Pacts and Packs

— До луны остался час, как ты себя чувствуешь? — с тревогой спросила Инид, а Уэнсдей лишь пожала плечами. — У меня больше энергии, чем обычно, — хмыкнула она и тихо добавила, — Все немного ярче и громче, чем мне нравится. — Я знаю, милая, даже если ты не обратишься, я думаю, твои чувства обострятся, когда наступит полнолуние, — Инид погладила девушку по плечам, пытаясь снять напряжение, в котором та пребывала. Уэнсдей откинула голову назад, чтобы прислониться к Инид, и блондинка мягко улыбнулась, глядя на нее сверху вниз. — Я должна смениться, мне нужно знать, что ты в безопасности, — все знали, что у Уэнсдей небольшой диапазон эмоций, но в ее голосе было столько беспокойства, что у Инид защемило сердце. — Со мной все будет хорошо, детка, мои бабушка и дедушка, отец, братья и даже альфа О’Коннеллов будут присматривать за мной, — Уэнсдей покачала головой и повернулась лицом к Инид. — После того, что сделал Маркус, и зная, что один из них был в лесу, когда это произошло, я не могу допустить, чтобы с тобой что-то случилось, — Инид обхватила ее щеку и притянула к себе. Поцелуй был коротким и сладким, между ними промелькнули недосказанные слова. — Я знаю, что ты напугана, я напугана до смерти, — она чувствовала, как сердце вырывается из груди, — Но ты знаешь, что стоит ожидать от своего видения, все следят за ними, и я знаю, что ты не хочешь этого слышать, но я готова к бою. — Я не хочу, чтобы ты пострадала, Инид, — Уэнсдей была полна решимости, у нее была гиперфиксация на Инид до такой степени, что ей трудно было найти что-то еще, на чем можно было бы сосредоточиться. — Это может быть неизбежно, дорогая, главное, чтобы я не умерла, — попыталась пошутить она, но Уэнсдей даже не улыбнулась. — Я не нахожу тебя забавной, — сказала она, а Инид просто пожала плечами. — К сожалению, это то, что ты получила. Я слишком нервничаю, чтобы воспринимать что-то всерьез, — Уэнсдей откинулась на подушки, и Инид присоединилась к ней, прижавшись к ее боку. — Тебе лучше пережить эту ночь, Синклер. Иначе я убью всех, кого увижу, а потом и себя, — Инид рассмеялась, а Уэнсдей только хмыкнула, что ее не воспринимают всерьез. — Мэгги никогда не простит тебя, — заметила Инид. — …Заткнись, — Уэнсдей ненавидела, когда ее били. — Я просто… Мне нужно, чтобы с тобой все было хорошо. — Я знаю, малышка, я выкарабкаюсь, — Инид почувствовала, как ее сердце дернулось от того, что Уэнсдей была уязвима перед ней. Они лежали в тишине, пока не услышали, как Энтони зовет их на задний двор вместе со всеми. — Ты готова? — неуверенно спросила Инид, и брюнетка хмыкнула. — Пока ты здесь, я буду в порядке, — на улице было холодно, холоднее, чем должно быть июльской ночью в Калифорнии. Не лучший знак. — Добро пожаловать всем на забег 2023 года в честь летнего солнцестояния! — Энтони обратился к трем присутствующим стаям. Он не проявлял никаких признаков беспокойства или озабоченности, только ярко улыбался, чтобы успокоить нервы всех присутствующих. — Я знаю, что это большая луна для всех, и она будет захватывающей! Другие стаи завыли в предвкушении, казалось, что в воздухе летает электричество. Энтони предупредил всех присутствующих об опасностях, таящихся в лесу, чтобы они