***
20 недель.
Казалось, что эти четыре дня тянулись невыносимо долго. Даже с тем учётом, что выглядело их пребывание здесь как незапланированный отпуск, домой хотелось чертовски. Последняя ночь на «Ишимуре» выдалась слишком тревожной, не оставляя и шанса заснуть. Человек Грифа заверил их, что бескар прибудет на рассвете, по местному времени. Так что их ждала финишная прямая. Забрать сталь и наконец убраться отсюда. Огни города и переливающиеся цветастые вывески то и дело раздражали глаза, даже под закрытыми веками. Никто не удосужился зашторить окна перед сном и сейчас это медленно, но верно выводило из себя. В жизни бы не подумал, что станет таким привередливым. Тяжёлый недовольный вздох нарушил тишину комнаты, но остался незамеченным. Шёлк постели приятно холодил кожу, и это было как нельзя кстати, потому что ему было невыносимо жарко. Он не раз просил о личном пространстве, не прижиматься к нему или же спать отдельно. Но все просьбы были отвергнуты, а он зажат между двумя горячими телами, что так и норовили сгрести его в объятия. Будто он мог куда-то сбежать. Тщетные попытки отбить хоть немного пространства для себя наконец увенчались успехом, и Паз всё же отодвинулся на край, даже не проснувшись. Теперь наёмник смог вздохнуть полной грудью, мечтая о том, как сейчас провалится в сон, но это было бы слишком легко. Хаотичные толчки, с небольшими промежутками посыпались изнутри. Сегодня малыш был ещё беспокойнее, чем обычно. «Ну что такое?» — устало подумал Мандо, положив руку на выпирающий живот. Раздражение вновь начало нарастать, не то на себя, не то от усталости. Мысль, что он мог злиться на дитя, Джарин очень старательно отгонял. Стольких сил стоило перестать думать об этой теме, чтобы не расстраиваться ещё больше, но ребёнок явно был недоволен таким раскладом. Спустя несколько долгих минут казалось, что всё закончилось, но ещё один ощутимый пинок заставил его едва не подскочить на постели. — Успокойся, ну пожалуйста. Всё ведь… хорошо, — обречённо прошептал Дин, продолжая гладить живот. В такие моменты главным было не начать думать, что будет дальше. Однако получалось с переменным успехом. «Что будет, когда он появится на свет? Как это будет? Роды? Боже, нет», — от этого осознания холодок пробежал по спине, и наёмник закрыл лицо руками, откидываясь обратно на постель. «Операция — и всё закончится, да, определённо. Уж лучше новый шрам, чем такое унижение», — пытался хоть как-то успокоить себя Мандо. Он сгрёб подушку и накрыл ею голову, в попытке спрятаться от собственных надоедливых мыслей. — Эй, кто это тут у нас? — мягкий сонный голос Фетта прервал череду беспокойных рассуждений, а нежные объятия больше не ощущались как что-то раздражающее. — Не могу уснуть. В голову всякая дрянь лезет… — Дин вернул подушку на место и позволил обнять себя, уткнувшись носом куда-то в шею мужчине. Поддержка для него была всё ещё непривычным явлением, но оказывается, таким приятным. Спустя столько времени вместе он всё же научился её принимать без желания закрыться и сбежать. И это точно было маленькой победой. — Мы с тобой, тебе не о чем беспокоиться, — в этот раз Боба звучал ещё тише, а от мягких поглаживаний стало клонить в долгожданный сон. И сопротивляться этому было бы полной глупостью. Спустя всего пару часов склизкий холодок кошмара вновь незаметно подкрался. Мутным, тревожным маревом расплываясь перед глазами, рисуя странные картины.Я так давно родился,
Что слышу иногда,
Как надо мной проходит
Зелёная вода.
