***
Орфелиус Регулус Блэк родился в 1926 году 23 января. В день зелёного цвета. И он был аномалией. По крайней мере, так считал род Блэк. Он родился с ярко-зелёными глазами. Ни у кого из его родителей не было зелёных глаз. Ни у Арктуруса, ни у Меланьи. Ни у кого. Разразился скандал. Начали думать, что Меланья изменяла своему мужу, но тесты Гринготтса показывали, что у Орфелиуса была кровь обоих его родителей. Банк славился исправностью и правдивостью своих тестов, так что их не могли обмануть. В итоге вопрос закрыли и ребёнок начал расти. Люди успокоились и теперь обсуждали более напущные проблемы, но.. ребёнок продолжал быть аномалией. Он рос тихим, даже с учётом всего внимания семьи к нему. Орфелиус был вторым ребёнком. И на тот момент единственным мальчиком. Его учили какого это – быть Наследником Древнейшего и Благороднейшего Рода Блэк. Орфелиус не говорил очень долго. Иногда он мог просто на секунду, казалось, коснуться воздуха и начать плакать или улыбаться. Иногда он просто продолжал подолгу смотреть в одну точку. С ним много времени проводили домашние эльфы, в отличии от родителей. Эльфы его боялись. И никто не понимал почему. Когда одному из эльфов приказали сказать, то он только открыл рот, а затем упал замертво. Больше всего времени с Орфелиусом проводила Кассиопея. В основном они просто сидели в тишине, но, Орфелиус не уходил, как обычно это делал. Именно так и определяли, что ему нравится чья-та компания. В 1929 году родился Орион Арктурус Блэк. Орион был прекрасным ребёнком. Он был очень познавательным и любил исследовать дом. Иногда даже домовые эльфы не могли за ним уследить. Он довольно часто падал и много плакал. Был полной противоположностью Орфелиуса. В первый раз Орфелиус заговорил когда находился в одной комнате с Кассиопеей. Он даже скорее не заговорил, а приказал. Его слова были чёткими и чисто по делу, без одной запинки он произнёс: "Идите к Ориону, тетушка. Прямо сейчас он упал и может истечь кровью до смерти если ему сейчас же не оказать помощь". Кассиопея сначала замерла в ступоре, но опомнилась, когда вспомнила, что говорил ей Орфелиус. Его голос был холоден и полностью лишён эмоций. Его слова оказались чистой правдой. Малыш Орион каким-то образом достал до проклятого предмета, что лежал на высокой полке, а после упал. Кассиопея быстро среагировала и исцелила малыша, а затем собрала Совет Семьи Блэков. Так обычно мог делать только глава рода, но если произошло что-то важное, то это мог сделать и просто член семьи. Сначала на совете ей не поверили, говоря, что Орфелиус тихий ребёнок и виня её во лжи. Ведь она была всего-лишь пятнадцатилетним подростком. Но затем Кассиопея предложила показать своё воспоминание. Все были ошеломлены чёткостью слов трёхлетнего ребёнка и яркого приказа в его словах. Затем Поллукс, брат Кассиопеи, кое-что выделил своими словами. –Вы видели, как мальчик на секунду будто потрогал воздух, а затем на его лице промелькнула паника? И всё семейство Блэк пересмотрело воспоминание, наконец увидев то, что имел ввиду Поллукс. Звука падения не было слышно, так что пришли к выводу, что мальчик либо провидец, либо он поставил чары оповещения на своего брата. Многие склонялись к первому варианту, ведь ребёнок был всего-лишь трёхлетним и не смог бы наложить такие сильные чары без палочки, что уж говорить об поддержании чар? Вечером Орфелиуса позвали на Сбор. Все единодушно решили, что, раз Кассиопея самая близкая к ребёнку, то лучше ей самой спрашивать вопросы. Она решила сильно не настаивать на ответах, но "допрос" проводили перед всем Родом. –Орфелиус, скажи, как ты узнал, что твоему брату плохо?–Она задавала вопросы настолько мягко, насколько это вообще возможно, стараясь не выводить ребёнка на стресс. –Мне сказали золотые нити.–Увидев на лице тёти непонимание, он спросил–Разве вы их не видите, тётушка? Позади них Род начал перешёптываться. Орфелиусу стало не по себе, заметила Кассиопея. –Нет, Орфелиус. Я их не вижу. Не мог бы ты их описать?–Кассиопея заверяюще улыбнулась, побуждая мальчика говорить. Орфелиус, кажется, что-то берёт из воздуха, протягивая ей. –Вот, попробуй взять тётушка–Орфелиус немного улыбнулся. Он мало улыбается.–Может быть тебе так будет понятнее. Она непонимающе протягивает руку и резко картинка привычного ей мира меняется и она видит... видит повзрослевшего Ориона с двумя милыми детьми, а затем она видит себя, только старше, часто играющей с детьми Ориона. Кассиопея отдёргивает свою руку, как от тока. И резко вдыхает воздух. Её глаза застилают слёзы. Она плачет от счастья. За своей спиной она слышит взволнованные шепотки. К ней выступает её брат. Он обеспокоенно спрашивает всё ли в порядке. И она обнимает его, наплевав на все своды правил семейства Блэк. Когда Орфелиуса выпроваживают и у неё, наконец успокоившейся, спрашивают:" Что случилось?". Она, совершенно без лишних слов подставляет свою палочку к виску и вытягивает воспоминание. Весь род с интересом наблюдает за её действиями. После просмотра этого короткого воспоминания Сириус ||, дед Орфелиуса задаёт интересующий всех вопрос. –Это был Орион? Именно так Благороднейший Род Блэк узнал, что Наследник является провидцем.1 сентября 1937 год.
Орфелиус Блэк поступил на Слизерин. Он совершенно не интересовался внутренней политикой своего факультета, зарабатывал много очков, но не высовывался. Он был как тень. Появлялся и исчезал и никогда не старался быть запоминающимся. Орфелиус проводил множество времени в библиотеке, часто садясь за один стол с Томом Реддлом. Они никогда не разговаривали, просто сидели вместе. Орфелиус Блэк изначально заинтересовался Томом Реддлом потому, что тот часто появлялся в его будущем. И они оба были связаны странными красными нитями. Он никогда такие не видел не у одного человека. В детстве он часто смотрел на эту красную нить, уходящую в даль, и гадая что же она значит. Иногда Орфелиус помогал Тому в заклинаниях, которые тот не понимал или же он мог передать книгу с наибольшей информацией. Том не понимал почему им, какой-то грязнокровкой, заинтересовался наследник великого и благородного рода, но ему была приятна молчаливая компания. На Слизерине все были безразличны к Тому, до того, как один из второкурсников атаковал его. Том отправил этого смельчака в больничное крыло. Так он и поднял себе место в иерархии.2 курс 1938 год.
