***
— Опять «повезло»? Мику быстро привыкла к новой подруге. Такой инфантильной и чудно́й, но очень близкий по духу. Та в ответ импульсивно закивала, стряхивая с волос воду на привычный манер. В лицо Мику полетели брызги. — Ага! Можешь одолжить шорты? — Не думаю, что мои тебе подойдут, — сразу отрезала та, внезапно замедлив темп речи. — У тебя есть, э-э-эм... — Есть... «что»? Щёчки Хатсунэ слегка покраснели, и она, наклонившись, прошептала на ушко подруге: — ... фигура. Поначалу Клауд не поняла сути вопроса. Казалось бы, причём тут фигура? Ну есть она и есть, чё бубнеть-то. Да, несмотря на не самый высокий рост и некоторую худобу, в бёдрах девочка всё равно набирала вес за счёт парочки лишних пончиков в перерывах на обед; при всём при этом она находилась в нормальной весовой категории и не испытывала дискомфорта. Однако речь, как оказалось по итогу, шла вовсе не о самой Клауд: тут скорее Мику сравнивала себя с той, и явно не в свою пользу. Из-за жёстких требований к айдолам, коей и являлась девушка с двумя хвостиками, она весила незначительно, но меньше подруги, а потому та бы в её шорты просто не влезла в лучшем случае. — Ааа, теперь понятно! — ахнула Облачко, озарённая. Она закивала головой и добавила: — Значит, спрошу у кого-то другого. Простите!.. Она ринулась к одноклассницам, что перешёптывались неподалёку. — Кто-нибудь может одолжить юбку или шорты? Пожалуйста, пожалуйста, пожа-... — С чего бы нам это делать? — резко отозвалась одна из них, прервав мольбы Клауд. — У тебя же есть твои знаменитые друзья — у них и проси! — Да, а ещё лучше — у Сэнпая! — на повышенных тонах поддакнула другая. В этот раз, что удивительно, Клауд не спешила заливаться слезами. Она в привычной манере наклонила голову вправо и спросила: — Просите, но причём тут Сэнпай? В её глазах читалось искреннее недоумение. И первая девушка, с черным прямым каре, ответила в хамоватой, высокомерной манере: — Ты думаешь, что сможешь привлечь его только одними слезами? Ошибаешься! Между прочим, у нас не было сменной одежды вчера, и нас выперли из-за твоего дождя! Облачко узнала их: она чуть не была задавлена, находясь между этими двумя препирающимися подругами. — Если бы вы не вели себя так глупо, не было бы и дождя! — выкрикнула та с неистовой яростью. Отрицать свою причастность к вчерашнему инциденту было глупо: рано или поздно все бы догадались о связи перепадов погоды и настроения розововолосой первоклассницы. — Тогда ищи кого-то, кто одолжит тебе одежду, в другом классе! — так же ответила девушка с каре. — Да, вряд ли кто-то будет помогать тебе, мерзкая отаку! Вот эти слова уже не могли не вызвать внимание других учеников в классе. Они оборачивались и перешёптывались. А Клауд вновь ощутила столь знакомую атмосферу, и слёзы вот-вот подступили к глазам... — Извините, но вы перегнули палку, — теперь и Хатсунэ встряла в их перепалку. Она встала слева от подруги и поставила руки на пояс, а сама глядела на одноклассниц исподлобья. — В том, что произошло, её вины нет! А если вам не нравится то, что ей удалось поладить с Сэнпаем, так поплачьте! Может, хоть так вы угомонитесь наконец! Щёки девушки горели от негодования. Не столь уж важно то, что познакомилась она с Облачком всего-навсего день назад; травлю она не могла считать приемлемой ни в каком виде. Выдав что-то совершенно не подходящее её «позитивному» образу, Мику развернулась и под трели школьного звонка направилась к своей парте.***
Клауд повезло: учитель разрешил уйти с урока и поискать, у кого таки можно одолжить спортивные шорты. Однако искать ей пришлось по всей школе, и, в конечном итоге, она пропустила целый урок. А дальше следовала математика. И целый день на девочку и её подругу косо поглядывали одноклассники. Под конец дня голубые глаза Облачка были на мокром месте. Она шла вместе с Хатсунэ за вторым микрофоном по просьбе Моники; сами девочки пришли заранее и хотели уже начать петь дуэтом. — Нам отдали только один микрофон, — с лёгким недовольством проронила та девчонкам ещё с порога. — Мне надо будет встретить других членов клуба. Кто-нибудь из вас сможет сходить за ним? — Мы вместе сходим! — инициатива, как ни странно, последовала от Мику. А Клауд лишь кратенько кивнула. Впрочем, на Монике не отразилось ни капли