Гипнотизирующий шепот раздался в сознании, переходя в давящий гул. Настолько глухой и глубокий, будто через толщу воды. Глубина манила, просила раскрыть свой секрет, заглянуть в самую тьму и раствориться в ней. И он заглянул, не оставляя себе выбора. Поддался странному наваждению, согласился на всё. Тело тяжёлое, неподъёмное, намертво приковано к ледяным камням, что впивались в кожу острыми краями. Темнота кажется до боли родной, но одновременно такой незнакомой, неизведанной. В какой-то момент органы чувств, словно обернутые в мягкую вату, начинают понемногу прояснять картину вокруг. Влага, что касается кожи, своей прохладой напоминает бакту. Мысли путаются, напрочь отказываясь вспоминать свою жизнь, сокращая все действия лишь до этого промежутка. Здесь и сейчас. «Может, снова бакта-камера?» — смутным обрывком проносится в подсознании, но на этом все попытки объяснить самому себе происходящее заканчиваются. Голова налита свинцом, и пошевелиться нет и шанса. Он сам словно камень на дне, омываемый мрачными водами. Постепенно перед глазами вырисовывались размытые очертания массивных скал, что отражали блики света, рассеиваясь под водой. Но до него свет так и не доходил.А я лежу на дне речном
И вижу из воды
Далекий свет, высокий дом,
Зеленый луч звезды.
С болью вновь раздался в голове низкий, чужой голос. Тяжесть толщи воды давила всё сильнее, вжимала в острые осколки дна, врезаясь под лопатками. Нет брони, нет защиты. Короткий вздох рождает стайку пузырьков, что стремительно поднимаются к поверхности. И он наблюдает за ними, завидуя той лёгкости, с которой они отдаляются от него, исчезая вдалеке. Нет мыслей, нет сил. Он смирился со своей участью, медленно провожая взглядом последние крохи воздуха. Мир замедлился, или вовсе замер, а время будто остановилось, на вечность погрузив его в эту умиротворённую тьму. Остаётся лишь прикрыть глаза и вслушиваться в тихий гул. Нет прошлого, нет настоящего. А его будущее, кажется, это зелёные, бесконечные воды над головой. Внезапная вибрация под ним заставляет распахнуть глаза, в очередной попытке вникнуть в происходящее. И лишь спустя пару долгих минут сквозь мрак он замечает движение скал. Будто огромным подводным утёсам попросту надоело быть здесь и они решили уйти, покинуть его. Даже во сне мысль кажется абсурдной, до тех пор пока илистые камни не приходят в движение. И он начинает различать массивные бивни, а затем и глаза, что со всех сторон устремлены на него. Образы Мифозавров не раз посещали его подсознание, но настолько отчётливо и пугающе — ещё никогда. — Пора вставать, соня, — тихий шёпот на ухо вырывает из беспокойного сна, а затем следует нежный поцелуй в висок. — Уже утро? — с трудом выдавливает из себя Дин и садится на кровати, сонно потирая глаза. Всё еще волнительно после странного сна, а тело едва заметно потряхивает, как от озноба. В то время как Грогу уже возится у него под боком, восполняя свою норму объятий с утра. — Утро, — Визсла по-доброму усмехается, продолжая надевать броню. — Корабль уже в доке, так что Фетт ушел проверить товар. — Снова «Фетт»? Вы что, опять что-то не поделили? Не часто ты его так зовёшь, мне сразу кажется, что вы снова бодаетесь, — он осторожно подхватил малыша на руки и, протяжно зевнув, вновь уставился на мандалорца напротив. — Брось, Дин. Мы же не маленькие, просто… Ох, да что ты привязался? Серые глаза пристально следили за наемником, пока тот наконец окончательно не проснулся, удивлённо уставившись в ответ. — Подожди… Корабль в доке?! — до Дина с опозданием дошел смысл сказанного Визслой, и кивок мандалорца послужил отличным ответом. — Так чего ты возишься, Паз!***