были готовы к тому, что Владычица Луны будет составлять пары, и если будут выбраны новые альфы, чтобы они были готовы. Это будет долгая ночь, и никто, кроме ближайших родственников Синклера, Уэнсдей и нескольких отобранных охранников, не знал о видении ворона. — До того, как луна достигнет своего пика, осталось около трех минут, приготовьтесь и подготовьтесь к ночи! — Уэнсдей могла видеть яснее, чем когда-либо прежде, звуки обострились до такой степени, что она могла слышать, как сердце Элис колотится от волнения. Ее собственное сердце билось со скоростью миллион миль в час. Вокруг нее раздавались треск и стоны, и она все воспринимала, как волки во всех трех стаях начали превращаться. С другой стороны, она все еще была человеком и, не считая дополнительной энергии, чувствовала себя совершенно нормально. — Нет, я должна превратиться, я должна защитить Инид, — вышеупомянутая девушка заканчивала свою смену, глядя вниз на свою все еще человеческую подругу. Большая светловолосая волчица уютно прижалась к ней, а Уэнсдей отчаянно пыталась заставить ее переключиться, но, похоже, этого не происходило. Возможно, ее ликантропия была в легкой форме, и у нее были некоторые способности, но не настолько, чтобы превратиться в волка. Неприемлемо. Вскоре остальные волки приняли полную форму, и Уэнсдей стояла на поляне, а Энтони смотрел на нее. Она бросила на него взгляд, и он кивнул. У них обоих была одна цель, и если Аддамс не собиралась переходить на другую сторону, нужно было приводить в действие другой план. Ему нужно было защитить Инид любой ценой, пока Уэнсдей догоняет их с серебром, которое она могла унести. Сэм предложил остаться сзади, если ворону что-то понадобится, и Энтони разрешил. Инид еще раз прижалась к нему, прежде чем Энтони завыл, давая понять, что пора бежать. Как только они ушли, Уэнсдей посмотрела на луну. — Я знаю, что я не прирожденная, мне никогда не приходилось обращаться к тебе за помощью, но ты единственная, кто может мне помочь, — умоляя, она никогда не становилась на колени, но ради этого ей пришлось отбросить свою гордость, — Я не прошу о помощи, никогда, но я… я люблю ее и должна защитить ее. Луна не ответила, это был камень, парящий в космосе, чего она ожидала? Она никогда раньше не молилась богу, почему она должна начинать сейчас? Зарычав от досады, она повернулась, чтобы бежать в дом, но тут ее ногу пронзил болезненный удар, когда она шагнула вперед. Ее колени подкосились от боли, пронзившей каждый сустав ее тела. Сэм был рядом с ней через секунду, но она отмахнулась от него. Уэнсдей чувствовала, как перестраиваются ее кости и мышцы, и наслаждалась агонией. Боль поразила ее так, как может наслаждаться только кровожадный Аддамс. Ее уши зашевелились, а лицо вытянулось, когда зубы заострились во рту. Как бы она ни хотела насладиться жгучей болью, ее превращение закончилось слишком быстро. Солнце уже полностью село, и хотя луна была яркой, Уэнсдей могла прекрасно видеть ночь. Спотыкаясь, она прошла несколько шагов вперед, привыкая к новой конфигурации своего тела. Кровь запульсировала в ушах, и она с благодарностью посмотрела на луну. Она услышала вой своей любви и бросилась бежать в том направлении, Сэм бежал за ней по пятам.

