая, лаская и выбивая весь воздух из лёгких. Сам срываясь на несдержанные выдохи, шалея от сжимающих волосы и, слава богам, ещё не добравшихся до ушек, пальцев. Теряясь в терпком и таком пьянящем аромате орехов, карамели и чего-то свежего… мята? Скошенная трава? Лимон? Плывя по течению. Поддаваясь, напирая и забывая обо всём.
Лишь громкий стон, почти крик, Питера и его отчётливое возбуждение, коснувшееся собственного изнывающего паха, заставил Тони на мгновение оторваться от манящих губ. Осознать, что он, чёрт возьми, творит! Уперевшись лбом в лоб, тяжело дыша, смотря в ставшие цвета горького шоколада глаза, Старк хрипло, задыхаясь, прошептал:
— Пит, нам надо остановиться.
— Ну уж нет, раздразнили, а теперь сливаетесь? Не знаю как ваш организм, но мой тормозить точно не собирается, — отчаянно краснея, прошептал Питер, вскидывая бёдра, давая ощутить своё желание. И, не позволив сдвинуться ни на сантиметр, утянул в новый несмелый поцелуй, едва касаясь губ, соскальзывая на контур бородки, ведя кончиком носа по скуле и нежно прижимаясь губами к мочке, прикусывая. От вседозволенности закатывались глаза, от сбитого дыхания мистера Старка поджимались пальцы. — Как же давно я об этом мечта-ал…
— Малыш, я не хочу, чтобы… — Тони из последних сил попытался отстраниться, удержать от ошибки разошедшегося мальчишку, себя… Но Пит, высвободив руки из хватки так легко и просто, будто его и вовсе не держали, в одно мгновение, каким-то вдовьим приёмчиком не иначе, поменял их местами. Пригвождая руки Тони вдоль тела и устраиваясь меж его ног, полыхая глазами не хуже представителей кошачьих.
— Мм-м, нет. Не хочу ничего слышать. Только если ваши стоны, мистер Старк. — Осмотрев свою добычу, Пит хищно улыбнулся и, не отводя взгляда, опустился к самому паху, касаясь языком оголившейся полоски кожи, зубами подхватывая ткань футболки и задирая ее вверх.
— Бо-оги.
Тони сдался, откидывая голову и закатывая глаза от чудовищного коктейля невинности и жажды во взгляде, таких неумелых, но от того сводящих с ума ещё больше движений, срываясь на стон от юркнувшего в пупок языка. Будь что будет. К чёрту все «правильно» и «надо». Всё чего хотелось сейчас — чтобы это никогда не заканчивалось.
— Тшш-ш, — горячее дыхание опалило влажную кожу, вызывая мурашки и заставляя придавленный хвост метаться из стороны в сторону. Приятно. Щекотно. Провоцирующее притягательно. Под щуплым только на вид телом было невозможно пошевелиться. Из лёгкой, но крепче вибраниума, хватки было не высвободиться. Возбуждающе… — Я так давно об этом мечтал, мистер Старк… Поцеловать вас. Коснуться. Ощутить этот невозможный запах! Вы же, наверное, даже не представляете, как он взрывает мозг изнутри и лишает воли, вытравливает все адекватные мысли из головы… А когда вы ещё в своих чёрных маа-айка-ах… Чёрт, когда вы первый раз уснули со мной я, я пару часов с ума сходил от запаха и возбуждения! Понимал, что надо держать себя в руках, что вам плохо, но после того поцелуя. Теперь… Не могу, Тони…
Питер оставлял лёгкие поцелуи на каждом неявном, но прекрасно ощутимом губами, кубике пресса, языком очерчивал косые мышцы, носом пересчитывал рёбра и поднимался всё выше и выше, смещаясь вперёд, задирая руки Тони вверх, а вместе с ними и футболку. Когда его язычок коснулся соска, а зубы совсем чуть-чуть сдавили такой чувствительной сейчас бугорок, Старк зашипел, подкидывая бёдра в бессмысленной попытке вырваться. Терпеть такое медленное и мучительное наслаждение было выше его сил, перед глазами уже взрывались сверхновые, хвост постукивал в нетерпении по матрасу, а в трусах было слишком тесно, жарко, влажно и неудобно! Хотелось прикосновений, хотелось поцелуев, хотелось трения, да хотя бы уменьшенного давления на зажатую в боксерах обнажившуюся головку!!!
— Что вы теперь хотите, мистер Старк? — Пит, улыбаясь, завис над наставником, отчётливо считывая его эмоции, запах возбуждения, заходящийся пульс, сбитое тяжёлое дыхание, стоящие торчком ушки. Наслаждаясь искажённым возбуждением и нетерпением лицом. Продолжая удерживать руки, он, хитро улыбнувшись, лёг на напряжённое тело, дразняще покачиваясь, и вновь прижался губами к шее, слизывая капельку пота, жмурясь от удовольствия.
И когда только всему этому научился, если всё время проводил то в патрулях, то в мастерской? Не через ютуб же? Но спрашивать сейчас такое казалось самоубийством, ещё чего доброго спеленает в кокон и уйдёт, оставив остывать и думать над своим поведением, спасибо, если не со спущенными штанами, для остроты и доходчивости объяснения.
— Тебя.
— Я и так тут, — немного нервно хихикнул Питер и сел чуть выше паха, практически лишая давления своих идеальных ягодиц внизу живота. Лишь дразня и обещая. Тони со свистом выдохнул, но просить не собирался. — Знаете, уже, наверное, двенадцатый час. Вы молчите. Я могу ведь и уснуть. Прям так. На вас.
Сорванец устроился на груди, придавливая к дивану, и лениво скользнул языком по ушной раковине, чуть прикусывая острыми зубками, смещаясь на линию скулы и задавая лёгкие покачивания тазом. Получая удовольствие сам, но лишь дразнящими крохами делясь со Старком. Как хотелось вновь коснуться бархатных горячих ушек, как хотелось провести по ним носом, поцеловать и может, совсем чуть-чуть, провоцирующее в них подуть, и потянуть за хвоо-ост…
— Мне ведь и такого трения хватит, я же… — Пит сорвался с тихого шёпота на стон, с трудом сдерживая дрожь, — … всего лишь легко возбудимый мальчишка. А вот хватит ли этого вам?
— Что-то ты стал слишком смелый. И разговорчивый. Не хочешь занять свой ротик чем-нибудь другим? Кажется, я что-то подобное уже обещал, мм-м? — с трудом ворочая языком, выдохнул Тони, начиная сомневаться в реальности происходящего. Слишком дерзким и решительным был Пит, слишком гладко у него всё получалось, слишком сюрреалистично, жарко, без смущения и неловкости, по крайней мере, не в таком объёме, как думалось, и именно так как хотелось. Но если это сон — просыпаться он ни в коем случае не собирался. Готовый поддаться напору мальчишки и сдаться своей фантазии и желаниям.
— Только если попросите, мистер Ста-арк, — и Пит скользнул ниже, одним слитным движением вжимаясь в пах Тони своим и едва сдерживая протяжный стон. Впрочем, остановить закатывающиеся глаза он не смог, как и разжавшиеся на кистях пальцы.
