Чёрные дни

Я смотрю на спящего племянника, я жду дочь из школы. Вот оно – моё счастье… И вечность пуста по сравнению с этим мигом, и нелепыми кажутся слова Карлайла о том, что мы идём на добровольный риск и подвергаем свою жизнь опасности. Что стоит моя жизнь без наших детей. Я улыбнулась, вдруг вспомнив позавчерашнюю сцену в аэропорту. Сет прав, есть надежда, что года через два-три-четыре у нас с Эдвардом будут внуки. И это наполнит мою вечность смыслом и бесконечным счастьем. Часа через два я поняла, что мне пора: скоро придёт Ренесми, и все, кто охоте на северных оленей предпочитает запечённый картофель и корюшку, соберутся за столом. На секунду я забежала к себе в комнату, чтобы переодеться. Скользнув глазами по зеркалу, висевшему над комодом, я остановилась: на голове – воронье гнездо. Я не причёсывалась, наверное, со вчерашней охоты. Ну, это не должно занять много времени. Если сделать пучок, то я буду выглядеть стильно, солидно и строго. Я взялась за расчёску. … Что это?!! … Шпильки посыпались у меня из рук. Я не смогла удержаться на ногах и присела на стул перед подаренным Эсми старинным зеркалом в резной посеребрённой раме. Из зазеркалья на меня смотрело знакомое лицо, только… Откуда эти маленькие розовые пятнышки на виске, под подбородком, на лбу, и вот здесь, в уголке губ? Я осторожно потрогала проступавшие волдыри, зажмурила глаза и снова открыла. Моё отражение не изменилось, но за спиной стояла ОНА! Давно мы не виделись… Теперь я знала, что мне является Василиса. Но это сон! Только сон! Василиса осторожно перехватила ребёнка, освободила свою правую руку и откинула тёмный капюшон. Всё те же усталые, почти чёрные, глаза, горестные морщинки в уголках рта. Но теперь её руки, лицо, шею покрывали красноватые узелки сыпи. Какое страшное продолжение у моего сна. Василиса судорожно сжала губы и отступила в сторону, ушла из зеркального круга. Я не стала оборачиваться, чтобы проследить, куда направится призрак. И тут все фрагменты головоломки, которая так мучила Марка Вольтури, встали на свои места: смерть Варвары от чёрной оспы... смерть ребёнка, рождённого Алёной от вампира... Василиса, потерявшая дочь и внука... и вдруг обнаружившая у себя признаки страшной болезни... костёр... Почему-то мне захотелось срочно прибраться на комоде: я собрала шпильки и аккуратно сложила их в шкатулку, расставила полукругом рамки с фотографиями самых дорогих мне людей и вампиров, покрутила в руках расчёску… На краю комода лежала книга из Таниной библиотеки – «Маленькие трагедии» Пушкина. Сколько раз я перечитала эту книгу за последнюю неделю? Раз сто, наверное... Томик открылся на заложенной карандашом странице: Если ранняя могила Суждена моей весне – Ты, кого я так любила, Чья любовь отрада мне, - Я молю: не приближайся К телу Дженни ты своей, Уст умерших не касайся, Следуй издали за ней. И потом оставь селенье! Уходи куда-нибудь, Где б ты мог души мученье Усладить и отдохнуть. И когда зараза минет, Посети мой бедный прах; А Эдмонда не покинет Дженни даже в небесах! Я перевернула страницу: Царица грозная, Чума Теперь идёт на нас сама И льстится жатвою богатой; И к нам в окошко день и ночь Стучит могильною лопатой… Что делать нам? и чем помочь? Что ж, утешает одно – я не первая, кто задаёт себе этот вопрос. Внизу хлопнула дверь. Я услышала знакомые шаги. – Эй, народ, я пришла! Мама! – позвала Ренесми. – Подожди меня внизу, – крикнула я в ответ, подошла к двери и заблокировала защёлку. Мне нужно пять минут, чтобы подумать. Подумать и принять решение… Что делать? Позволить родным ухаживать за собой, зная, что болезнь может быть заразной и смертельной? Убежать, основать что-то вроде долины для прокажённых? А Василиса выбрала костёр… Мне нужно принять правильное решение...