Погрузочные доки находились на нижнем ярусе, корабли пришвартовывались и разгружались с помощью команды супер боевых дроидов серии B2, перепрограммированных для мирных целей местным суперкомпьютером «МастерКом». И это было одной из самых неприятных неожиданностей для Джарина за последнее время. «Майнок» — как гласило название на корпусе — представлял собой грузовой транспорт внушительных размеров, с обшивкой цвета ржавчины. B2 уже выстроились в очередь для разгрузки ящиков с корабля, в то время как Фетт о чем-то болтал с капитаном. А Дин так и застыл, не дойдя всего несколько метров до него. Он ненавидел дроидов, и этот путь принятия был слишком трудным. Некоторые из них смогли доказать, что они действительно чего-то стоят и им можно доверять, но B2 это не касалось. Только не их. Бездушные, смертоносные конструкции безжалостно перебили весь его народ, а сам он едва избежал гибели от выстрела. И спустя столько лет эти кошмары до сих пор тревожили его долгими ночами. Он не встречал их со времён юношества и в глубине души жаждал отомстить. Пусть это ничего не изменит, потому что они безмозглые машины, следующие по указке, но надежда, что как только это случится, ему наконец станет легче, никогда не угасала. Как и не угасал тот яростный пожар, разгораясь всё больше ядерным коктейлем вперемешку с ненавистью и презрением. И до безумия хотелось выплеснуть всю эту злобу на тех, кто действительно заслуживал. Вдох-выдох, и бластер уже направлен на ярко-красную оптику одного из дроидов, что смотрел на Джарина своим безжизненный взглядом сверху вниз. — Давай же, урод. Только дай мне повод, — свой собственный шепот, тихий, почти безумный, распалял наёмника ещё больше, но он зачем-то и вправду ждал этот призрачный повод. Палец подрагивал, не в силах нажать на курок. «Ну же, нападай», — едва не молил про себя наёмник, не сводя глаз с алой оптики. — Дин, убери бластер, — голос Паза откуда-то сбоку отвлекал, но Дин больше всего хотел, чтобы ему не мешали. Он с хрустом сжал рукоять покрепче и не собирался опускать. Мечта об этом выстреле таяла на глазах. Глупо было отрицать, что за всё это время в нём что-то надломилось. Убив этого дроида, что так и застыл напротив, чем он будет отличаться от безжалостной машины? Может быть, все в этом мире заслуживали прощения. «Пожалуйста…» — наёмник тяжело сглотнул, чувствуя как рука немеет от напряжения. В то время как оптика дроида едва заметно двигалась, возможно, сканируя его. Принесёт ли этот выстрел то успокоение, о котором он мечтал? Прервать жизнь того, кто не собирался сопротивляться. Это было уже слишком. Злоба от противоречивых чувств с новой силой разлилась по венам, но теперь уже на самого себя. — Дэнк Феррик… — дыхание гулкое, шумное, но Дин смог переселить себя, опустив бластер в пол. Чувства сменяли одно за другим, циркулируя внутри вместо крови с бешеной скоростью. И на смену ярости приходила горечь обиды, это было несправедливо. Столкнувшись лицом к лицу со своим детским страхом, он ничего не мог сделать. Так не честно. Чьи-то голоса шумели на фоне, а сознание отказывалось различить хоть слово. Тяжёлая рука опустилась на плечо, и, кажется, Паз ему что-то говорил. В то время как дроид вернулся к работе. Просто несправедливо, такой шанс мог больше и не выпасть, ведь со времён Войн Клонов, дроидов версии B2 осталось не так уж и много. Их давно сняли с производства и теперь использовали как грубую силу, вроде тех, что были здесь. Сделать и сожалеть, или сожалеть, что не сделал? Было непонятно, что выбрать из двух зол. Всё это представление тянулось слишком долго, Фетт уже зудел над ухом, явно рассказывая что-то о его утренней вылазке сюда. Пока Дин никак не мог собрать все мысли в кучу, что разваливались в руках хрупкой мозаикой. Ведь он заслужил этот шанс. Отлаженный, быстрый выстрел пришелся в заднюю панель дроида и моментально прожег корпус, заставляя груду металла с грохотом рухнуть. Шум вокруг стал громче, звуки