Чем Старк воспользовался, в ту же секунду освобождаясь от паучьей хватки и запуская пальцы в кучерявые волосы. Приподнимая за подбородок и заглядывая в восхитительно растерянные глазки. Заведённый до предела, потерявший контроль, Тони, наклоняясь ближе и обжигая раскрасневшиеся, припухшие губы дыханием предвкушающе прошептал:
— А я попрошу. Только вот хватит ли тебе смелости?
— Д-да? — едва шевеля губами, выдохнул Питер, сжимая пальцы на бёдрах Тони. Ища опору под так стремительно уходящей из-под ног земли. Дивана из-под рук? Не важно. Весь мир сжался до одной точки, и она вот-вот обещала сократиться до атома от этих коньячных, становящихся янтарными с чёрными крапинками глаз, смотрящих так голодно, властно, жадно. До мурашек и пропавшего дыхания.
— Попробуй меня, малыш.
Питер шумно сглотнул, в его глазах вспыхнуло желание, смешанное с удивлением, восторгом, предвкушением… а потом он так восхитительно алея щёчками, смотря из-под ресниц, прошептал: «Руководите…» и прикрыл глаза, расслабляя плечи и чуть склоняя голову… От такой покорности и открытости Тони едва не кончил. Со свистом выдыхая ставший таким горячим воздух, отгоняя обжигающие картинки и опуская голову Питера к своему паху. Направляя. Позволяя стащить с бёдер штаны. Наслаждаясь свободой, влажной прохладой, его тихим выдохом и аккуратными касаниями, ставшими уже не такими смелыми. Прикрывая глаза, когда горячий язычок скользнул по всё ещё скрытому боксерами члену и, прикусывая щёку изнутри, гася протяжный стон, стоило губам Пита прижаться в поцелуе к головке. Под треск ткани, распахивая глаза, хватая исчезнувший из лёгких и комнаты воздух, Тони проводил взглядом ткань беспомощным лоскутом опадающую на диван, дарящую свободу и не моргая сконцентрировался на Паучке.
Питер замер как зачарованный, не смея моргнуть, вдохнуть, словно не верил, что это он сейчас сам сделал, медленно протянул руку вперёд, касаясь горячего бархатистого члена. Он ощущался в руке совсем по-другому, не как свой, но так правильно, желанно, горячо. С выступившими рельефными венками, крупной головкой, от вида которой рот наполнялся слюной, и приоткрывались губы, и чёртовой тёмной дорожкой коротких волосков с редкими седыми устремляющихся к пупку.
— На вкус как солёный горький шоколад, — прошептал Пит и под жадным взглядом мистера Старка, скользнул сначала вдоль одной стороны члена, потом второй. Дразнясь. Играясь очертил дорожку обвивающей ствол венки и прикусил внутреннюю сторону бедра, вынуждая Тони развести ноги шире. Чёртик из бутылки и мелкий провокатор, а не невинный ангелочек! Старк уже хотел подтолкнуть увлёкшегося и вошедшего в раж мальчишку, как тот нырнул вниз, поочерёдно вбирая в рот яички. Заставляя задохнуться от ярких ощущений, член предательски дёрнуться, требуя к себе внимание, а с губ всё же сорваться несдержанному полушипению-полустону.
— Ты… ты где такому научился?! — говорить, когда яйца находятся в восхитительном жарком влажном плене и массируются языком было фантастикой! А воспринимать информацию и вовсе чем-то невозможным!
— Вы будете смеяться, но… — Пит очертил венку языком, поднимаясь к покрасневшей головке, и алея щеками прошептал. — Смотрел много порно и дорам.
Тони хотел что-то съязвить про киномана-любителя, но смотрящий в глаза Питер, опускающийся на его член ртом, плотно обхватывающий губами и так правильно и точно ласкающий языком головку, с лёгкими вибрациями от тихих стонов — был чем-то космическим. Только годы практики не дали сжать его волосы и, зафиксировав, сорваться на бешеный темп. Так хотелось глубже. Быстрее. До сжимающейся глотки. До бархатных стенок. До булькающего пошлого звука, текущей из уголка ниточки слюны и блестящих глаз. До…
— Дьявол, Пии-ит! — Тони дёрнул вверх опустившегося слишком резко и закашлявшегося от проникновения мальчишку. Но как же было хорошо и хотелось ещё раз. Так же. Всего пару раз! Он был уверен, что не подержится дольше.
— П-простите.
— Простить? За что, чудо? — Тони размазал по щеке Питера ниточку слюны и, не удержавшись, скользнул пальцами в приоткрытый рот, тут же теряясь в жаре, влаге и несмелой ласке юркого язычка. — Видел только в порно, говоришь?
Пит утвердительно простонал, прикрывая глаза и вбирая в себя пальцы, сжимая плотнее губы и скользя назад, не забывая втянуть щёки. Выпуская по самые кончики и опускаясь обратно.
— Что ж, тогда ты будешь лучшим учеником, малыш, — Боги, да он кончит сейчас от одних только разговоров и взгляда Питера! Его губ, водящих по головке, и кончика языка, распределяющего выступающую смазку и слюну. — Медленно, на столько, насколько получается, опускаешься, а потом всасываешь щёки в себя и поднимаешься вверх, можешь ещё головой повращать. Только спрячь зубки.
— А зимой говорили, что самое дорогое ягодицы, — хихикнул Питер и, упираясь ладонью в бедро Тони, другой пару раз скользнул по его члену, чувствуя, как тот напрягается в руке и пульсирует. Дразня слизнул выступившую капельку и улыбаясь, замер с прикрытыми губами, в миллиметре, не касаясь, наслаждаясь тяжёлым срывающимся дыханием и горящими янтарём глазами мистера Старка.
Плеча коснулся бархат чёрного хвоста и Пит опустил голову, принимая. Чётко следуя инструкции, он уже мечтал поднять взгляд от самого лобка, но! Стоило податься чуть дальше, чем на треть, как горло рефлекторно сжалось, а из глаз брызнули слёзы, заставляя отстраниться.
Сглатывая вязкую слюну с лёгким вкусом мистера Старка, тяжело дыша и шмыгая носом, слепо повёл губами по горячему бархату нежной кожи, переводя дыхание, поцеловал, облизнул, расслабился и… попробовал снова, с булькающим кашлем прерываясь на самом желанном моменте! Чёрт, что он делает не так?!
Тони, затаив дыхание, следил за Питером, он видел, как тому хотелось дойти до конца, упереться носом в волоски в паху и поднять слезящийся взгляд. Как наверняка воображал в своей фантазии, как ни один раз видел в порно. Такое, в порно тоже было. Сжимая губы, слишком сильно, задерживая дыхание, Пит, опускался быстро, резко, словно это могло помочь, но только выбивал из лёгких воздух. Отстраняясь, проезжаясь рельефным нёбом по головке, он скользил мокрой ладонью по каменно стоящему члену, упираясь в него щекой, слепо тычась, как котёнок, и вновь пробуя взять глубже.
