***
Гэвин проснулся ровно в десять часов и три минуты утра, невольно запомнив эти цифры на высветившемся на максимальной яркости экране, который ослепил владельца в секунду. Он жмурится, не успевая рассмотреть всплывающее сообщение от знакомого адресанта, именуемого как «Гаечный лох 2.0». Первым так был записан восьмисотый. Вторым — Ричард. Этого самого Ричарда рядом не оказалось, хотя он чётко запомнил, с кем он засыпал и что ему говорил, несмотря на алкогольное месиво в недрах желудка и абсолютно затуманенный разум. Запомнил и сейчас же об этом пожалел. Неприятное, тяжело расплывающееся ощущение в груди возникло в миг. Это сердце сделало тройной кульбит, анализируя прошедший вечер. И ночь. В особенности ночь. — Рич? — охрипшим голососм откликает. Видит рядом, на тумбочке, стакан воды и лекарства «от похмелья». Прям как в сопливых романах о нем позаботились, спасибо. Мужчина поднимает отёкшую задницу с кровати, повторно отзывая девятку, и кидает в рот лежащие таблетки, запивая воду залпом. Ответа вновь не последовало. Гэвс лишь сонно фыркнул, осознавая, что девятисотый слинял без единого предупреждения. Даже не хотелось посмотреть, что ему написали. Спасибо за ахуенную ночь, Гэви? Или же ты, ебаная мудила, громко храпишь, я не выдержал и съебался от тебя куда подальше? Мобильник протрезвонил уже в третий раз, высвечивая новые смс-ки и сопровождая их слабой вибрацией. «Не молчи.» «Это важно.» Но ридовская пятая точка уже находилась в ванной, едва ли он сам мог устоять на ногах, в которых за ночь воды и соли накопилось столько, сколько в Дон Жуан не было в помине. Да и похуй как-то было на то, что пишет ушедший и даже не разбудивший его «гаечный лох».***
Найнс не зашёл, он залетел в отделение, сканируя пространство на ходу и выискивая распознавательными датчиками Коннора. Или хотя бы Андерсона, который всегда был в курсе событий как приближенная к начальству личность. Декарт приветственно кивнул другу, как только тот подошёл, и поспешил освободить место за компьютером для него. Привычка Коннора, перенявшаяся от людей. Два андроида могли совершенно спокойно и без всяких проблем общаться «телепатически», так же, как и пересылать различного рода файлы и документы. Но всё же Ричард присел под пристальным взором Хэнка. Такая атмосфера заставляла уровень стресса подскочить на пару процентов, что не осталось незамечанным от зорких модулей восьмого. Коллеги выглядели очень поминочно, так что поводы для стресса были огромные. Как минимум, в виде двух напряжённых лиц и четырёх сожалеющих глазах. — Извини за то, что не смог сразу сообщить тебе о случившемся. Хэнк посчитал, что об этом стоит сказать лично, – эта экспозиция, которая продлилась от силы минуты две, надоела до той степени быстро, что Ричард посмотрел на «брата» максимально сурово, потому ему пришлось поспешить с выдачей новостной телеграммы. — Сегодня утром, в девять часов и тридцать восемь минут, незнакомой женщиной был обнаружен труп рядом с одной из скамеек в парке, – Коннор подошёл к делу сдалека. — Ричард, наши криминалисты сразу опознали там Миллера. Тириумный насос, кажется, стал качать синюю кровь быстрее обычного. Возникло желание переспросить. Или найти в памяти тот момент, когда Декарт сказал это вслух, и стереть его. И больше не повторять. Никогда. — Криса? – в голове такая глубокая надежда, что где-то в этом Департаменте есть ещё один Миллер, с которым он просто не знаком. Но разве можно надеяться на смерть другого, лишь бы это не было связано с тобой? Коннор негромко мычит, подтверждая сказанное. Пытается сформировать в своей голове какое-то поддерживающее предложение