— Мальчик, почему вы плачете?
Гарри вздрогнул, оборачиваясь на голос, и увидел очень странную девочку. У неё были светлые локоны и огромные синие глаза, а в руках она держала большую ящерицу.
— Тебе-то какое дело? — буркнул он.
— Па сказал, что в зоосад ходят, чтобы веселиться, — объяснила странная девочка.
— А ты веришь всему, что говорит твой папаша?
— Конечно. Зачем он будет меня обманывать?
Этот разговор был
странным, девочка была
странная, но после говорящей змеи Гарри уже ничего не могло напугать, поэтому он прямо объяснил:
— Я запер брата в террариуме, выпустив оттуда змею. Теперь дядя и тётя выгонят меня из дома.
Девочка присела рядом с ним, протянула ему ящерицу, предлагая погладить.
Он предпочёл отказаться.
— И часто вас выгоняют из дома за такие вещи?
— Дура. Я сегодня первый раз так!
— Но если вы сегодня впервые так опростоволосились, почему вы думаете, что вас непременно выгонят? Это как-то чересчур. Можно ведь обойтись хорошей поркой, нет? — сказала она невинным голоском.
— Ты чего, дядя меня никогда не бил! Он же не псих! — ужаснулся Гарри. — Кто вообще в наше время бьёт детей, кроме всяких маргиналов?
— А кто такие маргиналы?
Признаваться, что он и сам не до конца понимает, не хотелось, так что он ответил:
— Ну... это такие люди, они живут в деревне, женятся на братьях и сёстрах, не смотрят телевизор и вообще ведут себя неправильно. Не как нормальные люди.
— Интересно, — кивнула девочка. — И маргиналы, значит, бьют детей, а нормальные люди — просто выгоняют?
— Ты это как-то странно вывернула сейчас, — недовольно ответил Гарри.
— Извините. Я просто пыталась понять, — она вздохнула. — Мне кажется, мои родители — маргиналы. Они бы просто меня отшлёпали, запри я брата в террариуме. Но не сильно, это ведь мои братья, что им сделается.
— Моему тоже, — Гарри утёр нос. По крайней мере, больше не хотелось плакать. — Он злобный и жирный, хотя так нельзя говорить.
— Нельзя говорить злобный или нельзя говорить жирный?
— Оба. Это негативный язык ненависти, нам в школе объясняли. Но я его ненавижу, так что мне можно, да?
— Ну, это было бы логично, — рассудила девочка. — Знаете что? Я придумала! Я попрошу па взять вас с собой к нам. Па как раз недавно сказал — нас такая толпа, что одним больше, одним меньше, уже никакой разницы. Вы что-нибудь умеете делать?
— Грядки копать, — ответил Гарри, подумав. — Я всегда помогаю тёте в саду. И ещё готовлю.
— Вот, будете служить садовником. Садовника у нас пока нет, — обрадованно заявила девочка. — Вам даже будут платить, па обычно платит слугам. И кормить вас будут хорошо, потому что мы все одинаково кушаем. Разве не замечательно?
— Не уверен, что быть слугой — замечательно, — осторожно заметил он.
— Лучше, чем быть бездомным, разве нет?
С этим было не поспорить, и неизвестно, куда бы завёл их разговор — но пришла тётя Петуния и решительно увела Гарри за собой. Похоже, выгонять его из дома она всё-таки не собиралась.
* * *
Следующий раз он встретил странную девочку в подобающе странном месте: в Косом Переулке.
На сей раз она была без ящерицы, зато с большой книгой, и сидела за столиком в кафе Флориана Фортескью.
— Надо было догадаться, что ты волшебница, — сказал он.
В конце концов, все остальные странные люди в его жизни были или волшебниками, или друзьями тёти из местного отделения "Стоунволла".
— Здравствуйте, мальчик, — несколько сердитым тоном сказала она. Наверное, намекала, что и ему неплохо бы поздороваться.
— А, да. Привет, — он даже смутился.
— Но вы ошибаетесь, я совсем не волшебница. Папа говорит, он надеется, больше в семье этой дряни не будет.
— Твои родители тоже ненавидят магию? — он почти удивился; ему казалось, странную девочку дома любят.
— Только папа, — ответила она и зачем-то решила уточнить. — Па пока не определился, мама волнуется, а дядя и тётя в полном восторге. Ещё есть другой дядя, он в общем-то тоже не одобряет, и ещё другая тётя...
— Ничего себе у тебя семейка. Большая! — уважительно кивнул Гарри. — Значит, они тебя не травят за то, что ты, ну, не такая?
— Я не волшебница, — повторила девочка. — Это близнецы у нас волшебники. Мои самые старшие братья. Так сказала дама из школы — что они волшебники, и что если их не выгнать в школу, они заболеют и умрут.
— А ко мне пришёл Хагрид, — поделился Гарри. — Он здоровенный и бородатый, и очень классный! Принёс мне торт и поздравил с днём рождения! — И немедленно тяжело вздохнул: — Только он собирается меня отправить домой, а я даже не знаю, когда дядя и тётя туда вернутся. И что они вообще скажут, после всего, что сегодня было...
— Думаете, теперь вас точно выгонят?
— Не знаю. В прошлый раз меня заперли в чулане на две недели, — он потёр переносицу. — И не знаю, когда они вернутся домой, а у меня ведь нет денег на то, чтобы покупать еду и всё такое... ты извини, что ною.
— Ничего. Нытьё облегчает душу, так говорит мой дядя Бринден, — девочка задумчиво прикусила ноготь, потом улыбнулась: — Но я ведь уже сделала вам предложение. Вы можете наняться к нам слугой или даже пожить в качестве гостя. Я попрошу па договориться с вашими родственниками — у него талант взаимодействовать со сложными людьми, уверяю вас.
— Они дофига сложные, ты учти, — он покачал головой. — Кстати, я Гарри. А ты?
— Кира, — ответила девочка. — И вы учтите, Гарри: мой па
дофига талантливый. А если что, мы всегда можем позвать папу. Он тоже талантливый, но ещё и страшный.
* * *
Мистер и миссис Дурсли были только рады, что их наказание, этот мальчишка Поттер, поживёт до осени у милейшего мистера Блэка. Они даже сделали пожертвование в этот его фонд, ведь приличные люди обязательно делают пожертвования в фонды — особенно если в их заглавии есть аббревиатуры.