— Не могу, — хныкнул Питер, поднимая слезящиеся глаза и смотря так вопросительно-беспомощно, что будь член Тони во рту Паучка в этот момент, он непременно бы кончил, а так отделался лишь предоргазменной дрожью.
— Расслабься, Пит. Полностью. Делай медленные вдохи носом, молодец, — Тони чуть сжал пальцы в волосах, направляя. — Теперь расслабь язык и горло. Не думай ни о чём, просто расслабься, малыш. Вот так да, — чувствуя, как спадает напряжение, Тони погрузился на половину, чуть надавливая на макушку Питера, поглаживая его щёку, давая привыкнуть, — Это вполне комфортно для тебя, да?
Пит промычал, согласно сжимая ладони на бёдрах, чувствуя, как головка упирается в горло, как текут слюни, как пульсирует на языке член, и как возбуждающе вкусно пахнет Тони… как в собственных штанах уже мокро и тесно. Так и хочется коснуться, вжаться, потереться, но ещё больше хочется облизать мистера Старка, взять глубже, до конца. Посмотреть в его глаза, когда ладонь так круто лежит на затылке, не давая отстраниться, контролируя. С губ сорвался вибрирующий стон, отдаваясь лёгкой болью, от так восхитительно сжавшихся в волосах пальцев.
— Теперь… пойми насколько прямо я вхожу в тебя. Твоё горло должно быть параллельно моему члену, — голос хриплым бархатом обволакивал каждую клеточку тела, выбивая волю, лишая всех мыслей. Тони сам едва держался в сознании, следя за мальчишкой, сжимая волосы и не давая ему скользнуть глубже, боясь, что просто не удержится, насадит на себя до конца, если тот ещё раз сожмётся. — Медленно… опускайся на выдохе. Если почувствуешь позыв, чуть отстранись, закрой глаза, зажми в кулак большой палец. Это отвлечёт. Дыши через нос и постарайся расслабить мышцы горла и губы. Я не буду толкаться сам. Только ты…
Питер следовал точно инструкции, но всё равно срывался, отстраняясь и смаргивая наворачивающиеся слёзы. И пытался снова. И когда у него получилось взять глубже, от удивления он выдохнул, опускаясь ещё ниже, чувствуя лёгкое давление ладони на затылок. «Задержаться на пару секунд» вспомнил Питер, максимально расслабляясь, рот тут же наполнился слюной, которая пошло потекла по члену и подбородку, губы задрожали, напрягаясь, пытаясь удержать, следом из глаз брызнули слёзы, но Пит выдохнул, ныряя ещё ниже, почти полностью погружая в себя член Тони, а в следующую секунду срываясь с крючка. Судорожно глотая воздух. Хлюпая носом. Смаргивая слёзы и чувствуя, как подбородка и щеки касаются обжигающие пальцы, поднимая голову. Вид, наверное, ещё тот: мокрые опухшие губы, щёки в слюне и смазке, слезящиеся глаза, всклокоченные волосы, но мистер Старк смотрел жадно. Голодно. Почерневшими с яркими искорками янтаря глазами. Хищно.
— Это не та техника, которая даётся легко, малыш. — Успокаивающе поглаживая по щеке, с трудом сдерживая дрожь в собственном голосе, Тони разорвал тянущуюся от губ к головке ниточку слюны, так и манящую проникнуть вновь. Обводя припухшие и покрасневшие губы, проскальзывая пальцами внутрь, чуть надавливая на язык, наслаждаясь закатывающимися глазами и сжимающимися на бедре пальцами, Старк едва ли не рычал. — Нужна практика и тренировки. Но как же ты сжимаешь. Такой горячий, узкий, бархатный. Пит, я еле сдерживаюсь, чтобы не засадить тебе до конца. Не расстраивайся, что пока не выходит. Можно ласкать языком только головку, поверь, это даже круче, особенно, если ты любишь мороженное.
Питер вспыхнул щеками, смущённо отводя взгляд, вспоминая сколько раз он «ел» мороженное, думая о Старке. Как однажды ЭмДжей подарила ему леденец в форме члена и, господи, как же стыдно, как он кайфовал от рельефной головки на языке! Жмурясь под ласкающими щёку пальцами, вспомнил, как преодолел свой стыд и заказал курьером свой первый фалоимитатор. Выбрав самый большой, и попросту не знал, что с ним делать. На нём он только с головкой и справлялся… Что ж, мистер Старк чуть меньше, а значит, есть все шансы его удивить.
Замирая у бордовой блестящей головки, Пит прикрыл глаза. Чувствуя, как дрожит, от накатывающего волнами желания, и немного волнения, как горят уши от проснувшегося стыда, как заполошно бьётся от восторга сердце, и как восхитительно пахнет возбуждение. А собственное застилает любые моральные нормы и правила, если таковые есть в сексе. Мистера Старка хотелось всего. Облизать. Целовать. Трогать. Отдаваться. Приласкав языком яички, сгорая от смущения и желания, Пит скользнул вверх и, как в порно, высунул язык, подставляясь под головку. Испуганно замирая и распахивая глаза от запоздалой мысли: «А что если мистеру Старку так не нравится?»
— Чёё-ёрт, малыш.
Тони нравилось. Ему очень нравилось. И он понятия не имел, откуда бралась выдержка, не позволяющая вжать пацана лицом в диван и взять до звёзд перед глазами. Шлёпнув тяжёлой головкой по так призывно подставленному языку, скользнув, пачкая липкой смазкой, по щеке, он, не сдержавшись, подкинул бёдра, проникая внутрь бархатного приоткрытого жаркого плена. Тут же тормозя себя.
Отпуская вьющиеся пряди. Смещаясь на влажную шею, забираясь под футболку, лаская ключицы, плечи… Касаться хотелось безумно. Кончить и того сильнее! И Пит, позволяющий делать всё это с собой, изнывающий от желания, не замечающий, как начинает потираться о кровать и постанывать, ничуть не помогал ясности ума. Ласкал рукой, языком скользил по головке, обводя рельефный край, и, чуть надавливая на щель, сжимал губами, высасывая саму душу. Толкая к краю, сам задыхаясь от стонов и восторга.
— О да, вот так! Чуть… сильнее. — Тони потерялся в ощущениях. Растворился в касаниях и лёгком массаже. Срываясь на стоны, стоило Питеру обвести головку, на шипение, когда пропускал за щёку, задерживая дыхание, когда вбирал в рот яички. На утробное рычание, когда вновь брал максимально глубоко. — Дьявол…
Тони как в замедленном сьёмке видел, как вновь Пит опускается максимально низко. Как замирает, надув щёки, сглатывает… Как поднимает взгляд, с растянутыми алыми губами на члене, блестящими глазами полными восторга и желания. Вжимая ладонь в макушку, чуть удерживая, хоть обещал этого не делать, чувствуя, как пульсирует глотка, Тони подтолкнул его чуть ниже, сорвался на стон, толкаясь внутрь, а Пит пропустил. Принимая. Полностью. Сжимаясь. Не в силах сглотнуть. Давясь воздухом и спазмом, но не отстраняясь.