На втором курсе Орфелиус случайно услышал, как Том говорил на парселанге. Тому совершенно не понравилась реакция профессора Дамблдора, поэтому он никому не говорил и боялся реакции людей. Орфелиус так ему ничего и не сказал. Том сильно боялся, что тот решит оставить его, но на следующий день в библиотеке он принёс ему книгу об одном из основателей Хогвартса – Салазара Слизерина. Том даже не совсем понял почему Орфелиус дал ему эту книгу, но он заинтересовался и решил прочитать. Так, к середине своего второго года обучения Том Реддл знал, что происходит из линии Слизеринов. Том работал ещё усерднее, получая только 'Превосходно' и зарабатывая большое количество очков на факультете, поднимая себе репутацию и зарабатывая уважение учителей. Он уже прекрасно умел держать маску, очаровывая всех. На второй год обучения Орфелиус остался на Йольских каникулах. Перед этим побывав дома несколько часов. Он в срочном порядке отправился домой. Учителя или же сам Орфелиус списали это на то, что ему просто нужно было забрать некоторые вещи. Том этому ни на секунду не поверил. Том удивился бы, если бы Орфелиус не пришёл к нему с синяками на шее. Тогда они уже общались ближе и их можно было назвать лучшими друзьями за закрытыми дверьми. – Орфелиус..? Что.. – Том сам себя оборвал и просто-напросто обнял его. Они провели тогда очень много в той заброшенной классной комнате на пятом этаже. Орфелиус цеплялся за него, будто от этого зависела вся его жизнь. Он плакал. Действительно долго. Том обнимал его, укачивая, пытаясь успокоить. Тогда он не ощущал даже тени отвращения. Он действительно беспокоился за Орфелиса. Тогда, смотря на то, как Орфелиус плачет несколько часов подряд, Том не ощущал отвращения, как это было с детьми в приюте. Он беспокоился. Орфелиус плакал молча, зарываясь носом в его рубашку. После они об этом не говорили, но на Йольских каникулах что-то между ними несомненно поменялось. Именно на своём втором году обучения Том впервые провёл ритуал на Йоль. Вместе с Орфелиусом. Он просто как-то подошёл к нему и попросил провести с ним ритуал, говоря, что всегда праздновал его с семьёй, но, на тот момент он отвёл взгляд от карих, выразительных глаз Тома, не в этот раз. Том знал, что когда проводят с кем-то праздничные ритуалы, то эти люди много для тебя значат. Он, скорее всего и не узнал бы об этом если бы Орфелиус ему как-то не принёс книгу по обычаям и традициям волшебного мира. Конечно, Том просто согласился, отдав Орфелиусу выбор где проводить ритуал, но сам он много размышлял об этом. И он много размышлял о том, что произошло с Орфелиусом за те несколько часов, когда он отправился домой. Но Том уважал Орфелиуса и его выбор молчать, так что сам ничего не спрашивал. Он видел, что Орфелиус был благодарен, что эта тема не была поднята. Так они провели Йольский ритуал в той самой заброшенной классной комнате на пятом этаже и провели мини-пир. Это была традиция, после ритуала проводить кушанье. Они провели свой мини-пир на кухне Хогвартса. Хотя, наверное неправильно называть это 'мини'. Домовые эльфы отдали им много еды. Когда закончились каникулы и ученики обратно съехались в замок, Том наконец позволил себе поразмышлять о ситуации Орфелиуса. Он заметил некоторую странность. Он случайно упомянул Сигнуса, брата его деда. Орфелиус тогда сцепил руки в кулаки. Он немного трясся, но в итоге дал ответ с напряжённой улыбкой. Том никак не прокомментировал, а Орфелиус перевёл тему. Орфелиус и Том закончили этот год как лучшие студенты своего потока, оба получив одинаковое количество 'Превосходно' по экзаменам. Скрепя сердцем и с плохим предчувствием, Том отпустил Орфелиуса на летние каникулы.3 курс 1939 год.
Как оказалось плохое предчувствие у Тома было не просто так. Они с Орфелиусом делили комнату с самого начала. И Том случайно зашёл, когда Орфелиус переодевался. Том с еле заметным ужасом на лице наблюдал за покрытым синяками и засосами телом. У Орфелиуса всё ещё не совсем хорошо получались чары исцеления и работали через раз. Так что не все синяки были излечены. Том уверен, что их было больше. Некоторые синяки на его теле были жёлтыми. Наверное чары не излечили синяки до конца. Что же.. Если раньше у Тома были сомнения, что происходило дома с Орфелиусом, то теперь их не осталось. И отрицать было просто бесполезно. В голову всплыло то, как Блэк задрожал при упоминании брата своего деда и всё сразу встало на свои места. Видимо он издал какой-то звук, потому что Орфелиус обернулся на него. Или может Орфелиус знал с самого начала когда именно он зашёл в комнату. Оба их соседа отсутствовали. Радольфус Лестрейндж и Абраксас Малфой оба были на поле, но его это не сильно интересовало. Они ничего не говорили друг другу. Орфелиус не смотрел ему в глаза. Наверное он понял, что сам Том уже сопоставил полную картину. Том просто подошёл к нему и достал свою палочку. У него прекрасно получались чары исцеления. Спросив разрешения и не получив отказ, Том начал исцелять синяки Орфелиуса, перед этим заперев дверь, чтобы никто из их соседей не увидел. Орфелиус так и сидел молча, позволяя делать Тому всё, что тот считает нужным. Они оба знали слабости друг друга. Том рассказывал о своём времени в приюте, а Орфелиус ничего не говоря прямо, позволил увидеть себя с другой стороны Тому. – Орфелиус.. – Он всё ещё не смотрел на Тома, его глаза были на мокром месте, но он не позволял себе плакать. – Как долго? – Три месяца. – Спустя несколько долгих минут наконец прохрипел свой ответ Орфелиус. Они больше друг другу ничего не сказали за тот вечер. Том находился в глубокой задумчивости, пока продолжал залечивать синяки Орфелиуса. Однажды, забравшись в кабинет Мисс Коул Том нашёл книгу про то, как чувствуют себя дети после сексуально насилия от взрослого. Тогда ему было лет десять и он решил прочитать эту книгу ради интереса. В книге говорилось что дети начинали ненавидеть своё тело, не доверять людям. Они начинают бояться какой-либо физической близости и закрыто одеваться, виня себя и говоря себе, что они это заслужили. Они никому об этом не расскажут, пока об этом сами не узнают. Или же пройдёт много лет прежде чем они сами решат рассказать об этом. Том сам себе задавал этот вопрос уже, кажется больше дюжины раз за весь этот вечер. Насколько же сильно Орфелиус ему доверяет? Особенно если он не против физических контактов с ним. Том редко был инициатором. Скорее сам Орфелиус иногда решал обнять его или ещё что-то.***