воедино. Всё получалось скудно.. RK800 никогда не терял друзей, любимых и просто тех, кто ему дорог. Его система автоматически выдаёт вариативный подбор психологической помощи для людей, попавших в положение, заставляющее выдвинуть утрату как основное в данный момент чувство. В разговор встревает Хэнк. Он же, напротив, матёрый полицейский, на своём веку повидавший много дружеских — и не только — смертей и сменил прошлого напарника именно по этой причине. В данный момент он всецело понимал чувства коллеги, импонируя ему со всевозможной силой. — Мы найдём, какой ублюдок это сделал, ты понял меня? Не раскисай и не смей идти на поводу у горя. Ещё отыграешься на нем в допросной. «Я убью его раньше, чем он успеет зайти в допросную». Эти слова прошли где-то мимо звукового анализатора. Эти слова будто не для него и.. где вообще инструкция, которая подскажет о его дальнейших действиях? Как с этим поглощающим чувством справляются люди? Кто ему сейчас, блять, может помочь, как обычно для людей это делает он? В голове девятого проматываются фотографии его невесты и новорождённой дочери, родившейся в ту новогоднюю ночь. Тогда, на парковке, пьяный Крис плакал от счастья, рассказав о своём новом социальном статусе «Отец». И, роняя скупую мужскую слезу, боялся не справиться с такой ролью и ответственностью, всё вторил, что не знает, как обращаться с девочками и страшится ее даже на руки взять. Девятый выслушал его, испытывая искреннюю радость за близкого человека и его огромное семейное счастье. И внутренне содрогался, повторяя раз за разом в голове фразу Коннора: «обнаружен труп». Обнаружен труп, обнаружен труп, обнаружен труп — эти слова показались системным сбоем, выделенные особой красной линией. Незнакомая эмоция дружеской потери разлилась по биокомпонентам, те анализировали, запоминали, направляли в нужный отдел, имитируя деятельность нервной системы человека. — Мне необходим доступ к его делу, – скорее утверждает, чем спрашивает. — Коннор, – звучит жёстче. — Я прошу тебя.***
Гэвин вышел с душа спустя пятнадцать минут, беспощадно долго приходя в себя после вечера «в хламину». Собирался с мыслями, мыл голову и пытался привести в порядок свою харю, внешне повидавшую всю гребанную жизнь и её издевки. Он-то привёл себя в прилежный вид, жвачкой даже повторно освежил дыхание, ибо смердело так, будто бы он за ночь труп переварил у себя в тракте, правда, когда он взял телефон в руки, собираясь глянуть время, увидел попутно три пропущенных от Рича, парочку «проснись уже, Рид!» и входящий звонок от лейтенанта Андерсона. Брать, клянётся он матерью, не хотелось. — Аллё, Рид, – слышится голос Хэнка. — Хуем по лбу не дало, – буднично (то бишь, не особо радостно) говорит Гэвс, ставит на громкую связь и кладёт телефон на стол. Так-с, что детектив будет кушать на завтрак? — Выбери, старик, йогурт или пицца. — Не в рифму, идиот. Тебя ждут в Департаменте. — Без меня не тянете, слабаки? — Ричи скоро на стенку залезет. Жри йогурт и тащи жопу на работу, у нас убийство. Гэв бросает трубку, прощаясь (или посылая нахуй) наспех и бубня себе под нос что-то вроде: «только я могу звать его Ричи». Еда так и остаётся нетронутой. Гэвин натянул на себя первые попавшиеся тёмные джинсы, (но стоит заметить, что они чистые!), затянул их ремнем и горделиво перевесил на него значок полиции. Чёрной водолазкой завершился образ альфа-самца, который, конечно, больше подходил бы, будь Гэвс побритым и до конца протрезвевшим, но неимение перечисленных факторов не делает его менее сексуальным в готическом образе с чистой головой и телом, пахнующим каким-то одеколоном. Который, к слову, подарил ему Ричард на Рождество. Надо же было им когда-нибудь воспользоваться?***