мало-мальского удивления. На то была причина: она с головой погрузилась в свои заботы и обязанности, совершенно не замечая странности поведения окружающих. — Почему ты так разозлилась? — поинтересовалась Клауд, идя не вприпрыжку, как привыкла, а просто широким шагом, размахивая руками вперёд-назад. — А, ты про утро? — Хатсунэ торопливо шла рядом, вращая в ладонях микрофон. — Они очень дерзко себя повели. Если у тебя есть среди знакомых известная личность, то дело не обязательно везение! — Они тебя так задели? — ДА! — выпалила та с небывалой для неё самой яростью. — Они не могли НЕ задеть МЕНЯ, нападая на МОЮ лучшую подругу! Э-э-э, постой, что ты делаешь?! Вдруг, ни с того ни с сего, она остановилась под напором обнимашек от Облачка. Её лицо буквально перекосило от злости и шока, а затем выражение на нём сменилось недоумением. — Ты самая лучшая в мире подруга, Мику! — сквозь рыдания произнесла Клауд. — И никто в этом, даже Сэнпай, с тобой не сравнится! Отаку, буквально одержимая своим кумиром, и такие слова выдаёт, да ещё не задумываясь... Да, Мику действительно себя проявила как надо. — Клауд-чан... — она чуть не выронила из рук микрофон, но её спасло осознание, что к ней обратились просто по имени, без надлежащего суффикса. Непреднамеренно, но оттолкнула Облачко, а затем отвернулась из-за всепоглощающего чувства неловкости. — Не обращайся ко мне по имени без суффикса! Через пару секунд она бросила краткий взгляд на подругу. «Чёрт, а если я её обидела? Она снова начнёт плакать? Из-за меня? Надо быстро перед ней извиниться!» Клауд, тем не менее, не начала впадать из-за этого истерику. Отнесясь к ситуации с пониманием, она хлюпнула носом и кивнула, после чего начала быстро протирать слёзы рукавом. — Давай поспешим, нас уже все заждались! — отаку, как ни в чём не бывало, пошла вприпрыжку в сторону лестницы. Хатсунэ поспешила следом за ней, всё ещё погрязшая в тревожных мыслях.***
Никто, впрочем, их и не ждал — судя по крикам, что доносились из класса и были слышны ещё при входе на этаж; едва уловимо, и всё же. Когда же подруги аккуратно приоткрыли дверь, ведущую в их «штаб», их ожидал настоящий Приют Безумных: недовольные возгласы серебристоволосой девчонки и следующие за ними краткие комментарии по типу «хах, лол», «и чё?» или «сама виновата, лохушка» от шатенки; оскорбления в сдержанной манере и ответы в виде бессмысленного набора звуков; их накрывала ещё и нецензурная брань на английском, который Клауд знала уж слишком хорошо. Моника пыталась их всех успокоить, однако её попытки не венчались успехом. Ситуацию разрешила Мику своим пронзительным визгом: — Пииииииииииииииии! Все от неожиданности замолчали и перевели взоры на исполнительницу сего шикарного крика. Та, в свою очередь, помахала микрофоном и отчеканила, словно глава: — Никаких споров в клубе песен и поэзии! Если хотим решить конфликт, то только с помощью состязания! — Мику-чан права, — наконец-то Моника смогла вздохнуть с облегчением и обратить внимание и на себя. — Мы устроим баттл, в котором и определиться, кто прав, а кто проиграл. Определяем, кто выступает первым. с помощью монетки. Выбирайте свои стороны. — Орёл! — выпалил парень. — Решка! — вторила ему девушка. — Тогда, чтобы всё было честно... Клауд-чан, лови! В следующее мгновение Облачко поймала одну йену, чуть не упав сама при этом. Она не до конца соображала, что происходит, но послушно подбросила монету в воздух. Поймала. Она лежала на ладони единицей кверху. — Да! Я буду сражаться за то, чтобы БиФи принадлежал мне! Девушка победоносно взмахнула руками. Её лиловые глаза ярко сверкнули. Она тут же взялась за микрофон. — Вот гадство, — негромко ругнулся парень. Только сейчас Клауд осознала, что это был её горячо любимый Сэнпай. Он взъерошил одной рукой блондинистые волосы, сверля взглядом низкорослого паренька с неряшливо уложенными голубо-бирюзовыми волосами — такими же, как и у Хатсунэ. Этот паренёк взял другой микрофон и с расслабленным, даже скорее самоуверенным видом вращал его в руках. — Что ты тут делаешь? — отаку решила идти напрямик и поинтересоваться, что объект её воздыхания здесь забыл. Она ничегошеньки не знала про его любовь к пению. И это раззадоривало девочку. Она хотела знать о Сэнпае ещё больше. Даром что в