На третьем курсе весь Слизерин знал, что Том Реддл–наследник Слизерин. Он начал собирать своих людей. Свой 'Внутренний круг', как однажды по шутке обмолвился Орфелиус. Все его люди знали что Орфелиус равен ему и преклонялись перед ним так же, как и перед самим Томом. После того вечера Том стал больше времени проводить с Орфелиусом и стал более защитительным по отношению к нему. Он начал следить за здоровьем Орфелиуса. Напоминал если тот забыл покушать (у Орфелиуса уже были голодные обмороки перед Томом) или же мог силком потащить его спать. К началу Йольских каникул Том выбрал себе людей. Они с Орфелиусом провели много времени ища заброшенную классную комнату в подземельях, чтобы обустроить её и сделать клуб Защиты от Тёмных Искусств. Ещё с первого курса Том и Орфелиус начали иногда тренироваться друг с другом. Проводили дуэли и вместе тренировали заклятья и проклятья различного типа на друг друге, так же, если попадали, то обращали действие проклятия или сглаза. К третьему курсу у них сформировался график и они начали проводить дуэли два раза в неделю. Они совершенно не сдерживались. Оба они знали слишком много проклятий, чтобы их назвали третикурсниками. Они знали проклятия до шестого курса, предпочитая обходить программу. Также они изучали Тёмные проклятия. У них у обоих было Тёмное магическое ядро, так что эта магия давалась им лучше. Все проклятия они брали из библиотеки Блэков, которые славились своей еле легальной коллекцией. Слизнорт, их декан, дал разрешение на создание собственного клуба, хваля их тягу к знаниям. Орфелиус был очень горд проделанной работой и отказывался сказать Слизнорту в каком классе они будут проводить свои занятия. К началу Йольских каникул всё было готово. Единственный нюанс заключался в том, что нужны были книги по Тёмной магии. Ни одному Слизеринцу с Тёмным магическим ядром не нравилось, что обучение целой ветки магии решили убрать из-за накаляющейся обстановки с выступами Тёмных магов. Обычно эти выступы и происходили из-за ограничения прав. Том дал задание своему 'Ближнему кругу' принести книги из своих родовых поместий по Тёмной магии, которые они посчитают нужным. Для Орфелиуса он не давал того же задания. Он не хотел чтобы Орфелиус когда-либо возвращался в тот дом на больше времени, чем необходимо. Когда все разъехались и из Слизерина, как обычно осталось пару магглорожденных, Орфелиус также предложил провести этот Йоль вместе. Том начал больше ценить эти моменты с ним. Ему нравилось проводить время с Орфелиусом. Ему нравились глаза Орфелиуса. Ему нравилось их шуточное противостояние против друг друга в погоне за очками для своего факультета. Тому нравилось, как развевались волосы Орфелиуса после одной из их дуэлей. Орфелиус был бесподобен. Равен ему. Был его. Йоль они провели практически так же, как и в прошлый раз. Только в этот раз они больше общались и чаще обнимались. Орфелиус сидел на коленях Тома, прижимаясь к нему спиной. Даже с учётом того, что Орфелиус был старше, чем Том, он всё ещё был ниже него. Том обхватил его одной рукой, а второй листал книгу, которая лежала на коленях у Орфелиуса. Они оба читали, находясь в уголке кухни эльфов. Тогда Том у него спросил 'Тебе нравится так сидеть?'. Честно, Том был очень взволнован, что сделает что-то не так и действительно понимал неприязнь Орфелиуса к прикосновениям, поэтому очень боялся. Орфелиус тогда помолчал немного, а потом положил свою руку на его и сильнее вжался в Тома. Он застенчиво промычал согласие. В тот момент Том ощущал будто гора с плеч спала. К концу каникул клуб Защиты от Тёмных Искусств (или же Вальпургиевы Рыцари) и их изучение, под руководством Орфелиуса и Тома начал работать. 'Внутренний Круг' начал тренироваться. Они все обсуждали традиции, учили и практиковали заклинания и проклятия, делали тренировочные дуэли. Участники их клуба были одними из лучших на своём потоке. Факультет Слизерин получил себе Двух негласных Королей.4 курс 1940 год.
Орион, младший брат Орфелиуса и Лукреции поступил на Слизерин. Орфелиус не проводил много времени ни с одним из своей родни, но он действительно заботился о Орионе. За это лето ничего не произошло, как сказал сам Орфелиус. Он избегал Сигнуса | всеми силами. И Том был рад, что ничего не произошло плохого, но всё же бросил несколько диагностических, чтобы убедиться. Орфелиус только посмотрел на него со своими всезнающими, невозможно зелёными глазами. К середине второй недели, Том, наконец, определился со своим 'Внутренним кругом'. Туда входили Абраксас Малфой, Таддеус Нотт, Радольфус Лестрейндж, Амикус Кэрроу и ещё несколько человек. К середине года к ним присоединились ещё и Друэлла Розье, Вальбурга и Альфард Блэк. Вальбурга, кузина Орфелиуса была на год их старше, а Альфард был на месяц младше Орфелиуса. Каждые две недели они собирались в той комнате, которую на Йольских каникулах, в прошлом году подготовили Орфелиус с Томом. Старшекурсники помогли наложить несколько барьеров и отвод глаз, а также несколько щитов, которые не позволяли обнаружить Тёмную Магию. Оба Блэка гордились своим кузеном и его другом, когда прознали, что всем обустройством они занимались вдвоём. Им не нужно было знать, что иногда они вызывали домового эльфа, которого только подарили семье Блэк, Кричера. Он очень восхищался Орфелиусом и был преданнее всего именно ему. Молодой эльф не боялся его, как остальные, а восхищался. Даже боготворил. Но всё равно они гордились тем, что проделали основную работу самостоятельно. Всем представителям Рода Блэк пришли письма с фамильной печатью Рода. Гордый чёрный филин прилетел утром 7 ноября 1940 года, вместе со всеми остальными совами, которые несли утреннюю почту. Он нёс пять писем с одинаково роскошной печатью. Первое письмо упало Орфелиусу, второе Ориону, третье Лукреции и остальные два упали их кузине и кузену. Орфелиус настороженно проверил письмо на различные проклятия, а не обнаружив ничего, кивнул Блэкам. Каждый начал аккуратно распаковывать письма. Как только Орфелиус раскрыл письмо и прочитал первую строчку, его лицо стало непроницаемой маской, но можно было заметить как трясутся его руки. Том, сидевший рядом, хотел было спросить что случилось, но Орфелиус начал быстро собираться. За ним Большой Зал покинули все Блэки. Некоторые Слизеринцы опешили