— Пи-ит, — Тони не успел отстранить, предупредить, даже договорить не успел. Пальцы разжались. Перед глазами взорвались звёзды. А Питер подался назад, соскальзывая с члена. Как раз в тот момент, когда вырвалась мощная струя, попадая в открытый рот, на шею, грудь, парой капель запутываясь в волосах. Лишая воздуха и способности мыслить. Рассматривая белое семя, отдающее перламутром, блестящие глаза, припухшие губы, Тони так и хотелось зарычать, укусить и размазать следы по молочной коже, помечая: «Мой. Только мой».
— Вау, — только и выдохнул Питер, облизывая губы и растерянно касаясь влажной щеки. Растирая сперму по коже так, как хотелось Старку. Переводя взгляд на испачканные пальцы и без тени брезгливости, с каким-то наслаждением, и… восхищением? облизал их, смотря прямо в глаза. Если бы было чем, Тони бы кончил снова!
— Иди сюда, — едва ли не рыкнув, он подтащил Питера к себе на бёдра. Садясь и благодарно целуя. Разделяя с ним свой вкус. Проникая в рот, касаясь ребристого нёба, лаская языком. Руками забираясь под сбитую футболку, вжимая пальцы в бока, притягивая ещё ближе за ямочки в пояснице и уверено кладя руку на скованные штанами ягодицы. Чувствуя дрожь мышц, доведённых желанием до края. — Теперь моя очередь…
— Д-да? Тогда я… я хочу, — Пит глотал воздух, как выброшенная на воздух рыбка, и пытаясь взять в себя в руки. По телу гуляла дрожь, возбуждение болезненными разрядами обжигало низ живота, горло немного горело, на губах чувствовался терпкий вкус Тони, а кожу на щеке чуть стягивало, но Боги, как же хотелось большего! Как хотелось ощутить руку мистера Старка на своём члене, толкнуться в кулак, прижаться к изгибу шеи и слушать, слушать эти тысячу и одну пошлую шуточку или обещание… А ещё лучше ощутить наполненность, трение и сильные пальцы на бёдрах. Толчки на грани и помечающие укусы. С губ сорвался всхлип. — Хочу вас.
Расстегнув пуговку и быстро вжикнув молнией, избавляя от лишнего давления, Тони проник под резинку боксеров. Скользя к изнывающему по прикосновениям члену, сжимая, обводя, лаская в среднем темпе, даря столь желанные прикосновения и необходимое до слёз трение. Пит был таким мокрым, горячим, дрожащим, твёрдым, против нежности молочной кожи с россыпью созвездий родинок. Сжав пальцы в кулак, Тони приласкал головку, провёл вверх-вниз по всему стволу, впитывая в себя распахнутый в немом крике рот и закатывающиеся от удовольствия глаза мальчишки. Чуть сжал у основания и, перекатив в пальцах яички, прошептал-прорычал в алеющее ушко:
— Смотри на меня.
Пит с громким стоном с трудом распахнул глаза, разводя ноги шире и приглашающе прогибаясь в спине, с трудом удерживая себя на коленях. Хватаясь за Тони, как за спасательный круг, стоило ощутить, как горячая, такая уверенная, правильная рука сжимается на члене сильнее. Двигаясь именно с той скоростью, что нужно. Именно так, как хочется. Находя все чувствительные точки. Меняя ритм, не давая привыкнуть и взорваться. Дразня. Доводя до такого края, какого он сам никогда б не достиг. Глаза всё же закрылись, а с губ сорвался, на одной ровной ноте сто-о-о-он. Скользнувший по головке большой палец, размазывающий выступившую капельку, сорвал громкий всхлип. Закусывая палец, судорожно втягивая воздух и дрожа всем телом, Пит с трудом осознавал реальность. Он это не вынесет! Он сгорит сейчас и взорвётся от удовольствия. Из уголка зажмуренных глаз скользнула горячая слезинка. Сенсорная перегрузка, сабспейс, что там ещё бывает?! Питер глотал исчезнувший из комнаты кислород, в то время как грудная клетка ходила ходуном, а мурашки жаром и холодом сновали по разгорячённой коже, вслед за движениями рук.
— Господи…
— Ну, чшш-ш, это же только начало, и лучше просто Тони, — улыбаясь, прошептал Старк, целуя шею, слизывая солёную дорожку и, чуть сильнее, провёл по всему стволу. Тонкий, длинный, с парой выступающих венок и чётко очерченной головкой. Боги, как же приятно было его касаться, и как приятно будет обнимать губами, показывая, как правильно. Раз, ещё, и ещё. Чувствуя, как напрягается Питер, как замирает в напряжении, как дрожит и вот-вот кончит, он сжал пальцы в плотное кольцо у основания под протяжный заглушённый стон. — Убери свои пальчики изо рта, они там могут быть только в другом случае. Я хочу слышать тебя.
Тони использовал весь арсенал собственных навыков и подсмотренных у партнёров приёмчиков, меняя режимы так быстро, чтобы балансирующий на грани Пит успел поймать волну наслаждения, но не сорвался в неё. Слушая сбитые просьбы, всхлипы, шёпот и вскрики, сжимая его у основания и дразня головку ладонью, ускоряясь, входя в спираль и вновь едва касаясь пальцами, заставляя скулить и вскидывать бёдра, вырывая то самое, желанное:
— Пожалуйста, пожалуйста, я хочу… Тоо-они! — в пальцах Питера с треском разорвалась ткань обивки, стоило Старку довести до края и вновь сжать пальцы под чистого наслаждения крик. Перед глазами обоих плыли тёмные пятна. В ушах стучала кровь. В паху пульсировало и горело огнём ада. — Я… я хочу…
Пит, чувствуя, как отпускает болезненный, но обещавший быть восхитительным оргазмом, спазм, безвольно сполз на бёдра Тони, хватая раскалённый, словно лишённый кислорода воздух. Обнимая за шею. Целуя грудь. С трудом держа себя в сознании. Возбуждение было невыносимо. Хотелось кончить, хотелось продлить это обволакивающее хождение по краю, хотелось поцелуев, ещё больше, укусов, шёпота и горячих немного грубых рук… хотелось всего и сразу. Хотелось Тони. В себе. Рядом. Касаний.
— Мистер Старк, — он сам не узнал свой срывающийся голос, на секунду даже пугаясь. Что с ним будет, когда Тони в него войдёт?
— Потерпи до спальни. Оно того стоит, обещаю, малыш…
— Я, я не дойду по лестницам.
— Лифт, Пит, собственный тайный лифт, — и, не дав и слова сказать или хотя бы осмыслить услышанное, не понимая, откуда у самого столько выдержки, подхватил на руки Паучка. Пережитый недавно оргазм ничуть не уменьшил желание. А когда Питер стал так призывно стонать и тереться, показалось, что его и вовсе не было. Яйца поджимались, а членом, было в пору гвозди заколачивать. Взять пацана на диване в мастерской хотелось до дрожи, до спазмов и лёгкой боли в паху, сжав зубы, бросая короткое: «Ница», Тони в пару шагов, боясь передумать, добрался до раздвинувшейся стеновой панели.