***

Когда они начали свой бег, Инид была в состоянии повышенной готовности, она практически приклеилась к боку дедушки, не смея пошевелиться. Мэгги щипала ее за задние лапы, и Инид не могла удержаться, чтобы не вырваться и не поиграть. Она еще только привыкала к семейным прогулкам, и ей хотелось наслаждаться этим временем. Она, Мэгги и Фрэнки играли, пока альфы присматривали за ними. По периметру стояло несколько волков, следивших за лесом, и казалось, что берег чист, но одна из волчиц Ланса услышала что-то слева от себя и дала знать стае. Дети Синклера перестали играть и с тревогой вглядывались в темноту. Послышался треск веток, и то, что приближалось к ним, двигалось быстро. Энтони слышал, как две пары ног бегут к ним, но не мог уловить запах, что заставило его предположить, что это Эстер и Чарли. Его шерсть встала дыбом, когда она зарычала на лес. Сэм пробился сквозь кустарник на бегу с незнакомым черным волком на хвосте. Уэнсдей. Новая волчица смотрела на них с высоко поднятой головой. Она была реактивной, даже с их улучшенным зрением ее было трудно разглядеть в темноте. Ее волк был комично мал, размером почти со среднего волка, возможно, даже меньше. Но что шокировало, так это ее глаза. Насыщенного кроваво-красного цвета, которые осматривали местность, прежде чем остановиться на Инид. Блондинка наклонила голову на незнакомку, и только когда вокруг нее поплыл аромат тикового дерева и корицы, она поняла, что это ее девушка. Встав на задние лапы, она возбужденно тявкнула, пускаясь вперед, ее хвост двигался со скоростью километра в минуту. Блондинка обогнула гораздо меньшую по размеру Уэнсдей, которая позволила Инид с волнением обнюхать ее. Она никогда бы не призналась в этом, и убила бы любого, кто сказал бы это, но она прекрасно понимала, что ее собственный хвост двигается от возбуждения. Инид подтолкнула ее, пробежала туда-сюда между Аддамс и Мэгги, и сестры снова начали играть, а Уэнсдей с удовольствием наблюдала за ними. Ночь была спокойной, они не собирались терять бдительность, но Элис была рада, что ее новая внучка бежит с ними, и она поощряла Уэнсдей держаться позади альф, когда они снова начали бежать. Уэнсдей понимала, что это просто для ее защиты, но было что-то такое мощное и такое… притягательное в том, что Инид бежала впереди нее вместе с вожаками стай. Кровавый вой пронзил воздух. Вспышка светлого меха пробилась сквозь кустарник, и Инид почувствовала жгучую боль в плече. Другой волк был сверху, зубы крепко вцепились в ее загривок, а нападавший яростно тряс головой. Она знала, что это Чарли, она чувствовала, как от него волнами исходит ярость, и была в ужасе. Уэнсдей как в замедленной съемке наблюдала, как светлый волк пронесся через лес и набросился на ее подругу. Он прижал ее к себе в мгновение ока, Инид все еще была в шоке, поэтому не сразу поднялась, и Уэнсдей рванулась вперед, но Энтони остановил ее. Она чуть не оторвала ему голову, но он быстро показал на край деревьев, где стоял другой, одинокий волк. Эстер. Инид была ее приоритетом, и она боролась со всем, что в ее душе говорило ей пойти за Чарли. Энтони, Лео и Сэм собирались схватить мальчика и удержать его, ей оставалось только схватить Эстер, прежде чем у нее появится еще один шанс убежать. Элис в мгновение ока оказалась рядом с ней, и они бросились на Эстер, которая с рычанием отступила к дереву. Уэнсдей без колебаний бросилась вперед, целясь прямо в горло Эстер. Элис наступала ей на пятки и пыталась схватить женщину за живот. Мать Синклера не собиралась сдаваться без боя, и ей удалось достаточно легко вырваться из неопытной хватки Уэнсдей. Она повернулась и набросилась на Элис, ее зубы сомкнулись на ухе матриарха, разрывая плоть. Элис вскрикнула от боли и бросилась в атаку, и между ними завязалась драка. Уэнсдей знала, что может убить женщину в мгновение ока, если ей удастся еще раз вцепиться ей в горло, но голос в затылке остановил ее. Инид не хотела бы смерти от ее