хаотичные, но всё ещё не складывались в слова. Мандо лишь сунул одному из докеров несколько кредитов, бросив, что «это с лихвой покроет расходы», и пошёл прочь. Куда угодно, лишь бы немного успокоить разум. До вылета оставалось не так уж и много, но ему было просто необходимо пройтись. Полупустые улицы, залитые холодным светом неоновых вывесок, с утра выглядели ещё более неприветливо. Большинство заведений были закрыты, так как работали до поздней ночи и в такую рань вряд ли нашлись бы посетители. Наёмник брел куда-то вглубь города, на всякий случай сверяясь с картой, чтобы окончательно не потеряться. Мысль о том, что по возвращении придется объясняться перед Визслой и Феттом, угнетала все сильнее. А может и не придется, мало ли что у него в голове. Но они ведь не отстанут… Взвесив все за и против, Дин так и не пришел к единому выводу или какой-либо версии. И уж точно не собирался оправдываться. Задумавшись, он пару раз свернул в какие-то проулки, петляя между домами по темным улочкам. Оказывается, город имел и темную сторону, где всё выглядело не так уж радужно и приветливо, как казалось на первый взгляд. В очередном переулке он даже встретил пару потрёпанных забулдыг, которые вели себя весьма странно, но даже не заметили его. В какой-то момент один из них достал из-за пояса свёрток, как оказалось, со спайсом. И Джарин не смог сдержать вздох, полный отвращения. В памяти всплыл момент, когда он сам едва не поддался этому искушению, в попытке сбежать от реальности. Точно такой же крохотный свёрток до сих пор был при нём. Избавившись от него в ближайшем мусорном баке, было всё же принято решение вернуться назад в доки. Вот только безрезультатное петляние, как ему казалось в обратном направлении, ни к чему не приводили. Более того, перед глазами начали мелькать бесчисленные слабо освещенные притоны и бары, где народ уже кардинально отличался от того, какой наёмник привык видеть за эти дни. И его появление здесь не могло остаться незамеченным. — Ты заблудился? — раздался незнакомый гнусавый голос, после чего из захолустного бара под названием «Пёс Аида» вывалилась банда клатуинцев. Название заведения и их внешний вид, при том, что они сами были похожи на собак, заставили Дина невольно усмехнуться. — Нет. Я уже ухожу, — наёмник быстро прикинул пути отхода, направляясь к одному из проулков, но клатуинцы продолжали обступать его. — Ошибаешься. Если не заметил, то ты окружён, — главарь ухмыльнулся, встав прямо перед Мандо, и заточка опасно блеснула в его руке. — Уйди с дороги и разойдёмся мирно, — устало вздохнул Дин. — Как же. Снимай броню и, возможно, останешься цел, — мерзкая собачья морда растянулась в гадкой улыбке. Стало понятно, что боя не избежать, и Дин решил выстрелить первым, но один из клатуинцев укусил его прямо в руку, заставляя выронить бластер. Удар шлемом в лоб вынудил противника отшатнуться, но ещё один попытался напасть с другой стороны. За что получил пинок в живот, однако в нынешнем положении наёмнику самому едва ли удалось устоять на ногах от собственного удара. Оставшаяся банда открыла огонь из бластеров, но их меткость играла Джарину только на руку. Он рывком схватил одного из нападавших, прикрываясь им как щитом. После чего быстро выпустил крюк, роняя стрелка на землю. Удар в голову дезориентировал, и Дин пропустил ещё один, который с размаху пришёлся прямо по рёбрам, роняя его на пол. Клатуинец, орудующий дубиной, пытался попасть по открытым частям тела, не защищённым бескаром, и наёмнику пришлось неуклюже перекатываться из стороны в сторону. Но как только противник замешкался, он нанес прицельный удар по ногам, роняя того прямо на скрытый клинок. Хотя теперь Мандо сам оказался в западне. — Ах ты сын шутты! — послышался рёв главаря, и грузное тело, что старался столкнуть с