Целуя Питера, вжимая в холодный металл лифта, скользя ладонями по разгорячённой коже и одновременно стягивая так мешающуюся футболку, сжимая ягодицы, кусая шею и вновь завладевая губами, Тони с трудом сохранял остатки здравомыслия. А Питер едва стоял на ногах от ласкающих, изучающих и так уверено руководящих рук.
— Как хорошо, что… у вас есть собственный лифт, — едва совладав с хаосом в мыслях, прошептал Пит, и не думая отпускать ушки Старка, обвивая ногу вокруг его бедра и толкаясь ближе. Жарче. Так, как снилось, как мечталось, как…
— Да, было бы трудно объяснить Стиву суть наших отношений, — хмыкнул Тони и, скользнув в расстёгнутые джинсы, сжал так и просящиеся в ладони ягодицы. Покрываясь мурашками от протяжного стона Питера. — Малыш, ты… невозможный…
— А вы, — поцелуй в уголок губ, такой… до боли нежный и робкий, — единственный, — чуть смелее, мажущий по верхней губе, — и неповторимый. — Тони упустил момент, когда язычок мальчишки оказался в его рту и попытался повторить всё то, что только что он сам творил с ним в лифте. И от этих касаний, неловких, но таких жадный, от тихих стонов, движений бёдер и не отпускающих из ласкающей хватки рук, перехватывало дыхание, перед глазами загорались звёзды, а окружающий мир переставал существовать.
Тони выскользнул из не закрывающего створки только по милости Пятницы лифта, утягивая мальчишку за собой, слепо, на физической памяти, миновал мини гостиную, свернул в спальню и, только рухнув на кровать, утягивая за собой пацана, чуть пришёл в себя. В отличие от Питера, обвившего его ногами и руками похлеще удава и вновь покрывающего поцелуями шею, лицо, грудь, пальцами опасно скользя к паху. Сдержать себя, когда он вновь подставит кулак под головку, Тони уже точно не сможет.
— Пит, малыш, подожди, нам надо… нам надо в душ, если мы хотим зайти дальше… — Тони перехватил тонкие пальцы у самой резинки штанов, с трудом сдерживая шипение от вновь накрывшего болезненного возбуждения. Хотелось так. Сейчас. Без хождения вокруг и около. Сразу.
— Я… эм, мистер Старк, — Пит замер, смущённо потупив глаза и закусывая губу. Но его заминку Тони понял по-другому, поспешив тут же коснуться дрогнувших губ и заглядывая в медовые омуты.
— Пит, если не хочешь, я не настаиваю. А хочешь, в душ пойду я? Оттрахать Тони Старка, как тебе такая идея, мм-м?
Пит хватанул воздух, как выброшенная из воды рыба, округляя глаза и смотря так, будто Тони ему сказал, что Земля плоская, а человечество сотворил Господь! На принятие услышанного ушла пара сбитых ударов сердца, и ещё пара на попытку выдавить хоть что-то. Почему-то он абсолютно не ожидал такое услышать, хотел да. Но в первый же раз? Серьёзно?! Если честно, Старк сам от себя был несколько в шоке, но, чем чёрт не шутит, да и разнообразие он любил, а если мальчишке так будет проще, почему бы и нет?
— Я-я-я, мистер Старк, это… — Питер нервно хихикнул и, хрустальными колокольчиками смеха заливая спальню, с трудом проговорил, отчаянно краснея под внимательным взглядом и заботливыми руками. — Мне этого бы очень хотелось. Может, завтра? А сейчас не хочу терять время. Мне душ не нужен.
— Пит, ты не понимаешь, это же…
— Нет, это вы не понимаете. Мистер Старк, мне душ не нужен. — Чуть ли не по слогам проговорил Питер, покрываясь пятнами румянца, но, не отводя горящего взгляда, пальчиками подбираясь к отчётливо проступающему через штаны члену, лаская через ткань.
— Ты… Погоди, ты! Ты это планировал?! — глаза Тони вспыхнули янтарём, в голове вспыхнула информация: пауки перед спариванием приносят еду и «задабривают» свою самку. Губ коснулась улыбка. Дьявол, Паучок, ты хоть это осознаешь?!
— Я… я скорее, просто, не знаю, подумал, что…
— Чтоо-о? — протянул Тони, хищно облизываясь, обжигая горячим дыханием губы, и вновь устраивая ладонь на ягоднице, сжимая смелее и скользя меж половинок, замирая у сжавшегося колечка мышц под сдавленный всхлип.
— Что хочу вас, мистер Стаа-арк, ай! — Питер вскрикнул, попытавшись вырваться из железного кольца рук. Извернулся, смотря, как занесённая для ещё одного смачного шлепка ладонь проходит вскользь, но в таком заведённом состоянии всё равно ОЩУТИМО! — Оо-ох!
— Знаешь за что?
— За «мистера Старка»?
— Верно! — Тони ещё раз шлепнул по ягодице, тут же растирая и сжимая пальцы, срывая с губ Питера тихий скулеж. — Вот, то-то же, малыш. Как меня надо звать?
— Тони.
— Как? — шлепок.
— Тони!
— Да детка?
— Я… я хочу ва… Тебя! — Чутьё завопило об угрозе, предупреждающими искрами удовольствия и лёгкой боли разлетаясь перед глазами, стоило Тони только поднять ладонь для вразумляющего шлепка. — Я хочу тебя, Тони…
— Что ж, не буду таким противным как ты, малыш и сразу исполню твою просьбу. Раз ты так сладко и правильно просишь. — Горячо прошептал в самое ушко Старк, сжимая пальцы на ягодицах и разводя их в стороны, проклиная так и не снятые с бёдер мешающиеся джинсы. Питера хотелось до дрожи, казалось, стоит только проникнуть пальцем и он позорно кончит как неопытный подросток. Возбуждение, доведённое до пика, уже звенело в яйцах, а малыша ещё растягивать!
— Поздравить с днём Рождения, Тони, — смущённо улыбаясь, прошептал Питер, касаясь удивлённо распахнутых губ. — Примешь такой подарочек?
Услышанные слова никак не хотели складываться в смысл, приниматься мозгом, осознаваться. Пит — подарок. Он, он хочет… Тони поднял взгляд на мальчишку, не понимая, словил слуховую галлюцинацию от возбуждения или он и права сказал, что дарит себя?! С губ сорвался воистину животный рык, а внутренние демоны дёрнулись, все цепи, вырывая с корнем из рушащейся стены здравомыслия.
— Пит, ты? Ты! — Тони задохнулся от вида такого смущённого ангелочка, не знающего куда деть пальчики, но при этом смотрящего из-под ресниц как самый настоящий суккубчик. Член дёрнулся, отвечая на предложение такого подарка однозначно. Сознание заволокло алой похотью. А палец проскользнул в пульсирующее и Дьявол! Скользкое изнутри колечко мышц. — Невозможный, — потонуло в стоне-крике, заткнутом жадным, благодарным и таком искренним, полным страсти, нежности и обещания поцелуе.
На бедре сжались сильные пальцы, одним рывком переворачивая на живот, сдёргивая осточертевшие обоим джинсы, оставляя их болтаться где-то на щиколотках, так восхитительно лишая свободы и манёвренности. Вдавливая поясницу в матрас, Тони подсунул под бёдра подушку. Открывая себе потрясающий вид. Проникая во влажное колечко. Сжимая себя у основания, чтобы не кончить раньше времени.