имени, даже от имени одного из ее обидчиков. Уэнсдей должна была действовать стратегически, смерть была слишком хорошим концом для Эстер Синклер. Она наблюдала за схваткой двух женщин, слышала, как мужчины преследуют Чарли позади нее, и даже слышала, как Инид сопротивляется. Какой бы выбор ни сделала Уэнсдей, он должен был быть быстрым. Наблюдая за битвой, она разработала план, как причинить как можно больше боли. Элис заставила и ее, и Эстер встать на задние лапы, они огрызались и кусали друг друга. Уэнсдей дождалась просвета и, когда он появился, прыгнула, крепко вцепившись зубами в ногу Эстер и откинув ее голову в сторону. Эстер издала крик, когда Уэнсдей оторвала сухожилия и мышцы от кости, кровь капала с ее щек. Элис в шоке отступила назад, наблюдая, как Аддамс обхватил ее невестку, которая, похоже, еще не была готова сдаться. Черный волк был полон сюрпризов, когда она нырнула в лес с поляны. Она была вне поля зрения. Ее шерсть сливалась с темнотой леса, и ее почти невозможно было обнаружить. Уэнсдей Аддамс была поистине страшным противником. Они втроем услышали очень громкий визг, Эстер воспользовалась этим как возможностью пойти за Элис, а Уэнсдей пошла на помощь, но Элис зарычала на нее. Она показала в сторону звука, Инид, Уэнсдей повернулась на пятках и побежала в сторону тревожного звука. Она остановилась на опушке, где ее все еще не было видно. Инид лежала на земле, как и в видении Уэнсдей, на животе у нее была рана, а Чарли стоял над ней, готовый приступить к расправе. Уэнсдей потеряла всякий контроль над собой, даже по меркам Аддамсов она была в бешенстве. Она повалила его на землю, сбросив с Инид. Он извернулся и сильно укусил ее за руку, пустив кровь. Это, казалось, только раззадорило ворону, ее глаза засверкали огнем. Они снова сцепились, поднимаясь на борьбу, Чарли был в несколько раз крупнее Уэнсдей, но это, похоже, пошло ей на пользу: она увернулась и впилась зубами ему в живот. Она вцепилась в него и почувствовала, как кровь начала приливать к ней, а он пытался и не мог ее от себя оторвать. К сожалению, каждый раз, когда он трясся, рана становилась еще больше. Уэнсдей полностью отказалась от своего плана никого не убивать, поскольку намеревалась вырвать ему кишки. Ему удалось освободиться, но он знал, что у него сильно идет кровь, и маленькая сучка все же смогла нанести ему удар. Уэнсдей рычала и огрызалась на него, пока они кружили друг вокруг друга. Чарли напал первым: он толкнул ее вперед и подмял под себя. Он набросился на ее плечо, и раздался удовлетворительный треск, когда кость сломалась от его удара. Уэнсдей не дала ему удовлетвориться тем, что вскрикнула от боли, пронзившей ее тело. Взглянув на Чарли, она задрала ноги и изо всех сил ударила его ногой, чтобы он отлетел от нее. Уэнсдей вскочила на ноги, сломанное плечо не очень-то помогало ей держать вес. Зарычав на него, она снова пригнулась, вцепилась в его живот и впилась в него изо всех сил. Чарли издал громкий крик, когда Уэнсдей разорвала его живот, и он начал быстро истекать кровью. Он споткнулся, пытаясь выровняться, чтобы броситься на нее, но его зрение начало расплываться. Уэнсдей, прихрамывая, подошла к нему и опрокинула его на спину, наступив ему на челюсть, пока не услышала хлопок. Оглянувшись, она увидела, как Элис тащит почти бессознательную Эстер на поляну. Ее взгляд нашел Лео и Энтони, которые подбежали и стали удерживать Чарли. Она услышала знакомое хныканье, а Инид лежала на поляне слишком неподвижно, ее дыхание было судорожным, и она скулила от боли. Нет. Этого не может быть. Она должна быть в порядке. Ее тело против ее воли начало возвращаться в человеческую форму. Уэнсдей знала, что по ее щекам текут слезы, но сейчас у нее не было времени на такие бесполезные эмоции. Как только ее человеческая форма вернулась, она подбежала и опустилась на колени рядом с Инид. Ее волчья форма была избита и окровавлена, как и в ее видении, по всему телу были порезы и