***
— Вы не можете так поступить с нами! — кричала Эстер, когда весь совет признал их обоих виновными в своих преступлениях. — Мы можем, мы должны, и мы сделаем это, — ответила Анжела О’Коннел, ее голос был пропитан ядом. — Чарльз, ты убил трех человек, среди которых была твоя родная младшая сестра, — в голосе Энтони звучали гнев и печаль. Для него не имело значения, что Владычица вернула жизнь Инид; он все еще видел, как ее мертвое тело лежало там, а Аддамс плакал и кричал над ней. Это зрелище впивалось в веки каждый раз, когда он пытался их закрыть. — Я делал то, что должно было быть сделано! — кричал он, но на этот раз против него выступила Инид. — Ты ошибался, мама отравила твой разум этой идеей величия, — она была спокойна, но все в округе чувствовали, как гнев накатывает на нее волнами. — Ты действительно думал, что кто-то последует за тобой после нападения на члена стаи с намерением убить? — Это не имело значения, отвратительный волк-одиночка, — выплюнул он, — Как только меня объявят альфой, у них не будет выбора, кроме как следовать за мной. — Ты жестоко ошибаешься, брат, — голос Инид был печален, она была предана, обижена и напугана. Он должен был защищать ее, — Альфы тоже приняли свое решение. — Это будет худшей ошибкой в твоей жизни, если выбор будет неверным, юная леди, — шипела Эстер, но Инид проигнорировала ее, прежде чем шагнуть вперед и признать совет. — Каждый альфа будет голосовать индивидуально, — сказала Анжела, — Я, Анжела О’Коннел, признаю Чарльза Харли Синклера, а также Эстер Лоретту Синклер виновными по всем пунктам. — Я, Томас Ланс, признаю Чарльза Харли Синклера и Эстер Лоретту Синклер виновными по всем пунктам, — раздались одобрительные возгласы по всей поляне, и глаза Уэнсдей поймали взгляд Инид, которая слабо улыбнулась. — Я, Энтони Синклер, признаю Чарльза Харли Синклера и его мать Эстер Лоретту Синклер виновными по всем пунктам, — Эстер издала пронзительный визг, борясь с цепями, чтобы напасть на Энтони. Чарли стоял на коленях перед ними в поражении, холодно возражая своей матери рядом с ним. Наконец, Инид вышла вперед. Она высоко подняла голову и посмотрела в глаза своей рыдающей матери. За свои недолгие семнадцать лет жизни на этой земле она пережила столько боли, и все от рук Эстер Синклер. Она собиралась сделать так, чтобы та больше никогда не причинила ей боли. — Я, Инид Синклер, признаю свою мать и своего брата, Чарльза Харли и Эстер Лоретту Синклеров виновными по всем пунктам, — Эстер выглядела готовой убить свою дочь и подтвердила это зверскими словами, которые вырывались из ее горла. Энтони зачитал их наказания: их разлучат, Чарли перевезут на север, в вашингтонское учреждение для отверженных преступников, а Эстер — в Техас. Несмотря на то, что их лишили возможности обращения, им также запретили вступать в стаи. Чарли вряд ли когда-нибудь снова увидит свет, Эстер же была всего лишь сообщницей и, выйдя из тюрьмы, окажется предоставлена сама себе. Без средств. Без дома. Без семьи. Одна.***
В ту ночь Инид плакала, засыпая в объятиях Уэнсдей. Ворон бездумно чесала запястья, пока она складывала и упаковывала одежду Инид. Комната была почти готова, и они решили уехать на несколько недель раньше и отправить свои вещи обратно в Невермор, чтобы потом отправиться в путешествие. Это было лучше для нервов Уэнсдей, и Инид признала, что ей нужно время, чтобы пережить все, что произошло вдали от ее дома. Запах ванили и кокоса витал вокруг нее, и, конечно, она слышала, как Инид поднимается по лестнице. Через несколько мгновений дверь распахнулась, блондинка вошла и