от такого, но решили воздержаться от комментариев и не распускать слухи. Весь день ни одного Блэка не было на занятиях. Слизеринцы как обычно отвечали, что у них срочно появились 'семейные дела', что, как понял Том было не далеко от правды. Первым вернулся Альфард. Он был растрёпан и ничего не говорил. Просто просидел весь обед, смотря в одну точку. Когда ему надоели попытки выведать у него что случилось, Альфард просто начал кидать во всех, кто подойдёт к нему слишком близко жалящее. Следующей вернулась Лукреция. Она пришла на свою последнюю пару и, когда она закончилась, она ушла в неизвестном направлении. Никто даже не попытался спросить что происходит, уже напоровшись на предупреждающий взгляд Альфарда. К ужину все Блэки были в сборе, кроме Орфелиуса. Они все были уставшими. Маленький Орион сидел в окружении своей сестры и кузенов, с красными от слёз глазами. Но, даже находясь в таком ужасном состоянии, он держал спину ровно, подбородок высоко. Весь день Том себя чувствовал ужасно обеспокоенным, не понимая, что происходит. Он не любил не знать о происходящем. У него было плохое предчувствие насчёт произошедшего на завтраке. И это только заставляло его волноваться ещё сильнее. А когда Орфелиус не заявился на ужине, он ещё сильнее начал волноваться и наплевал на все предостережения однокурсников, прямо пройдя к Блэкам и сказал чётко: – Мне нужен Орфелиус. Вы знаете где он? Альфард сначала хотел проклясть человека, что подошёл к нему, не увидев, что это Том, но Вальбурга вовремя и очень сильно ударила его по руке. Альфард сначала с недоумением посмотрел на неё, а затем перевёл взгляд на человека, что подошёл и немного побледнел. – Астрономическая башня. – Тихо сказал Орион. – Ты сейчас нужен ему, хоть он и не признает это нам. – Орион не смотрел на него, но говорил чётко и уверенно. – Спасибо. И Том, настолько быстро, насколько только мог, начал идти к Астрономической башне. Плохое предчувствие не покидало его и он начал ускоряться, Том уже буквально бежал. На лестнице он немного сбавил скорость и решил не выдавать себя. Орфелиус сидел в опасной близости от края. Он смотрел пустыми, всё ещё своими невозможно яркими глазами, вниз. Он хотел упасть, резко понял Том. Его реакция была быстра, как никогда. Палочка в руке и Орфелиус, который отпускает перилла. Резким движением палочки, Орфелиус прилетел прямо к нему в руки. Том твёрдо схватил его за плечи, всё сильнее их стискивая. Орфелиус смотрел на него с расширенными глазами. Всё его лицо было заплаканным. – Дурак! О ЧЁМ ТЫ ТОЛЬКО ДУМАЛ! – Том не смог бы остановиться кричать, даже если бы захотел. – Я НЕ ПОЗВОЛЮ ТЕБЕ ОСТАВИТЬ МЕНЯ! А как же Орион, Лукреция, Вальбурга и Альфард!? Как же я!? А Вальпургиевы Рыцари!? ТЫ ХОТЬ ДУМАЕШЬ, ЧТО ТВОРИШЬ!? – Слёзы неконтролируемо стекали по подбородку Тома. Орфелиус опустил голову. Он тоже плакал. – Я думал ты не оставишь меня.. – Том шептал. Резко все его силы закончились –Ты мне обещал.. обещал ещё один Йоль.. помнишь? Они цеплялись друг за друга. Орфелиус уткнулся в рубашку Тома. Из его горла вырывались тихие всхлипы. Том резко побледнел от осознания, что Орфелиус плакал из-за него. Он почувствовал себя хуже Сигнуса в тот момент. Заставить плакать единственного близкого тебе человека? Быть этой причиной? Том чувствовал себя монстром. – Прости.. прости меня. – Том сильнее притянул к себе меньшего волшебника. Они оба сидели в проходе к балкону астрономической башни.– Я.. я не хотел заставить тебя плакать. Они молчали некоторое время. Можно было слышать тихие всхлипы. Ветер развивал их волосы и на небе можно было видеть звёзды. Орфелиус продолжал молчать. – Орфелиус.. скажи хоть что-нибудь.. – Том уже отчаивался услышать хоть одно слово от Орфелиуса за сегодняшний вечер. Орфелиус сильнее обнял Тома. – Том.. Её больше нет. – Том практически не услышал его слова. Орфелиус не говорил громко. Никогда, а сейчас он шептал, будто боялся, что его голос сорвётся. Том ничего не говорил, давая Блэку высказаться. – Меланья.. мама.. её больше нет. Она умерла.. она оставила меня. Никто из них больше не говорил о том вечере когда-либо. Они не говорили никому о попытке суицида Орфелиуса. Том перестал оставлять Орфелиуса наедине с собой. Он боялся повторения этой ситуации. А Орфелиус.. не был собой после. Он делал всё так же, как и обычно. Только Том мог по настоящему сказать, что что-то было не так. Иногда по ночам у Орфелиуса могла начаться паническая атака. Только Том действительно мог его успокоить. Орфелиус уже настолько часто засыпал в его кровати после панических атак, что они начали спать вместе. Орфелиус говорит, что так ему реже снятся кошмары. И он не врал по этому поводу. Орфелиус постепенно начал приходить в норму. Кошмары стали очень редкими. Панические атаки ещё реже. Но, когда они случались, то ударяли настолько сильно, что иногда Тому приходилось брать зелья для успокоения из больничного крыла. 31 октября 1940 года Орфелиус и Том решили почтить память Меланьи. На Самайн они использовали ту же комнату, что и в прошлые Йоли. Тогда Орфелиус предложил Тому почтить память своей матери. Тому было страшно знакомиться со своей матерью. Ведь это будет значить, что он её всё же знал в каком-то смысле. На Самайн вы встречаете души умерших дорогих вам людей. Это никогда по настоящему нельзя назвать разговором, просто вас буквально омывает чувствами того человека, память которому вы почетаете. На Самайн вы делаете маленькое жертвоприношение, а затем зажигаете свечу. Она позволяет передавать умершим эмоции. Том и Орфелиус взяли для этого крысу. Совсем маленькую, уже достаточно старую, чтобы быть на исходе жизни. Том боялся, что он почувствует ненависть от своей матери. Он даже никогда не знал её имени. Она родила его, успев только дать ему имя в честь отца, а затем умерла. Том боялся, что его не примут. Орфелиус помог ему успокоится и заверил, что всё будет хорошо. Орфелиус уже не был похож на тень себя. Он всё больше и больше возвращался в реальный мир. Даже если прошло всего около пары месяцев, он начал принимать, что его матери больше нет. Том был рад, что он приходил в норму. Первое, что он почувствовал была не ненависть или неприязнь. Это было даже не отвращение. Нет. Том почувствовал.. бесконечную любовь своей матери. Он так удивился, что на секунду чуть ли не выронил свечку из своих рук. Он взял себя довольно быстро