раны, включая смертельную рану на животе. Уэнсдей была в панике, блондинка больше не дышала, она не двигалась, и гот не могла нащупать пульс. Она прижала руки к ране на животе блондинки, хотя знала, что это бесполезно. брюнетка провалилась, она не смогла остановить свое видение, и Инид была мертва. Энтони, прихрамывая, подошел к ней и подтолкнул ее, но Аддамс только оттолкнула его. — Ты должен был защитить ее! — Она закричала, Энтони сделал шаг назад, когда она повернулась к нему, ее глаза все еще были такими же красными, как у ее волчицы. — Ты послал меня за Эстер, потому что ты защищал Инид! И я была достаточно глупа, чтобы пойти! Она была в истерике, ее руки и кисти были в крови ее возлюбленной, а плечо все еще было явно сломано. Инид не приходила в себя, она ничего не могла сделать. Как она могла быть настолько глупой, чтобы оставить свою девушку одну? Подняв голову, она увидела, что Мюррей с поражением смотрит на нее, сдерживая расстроенную Мэгги, которая кричала, чтобы ее пропустили вперед. Ее братья кружили вокруг них, а она открыто плакала над телом Инид. Уэнсдей все еще отчаянно пыталась остановить кровотечение и искала любой признак пульса. — Инид Элизабет Синклер, тебе лучше проснуться! — Она зарычала на тело своей напарницы, — Ты не имеешь права заставлять меня чувствовать что-то, накладывать на меня проклятие моей семьи, просто для того, чтобы потом умереть! Элис была рядом с ней, но она отпихнула старшую. Она уткнулась лицом в шерсть Инид, стараясь как можно ближе подобраться к ее сердцу. — Никогда в жизни я не любила никого, никого так, как тебя. Инид, пожалуйста, встань. Как ты смеешь заставлять меня страдать от смерти, вставай, Инид, пожалуйста, очнись. Уэнсдей почувствовала, как всхлип сорвался с ее губ, когда сердце блондинки начало биться о ее сердце. Она подняла голову и заметила, что они купаются в ярком лунном свете, словно сама Владычица смотрит на них сверху вниз. Дыхание Инид было коротким, но оно наполняло ее тело жизнью, которую так отчаянно искала Уэнсдей. Та сидела, наблюдая, как раны на теле оборотня начинают затягиваться. Ее льдисто-голубые глаза распахнулись, и она медленно поднялась на ноги. Остальные члены стаи в изумлении смотрели, как Инид буквально восстала из мертвых. Ее взгляд остановился на Уэнсдей, и она ласково потрепала ее по шее, а затем обратила внимание на свою семью. Что-то изменилось: ее поза, глаза и даже запах. Стоя во весь рост перед всеми, она издала низкий рык, мощный и подавляющий, даже Уэнсдей почувствовала, что ее глаза опустились на землю в невольной покорности. Энтони первым поклонился, его спина выгнулась дугой. Медленно его стая последовала за ним, и все Синклеры склонились перед этой непреодолимой силой. Инид сияла в свете луны, светившей на нее. Как только Синклеры склонились, за ними последовали О’Коллены, затем стая Ланса, и все они преклонили колени перед Инид. Уэнсдей осознала, что блондинка была предназначена не только для того, чтобы быть альфой своей семейной стаи, она была альфой всех волков. Владычица Луны выбрала ее, чтобы она присматривала за всеми, ведя за собой всех, и у Уэнсдей даже закралось подозрение, что это касается и одиноких волков. Инид подошла к Эстер, все еще прижатой мальчиком Лансом и женщиной Синклером, и зарычала на нее. Эстер вздрогнула и опустила глаза на землю, не решаясь взглянуть на дочь. Приказав двум другим отойти, она с силой прижала лапу к горлу старшей женщины и зарычала. Это была демонстрация доминирования. Эстер заскулила, и Инид огрызнулась. Она хотела вырвать ей горло, хотела заставить ее заплатить за боль, которую она причинила ее семье, но она не собиралась нарушать закон ради собственной мести. Эстер собиралась заплатить за это слушанием, она должна была ответить за действия Чарли и свои собственные. Убедившись, что Эстер усмирена, она повернулась к Чарли, который лежал на земле, и только неглубокое дыхание и полузакрытые глаза были его единственным