Наташа Безухова

Грандиозный праздник в это морозное и солнечное утро надвигался на Москву - праздник новой жизни, рождение новой семьи, в которое до сегодняшнего дня половина высшего Московского общества не могла поверить. Граф Безухов, когда-то женатый на покойной Элен Безуховой (как о ней вздыхали бывшие постояльцы ее вечеров!), венчался сегодня с Наташей Ростовой, которая в прошлом имела бурный роман с так любимым обществом покойным Болконским и попавшей когда-то в интригу с роковым красавцем Анатолем Курагиным. Вереницей эти события пересказывали друг другу представители высшего общества, объясняя готовящийся союз ни иначе как брак двух никому более не нужных сердец - изменившегося, но все такого же до святости простого Пьер Безухова, который теперь всем улыбался той доброй, с пониманием всей жизни, улыбкой, и уже повзрослевшей, статной и примиренной со своим прошлым и будущим красавицей Наташей Ростовой. Они оба не имели того признания общества, которого были достойны. И пока в одном конце Москвы и на задворках Петербурга велись беседы о последних слухах, где все будто бы долгом своим считали изъяснить эти животрепещущие события, на другом конце восточной столицы готовилось необыкновенное празднество и торжество. Наташа, стоя перед зеркалом, оглядывала свое горчично-желтое, расшитое серебром платье, позволяя портнихе вносить последние штрихи, и, кажется, была совершенно спокойна и при том весела - румянец выступал на ее щеках каждый раз, когда она думала о том, что ждёт ее в ближайшие часы, представляя себе своего будущего мужа в красивом праздничном фраке. Она не знала до этого момента чувства той торжественной минуты, которая ожидала ее, но принимала то, что должно было произойти. Она не сомневалась в своем выборе мужа. Наташа знала, что готова была с ним остаться на всю жизнь. Она любила его и чувства ее к нему распустились из крепкой их дружбы в прекрасную светлую, семейную и при том романтическую любовь. Ростова любила вспоминать тот день в доме Ахросимовой, когда в середине оживленного, праздничного вечера Пьер объявил свое намерение жениться на Наталье Ильиничне. Выйдя в вечернюю пору на огромный балкон от всей суматохи праздника, происходившего в доме, ведя за руку свою будущую жену (он один лишь пока знал это наверняка), Пьер Безухов, запахнув на себе шубу, с мягкой улыбкой взглянул на Наташу Ростову. Она прижалась к нему, оглядывая его со всех сторон, пока на них неспешно опускались белоснежные хлопья. Он осторожно приобнял ее за талию и отвел взгляд на заснеженный вечерний пейзаж. В тот вечер Петр Кириллович был как будто более воскрыленный, нежели обычно. Весь вечер она замечала среди всех взгляд его блестящих глаз на себе, которые он не сводил с нее. Целый вечер они подходили друг к другу и что-то по-родственному обсуждали, даже танцевали. А затем он шепнул ей на ухо, что хочет выйти на воздух. - Вы устали, mon cher? - с заботой спросила она, смахивая с него снежные хлопья. Наташа пронзительно посмотрела на него, а затем инстинктивно перевела взгляд в ту же сторону, куда смотрел он. - Нет, мой друг, - они любили называть так друг друга и искренне верили в собственные слова, - я хотел бы сказать Вам кое-что, - даже при свете, исходившим лишь из окон большого дома и пары уличных огней, она заметила его румянец, выступивший слишком быстро, чтобы причиной его послужил холод, - Помните Ваши именины много лет назад? - Когда нас представили друг другу уже повзрослевшими? Я помню, как мы неуклюже танцевали, - она добродушно засмеялась, чем заставила Пьера широко улыбнуться, - конечно, помню... Граф Безухов осторожно перевел свой взгляд, будто стесняясь теперь находиться рядом со своей избранницей. - С тех пор много лет прошло, но все эти годы... - он на секунду замялся, но от рождения чуткая Ростова позволила ему собраться с мыслями и увлеченно смотрела, широко распахнув свои темные глаза. Пьер глухо кашлянул, стараясь мысленно угомонить бешеный ритм трепещущего сердца, - все это время я ... я любил Вас. Он столько раз признавался