Ричард обычно не отличался особенной эмоциональностью, что нельзя было сказать про его напарника. Тот всегда что-то делал с некоторой маниакальностью, громко говорил или матерился, выражая свои негативно окрашенные эмоции без доли стеснения. Лишь свою душу, испытывающую колоссальную боль, ото всех прятал. И Рич у него перенял что-то эдакое. Не то, что следовало бы. Был момент, когда убийство престарелой женщины собственным внуком из-за наследства вызвало в Гэвине такую злость, что тот, не совладев с эмоциями, разбил одним мощным ударом зеркало в туалете Департамента. rk900 тогда едва ли переступил через порог уборной, как осколки полетели в раковину и на керамогранитную плитку. Сейчас же девятый стоял возле той же самой раковины, как и Рид месяц назад, но уже без мыслей разбить стекло. Андроид, уперевшись в мойку двумя руками, смотрел на своё отражение в зеркале отчего-то пристальнее обычного. Как отреагировала жена Криса? Что делать малышке, потерявшей папу так чертовски рано? Что может сделать Ричард? Что делать самому Ричарду? Ему всегда надо было.. быть полезным. Иметь свою важность, чтобы его заслуги ценились программными модулями, коллегами вокруг. Словно он находился в мире Коннора и Аманды, чьё одобрение прочувствовать было нереально, будучи девиантом. А сейчас они все девиантны. Гэвин был единственным, кто не ожидал от железки чего-то особенного, просто находясь рядом, шутя, искренне на все отвечая и в итоге постепенно открывая для него свой мир от колючей проволоки снаружи в виде своего характера. Сейчас захотелось почувствовать себя в ридовских объятьях как никогда сильно. — Чёрт, – устало прошептал Рич, закрывая за собой кран и, выходя из туалета, он сразу же направляется в зал брифинга. Его ждали ведущие по делу Миллера. Его и Гэвина, которого стоило разбудить сразу и приехать с ним вместе, а не с помощью Хэнка вытаскивать его из дому полчаса. В просторном кабинете, обличенном в черно-серую мебель и стены цвета ковентри, находился даже Фаулер. Капитан выглядел предельно серьёзным. Он то и дело смотрел на ручные часы, кажется, ожидая единственного опаздывающего. По истечении нескольких минут его терпение лопнуло и он попросил всех присутствующих обратить на него своё внимание. Ричард садится напротив коллеги из ППС. Прасет Чжан, азиат, мужчина средних лет, работавший в Департаменте три с лишним года и находящийся в статусе “напарники” с Миллером уже несколько десятков месяцев. Андроид обменивается с ним коротким взглядом, здороваются они также глазами. — Эта ситуация потрясла патрульных, семью Криса и приближенных к нему людей, – начал свою речь Джеффри. — Я лично приказываю приложить все усилия для того, чтобы найти виновника в убийстве. — Принятие Рида одним из главных подозреваемых имеет быть, сэр, – вдруг восклицает Прасет, подтягиваясь на кресле. Ну конечно же. Как можно забыть о том, что взаимоотношения Гэв со всеми испортил и против него при любом удобном случае будут катить бочку? Дай им волю, они бешеных собак на него спустят и глазом не моргнут. — На каком основании? Из-за того факта, что у вас с детективом Ридом натянутые отношения? – Коннор заступается за друга без всяких раздумий. Такое серьёзное обвинение, как совершение убийства, должно иметь устойчивое объективное основание. RK900 обменялся многозначительными взглядами с Андерсоном и восьмисотым, нарочито открыто показывая свое несогласие с этими опасными словами. — При всем уважении, Коннор, но у Гэвина со всеми отношения сравнимы со старыми гитарными струнами. Вы как