признаком жизни. Она посмотрела на луну и почувствовала, что начинает превращаться обратно в человека. Теперь это было так же легко, как дышать, и она посмотрела на брата. — Я хочу, чтобы ты знал, что у Уэнсдей нет причин оставлять тебя в живых, — начала она, ее тон был мрачнее, чем кто-либо слышал раньше. Она опустилась на колени рядом с ним, схватив его за шиворот, чтобы заставить его посмотреть на нее. — Ты должен быть мертв, мир стал бы лучше, если бы ты был мертв. — Ты нарушил почти все законы, Чарли, я знаю, что мама манипулировала тобой, но это была твоя вина. Твои действия. Владычица Луны говорила со мной, она сказала мне, как руководить, если меня отправят обратно жить. Она также сказала мне, как наказывать. Стоя, она оглядела всех, кто смотрел на нее, в том числе и Уэнсдей, а затем указала на небо. — Владычица говорила со мной, Чарли и Эстер Синклер лишены дара обращения. Они больше никогда не смогут обращаться, что лишает их способности причинять вред такого уровня. Луна сияла над ними, вызывая тошнотворный треск и крики вышеупомянутых волков, которые начали превращаться против своей воли. Энтони стоял в шоке, наблюдая за разыгравшейся перед ним сценой. Он слышал сказки о волках, которые зашли слишком далеко и были наказаны тем, что больше никогда не могли превращаться. Это было ужасающим зрелищем, они не просто превращались обратно в людей, у них отбирали их волков. Эстер и Чарли лежали на земле, задыхаясь от страдания. Инид смотрела на них, не выражая ни капли сочувствия. — Вас обоих все равно будут судить стаи, я не думаю, что лишение волков — достаточная мера за ваши преступления. Глаза блондинки наконец-то поймали взгляд Уэнсдей, и она была потрясена, увидев, что на ее коже проступили полоски слез. Она в несколько шагов пересекла поляну и притянула свою суженую к себе, крепко обняв ее. Уэнсдей зашипела от боли в сломанной кости, но не позволила Инид отстраниться от нее. — Я думала, ты умерла, — хныкала она, прижимаясь к груди Инид, и блондинка, наконец, дала волю слезам. — Так и было, — ее дыхание сбивалось, а в голове крутились события их ночи. Отстранившись, она взяла лицо Уэнсдей в свои руки, заставляя ее посмотреть на Инид, — Я всегда найду путь обратно к тебе, любовь моя, я умоляла ее отправить меня обратно к тебе. Они сидели, обнявшись, казалось, целую вечность. Только когда небо стало светлеть, они поняли, что нужно вернуть всех в усадьбу. Чарли и Эстер потащили назад, а остальные пошли пешком. Инид суетилась из-за травм Уэнсдей, от которых гот отмахнулась как от «устранимых неудобств». Как только они вернулись, остальные начали укладываться, Инид почувствовала, как тепло окутывает ее плечи, когда Уэнсдей накинула на нее черное одеяло. Инид внимательно осмотрела подругу и увидела, что ключица у нее явно сломана, а порезы требуют наложения швов. Расстелив одеяло, она пригласила Уэнсдей войти, и та с удовольствием свернулась калачиком у нее под боком. — Похоже, ты альфа… всех волков, любовь моя, — тихо хмыкнула Уэнсдей, и Инид кивнула. — К сожалению, — Инид уставилась на восход солнца и закусила губу. — Владычица сказала, что мой дед может хранить мантию Синклеров, пока я не буду готова, но я не знаю, буду ли я когда-нибудь готова к этому, Уилла. — Я уверена, что когда придет время, ты будешь готова, а если нет, то я помогу тебе сбежать. — Они обе смотрели, как всходит солнце, и члены стаи разошлись каждый своей дорогой. Эстер и Чарли погрузили в кузов грузовика, который, как объяснила Инид, должен был отвезти их в стайный аналог тюрьмы. Они решили зайти внутрь и поискать какую-нибудь медицинскую помощь для Уэнсдей. Предстоял долгий день после еще более долгой ночи, и обоим не терпелось поскорее лечь в постель. Инид уже достаточно устала от этого солнцестояния и отчаянно хотела спать. Пока Аддамс латали, Инид отправилась в кабинет дедушки: она знала, что им нужно долго поговорить. Это было очень интересное лето для них обоих.