себя наёмник, небрежно откинули в сторону. Разъярённый бандит схватил его за тиски, резким движением вздергивая с пола, но не оставил и шанса встать на ноги. Дин болтался в его хватке, пытаясь нанести удар, но его со звоном приложили об стену, так что перед глазами всё начало двоиться. На ум запоздало пришла идея активировать огнемёт, но не успел он привести оружие в действие, как раздался звук выстрела, и хватка на вороте плаща ослабела. Клатуинец отшатнулся, но всё же потянул его за собой, повалив на пол. Лишь тогда Джарин понял, что тот продолжал держать его только из-за предсмертной судороги. Наёмник разжал чужие пальцы и отполз подальше, озираясь по сторонам, чтобы убедиться, что больше никого не осталось. — Я бы на твоём месте в такие места одна не ходила, — из темноты переулка показалась невысокая, но крепкая девушка с короткой стрижкой, после чего протянула руку наёмнику и мягко улыбнулась. — Спасибо, — тихо буркнул Дин, поднимаясь на ноги. Он не любил принимать помощь, особенно чужую, так что такой расклад его мало чем устраивал. Впрочем, наёмник всё равно был благодарен, ведь если бы не её прицельный выстрел, неизвестно, чем бы все закончилось. Для него и для ребенка. На удивление, девушка была вооружена бластером модели SE-14R, который носила в кобуре на поясе. И наёмник просто не мог не обратить на это внимание. — SE-14R, неплохо. С таким оружием можно хоть куда сунуться, — Мандо тихо хмыкнул и подобрал с земли свой бластер, также отправляя в кобуру. — Я просто услышала выстрелы и, как бывший офицер, не смогла проигнорировать. Да и помощь тебе была очень кстати, не так ли? — она замялась в конце и, кажется, отчасти пожалела о сказанном. А по выразительному молчанию Мандо было понятно, что это действительно так. — Советую убраться отсюда, — Дин побрел по ранее намеченному маршруту, вновь пытаясь прикинуть по карте, куда он его приведет. — Но ты заблудился, верно? Я довольно хорошо знаю эти места, могу помочь. — Нет. — Куда ты идёшь? Конечно, это не мое дело, но впереди тупик, — эти слова, раздавшиеся позади, заставили наёмника остановиться. Затем последовал тяжёлый недовольный вздох: — Мне нужно к докам. — Тогда нам в другую сторону. — «Нам»? — Джарин удивлённо вскинул бровь, глядя на незнакомку. — Ну да, — девушка едва заметно улыбнулась, но совсем не вызывала доверия. — Сам справлюсь, просто покажи мне маршрут на карте. — Нет, я провожу, — она настаивала на своём. И спорить дальше желания не было от слова совсем. С другой стороны, это было даже к лучшему, ведь чем быстрее он доберется до корабля, тем быстрее улетит отсюда. Половину пути они оба молчали, а Дин спустил плащ на плечи, чтобы прикрыть живот и тот факт, что он держался за саднящие ребра. «Если это трещина или перелом, Боба меня убьет», — промелькнуло в голове. Спустя время его утренний поступок уже не выглядел для него столь необходимым и оправданным. Наделал шума, привлек слишком много внимания, бросил Грогу на попечение новым отцам и сбежал черт знает куда. Словно капризный ребёнок. — Детский сад, — пробубнил себе под нос наёмник, разочаровавшись в собственном импульсивном поведении. Раньше он подобным не страдал. — Что? — практически моментально отреагировала девушка, услышав его даже сквозь шлем. Это невольно заставило Дина насупиться. — Ничего. — Я ведь не представилась, мое имя Элайя Кейн. А ты? Вероятно… Мандалорец, — последняя фраза звучала как безнадёжная констатация факта, и Джарин тихо фыркнул, раздраженный повышенным вниманием. Затем снова повисло молчание. Вход в доки уже маячил на горизонте, и Дин сухо бросил, даже не оборачиваясь на спутницу: — Спасибо. Дальше я сам. Как только фигура мандалорца растворилась в толпе, Кейн тихо попрощалась, глядя ему вслед: — Что ж, до встречи, Дин Джарин.***
Двумя днями ранее.