в руки, вспомнив, что 'если свечка больше не будет находиться в ваших руках, то связь разорвётся'. Он чувствовал то же, что и его мать чувствовала по отношению к нему. Гордость, счастье и.. безграничную любовь. Том чувствовал лишь облегчение от того, что мать приняла его. Он никогда не держал свои маски при Орфелиусе, так же, как и сам Орфелиус. Лишь когда его свечка догорела, он поднёс руку к лицу и немного удивился влаги. Том даже не заметил, как начал плакать. Слегка обернувшись, он увидел рядом сидящего Орфелиуса. Его свеча ещё не догорела. В тот момент он выглядел так прекрасно, мирно и так спокойно. Легкая тёплая и немного грустная улыбка играла на его губах. Том засмотрелся на него. Такого идеального и красивого. Он даже не сразу понял, что свеча Орфелиуса уже догорела и он смотрел тем же взглядом на него. Они любовались друг другом пока Том не заговорил. – Это.. это было.. – Он не мог по настоящему подобрать слов, чтобы описать то чувство лёгкости, что испытал и то чувство тепла в груди. Том не думает, что смог бы по-настоящему когда-либо рассказать об этом. – Волшебно? – Орфелиус буквально выдохнул это слово. Сколько бы раз он не проводил ритуал на Самайн, всегда казалось, что это первый раз. Всегда.. такое неповторимое чувство. – Да. Наверное это слово подходит лучше, чем другие.. – Лицо Тома стало задумчивым. Сейчас, как никогда раньше у него появилось сильное желание просто взять руки Орфелиуса и долго-долго их целовать. Он выглядел так прекрасно.. и спокойно. Том не может понять почему, каждый раз смотря на Орфелиуса он ощущает такое тепло в груди. Оно было очень похожим на чувства во время ритуала, но Том всё ещё не понимал. Он просто отмахнулся от этого желания и чувства так же, как и всегда. Не принимая его, как что-то серьёзное. – Что ты ощущал во время ритуала от своей матери? – Орфелиус спросил с лёгким оттенком любопытства. Этот вопрос был довольно личным, но не то, чтобы Том когда-либо что-либо скрывал от него. По крайней мере он действительно не держал много секретов от своего однокурсника. – Я.. думал она будет меня ненавидеть. – 'Ведь я был причиной её смерти' осталось висеть в воздухе. Некоторые вещи не говорят в слух. – Но.. единственное, что я ощутил отчётливее всего была безграничная любовь ..и гордость. Она гордится мной. Орфелиус мягко улыбнулся ему. И эта улыбка показалась Тому самой яркой, какую он когда-либо видел. Он взял руки Тома, смотря ему в глаза он сказал действительно тихо. На секунду Тому показалось, что Орфелиус ничего даже не говорил. Но это было тут. Его слова звучали в ушах на повторе. – Я.. рад, что оказался прав. Ты заслуживаешь всей любви, которую этот мир только может тебе дать. – Затем он отстранился. На какое-то время потеря близости дезориентировала. Орфелиус уже шёл к парте с некоторой едой, когда Том пришёл в себя. Тому понравилось ощущение рук Орфелиуса в своих. И когда Том впервые почувствовал его руки в своих, он сделал себе молчаливое обещание. Он убьет всех, кто попытается вырвать руки Орфелиуса из его. И он преподнесёт весь мир к его ногам, если тот когда-либо этого захочет. Он сделает всё, чтобы осчастливить Орфелиуса. Даже если придётся идти по горе трупов.***
Орфелиусу действительно становилось лучше с каждым прошедшим месяцем. Панических атак уже не происходило и не было причин продолжать спать вместе, но Том почему-то всё равно не хотел его отпускать, так что Орфелиус продолжал с ним спать. Не то, чтобы Орфелиус был против. Они полностью сосредоточились на тренировках и Вальпургиевых Рыцарях. Орфелиус и Том начали чаще тренироваться. Иногда у Тома бывали вспышки гнева. Чтобы справиться с этими вспышками и успокоить свою магию он тащил Орфелиуса на дуэль. Они выходили уже на более высокий уровень, чем когда-либо. Помогало ещё и то, что они не сдерживались. Иногда они могли одним из заклинаний отрезать конечность оппоненту. Именно из-за таких рисков и частоты происходящего, Орфелиус выучил некоторые заклинания, что используют в больнице Святого Мунго. Он идеально отработал заклинания и мог делать их даже беспалочкого. Том и Орфелиус всегда были немного другими, нежели их однокурсники. Им очень легко давалась беспалочковая и невербальная магия. Их магический резерв был намного больше даже некоторых взрослых. Из-за этого когда их магия – хоть и редко, но всё же – выходила из под контроля, она доставляла разрушения катастрофического маштаба. Чтобы это не повторялось – особенно с Томом – Орфелиус начал учить окклюменции Тома. Легилименция им обоим от природы давалась легко. Орфелиус иногда случайно заглядывал в мысли однокурсников. Даже тех, у кого были неплохие ментальные барьеры. Поэтому он поставил себе цель лучше обуздать своё сознание. На самом деле у Орфелиуса была ещё одна причина. В детстве у него довольно часто видения приходили сами. Когда его начали обучать окклюменции через медитацию в восемь лет, он обнаружил, что так легче контролировать видения. Они появлялись сами редко, но коснувшись любой нити он узнавал, то, что хотел. Окклюменция помогла ему убавить частость видений. В последнее время с Орфелиусом что-то не так. Он может просто во время любого занятия отключиться. Буквально. Его взгляд становится расфокусированным и он просто замирает в одной позе, не двигаясь несколько секунд. Это выглядит довольно жутко. Том начал замечать и видения снова начали часто появляться. Орфелиус решил, что это из-за того, что он давно не занимался окклюменцией, так что он решил возобновить медитации, а заодно прихватить с собой Тома, чтобы тот лучше научился держать свой гнев в узде. Занятия окклюменцией помогли им обоим, но не раньше, чем Орфелиус из-за частых видений увидел будущее Тома. Орфелиус всегда знал, что видения – это то, что обязательно произойдёт, а нити – это прошлое и множество вероятностей развития событий. Он решил, что останется с Томом до конца. Даже если он станет монстром. Том горд проделанной работой над созданием Вальпургиевых рыцарей. Орфелиус и Том действительно хорошо их натренировали. Правда никто из Вальпургиевых Рыцарей не может сражаться на той же скорости, что и их Короли. Слизерин обзавёлся несколькими новыми правилами под лидерством Тома и Орфелиуса. Их называют Королями. За пределами гостиной никто об этом не говорит, но все беспрекословно подчиняются их словам. Никто из старшекурсников не мог даже