за все это время в своих чувствах, и вот теперь, когда она принимала их и оберегала, Пьер каждый раз ещё больше тушевался перед ней. Наташа мягко улыбнулась и опустила взгляд на свою руку, лежащую на широкой груди графа. - Столько лет я таил в себе это чувство и Вы знаете тому причины. Мы многое прошли с Вами порознь и вместе, и сейчас я не могу представить своей жизни без Вас. Вы помните тот день, когда я приехал к Вам с письмами от покойного Андрея? - аккуратно спросил Пьер, стараясь не ворошить прошлое излишне. Но Ростова с тихой доброй печалью и благодарностью вспомнила те дни, свою страстную и несчастную любовь к Андрею Болконскому. Те дни разлучили ее с ним надолго, оттолкнули ее от мира, в котором ей так нравилось существовать, и вместе с тем даровали ей ту дружбу, того человека, подле которого она сейчас стояла и наслаждалась этой минутой. - Я вспоминаю иногда Ваши слова о том, что Вы готовы были быть со мной... - благодарно и негромко произнесла она, прикрыв на секунду глаза. - Я был честен с Вами, - серьезно, но мягко, будто бы отвечая на вопрос, сказал Пьер. Он опустил взгляд на нее и положил свою большую руку на ее, находящуюся на его широкой груди, - Если бы не Элен, если бы я был Андрей, а не Пьер, если бы Вы любили меня тогда...- он на секунду осекся, но затем спокойно выдохнув морозный воздух и ощутив, что Наташа не отняла своей руки, продолжил, глядя прямо в ее блестящие глаза - Я бы пал к твоим ногам и умолял бы тебя быть со мной, - они никак не могли себе позволить такого обращения при людях, и совсем редко использовали со стеснением его наедине, но сейчас вдруг Пьер ощутил, что в это мгновение он хотел быть как можно ближе к ней, к ее чувствам и к ее душе. От произнесенных Пьером слов Ростова покраснела и почувствала, как тугой узел чувств дал ощутить себя внизу ее живота. Ей хотелось прямо сейчас слиться с Пьером в странном, глубоком и ярком чувстве. Он отвел свои глаза, но она была уверена, она понимала, что он чувствует то же самое в эту минуту. Она странно осознала в тот момент, насколько далеко тянулась любовь Пьера к ней и вдруг поняла, как он был предан ей все эти годы. Ее душа трепетала сейчас, она хотела бы целовать графа, хотела бы тонуть в его объятиях, танцевать с ним, но будто чувствовала что-то совершенно важное, что должно было случиться сейчас между ними. Наташа боялась перебить его и вместе с тем в счастливой неге хотела и не знала, что сказать ему. Он был так близко к ней: высокий и огромный, уродившийся истинный Безухов, Пьер стоял перед ней, держа ее в своих полуобъятиях, и, согревая Наташу, смущённо улыбался, пытаясь изъясниться перед нею. - Пьер, Вы... Ты... - она хотела бы сказать ему что-то ласково, но он перебил ее. - Будь моей женой, - несвойственно твердо, но томно, полно любви сказал Пьер, глядя прямо в лицо своей избраннице. Улыбка скрылась с его лица, но лишь потому, что всем своим телом, всеми фибрами он сейчас будто бы прислушивался и следил за ее реакцией, заглушая в себе неумолимый страх отказа, который он, сам так решив, был достоин и готов получить от нее. Ее густые ресницы распахнулись и она тихо выдохнула весь воздух, стараясь не издавать ни единого звука. Она слышала, как стучит ее сердце и кровь в висках. - Я никогда не заслуживал твоей любви, никогда не буду достойным ее. Но я прошу тебя, стань моей женой, - он поднял руку Наташи своей и принялся целовать маленькую ладонь со всех сторон, не опуская другой руки с талии девушки, как бы боясь сейчас выронить из своих объятий Ростову, - Позволь мне видеть тебя каждый день и защищать тебя, позволь... Ох... - он так хотел высказать ей все и так был смущён перед ней, несмотря на то, что одна она могла понять его. Ему хотелось изложить все чувства перед ней, все то, что он утаивал от Болконского, все то, что рассказывал Платону Каратаеву в плену. Он любил ее, любил ее болезненно-слабой в минуты отчаяния, и любил ее возбуждённую, взбалмошную - Пьер любил ее голос, смех, ее глаза и эти пушистые смешные ресницы. Этот взгляд благодарных и