— Приятно восстанавливать естественный порядок вещей, после такого долгого периода смуты, — имперец следил через камеры наблюдения за тем, как штурмовики разгружают грузовой корабль «Майнок», пополняя запасы столь необходимого ему бескара. Мандалорская сталь уже долгие месяцы служила осколку верой и правдой, а изготовленная из неё броня постоянно модифицировалась и обновлялась. — От Мандалора осталась лишь жалкая тень, но под вашим началом, мофф Гидеон, мы вернём ему былое величие, — глухой женский голос доносился из комлинка. И её вера в него заставила мужчину невольно улыбнуться, гордо расправив плечи. После стольких лет попыток наладить столь важные связи, удача наконец улыбнулась ему. Имперец нашел достойных, верных союзников среди, казалось бы, врагов. Поэтому мысль о том, что этот воинственный народ наконец принял его идеологию не могла не радовать. Конечно, потребуется ещё какое-то время, прежде чем все они решатся пойти за ним, но сейчас это было самой малой проблемой из возможных. — Мне необходимо больше брони и оружия. На подходе новая партия клонов. Я направлю вам корабль сразу после погрузки, — мофф проводил взглядом «Майнок», что вылетел из ангара и спустя пару секунд скрылся в гиперпространстве. — Всё будет выполнено в срок, вам не о чем беспокоиться. Да здравствует Империя, — шёпотом ответила женщина и связь прервалась. Впрочем, больше ничего от нее и не требовалось. Мофф обошел капитанский мостик и сел в кресло, наблюдая за тем, как звёзды расплываются перед глазами острыми сияющими стрелами, будто растягиваясь по стеклу, а после исчезают в бесконечном синем гиперпространстве. Крейсер «Арквитенс» следовал по новым координатам, потому что оставаться на одном месте было бы опасно, даже для него. Внешнее кольцо до сих пор было неподвластно Новой Республике, как бы сильно те не старались охватить столь огромный масштаб, кишащий преступниками, но это определенно было им не по зубам. Тем не менее, встречаться с патрульными кораблями не стоило, потому мофф предпочитал оставаться в тени, как и предпочитал не сталкиваться с преступным миром лицом к лицу. Осколок Гидеона довольно часто заключал выгодные сделки, в том числе с контрабандистами и теми, кто мог бы быть полезен, вместе с тем он продолжал считать их всего лишь отребьем и расходным материалом. В некотором смысле его самого можно было назвать выходцем из преступного мира, но Гидеон считал себя спасителем и человеком, который может вернуть миру порядок после того, как всё это рухнуло. — Мофф Гидеон, с вами хочет связаться офицер Кейн, — отрапортовал невысокий мужчина в имперской форме, после чего передал моффу небольшой передатчик, который тут же вспыхнул голограммой девушки.***
Потерявшись во тьме однажды, есть ли шанс вернуться обратно? И как это сделать, когда тьма повсюду, как и безжизненный, холодный и бесконечный космос. Жестокий, не прощающий ошибок. Можно ли вернуться к свету, уже вступив на темную сторону? Долгие годы скитаний и размышлений не давали Гидеону покоя, тщетные попытки разделить всё на чёрное и белое сливались воедино, оставляя после себя лишь грязь. Именно такую, что оставляла после себя Империя. Бесчисленные военачальники, сменяющие друг друга, не следующие одной единой цели превращали все идеалы великой Империи в ничтожные попытки подчинить себе непокорные миры. Хаос, что они сохраняли после себя был геноцидом, уничтожающий многомиллионные народы, которые можно было бы подчинить при должном подходе. После падения Империи Гидеон возглавил осколок имперских сил и достиг ранга моффа, инсценировав свою казнь за военные преступления. И теперь его ждал еще более тернистый и долгий путь, чем прежде. Но достигнуть звания моффа, отвечавшего за собственную территорию, значило для него уже очень многое. Теперь он был хорошо