Близнецы — 11 лет, Калла — 9 лет, Алин Хайуотерс — 8 лет, Скрипач, Кира, Дейрон Мейкарыч — 7 лет, Харвин — 5 лет, Робин, Хоста и Мона Хайуотерс — 2 года, Майлс, Эйрион Мейкарыч — около года, Лейнор — в октябре на выход.
— В лето одна тысяча пятьдесят третье вздумалось благоверному королю Эдуарду создать школу для ведьм и колдунов всякого звания. С тою целью призвал он четверых знатнейших мастеров чародейства: Годрика, первого из рыцарей; Ровену, славную рассуждением; Хельгу, добрейшую из живущих; и Салазара, говорившего со змеями...
На сей раз мистер Блэк читал "Историю Хогвартса", но она оказалась такая же скучная, как и все прочие его книги. Только обложка красивая и картинка на ней всё время шевелилась и иногда пропадала. Гарри обнял колени и прикрыл глаза, задрёмывая, пока остальные живо обсуждали выбор благоверного короля и странный подбор эпитетов.
Он привык.
Привык к вечерам и скучным книгам, которые всем остальным почему-то казались интересными, к саду, даже к ужасным сатанинским ритуалам. Его уже не пугало, когда бледный Риверс-младший под гортанные песнопения резал во дворе чёрных кур. И ощеренная рожа на стволе белого дерева тоже не пугала, хоть она и плакала кровью из глаз. Ни рожа, ни Риверс не желали ему зла, не обзывали отродьем, не бранили его родителей — и уж точно не собирались сдать в поддерживающую терапию, чтобы у Гарри отвалилась писька и он стал девчонкой.
Элденмур уже поэтому выигрывал у Литтл-Уингинга.
Да, Гарри заставляли работать и там, и здесь — но там на него бранились, что бы и как бы он ни делал, а здесь миссис Мег была добра, ласкова и всегда угощала сушеными фруктами. Она, оказывается, сама их делала — в её комнате с потолка свисали нитки с нанизанными на них абрикосами, сливами, дольками яблок, ещё какими-то маленькими фруктами, которые пахли, как банка варенья или старая бакалея.
А ещё здесь его никто не бил. Во многом потому, что он не ходил на задний двор, где били всех, правда, по взаимному согласию и к взаимному удовольствию. Такой командный БДСМ с тренировочным оружием, который здесь почему-то все обожали. Каждый день получали синяки, каждый вечер про них ныли и каждый следующий день шли повторять.
Странные люди.
Гарри подметал пол в библиотеке — одном из наименее хоррорно-заброшенных помещений. Здесь были высокие стеллажи с книгами, трачеными сыростью и временем, удобные кресла, красивый резной стол и большой камин.
За столом сидели пятилетний Харвин и домашний учитель всех здешних детей — мистер Макарен. Харвин, ведя пухлым пальцем по строчке, пытался читать текст на этом их иностранном языке —
Ghis isin divior traeys parsaa. Иногда Харвин сердито зыркал на Гарри — видно, ещё не простил.
В первый же день он крупно сел в лужу, посчитав Харвина за девочку потому, что тот ходил в платье. Это теперь он знал, что здесь всех мальчишек так наряжали аж до семи лет — чтобы проще было жопы подтирать, как сказала одна из дочек миссис Мег. И никакой гендер от этого ни у кого не отваливался — о чём Харвин и не преминул сообщить, заодно предложив немедленно наглядно доказать. Ну не знал он о женских членах, дикий ребёнок. Помешала Кэти — дала ему подзатыльник и рявкнула:
— Отставить показывать письку! Nesi Cockshaw!
Собственно, именно поэтому Харвин и обиделся — похоже, его обозвали чем-то категорически страшным, а виноватым он считал Гарри. Впрочем, и фиг бы с ним, всё равно скоро в школу. За год-то он точно забудет свои обиды...
Закончив подметать, он убрал совок и веник, взял с полки учебник полётов на метле и принялся смотреть движущиеся картинки. Напротив него младший близнец, Эни, что-то сосредоточенно писал, корябая пером бумагу.
— Лучше бы мне кто сказал, — мрачно заметил он, — как будет "ёб твою мать" по-валирийски.
— Вроде же mhisa-we mi-hrakkta? — неуверенно ответил старший близнец, валявшийся на диване с куском льда на переносице. Очередной акт командного БДСМ, похоже, прошёл для него неудачно.
— Нет, мой принц, — поспешил заметить мистер Макарен. — Говоря mi-hrakkta вы выражаете утверждение, что в самом деле совершили с его матерью данное действие. А вы хотите выразиться идиоматически.
— Идиотически? — уточнил Харвин.
— Идиоматически, мой принц. Это значит, что вы не имеете в виду сказанного, а просто используете слова как выражение чувств или мета... образное выражение.