итоге она бы испытала горестное разочарование: она понимала это как никто. Пожалуй, увлечение Клауд пением для самого парня тоже стало неожиданностью. Из-за того, как резко всё происходило, он успел позабыть о присутствии розововолосой. — А? Э-э-э... — его глаза забегали из стороны в сторону в поисках спасения или хотя бы отсрочки для ответа. Таковым, внезапно, стала дверь. — Д-давай выйдем в коридор и не будем отвлекать остальных от их сражения. Девочка согласно закивала: что угодно ради кумира — вот её девиз! Блондин махнул рукой Монике, та подняла большой палец вверх, и ребята вышли в коридор, ибо глава ещё не успела договориться о возможности пользоваться пустыми классами членами клуба песен и поэзии. Они отошли чуть подальше от класса. Сэнпай повернулся в сторону окна, Клауд пристроилась рядышком, осев на пол. «Ну вот, мы никому не мешаем. А дальше-то что?» Парень едва слышимо вздохнул. Пока в коридоре стояла тишина, однако скоро её пронзит негромкий, но уловимый человеческим ухом звук колонок. — Я не знала, что ты любишь петь, — встряла в молчаливый диалог Облачко. — То же самое могу сказать и про тебя. Ты не похожа на человека, который... поёт. — Скорее на отаку? Её вопрос так огорошил Сэнпая, что тот несколько секунд не издавал ни звука. А когда открыло было рот и хотел ответить, его прервала музыка, что доносилась из кабинета. — Мангаку, — выдал блондин свой ответ. И тем самым ошарашил первоклассницу настолько, что та подскочила с округлёнными от удивления глазами. — Мангаку?! — воскликнула та. — Но разве мангаки не ведут себя... иначе? — Возможно, — пожал плечами Сэнпай. — Но кто говорил, что мангака должен себя как-то правильно вести в повседневной жизни. Он может быть кем угодно, не так ли? Облачко могла лишь гадать, к чем был этот вопрос, и был ли он риторическим. Однако слова кумира её воодушевили. — Ты прав! Я могу быть, кем захочу! И ты тоже, Сэнпай! — Да, пожалуй... Вновь на его лице промелькнула меланхоличная улыбка. С каждым разом её всё сложнее и сложнее скрывать. Блондин молился, чтобы девочка не заприметила таких резких изменений в его настроении. Вот почему он тут же, несколько поспешно и невпопад, добавил: — Каждому из нас даётся такой выбор. И ты, очаровательная Клауд-чан, обязательно станешь мангакой, если сама того пожелаешь... — А каково это — быть самым популярным парнем в школе? Её умение прерывать собеседников и задавать вопросы невпопад порой просто поражало, выходя за все возможные рамки. Вдруг Сэнпай услышал громче, чем остальные, удар сердца. В груди затеплилось странное, неведомое ранее чувство... что это? Трепет? Восторг? Восхищение? Как же трудно определить природу того, что не испытывал ни разу... И, по нашей доброй традиции, парню не дали выдавить ни звука, как он услышал раздирающий душу и барабанные перепонки крик. При чём не один. Вот всё тепло испарилось, а внутри резко похолодало. Клауд тоже насторожилась и уже мчалась к двери, как Сэнпай остановил её единственным жестом. — Я схожу проверю, что случилось, — он убрал руку, после чего сам направился к кабинету. Аккуратно приоткрыл дверь, и... мать моя дорогая, как это в принципе могло случиться? Практически все члены клуба, кроме голубовласого паренька, девушки, обратившаяся в посеревшего от злости упыря с сияющими, точно красный сигнал светофора, глазами без зрачков, и парня с рожками и светлыми волосами, заплетёнными в хвост; так вот все они распластались на крестах, прибитыми гвоздями к деревянной поверхности. Сэнпая аж передёрнуло от этой картины. Дверь, пока его не заметили, он так же осторожно прикрыл. — Что там такое? — Облачко от беспокойства наматывала круги, размахивала руками; вот она подскочила, в ожидании конкретного ответа, к третьекласснику. А тот приподнял уголки рта с едва ощутимым напряжением. — С ними всё в порядке. Кажется, они действительно увлеклись... кхм, процессом. Не будем им мешать. Слышишь, музыка? Действительно: мелодия как раз включилась, в кои-то веки подыграв блондину, а не по классике перебивая. Девочка, казалось бы, готова поверить на слово своему кумиру, вот только что-то не давало ей покоя. Разумеется, крик, нервная улыбка Сэнпая, голос исполнительницы, доносящийся словно из Преисподней — все эти факторы в совокупности