влюбленных глаз. Он любил ее всю и любил ее страстно, вожделенно, никому не показывая этого, неуклюже скрывая свое возбуждение от посторонних, когда Наташа как бы смеясь проводила рукой от его шеи к плечам после танца, когда целовала его в уголок губ, пока никто не видел, и хотела было уже утянуть его в долгий, страстный поцелуй, но останавливалась и играючи покидала его. Он был ужасно рассержен, счастлив и заведён одновременно. - Я люблю тебя, - не давая Наташе опомниться, граф Безухов прижал к своей щеке её руку, выдыхая с облегчением после того, как открыл своей будущей невесте свои намерения. Он не сводил глаз и ждал малейших изменений в ее облике, реакции, абсолютно любой. Но хотел он лишь одного. И он это получил. Наташа провела рукой по щеке Безухова и, улыбнувшись так добродушно и счастливо, прикрыла глаза и, приподнявшись на цыпочки, приблизилась к румяному лицу Пьера и нежно поцеловала в губы, уводя его в долгий поцелуй. Проведя языком по его верхней губе, она чуть отстранилась от него и почти прошептала: - И я люблю Вас... - она, взяв его лицо обеими руками, вновь поцеловала его, чувствуя, как пульсирует кровь во всем ее организме, как удовольствие тонкими иглами проникает в самые потаённые части ее тела. Ей хотелось быть ближе к Пьеру. Ещё ближе, ещё. Пьер отвечал на ее поцелуи с ещё большей инициативой. В тот момент граф покамест не осознавал ответа Натальи Ильиничны, но утопал в этом сладострастном для него мгновении. Он скорее инстинктивно взял Наташу за тонкую талию и притянул ближе к себе, не желая отрываться от ее сладких мягких губ. Его руки уже готовы были соскользнуть ниже, но в его разуме вдруг вспыхнула мысль о том, что происходило сейчас. Пьер боялся того, что уже сделала с ним когда - то Элен. Он мечтал о любви Наташи, о счастливом браке с ней, но страшно боялся получить отказ и в то же время боялся быть использованным в ее руках. Безухов уже многое повидал и пережил на своем веку, он примирился со многим, но та, что была сейчас рядом с ним, пробуждала в нем другие, чистые будто первородные чувства, объяснить которые сам себе и контролировать он не мог. Он остановился и в смущении отпрянул от Ростовой, широко открыв глаза и устремив взгляд на нее. Быстро выдыхая морозный воздух, он ожидал ее ответа, будто не понимая того, что она сделала. Наташа, испугавшись в первую секунду, с тем же недоумением посмотрела на графа, но затем, в мгновение осознав происходящее, прикрыла рот тонкими пальцами и через несколько секунд счастливо рассмеялась, вогнав Безухова в бордовые краски. Однако, не успел молодой граф в смущении опустить глаза, поймав уже сотню ужасных мыслей, как Ростова прервала его: - Ох, мой Пьер...- он поднял взгляд и, будто воспрянув, стал очень внимательно слушать краснеющую и улыбающуюся Наташу, - Я люблю Вас больше жизни. Я стану Вашей женой, ведь я... - она опустила блестящие веки и с придыханием и неумолимой томностью почти прошептала, - Я вся принадлежу только Вам. В секунду в душе Пьера распустился самый широкий цветочный сад, всего его озарило будто чем-то необыкновенным, чувство любви к Наташе, к миру, ко всему сущему пронзило его. Он с трудом сдерживал улыбку, слушая ее и осознавая происходящее, но стоило ей прошептать последние свои слова, как в Безуховом вспыхнуло возбуждение, подобное самому яркому пожару. Как он любил ее в эту секунду и как желал ее в то же мгновение. Как он бы счастлив от мысли, что обретёт ее своею женой и как он будто весь пульсировал каждой клеткой своего организма от ее шёпота. Они вновь поцеловались, прижимаясь как можно ближе друг к другу. Необыкновенное чувство полыхало в груди каждого из них и в этот миг ничего, кажется, не существовало вокруг, и никому из них не хотелось отрываться от этого момента. Им, кажется, столько нужно было сказать друг другу и вместе с тем совершенно нечего было говорить, ведь все и так было ясно. Оторвавшись от поцелуя, они ещё несколько секунд пристально смотрели друг на друга, стараясь понять, не снится ли им это обоим и все ли происходит