сравниться с их мастерством дуэлинга. Том рад этому. Йоль они решили разбавить. Даже с учётом тренировок по окклюменции, у Тома всё ещё иногда бывают вспышки гнева. До уроков Том предпочитал либо выпускать пар на Вальпургиевых Рыцарях, либо проводить дуэль с Орфелиусом. Чем они сейчас и решили заняться Какой-то смельчак Гриффиндорец сильно оскорбил Тома. Орфелиусу буквально силком пришлось тащить Тома в их комнату дуэлей, чтобы тот на месте не пришиб мальчика. Хотя тот это заслужил. Том был в праведной ярости. Этот мальчишка посмел оскорбить не только его, но и его Орфелиуса? Если бы сам Орфелиус не утащил его, то этот мальчишка наверняка бы попал на несколько недель в больничное крыло. Том бы убедился в этом лично. Орфелиус еле его успокоил. Придя в более-менее спокойное состояние, Том и Орфелиус начали подготовку к Йольскому ритуалу. От проведения ритуалов остаётся неповторимое чувство магии. Будто через твоё тело проходит множество маленьких наэлектролизорованных шариков тепла. Даже после ритуала Том не успокоился и всё ещё чувствовал себя злым, хоть и не настолько сильно как до этого. По этой причине Орфелиус предложил провести дуэль. И о.. какая же это была дуэль.. Он был бесподобен и идеален. Так думал Том, уклоняясь от очередного заклинания Орфелиуса. В конце, когда они уже оба были истощены, что наверняка потребовало несколько часов, Орфелиус достал маленькую коробочку. Том удивлённо посмотрел на коробочку, быстро осознавая, что это подарок. Орфелиус передал коробочку ему в руки, а Том начал аккуратно распаковывать. Открыв коробку, он увидел простую зелёную брошь. Она выглядела скромно, но золотая основа говорила совершенно другое. Неожиданно для Тома, Орфелиус заговорил. – Том. Пообещай мне не снимать её. – Увидя метание в принятии решения в глазах Тома, Орфелиус добавил. – Пожалуйста. Это очень важно. Не при каких обстоятельствах не снимай её этим летом. Том знал, что Орфелиус бы не стал рисковать его жизнью. И он знал, что его советы всегда были важны. Орфелиус никогда не просил, так что это действительно важно. Том кивнул, принимая решение после нескольких секунд раздумий. – Обещаю. В этот раз Орфелиус отпускал Тома с тяжёлым сердцем на лето.5 курс 1941 год.
В магловском Лондоне уже на протяжении нескольких месяцев шла бомбардировка. Теперь Том понимал, почему именно Орфелиус подарил ему эту брошь. Она являлась защитным артефактом. Обнаружил он это не самым приятным образом. Его задела одна из упавших бомб. Он уже попрощался со своей жизнью, только чтобы в следующую минуту открыть глаза, без единой царапины на себе. Брошь, что он носил – Том действительно серьёзно относиться к своим обещаниям – разломалась на три части. Том поблагодарил всег богов – если они вообще есть – за Орфелиуса, который в очередной раз спас его жизнь. Тому пришлось жить все эти три месяца в страхе, что он не увидит следующий рассвет. Он ненавидел это чувство. И он всё равно продолжал его испытывать. Страх. Страх за свою жизнь. Страх смерти. В первый раз это было на первом курсе. Ещё до того, как они начали сидеть вместе в библиотеке и, соответственно Том тогда ещё не доверял Орфелиусу. Маленький худой мальчик, который был Наследником Древнего Рода Блэк подошёл к нему и предупрелил, что несколько третикурсников хотят устроить ему – Тому – засаду. Тогда Том разозлился на мальчика. Сейчас он понимает, что это была не самая лучшая реакция на доброту. Хотя, если быть честным, то Том всегда относился с подозрением к людям, что были добры к нему. Он считал, что так они делают только чтобы стать для него 'доверенным лицом', а потом вонзить нож в спину. Том угрожающе навис над мальчиком. Его магия, уже тогда реагирующая на эмоции хозяина, начала сгущаться вокруг Орфелиуса. – Ты угрожаешь мне!? – Он прошипел не хуже змеи. Возможно Том даже перешёл на парселанг. Мальчик покачал головой и со странным выражением лица посмотрел на Тома. В его глазах можно было видеть смешинки веселья. – Я боюсь за тебя. – А затем он просто развернулся и ушёл. Том ещё некоторое время в оцепенении смотрел в спину удаляющейся фигуры мальчика. Ну.. это было неожидаемо. Вообще нет. А затем в какой-то момент они начали сидеть вместе в библиотеке. Это была приятная, тихая компания. И сейчас, после нескольких месяцев бомбардировки, он возвращается в Хогвартс. В единственное место, которое он когда-либо считал домом. Хотя это место он может назвать домом только из-за Орфелиуса. Его прекрасный, милый Орфелиус. Его тихий океан. Его маленький островок спокойствия. Только из-за этого человека он может назвать Хогвартс своим домом по настоящему. Этот год начался с благодарности Тома и облегчения Орфелиуса, что тот жив. Это лето было отвратительным, если говорить честно. И не для одного Тома. Орфелиус всё же столкнулся с Сигнусом. Прошлым летом ему удавалось избегать компании брата своего деда, но в этот раз у него не вышло. К счастью, столкнулся он с Сигнусом за пару недель до возвращения к Тому. Он очень беспокоился за него. Особенно из-за того, что показала ему одна из золотых нитей. Она показала ему возможную смерть Тома от одной из упавших бомб. Когда Сигнус опять попробовал его потрогать, то он просто не выдержал и накричал на старика, напоследок сказав ему своим необычайно холодным голосом: – Ты умрёшь через год Сигнус Блэк |. Я надеюсь, что ты умрёшь в агонии и боли, которую ты даже не можешь себе представить. Когда Орфелиус рассказал о произошедшем Тому, тот не мог перестать гордиться и радоваться за него. Комплименты с губ Тома шли бесконечным потоком и Том с извращённым удовольствием наблюдал за краснеющим до кончиков ушей Орфелиусом. До этого у Орфелиуса не было такой реакции на его комплименты, но такая реакция Тому точно нравилась. Они оба поговорили про то, что произошло летом. Том ещё раз поблагодарил Орфелиуса за подарок, что спас ему жизнь. В этот раз порыв взять руки Орфелиуса и долго их целовать был намного сильнее, чем когда-либо и он поддался этому порыву. Том взял руки Орфелиуса в свои, он долго и вдуманно их целовал. Шепча при этом сбивчивым шёпотом 'Спасибо'. Орфелиус покрылся румянцем от таких действий, но он не отрицал, что ему понравилось. К середине первого месяца Орфелиус начал вести себя странно. И Том не имеет ввиду те моменты, как в прошлом году. Нет. С ним что-то было не так. Он больше проводил времени с Блэками. Теперь