бросилась на кровать. — Все в порядке? — Уэнсдей не поднимала глаз от того, что делала, но услышала раздраженный стон с кровати. — Все хорошо… не хочу быть Афффой, — она уткнулась лицом в подушки, и хотя Аддамс смогла разобрать ее слова, Ворон не собиралась терпеть ее бормотание. — Используй существующие слова, дорогая, — хмыкнула она, чувствуя, как Инид смотрит ей в затылок. — Ха-ха, ты такая смешная, — закатила она глаза, но сдалась, — Я не хочу быть альфой, и я не хочу быть… самой альфной альфой. Это был такой способ Инид жаловаться, но Уэнсдей решила, что лучше не дразнить ее. — Я знаю, любовь моя, но ты еще не взрослая. Эти обязанности еще не должны ложиться на тебя, — Инид снова застонала и перевернулась на спину. — Быть альфой — это то, с чем я никогда не думала, что мне придется столкнуться, будучи «поздним цветком», — ее глаза прыгали между давно забытыми светящимися в темноте звездами, приклеенными к потолку. — Но самое интересное, что дедушка сказал, что я, возможно, не альфа стаи Синклер, в конце концов. Это заинтересовало Уэнсдей, и она повернулась, чтобы наконец посмотреть на свою девушку с приподнятой бровью. — Поподробнее? — спросила она, и Инид пожала плечами. — Он проводил исследование, и кстати, он хочет дать тебе несколько книг, чтобы ты пополнила свою коллекцию, прежде чем закончишь собирать вещи, и он сказал, что в последний раз, когда был выбран главный альфа, он должен был создать свою собственную стаю, — она теребила свои кольца, думая о разговоре с дедом. — Разве новые стаи не создаются постоянно? — Уэнсдей закончила собирать последний чемодан Инид и присела на край кровати. — Честно говоря, нет, иногда волк отделяется от своей семьи и создает свою собственную, но это не так часто случается. Это все равно что создать совершенно новое сообщество, — записала Уэнсдей в своем дневнике, и Инид рассмеялась над тем, что она делает заметки. — Кто же тогда будет альфой Синклер, если не ты? — Инид просто пожала плечами. — Это решать Владычице Луны, — присев, она обвила руками талию Уэнсдей и поцеловала ее в щеку. — Дедушка и папа собираются изучить этот вопрос подробнее, а я должна обратиться к Владычице Луны за советом, но они считают, что если к тому времени, когда мне исполнится двадцать лет, никто не будет выбран, то, скорее всего, это буду я, — Инид была расстроена тем уровнем неопределенности, который царил вокруг нее в данный момент, но она знала, что это редкий случай. Должно пройти время, чтобы все встало на свои места. — Что ж, что бы ни случилось, мы встретим это вместе, — Уэнсдей повернулась к ней лицом, нежно коснулась щеки блондинки и притянула Инид к себе. Уэнсдей почувствовала, как знакомый шок прошел по ее позвоночнику, когда Инид страстно поцеловала ее в ответ. Это проклятое проклятие Аддамс собиралось сделать из нее абсолютную дуру, как только она вернется в школу, но в данный момент ей было все равно. Они потерялись друг в друге на целую вечность, и разошлись только для того, чтобы перевести дух. — Спасибо тебе за все, Уилла, — Уэнсдей одарила ее редкой, мягкой улыбкой и нежно прижалась губами к губам Инид. — Ты оставила во мне неизгладимый след, Инид. Не могу сказать, что у меня был большой выбор, — Инид покраснела, услышав эти слова, повторенные ей в новом контексте. — И подумать только, все это произошло потому, что ты предложила мне встречаться, — рассмеялась Инид, а Уэнсдей поджала губы. — Насколько я помню, я предложила притвориться, что у нас с тобой отношения, — поправила она. — Ты первая меня поцеловала, — заметила Инид, — и первая рассказала мне об