взаправду. Пьер не верил своему счастью и тому, что наконец он достиг той минуты, о которой мог только мечтать, и которая была так желанна и несбыточна раньше, но теперь была исполнена. "Я принадлежу только Вам" - эти слова крутились в его голове, от чего, он чувствовал, сердце его будто бы с грохотом билось в его груди. Ростова вновь потянулась к Безухову и поцеловала его в уголок губ, затем лёгким касанием играючи поцеловала его ближе к уху, радостно ощущая, что он поддается ей. Она ещё не понимала до конца того, что произошло между ними, но знала, что так и должно было быть. И отпрянув от своего возлюбленного, Наташа вдруг заметила взгляд Пьера на себе. Мужчина неподвижно стоял и носом шумно вдыхал и выдыхал воздух. Глаза его были сосредоточены на ней, на ее губах, шее, следили за каждым её движением, а губы его были сомкнуты в напряжении. Он смотрел на нее теми же глазами, что и Курагин тогда в опере. Только взгляда Анатоля Наташа боялась и вместе с тем внемлела ему, а Пьер... она чувствовала, что он был другой. Эти голубые глаза не хотели ее погибели, в них был страстный, любовный интерес к ней, который Наташа раньше не видела ни в ком по отношению к себе. Она знала, что за этим взглядом кроется его бесконечная любовь и желание. Наташа покраснела сейчас так, как ещё никогда не краснела перед Безуховым. Ростова чувствовала, как желает оказаться в его огромных руках, она чувствовала напряжение в себе и в каждой мышце Пьера, хотя они были скрыты от ее глаз. Она не могла знать, что должно было произойти далее, но она трепетала от его взгляда. Пьер прикрыл глаза и, медленно выдохнув весь воздух, добродушно улыбнулся, стараясь выйти из этого опьяняющего тумана. - Ты позволишь мне объявить об этом? - по-семейному тепло спросил Пьер. Наташа немного растерянно посмотрела на него, но на лице ее вдруг отразилась добрая улыбка. Она качнула головой и, приобняв его за одну руку, последовала за ним, когда тот предложил вернуться к продолжающемуся празднику. Заглушая в себе свое возбуждение, она, глядя на открывающиеся пред ними тяжёлые двери балкона, вдруг поняла, что момент их близости придет чуть позже, когда ничто уже не будет мешать им и это огорчало и радовало ее одновременно. И ощущая его еле сдерживаемое радостное напряжение и волнение, Наташа поняла, что Пьер чувствовал то же самое. Через тридцать пять минут во время приема Пьер при всех объявил об их с Наташей помолвке, встретив ответом радостные овации гостей. И никогда ещё он не был так счастлив и при том твердо уверен в своих намерениях. В какой-то момент он невольно вспомнил то, как все происходило с Элен - все улыбки были фальшивы и сам он был весь фальшив, пытаясь оправдать свое мнимое (усвоенное даже) желание жениться. Тогда он по-глупости поддавался тому обществу, которое торжественно встречало эту новость и которое потом без стеснения уничтожало репутацию Пьера, любуясь на открыто изменяющую ему Элен. В горле сжался нервный ком недовольства от этих воспоминаний (он нынче редко чувствовал подобное), но стоило только Безухову перенести свой взгляд на Наташу, он тот час забыл все свои обиды, и с удовольствием осознал, с какой любовью она встретила на себе его взгляд. И она помнила весь тот день так, будто только вернулась с того празднества. Когда, наконец, все приготовления были закончены, в комнату к Ростовой постучалась Соня и, услышав радостный отклик, вошла с небольшой коробкой в руках, смущённо улыбаясь ей: - Что это, Сонечка? - ласково спрашивала Наташа, застегивая небольшую серьгу на левом ухе. - Граф здесь и просил передать это, - Соня протянула эту небольшую вещицу в руки Наташе, радостно улыбаясь ей в ответ. Взяв в руки небольшую коробочку, обтянутую зелёным бархатом, Наташа отошла ближе к окну и открыла ее. Необыкновенной красоты украшение на шею в виде подвески формы какого-то цветка, украшенного камнями, будто искрилось на солнце. Наташа ахнула, открывая коробку, и одной рукой прикрыла рот в изумлении. Соня с лёгким испугом подошла к ней, но, завидев, что ее сестра держала в