осведомлен и стремился навести порядок, во что бы то ни стало. Его целью было реформировать великую Империю по своему образу и подобию. Он свято верил, что сосредоточив всю власть в своих руках, в Галактике снова настанет мир. И больше не придется вести бесконечную войну, потому что достойный правитель сможет поддерживать порядок в системах с помощью одного лишь страха. Это будет новая эпоха, эпоха мира и порядка. Со временем бесчисленные невинные жизни, унесенные незримой войной с Республикой, уже перестали восприниматься как нечто ценное. Они стали лишь платой за достижение поставленных целей. Больше ничего в этом мире не имело значения. Долгие годы он строил свои планы и дёргал за различные ниточки, незаметно влияя на события, которые от начала до конца просчитывал наперед. Словно паук, методично плёл свою серебряную паутину, расставляя ловушки во всех уголках Галактики. Где ему только было угодно. Слепая вера и надежда, что в конечном итоге это принесет покой его душе, стали его путеводной звездой. Которая на самом деле увлекала еще дальше во мрак, искореняя в нем всё человеческое. Сияющее гиперпространство снова сменилось необъятным космосом. Мысли же тем временем то и дело уводили его подальше от реальности, всплывая в памяти назойливыми воспоминаниями. Рассуждения о предстоящих миссиях из раза в раз возвращали его в точку отправления. Точку невозврата. Корусант был взят спустя три года после Битвы у Эндора, Империя была вынуждена отступить, но как всегда оставила после себя лишь смерть. Родная планета моффа, на тот момент еще офицера Гидеона, была заражена смертельным вирусом, а многие районы были взяты в оцепление Республикой. Если бы он тогда знал, чем это закончится. Если бы только поспешил, сделав выбор в пользу семьи. Но тогда он еще не предполагал, что его ошибка будет стоить так дорого. — Мофф Гидеон, — над ухом раздался неуверенный лепет Першинга. — Это правда, что мандалорца нашли? Не хочу показаться дерзким, но тогда нам нужно поспешить. По моим данным второй триместр скоро подойдёт к концу, поэтому нам необходимо взять его под наблюдение. Неизвестно, как сейчас развивается дитя и в порядке ли вообще… — Довольно. Всему свое время. — Но мофф Гидеон… Это нетипичный случай, вы должны это понимать. В таком деле нельзя ошибиться и относиться равнодушно, это может стоить жизни не только ребенка, но и носителя, — доктор отчаянно пытался вразумить имперца. И по взгляду моффа, с разгорающейся ненавистью в глазах, стало понятно, что Першинг не должен был сомневаться в нем. — Думаешь, что я не понимаю, что делаю? — но это был вопрос не требующий ответа. В свое время лишь искусство войны, изучение стратегий и поглощение знаний день за днем, помогли ему не сойти с ума. Не свихнуться от отчаяния и в полной мере осознать тот факт, что он тоже смертен, но пока жив, способен повлиять на развитие и исход событий. Сделав неверный выбор в далёком прошлом он обрёк себя на вечное одиночество. И на такую же вечную службу «великой» Империи, которую тайно ненавидел глубоко в душе, точно так же как и нынешнее правительство. Они были слишком жалкими, не идеальными. Но всё это можно было исправить. Точно также, как и справиться с одиночеством. «Троя», — эхом раздалось в голове. Её имя не звучало в его мыслях уже много лет, потому что резало не хуже клинка. В памяти возник до боли любимый образ маленькой девочки, с темно-карими глазами, что с надеждой и восхищением смотрела на него. Идеи Гидеона по созданию чувствительных к силе клонов канули в лету, но изучение крови открыло совсем другую возможность. О которой он даже не мог мечтать. Ребёнок, за которым он теперь так рьяно охотился, был проблеском света в этой бесконечной тьме. Будто ему дали шанс всё изменить по-настоящему, искупить свою вину и начать сначала.