он ежедневно ведёт переписку со своим отцом. Они особо никогда не были близки. Только после смерти Меланьи они начали чаще общаться. Орфелиус так же много времени проводил с ним самим и ещё он зачем-то начал отдавать Блэкам и Тому важные себе вещи. – Это же твоё.. – Говорит Орион, когда Орфелиус передаёт ему артефакт, который долго делал. А Орфелиус лишь мягко улыбается, растрёпывая волосы на голове младшего брата. – Нет. Теперь это твое. Я помню как тебе он нравился. – Том, наблюдающий за этим только сильнее хмуриться, не понимая, что именно происходит с Орфелиусом. Его настораживает поведение однокурсника. Тут что-то было совершенно не так.. Начало октября. И Орфелиус всё больше важных себе вещей отдаёт близким себе людям. Том ни на йоту не поверил в его оправдания, что 'мне это не нужно!' и 'я просто хочу подарить друзьям подарки'. Нет. Том в жизни не поверит в такие оправдания. В начале эти оправдания возможно и работали, но уж точно не сейчас, когда это продолжается на протяжении месяца. Уже Самайн. Орфелиус продолжает раздавать вещи. С начала этого его странного поведения уже прошло полтора месяца.. Это очень странно. Терпение Тома уже заканчивается. Он злится, боится и не понимает что происходит с Орфелиусом. Сегодня они вместе провели Самайн. Это уже второй раз. На какое-то время Том забыл о странном поведении Орфелиуса, просто наслаждаясь его теплом тела и объятиями. Но когда Орфелиус в этот же день буквально после ритуала решил отдать ему ещё одну свою вещь, то Том просто не выдержал. Он прижал Орфелиуса к стене, держа его одной рукой, чтобы тот не выбрался. Палочка Орфелиуса лежала позади них на одной из парт. – Да что с тобой твориться!? Сейчас же говори. – Угрожающе прошипел Том. Лицо Орфелиуса было пустым. В его глазах не отражалось никаких эмоций. И сейчас Том проклинал всех, кто только есть за то, что не может читать мысли Орфелиуса. Его ментальные щиты были настолько сильны, что не пропускали Тома. Пропустили бы они его только в случае того, что Орфелиус намеренно опустит щиты. – Ты угрожаешь мне? – Голос Орфелиуса был таким же пустым, как и его лицо. Не проскальзывало ни одной эмоции. Том продолжил проклинать про себя всех, кого только можно. Орфелиус мог легко не выдать ни одной эмоции Тому. Том был мастером считывания поверхностных мыслей. Он легко различал эмоции на лице любого человека за пару секунд. Но нет же! Орфелиусу нужно всегда быть исключением. – Я боюсь за тебя.. – И это было само по себе страшно признать даже себе. Не то чтобы говорить вслух. Том сильнее сжал руки на мантии Орфелиуса, всё ещё не отпуская его. Том бы рассмеялся от иронии того, как незаметно для самого себя они повторили свой самый первый диалог. Правда это скорее были угрозы со стороны Тома. – Пожалуйста.. пожалуйста скажи. Я боюсь за тебя. Лицо Орфелиуса смягчилось после его слов. Оно больше не было безэмоциональной маской. В его честных, невозможно ярких зелёных глазах читалось понимание. И как же Том сильно ненавидел когда он так на него смотрел. Смотрел с пониманием. Не ненавистью, как сделал бы любой другой. Он действительно понимает его, как никто другой. Орфелиус понимает как тяжело ему было сказать это вслух. Том никогда особо не был тем человеком, что разговаривает о своих эмоциях. Орфелиус всё ещё смотрел на него с пониманием. Он грустно улыбнулся и покачал головой. Том сразу понял, что тот ничего не скажет. Он знает его уже достаточно давно чтобы понять, что если он решает что-либо не рассказывать, то он не расскажет об этом даже по пытками. Орфелиус был в этом отношении с ним очень похож. – Упёртый баран.. – Не смотря на то, что сказал Том, по его лицу расплылась улыбка. Хоть Том всё ещё волновался, но он старался не показывать этого. Знающий взгляд Орфелиуса показал, что тот знал, насколько Том волновался, но тоже решил притвориться, что не видит. Том отступил от Орфелиуса. На самом деле Орфелиус мог легко вырваться. Тем более сам Том не держал его слишком крепко. Том понимал, что Орфелиус мог вырваться, но позволил Тому задать свои вопросы. Он решил выслушать его. Тома всё ещё иногда удивляло как много ему позволял Орфелиус. Странное поведение Орфелиса продолжалось уже на протяжении трёх месяцев. И это всё больше нервировало Тома. Он знал, что что-то происходит или должно произойти, но он не знал что именно. Это не нравилось ему. Ни капли. Вальпургиевы Рыцари тоже начали замечать, что что-то не так. А вот то, что они заметили ещё сильнее насторожило Тома. Если это уже начали замечать не сильно близкие люди к Орфелиусу, то насколько же всё действительно плохо..? Начались Йольские каникулы. Том ещё пару раз пытался разузнать что происходит, но Орфелиус ему так ничего не сказал. Это его страшно раздражало. Чтобы хоть как-то отвлечься Том решил, что стоит сходить в Хогсмид на его день рождения. Он никогда этот день особо не праздновал до Орфелиуса. Ещё в конце его четвёртого курса у Британского Министерства началась накаляться обстановка с Тёмным Лордом Гриндевальдом. На этот момент всё перешло на рейды Магической Британии. Люди боялись выходить из своих собственных домов, боялись ходить в общественные места. И единственный человек, что хоть как-то может повлиять на ситуацию, продолжает тонуть в своём горе. Обстановка была накалена ещё в конце его третьего курса, но сейчас Гриндевальд и его последователи перешли на более радикальные действия. Многие магглорождённые не вернулись в Хогвартс. И не только из-за маггловской войны. Том видел, как Профессору Дамблдору приходит всё больше и больше писем. Люди просят его выйти против террора Тёмного Лорда, но он продолжает сидеть на месте, ничего не делая. Тому возможно и было бы всё равно, если бы от бездействия Дамблдора не проливалась магическая кровь! Волшебников и так мало на планете, в отличие от Магглов! Том не думал, что мог сильнее ненавидеть своего Профессора. Но видимо он ошибся. Йоль не был чем-то необычным, но ему понравилось держать Орфелиуса в своих объятиях. Орфелиус сказал ему, что через пару дней, после похода в Хогсмид, Том должен будет открыть сундук с вещами Орфелиуса. Там на самой верхушке будет лежать подарок. Когда Том спросил почему Орфелиус сам не отдаст подарок, то он немного напряг плечи. Тому это показалось странным. А затем Орфелиус озорно улыбнулся и Том выкинул из головы ту странную деталь.31 декабря 1941 год.