руках, лишь спокойно улыбнулась ей в ответ. А глазах ее не было зависти, но и не было того же восторга, что был у Ростовой. - Какая красота, - только тихо сказала Наташа, доставая из коробочки подвеску. Она стояла и разглядывала переливающиеся камни на солнце. И вдруг, неожиданно для себя, она почувствовала, как влажность собирается в ее глазах. Наташа выходила замуж с ничтожным приданным и, хотя не показывала этого, была необыкновенно смущена эти фактом не столько перед всем светом, сколько перед своим будущим супругом. Пьер не получал от этого брака ничего, кроме самой Ростовой в свои супруги. Князь Илья Андреевич Ростов с трудом собрал приданное своей старшей дочери покамест был жив, но ни Николаю, ни Наташе более не оставалось ничего, кроме его огромных долгов. И хотя Пьер даже не желал слушать речей Наташи о ее стеснении перед ним, всегда говоря, что готов все свое состояние отдать за нее, и старался помочь Ростовской фамилии, она все равно чувствовала себя перед ним глупо, обрекая, как ей казалось, своего будущего супруга на слухи и сплетни из-за своего статуса. Она почувствовала, как по щеке ее побежала слеза. Соня, заметив это, положила руку на ее локоть и совсем спокойно сказала Наташе, желая подбодрить ее: - Он Вас так любит, а Вы перед свадьбой проливаете слезы почём зря, - она улыбнулась Ростовой и прищурила глаза, поглаживая ее своей маленькой ручкой. - Я не ровня ему, и нам с Вами, и всем вокруг это прекрасно известно, - с лёгким смешком ответила Наташа, чувствуя, как ком подбирается к горлу, вытирая пальцем тонкую слезу. - Если бы ему это было важно, - спокойно ответила Сонечка, пожимая плечами. Она знала, что Пьер при любом раскладе взял бы Ростову в жены. И, как ей казалось, пока лишь одна она принимала эту мысль как должное, от того и была совершенно спокойна. Наташа вдруг потянулась к Соне и легко поцеловала ее в лоб, излучая теплую благодарность понимаю сестры всего происходящего. Пьер совершенно не жалел средств на подготовку торжества, стараясь приобрести будущей супруге все самое лучшее - эта странная черта вдруг открылась в нем после того, как Наташа появилась в его жизни в качестве возлюбленной. И хотя теперь его состояние заметно сократилось, он, рядом с ней, ни разу не позволял себе даже мысли о деньгах. Ему было все равно, сколько уйдет на все ее прихоти (она всегда лишь отговаривалась) - Безухову уж очень хотелось радовать ее подарками. И это был один из тех случаев. Он желал, чтобы Наташа в этот день чувствовала себя в центре внимания. И потому он так старательно подбирал фрак несколькими днями ранее, желая соответствовать ей самой. В дверь постучали и, сразу после приглашения войти, графиня Ростова, под руку с одной из служанок, вошла в комнату. - Наташа, Пьер уже ждёт внизу. Мы уже задерживаемся, скорее! - прервался короткий миг молчания поторапливанием женщины. Одетая в праздничное платье, с этим торжественным туалетом, старшая Наталья сегодня была сама на себя непохожа - в ней будто проснулась та живость праздника, суета, пробудившая ее саму от того повседневного уныния, поселившегося в ее душе. Сегодня она не вспоминала ещё о почивших Пете, своем супруге. В этот день некогда было утопать в печали, ведь сегодня младшая дочь выходила замуж за близкого друга их семьи. Ни в этот час, когда все уже задерживались. - Маминька, мы уже готовы, - кивнув Соне, быстро отчеканила Наташа, передавая всем вокруг свою резко проявившуюся собранность. Она вновь быстро глянула в зеркало и очень скоро, без заминки, надела на себя украшение, с первой попытки застегнув на шее застежку и, под руку с Соней, поспешила из комнаты. Стоящий у входа Пьер, облаченный в меховую шубу, переминал в руках такую же меховую шапку и безмолвно смотрел в окно на карету, запряженную гнедыми лошадьми. Как только послышся женский голос, он повернул голову в сторону лестницы. Увидев свою невесту в этом красивом жёлтом платье, с ее прической, блестящей подвеской (его подарком) на ее тонкой шее, он, стараясь сдержать свою радость, счастливо улыбнулся