— Бантика не хватает.
— Я. Я хотел, но… так не решил, куда лучше его было повязать или… надо было вставить? — Пит чуть не задохнулся, стоном приподнимая бёдра и разводя ноги шире, от такого властного шлепка, ногтей, скользнувших по ягодицам и горячей головки прижавшейся ко входу. — Ой, нет, Тони, я, я не настолько готов!
— Я знаю, расслабься, — от властностного голоса, жёстких пальцев на бёдрах, и придавивших ноги колен, окутывающего жара и желания, испуганно и предвкушающе бьющегося в груди сердца, Питер послушно замер. Расслабляя ягодицы. И тут же срываясь на стон! Меж них скользнул влажный член Тони, упираясь во вход, но скользя дальше, к копчику и обратно. Снова упираясь. Дразня, но не проникая.
— Господи! — Пит вцепился пальцами в простынь, пытаясь отползти от такого одуряющего давления, соприкосновений разгоряченной кожи, касаний, но на поясницу легла пригвождающая ладонь, а губы колючим поцелуем коснулись шеи. Кончик носа скользнул по ключице, подбираясь к уху. А потом зубы сомкнулись на загривке, выбивая все мысли, слова, оставляя голые инстинкты и острое желание. Растяжка? Подготовка? Ласка? К чёрту!
— Тони!
— Сейчас малыш, подожди, — Пит чувствовал, как Тони наваливается на него всем весом, как вытаскивает из-под подушки тюбик. Отстраняется под недовольный стон и пытающиеся удержать, но лишь огладившие бёдра, руки. Шлёпает по ягодицам, меж которых всё так же покоится горячий влажный пульсирующий член. Хотелось завыть. Дёрнуться. Насадиться самому и будь что будет. Но Тони фиксировал крепко. Жёстко. Властно. Вжатый в подушку член пульсировал. Сочился. Трения было мало. Слишком мало! Хотелось больше, чаще, сейчас! Колечко мышц сжималось. Так хотелось ощутить хоть что-то.
— Тони? Тони пожалуйста. Я… мистер Старк, я не могу больше. Хочу вас. В себе. Пожалуйста. Тони!
Барахтаясь где-то между слоёв рая и ада, Пит слышал, как Старк чем-то шуршит, как щёлкает крышка смазки, и уже спустя секунду дёрнулся и протяжно застонал под холодным гелем, падающим меж ягодиц. А дальше подключились огненные пальцы и ласковые поцелуи. Боги!
Питер выхватывал лишь осколки: вот Тони проникает всего на одну фалангу. Вот целует в шею. Вот сжимает бедро, чуть приподнимая. Два пальца, не много, но совсем по-другому, нежели касаться себя самому. Ласкает в такт проникновениям. Ножницы! Три пальца, так приятно, так растягивающе, так… Да! Ещё раз коснись вот той точки. Да! А дальше был жар проникающего в колечко языка. Заливающее щёки смущение. Влажные звуки. Горячая влага. И головка у входа, погрузившаяся так легко. И наполненность. Абсолютная. Невозможная. До упора. Максимально растянут. Перед глазами плавали тёмные пятна и плясали искры, с губ срывалось что-то похожее на всхлипы, мольбы, стоны и просьбы, а огненные руки так заботливо держали за талию, не давая сдвинуться ни на дюйм. Ласкали поцелуи плечи. И горячий шёпотом мурашками пробирался в ушную раковину. Дурманящим ароматом проникая под кожу.
Пит чуть пришёл в себя, ощутив плотное кольцо пальцев на члене. Выпятив ягодицы под ритмичные глубокие толчки, лёжа под Тони. Ощущая крепкую руку поперёк груди, удерживающую за шею, разводящие бёдра колени, и не дающую отодвинуться ни на сантиметр хватку, Пит мог думать только об одном: не хочу, чтоб это кончалось! Горячее дыхание в основание шеи. Укусы в плечо и ключицу. И рычание, сопровождаемое ласкающими движениями хвоста. Так. Питер не представлял. Так. Было чертовски хорошо. Так. Так. Так и никак иначе! Отдаваясь Тони. Сдаваясь его силе. Плавясь под огненным телом. Задыхаясь под приятной тяжестью. Теряясь в уверенных движениях и руках. Срываясь на прерывистые от толчков стоны и невнятное бормотание, выпрашивающее заботливые поцелуи. И влажные движения языка по ушной раковине. И снова толчки. Глубже. По той самой точке. Резче. Каждый! Чёртов! Раз!!!
Живот напрягся, член окаменел и, запульсировав, выстрелил густой струёй. А следом в плечо вонзились зубы. Пальцы до синяков сжались на тазовых косточках. Толчок. Второй. Пит сжался, то ли не желая отпускать, то ли наоборот прося передышку. На спину потекла горячая сперма. А Старк, тяжело дыша, прижался к подрагивающему с яркой отметиной плечу.
Повернув всё ещё задыхающегося Питера к себе лицом, заглядывая в поддёрнутые посторгазменной негой глаза, с сожаление проводив большую часть, улетевшую на простынь, Тони коснулся подрагивающих губ, погружая испачканные в семени пальцы, давая попробовать себя. С жадностью следя за розовым язычком, за чуть хмурящимся, пытающимся понять что это, Питером. И, вжавшись всем телом, поцеловал. Смакуя вкус мальчишки, свой собственный и жадно вдыхая нотки секса. Всё, что хотелось — закрыть глаза и отрубиться. Прям так: в перьях, от порванной подушки, в подсыхающей сперме и на влажных простынях.
Тони прикрыл глаза, втягивая как можно глубже столь очаровательный запах мальчишки. Стараясь разобрать его на атомы. Рот наполнялся слюной. Что-то мятное… Кожа… и…
— Мистер Старк?
— Мм-м? — Говорить не хотелось, хотелось вдыхать этот умопомрачительный аромат, которым казалось невозможно надышаться, не вдохнуть так глубоко, как хочется, не разобрать на составляющие и не…
— Выглядит так, словно вы сломались, — хихикнул Пит, забираясь пальчиками в волосы и ласково почёсывая за влажным ухом.
— Что? Почему? — Тони с трудом вынырнул из мира запахов, подозрительно смотря на смеющегося глазами мальчишку.
— Потому что вы открыли рот, закрыли глаза и зависли. Будь я чуть менее затрахан, обязательно б воспользовался вашим флеменом.
— Чем? — пошлый намёк Питера удивительным образом пролетел мимо ушей, причём четверых, и Тони понятия не имел, как прийти в себя и перестать глубоко дышать, а ещё лучше закрыть рот и хотя бы внешне казаться адекватным человеком, а не кошаком.
— Процессом обработки запаха у кошачьих.