минимум находитесь с этим человеком в одном помещении ежедневно и, как максимум, испытывали тяжесть его характера на себе. Вам ли не знать о негативных всплесках в сторону моего бывшего напарника? Девятый сдерживает себя от импульсивного «ты явного не видишь и иных чувств под этими всплесками не понимаешь, ублюдок», что совсем не оценил бы Фаулер. Да и остальные тоже. Вместо этого он продолжает насиловать свои слуховые рецепторы и слушает переговоры патрульного с детективом дальше. Какая ересь. — Прекрать обсуждение Рида в моём присутствии! – приказом отдаёт Джеффри. — Сейчас этот человек в несколько раз реже получает дисциплинарные взыскания и уже не сидит в телефоне на работе, закинув обе ноги на стол! Сотрудники на шестьдесят процентов меньше, чем полгода назад, жалуются на агрессию в свою сторону от его личности. И я допускаю слова, что Гэвин встал на правильный путь. — Прошу прощения. Я лишь хотел передать вам свои мысли по поводу его причастности к смерти моего друга, сэр. В последнее время он был особенно насторожен к Крису, смотрел исподтишка и гневался всякий удобный ему раз. Это недопустимо в социальном мире. — Пишите жалобу, Прасет Чжан, – цедит Фаулер каждую букву, недовольствуясь игнорированием своего приказа. Надо передать начальству в ППС об этом факте. — Здесь вы находитесь для того, чтобы я ввёл вас в курс дела, – на главного все вдруг перевели своё внимание, лишь Ричи сканировал Прасета вдоль и поперёк. — Я закрою глаза на то, что ты, Ричард, имеешь личный интерес в этом расследовании и что вы, Чжан, находитесь с убитым в дружеских взаимоотношениях. Лишь потому, что вы оба можете принести большую пользу в этом деле. — Благодарю вас, капитан, – говорит RK900. За ним повторяет азиат. — Коннор с Хэнком ведущие дела. Ричард с Гэвином помогают, выполняют их приказы и полностью подчиняются, а Прасет консультирует в некоторых вопросах. Раз вы были близки, то и личные и секретные вещи вам известны. Без просьбы чтобы нос никто к лейтенанту с Декартом не сувал свой, вы меня поняли? Ричард, передай всю эту информацию Гэвину. А затем передай и то, что я желаю видеть его в своём кабинете через двадцать пять минут в хорошем настроении, – он помалкивает секунду, после спеша добавить, — пускай хотя бы просто явится. Лейтенант Андерсон обменялся парой фраз с капитаном, принял дело, после чего всю группу отпустили работать. Приниматься за дело следовало уже сейчас, девятому хотелось найти виновного как можно скорее, чтобы посмотреть в эти глаза.. или разбить ему лицо. Может, сломать пару конечностей (или все четыре) и сжечь заживо. Все расходятся. Трое – Коннор, Рич и Хэнк выходят вместе, направляясь к своим рабочим местам. — У Гэвина вообще есть адекватное алиби? – задаётся вполне разумным вопросом Андерсон, прежде чем разойтись. Если Фаулер допустил детектива до дела, то значит, что ему байки в виде обвинений самому не нравятся. Что он не верит в этот бред. Это действительно было полным бредом, ведь как бы Рид не был агрессивно настроен ко всему, что неровно стоит или слишком громко дышит, он не стал бы убивать человека, своего коллегу, друга.. своего возлюбленного. — Он много выпил и спал всю ночь, – быстро, словно отмахиваясь отвечает Ричи. Гэвин в полудреме просил, чтобы никто о их совместно проведённой ночи не узнал, но теперь секретность под большим знаком вопроса. — Да? – лейтенант вопросительно выгибает бровь, то ли с иронией, то ли с удивлением догадываясь о том, что Гэвс этой ночью спал не один. — Каковы этому доказательства? Коннор вдруг кивает в сторону входа в Департамент, негромко произнося: — Спросите у него сами.