ей, ощущая, что к глазам подступают слезы. Она была замечательна, просто необыкновенна. Ее благодарная улыбка, как ему казалось, озаряла все помещение. Наташа, легко придерживая юбку платья, отпустив руку Сони, поспешила к своему жениху. Она быстро спустилась по лестнице и, чуть ли не вприпрыжку, подскочила к Пьеру и, приблизившись к нему, смущенная моментом, быстро поцеловала его уголок губ, от чего тот вдруг побагровел. - Как я Вам? - игриво спросила она, вертя перед ним юбкой с довольной улыбкой, будто маленький ребенок показывает кому-то из взрослых совершенно новую интересную ему забаву. - Необыкновенна, - на выдохе негромко сказал Пьер, от чего Соня незаметно ни для кого засмеялась, прикрывая рот рукой. Безухов стоял, будто зачарованный. Графиня Ростова улыбнулась где-то в мыслях всему происходящему. - Если мы с Вами не поторопимся, не будет никакого смысла ни в ее платье, ни в наших сборах, - в дверях появился Николай, поправляя рукой идеально выстриженные усы. Он, с накинутой на одно плечо своей зимней шинелью, будто не обращая внимания на женскую часть находящихся здесь, быстрым шагом направился к Пьеру, уже на ходу протягивая руку будущему зятю. Безухов, на секунду отвлекшись от происходящего (от чего Наташа недовольно надула губу и остановилась на месте), протянул в ответ свою большую ладонь. Лишь после крепкого рукопожатия, Николай наконец улыбнулся: - Не жалеете, друг? Она несносна, но поет просто замечательно, - с ухмылкой спросил Ростов, ощущая на себе недовольный взгляд сестры. Пьер рассмеялся на колкость Николая: - Ни капли, Николай Ильич, - Ростов, услышав столь добрый ответ от Пьера с теплотой похлопал его по плечу и, повернув голову к матери и Соне, лёгким кивком бросил быстрое "Я распоряжусь экипажем" и тот час вышел вон из дверей. - Ни капли, - с улыбкой повторил Пьер, отчеканивая каждый слог, повернув голову к Наташе. Она по-доброму улыбнулась ему. Все Ростовы вдруг закопошились в сборах. Через полчаса экипаж уже прибыл к Храму Рождества Христова в Измайлово, не тронутому ужасами французской интервенции в заново отстраивающейся Москве. Казалось, десятки человек толпились у стен храма в этот яркий солнечный морозный день, с интересом высматривая подъезжающих. Наташа старалась запомнить каждый миг. Она помнила, как, укутавшись в шерстяной платок, придерживая меховую шубу, она держалась рукой за Пьера, который вел ее ко входу в храм и в глаза ей бил яркий солнечный свет солнца, отражающийся и на снегу, а дыхание обнимал крепкий мороз. Помнила счастливые лица находящихся там. Видела и Веру с Бергом, тихо обсуждающих что-то поодаль от них, слышала радостный смех Денисова на слова Долохова, который также посетил их торжество и был весьма любезен (даже с Николаем), видела счастливые глаза маленького Николаши, сидящего на руках у своей любимой тетки. Марья, опустив племянника на землю, пока ещё не начат был обряд венчания, поправляла фату Наташи и тихо подсказывала ей все те действия, которые необходимо было совершить и, с трудом сдерживая улыбку, шикала на ее тихие смешки восторга. А Пьер, будто отдаленный от всего мирского, с радостью наблюдал за всеми и отвечал, сам не зная что, всем, кто заговаривал с ним, поздравляя заранее его или давая наставления. Безухов не думал об этом, он лишь смотрел иногда на Наташу и ощущал, что его челюсть уже ныла об улыбки, но он не мог перестать улыбаться. Так он был счастлив. Он очнулся от всего этого лишь на словах священнослужителя: - Сам и ныне, Владыка, ниспошли руку Твою от святого жилища Твоего и сочетай этого раба Твоего Петра и эту рабу Твою Наталию, ибо по воле Твоей сочетается с мужем жена. Соедини их в единомыслии, венчай их в плоть единую, даруй им плод чрева, утешение прекрасными детьми. Пьер отвёл взгляд от свечи, которую держал в руках, и перевел глаза на Наташу. Он видел, как она покорно слушает священника, как чуть-заметно шевелятся ее губы в молитве и видел, что она улыбалась. И от того он сам сдержанно улыбался. - Аминь, - пронеслось гулко в стенах храма. Безуховы обвенчались.