— Даже знать не хочу, откуда в твоей голове эта информация, — Тони утянул не сопротивляющегося Пита в поцелуй. Улыбаясь уголками губ, ведь запах стал только сильней. — Люблю тебя, членистоногий…
***
Питер, удобно устроившись под боком у Тони, смотрел новый сериал по вселенной Звёздных войн, пока тот, что-то недовольно бурча про малолетних фанатов, не дающих работать в мастерской, перебирал сбоящий веб-шутер на диване в малой гостиной. Конечно же не всерьёз, ведь по тому, как топорщились его ушки и легонько поглаживал бедро кончик хвоста — было не сложно догадаться, что это ему нравится.
Питер же был просто в восторге. Почему-то ему казалось, что после секса наступает период неловкости или многодневный трахадром, не то, чтоб последнего ему не хотелось, особенно после того нежного и ленивого утра лицом к лицу, с тысячей поцелуев и горячим шёпотом обжигающих искренностью комплиментов… но, вот такие милые, уютные вечера под боком друг у друга, поедание пиццы с рук или просто болтовня о проектах и идеях — были волшебны. Особенно если дополнялись лёгкими поцелуями, нежными поглаживаниями и игривыми шуточками и доводящими до оргазма ласками. Раньше Пит сидел в уголке дивана и мог лишь мечтать о том, чтобы случайно коснуться мистера Старка. Сейчас же, Тони сам притаскивал его как можно ближе к себе, обнимая если не руками, то хвостом, удобно устраивая подбородок на плече, или, нагло урча, ложился на колени, подставляя бархатистые ушки под пальцы.
За неделю, проведённую бок о бок двадцать четыре на семь, спасибо заболевшему преподавателю и дистанционному обучению, с мистером Старком, Питер понял сразу несколько вещей. Первое — пора научиться называть мистера Старка — просто Тони, иначе можно ходить с красной попой от смачных, вразумляющих шлепков постоянно, даже регенерация не поможет. Второе —
мистер Старк Тони самый настоящий кот! И третье — котам, особенно большим, закон не писан, и делать они могут «что» и «когда» захотят. Например, одной рукой поглаживать мальчишеские щиколотки, а другой, с помощью робота-манипулятора паять провода. С каждой минутой терпеть эти дразнящие прикосновения, набирающие амплитуду, становилось всё труднее, а не поддаться своим желаниям и не поцеловать и вовсе не возможно.
— Мистер Старк, а вы знали, что Пантеры — лучшие стратеги в кошачьем царстве? — Питер всё же не удержался и коснулся бархатистого уха, прикрывая глаза, почёсывая у основания так, как нравилось Тони. Тихое урчание стало на пару октав громче, отдаваясь приятной вибрацией в груди.
— Из-за их цвета? — Тони всё ещё был сконцентрирован на работе, хотя чуть сильнее сжавшие щиколотку пальцы выдавали его с потрохами. Интересно, кто сдастся первым?
— Да! Им тяжело охотиться в светлое время и поэтому они предпочитают сумерки. Прямо как вы — вечно в мастерской в ночи зависаете. А ещё они просчитывают шаги наперёд, чтобы предугадать манёвры жертвы.
— К чему ведёшь, Пит? — Тони задумчиво смотрел на застопорившуюся работу, стоило бы закончить. Но такие манящие пальчики на ухе и усиливающийся аромат скошенной травы, новой кожи и зубной мятной пасты напрочь выбивали почву из-под ног, лишая воли и способности здраво мыслить. Карамель и орех оказались лишь вершиной чарующего аромата, который до сих пор казался не до конца изученным: в момент пика возбуждения Тони чудился лимон и терпкая герань, но уловить их в спокойном состоянии он никак не мог.
Всё, чего хотелось сейчас — это поцеловать так дурманящее вкусно пахнущего Питера и облизать его с ног до головы. А ещё подставить второе ушко, которое нестерпимо зачесалось. Чёрт, вроде конечностей всего три прибавилось, а внимания к себе они требовали в десять раз чаще, чем родные человеческие. И всё же Тони соврал бы, что они ему не нравятся. Нравятся. И вызывают чувство гордости: Пантер во всём мире по пальцам перечесть было можно, а он вон какой красивый, с ушами, хвостом, рефлексами и пятнами, проступающими, как оказалось, при выбросе адреналина.
— А ещё, Пантера обнаруживает себя в последний момент, — улыбнулся Питер, без слов понимая движение головы Тони, лаская и второе ушко.
— Хочешь сказать, что мой Багира ждал именно этого момента? Или что мой интеллект вовсе не мой, а этой ушастой сущности?
— Не знаю, возможно, это связано…
Тони недоверчиво хмыкнул, отмахиваясь от предположения как от пустяка, по правде сказать, ему было всё равно: как и почему у него появились рудименты. Гораздо больше волновало, как их впихнуть в костюм так, чтоб не мешали! И почему у Паркера лапки не отрасли?! Он бы совсем не расстроился такому повороту, да и с костюмом помог бы, обтянул их нанитами, дополнил вибраниумным сплавом, и были б у Пита лишние шесть хватательно-страхующих опор. А он жил без ушей сорок девять лет и ещё столько же спокойно протянул бы без хвоста. Хотя, с новыми опциями организма рядом с Питером было потрясающе.
— Я спросил у Пятницы… — Пит сбился с мысли, когда его уха коснулись губы, тут же колючими поцелуями смещаясь на шею. — Твои расчёты ухудшились в последний месяц прошлого года. А учёные давно выяснили, что первой умирает сущность, ведь иначе мир бы потонул в обезумевших диких животных, запертных в телах людей… — От скользнувшего по шее языка хотелось скулить, выгибаться и просить большего, но Пит как зачарованный сидел, смотря в экран, и из последних сил пытался закончить разваливающуюся на звуки мысль. — В любом случае, мне не важно, гений ты или твой Багира приложил лапу.
Тони прикрыл глаза, лаская и самозабвенно целуя мальчишку, хотя с каждым разом усиливающиеся движения языком всё больше и больше напоминали вылизывание. Ну или попытку съесть. Это ведь один из способов поедания мяса у кошачьих? Вопреки своим мыслям Питер лишь сильнее подставил шею под поцелуи-укусы, пальчиками лаская бархатистое ухо, ероша волосы и лаская ноготками загривок. Наслаждаясь урчанием, горячими, влажными поцелуями, неторопливыми, массирующими поглаживаниями и мерным, обжигающим дыханием.
Суть происходящего в новом сериале по так горячо любимой вселенной с каждой минутой всё сильнее улетучивалась, веки трепетали, тело расслаблялось, наполняясь слабостью, и всё, что хотелось — уснуть на горячей груди. Ну или… хорошенько расслабиться. От вспыхивающих перед глазами картинок, как именно, всё ещё румянцем смущения обжигало щёки. А от таких жадных, собственнических поцелуев…
Пит, понимая, что Тони полностью поплыл и потерялся в кошачьем удовольствии, с трудом удерживал себя от смеха, но, когда тот прикусил загривок, наваливаясь сверху и как бы невзначай, но вполне очевидно, подталкивая улечься на кровать, надавил на поясницу, всё же фыркнул. Старк, услышав неожиданный звук, недоуменно поднял голову, расфокусировано моргая, но даже не думал отстраняться:
— Что?
— Вам… тебе, — запнулся Питер под вмиг вспыхнувшим янтарём взглядом, — очень идут звериные черты.