— Тогда нахрена говорить, если не имеешь в виду? Глупо. Идиотически и есть.
— А зачем тебе, ну, такие слова? — спросил Гарри.
То, что принцы — жители Элденмура считали себя принцами — бранятся, как в кино с рейтингом R, его уже не смущало, но у всего должна была быть какая-то цель, нет?
— Кузена хочу выбесить. Па сказал, надо им с дядей напоминать, что мы существуем, а то они расслабятся и начнут травить тётю Гвис и дедушку. Я ещё печать с гербом привешу, чтоб его совсем растаращило!
* * *
Вечно воздерживаться от заднего двора у него всё-таки не вышло — схватили за обе руки и приволокли с воплем «Там папы вонзаться будут!». Оказалось, мистер Блэк и мистер Риверс решили подраться — по счастью, вроде бы, не на настоящем оружии.
Если честно, мистер Блэк мало вязался у Гарри с боевыми искусствами. Большую часть времени он валялся у камина или играл с детьми — когда вообще был дома, а не «доил лохов» где-то неизвестно где. Такой человек-кот — ленивый, беззлобный, в общем-то симпатичный, но совершенно бесполезный.
Сейчас во дворе был не кот, а тигр — крупный, тяжёлый хищник, вышедший против хищника помельче, зато половчее. В кино фехтование, даже на световых мечах, Гарри никогда не впечатляло: стоят два дурака и молотят друг друга клинком о клинок. Потом делают сальто-другое и продолжают в том же духе. Никакого сравнения со всяким рукопашным боем, где прямо чувствовалось, как — ух, эх, хрясь!
Наяву оказалось совсем иначе. Клинки вообщем пока ни разу не соприкоснулись — мистер Риверс кружил вокруг мистера Блэка, то отпрыгивая, то напрыгивая, пока мистер Блэк неторопливо отшагивал прочь от его ударов или наносил удар сам — по широкой дуге, словно не глядя. Прыжок за прыжком, выпад за выпадом, и Гарри постепенно начал понимать, что зрелище завораживает не хуже, чем гипноз.
— Папе нельзя дать ему блокировать клинок, — задумчиво сказала Кэти. — Па крупнее, сильнее. Отбросит и растопчет.
— Угу, поэтому он и кружит. Он так долго может, а па устанет быстрее, — согласился старший близнец.
— Пааап, ебашь! — радостно крикнул Харвин.
— За кого он болеет? — спросил Гарри.
— За того, кто победит, конечно, — ответила Кира. — Рада вас видеть, Гарри.
Её неизменная вежливость здесь, среди матерящихся "принцев", столь же неизменно ошарашивала.
— А кто победит? — спросил он.
— Мой принц, — уверенно ответил сэр Гвейн. — Видишь, мальчик, он расслабился? Это значит, увидел, куда бить.
И правда: вдруг последовал резкий рывок, удар, пинок — и мистер Риверс рухнул наземь.
— Тч! — сплюнул он. — Почти достал же! Ничего, отыграюсь.
Мистер Блэк молча протянул ему руку, помогая подняться.
— Знаете, Гарри, — сказала Кира, — а ведь сегодня двадцать седьмое августа. Вы готовы к школе?
А он только-только привык...
* * *
Гарри поправил маску на лице и осмотрелся. В билетах значилось — платформа номер девять и три четверти. На вокзале были только девять и десять, разумеется. И недовольные служащие, провожающие настороженными взглядами толпу из беременной женщины, просто женщины, двух мужчин, альбиноса в чёрных очках и большой чёрной шляпе и семерых детей.
— По крайней мере, — сказала просто женщина, миссис Хайуотерс, — тут нет обещанной толпы народу.
— Потому что пандемия, — откликнулся мистер Блэк. — Какая-то лёгочная чума. Милостью Матери, большинство выживает, но связываться не хочет никто.
— Если большинство выживает, нам бояться нечего, а вот ты, Ханна, зря сюда выбралась.
— Ну не могу же я сыновей не проводить! — миссис Риверс покачала головой. — Они там в этой школе будут аж до самого лета, безвылазно.
— Ага, брат родится, а мы не узнаем, — вздохнул старший близнец.
— Может, сестра, — с некоторым сомнением возразила миссис Риверс.
— Всё может быть, — философски ответил мистер Блэк. — Но до отправления поезда меньше десяти минут. А платформу я всё ещё не вижу.
— Может, требуется расширить сознание? — с надеждой спросил Риверс-младший. — У меня есть...
И немедленно получил два подзатыльника и требование срочно выбросить, что бы это ни было.
— Надо же, в этом году магглов почти совсем не видно! — раздался громкий женский голос, и показалась другая толпа, рыжая, во главе с полной женщиной в пёстром платье.
Платформа оказалась по ту сторону колонны.
Кто бы мог подумать.