В магической деревне погода была довольно ясная. Над Хогсмидом падал снег в небольших количествах. Ещё несколько студентов кроме них, прогуливались по деревушке. За столько лет прогулок по ней, Тому она начала казаться серой, не такой яркой, как в первый поход. В первый поход он был в восторге от любой магической вещи. Сейчас это чувство ушло. Они с Орфелиусом, как и в множество других раз, прогуливались вместе по Деревушке, прикупая себе новые перья или сладости. Многие магазины тут не были сильно большими. Как всегда в Йольские каникулы не многие оставались в замке, предпочитая возвращаться к родным и близким. Некоторые магглорождённые остались в связи с войной. Казалось Том закрыл глаза всего на пару секунд, но открыв их он увидел маленькую деревушку в погромах. Люди в тёмных плащах с капюшоном напали на деревню. Последователи Гриндевальда. Быстро осознал Том. Всё происходило так быстро.. Вот они с Орфелиусом помогают и выводят остальных студентов к Хогвартсу, вот они защищаются от нападающих, когда те хотели помешать им довести студентов до Хогвартса. Вот он и Орфелиус уже в сражении с двумя. Орфелиус прекрасно пасует и отбивает проклятия. Они оба прекрасно действуют, как команда, отбивая и посылая проклятия. Прекрасно угадывают движения друг друга и подстраиваются. У них было много лет изучить стили друг друга, так что это ожидаемо, что они действуют как одно целое. Видимо последователи Гриндевальда пришли к тому же выводу и начали пытаться их разделить. Им это удалось и через какое-то время к ним, кажется подошёл ещё один последователь. Теперь было трое против двух. Том уже уставал. Он понимал, что не сможет долго продержаться. В какой-то момент он пропустил, что в него полетело заклинание. Оно уже было слишком близко, чтобы заблокировать его щитом и слишком быстро летело. Том бы просто не успел уклониться. Но заклинание до него не долетело. Это было такое заклинание, что если тебя не доставить через минут пять в больницу, то ты умрёшь. Истечёшь кровью до смерти. Сначала Том не понял что именно произошло и почему заклинание его не достигло, но затем он услышал звук падающего тела. Вся кровь в его жилах захолодела. Он уже предполагал что случилось.. Том с ужасом на лице смотрел на Орфелиуса. На его теле был глубокий выжженный порез на боку. Из уголка его рта текла кровь, а на шее был тонкий порез. Все три последователя сбежали, поняв, что они сделали. Некоторые оставшиеся продолжали громить деревню, не обращая на них никакого внимания. Том упал на колени. Он взял на руки Орфелиуса. Том видел, как его глаза затуманиваются, как в его лёгких остаётся всё меньше воздуха. И он всё это время держал его на руках. Смотрел в угасающие зелёные глаза. Он не верил в это. Он не хотел верить в это. Его Орфелиус. Его прекрасный Орфелиус. У него на руках с угасающей жизнью. Орфелиус потянулся окровавленной рукой к его лицу. Он нежно погладил его по щеке, смахивая слёзы – интересно когда он вообще начал плакать? Орфелиус грустно улыбнулся. Из его рта вырвался хрип. –Я люблю тебя..–Были последние слова когда-либо сказанные Орфелиусом Регулусом Блэком. И его рука упала, а глаза потеряли свой яркий свет навсегда. Том сидел какое-то время в оцепенении, но когда он наконец осознал что произошло, то он начал кричать. Кричать, плакать, умолять Орфелиуса вернуться к нему. Он плакал и говорил, что тоже любит его. Что всегда его любил. Что был идиотом. Он продолжал кричать, но все его крики и мольбы падали на глухие уши. Орфелиус больше не слышал его. Он мёртв. Он не вернётся. Том даже не осознавал больше своё окружение. Он просто продолжал звать Орфелиуса. Кто-то звал его. Он не хотел слушать. Они просили отдать им Орфелиуса. Он не мог. Он продолжал цепляться за Орфелиуса до тех пор, пока Авроры наконец не оттащили его от его трупа. Они напоили его успокаивающим отваром. Сказали, что заберут его в Святой Мунго из-за его ранений. Он всё ещё был в крови. В его крови. Он продолжал плакать даже после принятия успокоительного. Краем глаза он отметил, что Профессор Дамблдор смотрит на него с жалостью. Это только ещё больше заставило Тома ненавидеть его. Это старик такой лицемер! Он ведь мог уже сразить Гриндевальда и этого бы не случилось! Но нет! Этот человек будет сидеть сложа руки и ничего не делать, пока Тёмный Лорд не сотрёт с лица земли половину магического населения! Когда его наконец отпустили с Мунго, он настолько быстро насколько мог побежал. Он не знал сколько бежал. Он просто знал, что хотел убежать от своих чувств, от реальности. Он хотел снова обнять его. Почувствовать его запах и наконец поцеловать. А ведь он никогда его не целовал.. и уже не сможет. Ноги привели его в его комнату. Он сразу же направился к сундуку Орфелиуса. Заклинаний на нём не было как обычно. Том чувствовал себя разбитым. Опустошённым. И когда открыв сундук, он обнаружил письмо, эти чувства только усилились вдвойне после прочтения. Орфелиус знал. Он знал, что умрёт и просил прощения, что не сможет остаться с ним. Он сказал, что любит его. И Том начал снова плакать, наконец соединив картину. Орфелиус пожертвовал собой ради него.