Тони нахмурился. Он всеми силами пытался включить мозг и понять, к чему клонит Питер, но всё о чём удавалось думать, это — как он хочет прижать мальчишку к дивану, прикусить за плечо, оставляя собственническую метку, а потом спуститься поцелуями ниже, до самый ямочек ягодиц и…
— Ты меня вылизываешь уже минут семь, — пробормотал Питер, смущенно опуская взгляд, но заметив возбуждение Тони, тут же поднял обратно. Забывая как дышать и, подобно кролику перед удавом, загипнотизировано замирая.
— Что? Я… — взгляд Старка стал чуть более осмысленным, острое зрение выхватило влажную розовую кожу шеи с темнеющими тут и там засосами и белеющими следами укусов. В мозгу что-то одиноко щёлкнуло и переключилось. Наваливаясь осознанием последних минут десяти будто со стороны. В ушах застучала кровь, а ладони вмиг вспотели. Так не вовремя в голове зазвучал встревоженный голос Брюса: «Тони, ты не понимаешь, нельзя терять контроль над своим Зверем. Да, я говорил расслабиться, получать удовольствие, но Бога ради! Слезь с дерева и перестань есть полусырое мясо, даже если твоему Багире так хочется. Это опасно, ты можешь перестать себя контролировать…» — Почему ты меня не остановил?
— Нуу-у, это приятно. — Щёк Питера коснулся такой яркий румянец, что уточнений не требовалось, а все мысли были чуть ли не на лбу написаны. — От этого я чище вряд ли стану… но, всё равно в душ собирался после фильма, так что…
— Один? — Тони хищно улыбнулся, игриво приподнимая бровь, с трудом сдержавшись, чтоб не облизнуться. Забывая о тревогах. О наставлениях. Обо всём. Был только Питер, его запах и обещающая рай улыбка.
— Мм-м, пока не знаю…
— Тогда, иди сюда, — и, не дав Паучку ни шанса на побег, подгрёб ещё ближе к себе, лбом врезаясь в плечо и прикрывая глаза, когда пальчики вновь замерли на ушках, поглаживая. Сдерживать громкое и утробное урчание не было никакого смысла.
После пары минут чистого наслаждения, где пальцы касались такой мягкой, тёплой шёрстки, а Тони не мог сдержать рук, скользящий и чуть сжимающих бока Питера. Тот тихо позвал, вырывая из вязкого и потяжелевшего воздуха, наполненного терпким мускусом, мятой и орехами.
— Тони?
— Да, Пит?
— А, какого это?
— Что? — думалось отвратительно плохо, особенно, когда такие манящие и нежные губы были в паре миллиметров и вот-вот обещали коснуться обжигающим поцелуем.
— Быть с рудиментами.
Тони задумался лишь на секунду, больше даже не для того, чтобы собраться с мыслями или осознать приобретённые конечности, а чтобы просто перевести дух и заставить язык складываться в необходимые слова, а не: «Пит, хочу тебя. Сейчас. Здесь. Пожалуйста, малыш…»
— Как будто наполовину отключились мозги, и ты делаешь то, что хочется.
— И что тебе хочется?
Тони поднял взгляд почти чёрных глаз, не понимая, как до сих пор удерживает себя на месте. А Питер ждал ответа, вон, даже пальчики убрал, которые хотелось до дрожи ощутить меж ушей и на спине, обнимающих, притягивающихся ближе… можно даже на хвосте…
— Мистер Старк?
— Тони. Если хочешь узнать.
— Хорошо, Тони… — зажмурившийся Старк заставил запнуться и сбиться с мысли. Неужели, ему настолько нравится. Когда Пит называет его по имени? Если да, то он был готов повторять «Тони» хоть пару столетий к ряду. Ведь самому нравилось, как два слога ласкали нёбо: То-ни… — что… что ты хочешь сейчас?
Старк облизал губы, смотря на поджатые и тонкие Питера, вспоминая их вкус и мягкость… так хотелось повторить. Податься ближе. Поцеловать. Мстители переживут увиденное? Кэп, наверное, нет, но он должен уже спать.
— Тебя. Я хочу тебя, — Тони, преодолевая последние разделяющие их сантиметры, жадно коснулся приоткрытых губ в собственническом поцелуе. — Здесь. Сейчас. Всегда.
***
— Наташа? Ты чего там высматриваешь? — Брюс подошёл к замершей у приоткрытой двери во вторую гостиную шпионке, попутно рассматривая высланные Пятницей графики по здоровью Тони. Улучшение шло стремительно, но как в случае с отсутствием Сна, так теперь и с рудиментами, они не могли выявить исходную причину их появления. Возможно Питер был источником роста гормонов и показателей, но это не отвечало на все вопросы.
— Никогда не видела Тони таким счастливым, — улыбнулась Нат, кивая на жмурящего глаза Старка, по-кошачьему подставляющего голову под пальцы Питера. Лёжа на его коленях, он громко урчал и вряд ли смотрел транслируемый фильм.
— Такой расслабленный. Интересно, почему Пит так на него действует? Всех остальных Тони готов в клочья разорвать за один только «не такой» взгляд.
— Пит пахнет кошачьей мятой, вот Старка и ведёт от него, — Наташа фыркнула так, словно Брюс сморозил полную чушь, при этом даже не повернувшись к другу.
— Чего?
— Только не говори, что не знал?!
— А ты откуда… — Брюс запнулся, заметив хитрый блеск зелёных глаз шпионки, и тяжело вздохнув, потёр переносицу. Ох уж эти кошачьи. — Как давно ты знаешь?
— С самого начала. А ты почему думал, я с мальчишкой такая милая? На меня его аромат тоже влияет. Правда, я его съесть хочу, а не трахнуть, — хихикнула Нат и закрыла дверь перед носом любопытного Брюса, наконец оторвавшегося от расчётов. — Пошли, пока нас не разорвали на части. Бешеный Старк даже Халка порвёт голыми руками.
— Ты расскажешь ему? Тони голову сломал, что за причина!
— Вот ещё. Этот дурень уверует, что это всего лишь химия и нет никаких чувств. Бросит парнишку. Сам будет на стену лезть. Нас доведёт до депрессии.
— А чувства есть?
— Старк готов на всё ради него чуть ли не с первой встречи. Запах только подтолкнул дуралеев друг к другу. Не представляю, сколько бы они ещё ходили вокруг да около без этого кошачьего фактора Пи. Пришлось бы, наверное, брать всё в свои руки. Кстати, я этим планировала по Весне заняться. Что ж, теперь есть свободное время. Не хочешь слетать на Таити? Коулсон говорит там чудесно…
Брюс обнял за плечи рыжую бестию, молчаливо соглашаясь с её логикой. Если они сейчас счастливы, у обоих улучшились показатели — не всё ли равно, что стало причиной? Главное, чтобы это не заканчивалось.
— Тони! Ах. Да! — громкий чистого удовольствия крик Питера, и явно звериный рык, заставил Мстителей ускорить шаг и попросить Пятницу никого не пускать на этот этаж во имя здоровой психики и целых конечностей.