пробуждали внутри волнение и страх. Однако, чтобы не расстраивать парня, Клауд ответила: — Слышу. Она такая мощная! Ту-ру-ту-ру-ту-ту-ту, ту-ру-ту-ру-ту-ту-у-у! — в попытке походить на привычную беззаботную себя, сама того не замечая, начала безо всяких переживаний подпевать голосу из Преисподней. — Ха-ха, ты как всегда в своём репертуаре, Клауд-чан. — Сэнпай старательно поддерживал марафет в его образе и выдал лёгкий смешок. Единственное, что ему оставалось в этой ситуации — молиться, чтобы вопрос разрешился сам собой. И о чудо! — это действительно произошло. Из кабинета выглянула Моника. Целая, невредимая. — Заходите, теперь твоя очередь... — она бросила краткий взгляд на девочку и с хитрой усмешкой добавила: — братец. Глаза Облачка расширились до размера десяти йен. — Моника, я же просил меня так не называть! — раздосадованно воскликнул Сэнпай. «Теперь она ещё больше вопросов начнёт задавать!.. чёрт тебя побери, Моника!» — Не важно, заходи давай. Ребята последовали за ней. Внутри их ожидала следующая картина: стоя на коленях, серебристоволосая выдала от негодования, а слёзы водопадом стекали по щекам; шатенка глядела на это с крайней степенью безразличия, а Хатсунэ и её низкорослый брат обсуждали шепотом что-то в стороне. Все целы, отметил про себя блондин, оглядываясь. А тот светловолосый... Они пересеклись взглядами. Рога, ранее присутствовавшие у парня с хвостиком, куда-то исчезли. А тот подошёл к плачущей, лицом к лицу, присел на корточки и выдал: — Ты конкретно проебалась, Скай. Чего и следовало ожидать от... — Заткнись, Сел! — она одномоментно смахнула слёзы и подскочила. — Мне просто... просто не повезло! Сейчас я его!.. — Сейчас ты голос себе сорвёшь, дура. Но если хочешь, — парень встал и положил руку на голову Скай, — я, так уж и быть, возьму реванш. — Мне это не нужно! — та попыталась убрать его руку. — Не забывайте, — встряла Моника, — что сейчас очередь Сэнпая. Ты готов? Взгляды присутствующих обратились к блондину. Тот, в свою очередь, посмотрел на каждого, задержавшись ненадолго на так названном БиФи. — Пожалуй, я пасс, — он чуть взмахнул ладонью и улыбнулся с неловкостью. — Нечестно будет с ним сражаться после недавнего баттла. Я хочу бороться с соперником в его полную силу. — Как знаешь, — с некоторым недоумением на лице Моника всё-таки перестала протягивать своему брату микрофон. — Кто тогда будет петь следующим? — Я хочу! Вместе с Мику-чан, можно?! — подала голос Облачко. — Конечно! — откликнулась её подруга из противоположного угла комнаты. Что-то прошептав напоследок БиФи, она пошагала к девочке. — Будем петь дуэтом! — ДА-А-А!!! И пока одноклассницы выбирали трек, под который они собирались петь, Сэнпай облокотился на стену и погрузился в раздумья. То, что он видел... Нет, это определённо не может быть ошибкой. В девушке по имени Скай содержалась демоническая сущность, а её друг(?) Сел сам был демоном. Как странно. В любых сражениях, даже где поражение, очевидно, было на стороне Сэнпая, парнем его демон не овладевал. Даже после пяти партий, а там проиграл он всухую. Крайне унизительно, между прочим «Ты думаешь о том же, что и я?» — мысленно обратился тот к Духу. — Что этот уродливый червь может обладать способностью к экзорцизму? «Именно» — В таком случае тебе необходимо победить его за две битвы, не больше. Какого хрена ты отказался от своей очереди, идиот?! У тебя был шанс его завалить! А ты им не использовался, дерьма кусок! Умел же Дух вспылить на ровном месте... «Я сам слишком сильно удивился тому, что произошло! Да и не выглядит он особо уставшим. А я пока не готов» — Так не тяни кота за яйца! Действуй! Тебе надо как можно скорее сблизиться с ГиФи, понятно тебе, остолоп?! «Да понял я, понял» — отмахнулся от него Сэнпай, после чего сосредоточился на наблюдении за поющими подругами, причём обе пели очень даже хорошо. Что, в принципе ожидаемо от Хатсунэ Мику, популярного айдола, но от Клауд... Да уж, сегодня сплошной день сюрпризов, ничего не скажешь. И это только один-единственный день в клубе песен и поэзии. А впереди ещё целый учебный год. То ли ещё будет... «Куда я, чёрт возьми, попал?» — задавался он вопрос. А ответ на него лежал буквально в следующем предложении в тексте: Добро пожаловать в Приют Безумных, Сэнпай!