этом дурацком проклятии. По всем признакам, Аддамс, это твоя вина. — По крайней мере, я была у штурвала, — хмыкнула Уэнсдей, притягивая Инид к себе для очередного поцелуя, и на их губах застыла улыбка. Через некоторое время Лео постучал в их дверь и сообщил, что пришел забрать их вещи, и они решили, что пришло время спуститься и попрощаться с семьей Синклер. В гостиной собрались все, кто жил в доме или поблизости. Как и в первый день, мальчики занимались борьбой, а Мюррей, бабушка и дедушка с удовольствием наблюдали за происходящим. Вещь и Мэгги сидели за кухонным столом, пока рука радостно рисовала пальчики маленькой девочки. Вещь Аддамс сопровождал девушек в их поездке в Вермонт на случай, если им понадобится помощь. — Привет, девочки! — Тони улыбнулся со своего места перед камином. — Вы все собрались и готовы ехать? — Да, Лео собирает наши вещи, а я собираюсь загрузить «Миату» нашими дорожными вещами, — объяснила Инид и заметила, что глаза Элис начали увеличиваться, — - Бабушка, мы скоро вернемся. Я обещала Мортише и Гомесу, что мы приедем к ним на зимние каникулы, а весной вернемся сюда! — Я знаю, милая, я просто очень люблю вас обеих, — воскликнула Элис, вставая и крепко обнимая Инид. — В этом году вы будете делать удивительные вещи, я чувствую это. — Спасибо, бабушка, я обещаю, что буду звонить раз в неделю, — Инид уже начинала плакать. — И ты, мисс Аддамс, — Элис повернулась к Уэнсдей, и смуглая девушка сделала шаг назад, заставив Элис рассмеяться сквозь рыдания, — Я так благодарна, что еще одна часть вашего рода пересекла наш путь и была достаточно смелой, чтобы присоединиться к нему. Я думаю, ты — идеальный якорь для нашей маленькой змейки, и ты будешь оберегать ее любой ценой. — Буду, клянусь, — тон Уэнсдей был серьезным, и Элис провела рукой по щеке Ворона в знак привязанности. — Девочки, я жду обновлений каждые несколько часов, — серьезно сказал Энтони, когда они повернулись к нему. — Инид, Лео научил меня пользоваться приложением, которое помогает мне видеть, где ты находишься, я ожидаю, что ты скачаешь его перед отъездом. — Если у тебя на телефоне есть мое местоположение, зачем тебе нужны обновления? — Инид спросила дразняще, и Тони бросил на нее взгляд, который стер ухмылку с ее лица, и она серьезно кивнула. — Да, сэр, отслеживание и обновления, я обещаю. — Хорошо, хорошо, — хмыкнул он, довольный, — А теперь иди сюда и обними дедушку! Инид повиновалась и заключила пожилого мужчину в медвежьи объятия. Как только она закончила, она повернулась к отцу, и он отозвал ее в сторону, чтобы поговорить с ней наедине, а Уэнсдей осталась с Энтони, который мягко улыбнулся ей. — Спасибо, что приютили меня этим летом, — брюнетка была не из тех, кто выказывает благодарность, но слишком многое изменилось, чтобы она могла следовать своим принципам. — Спасибо, что позаботилась о нашей девочке, — он бросил взгляд на Инид, — - Ты хороший человек, Уэнсдей. Инид повезло, что ты есть в ее жизни, как и нам. Я буду поддерживать связь с вами двумя во время моих исследований и желаю вам того же. — Я уверена, что в Неверморе есть отличные ресурсы, и я буду держать вас в курсе того, что я найду, — сказала гот совершенно серьезно, она подняла руку для рукопожатия, но Тони покачал головой, зная, что это не в ее зоне комфорта. — Знаешь, еще… — Она посмотрела на него и увидела грусть в его чертах. — Я не могу извиниться так, чтобы это было действительно важно, моя семья причинила тебе больше вреда, чем кто-либо. Уэнсдей хотела покачать головой и возразить, но он заставил ее замолчать взглядом. Проклятый альфа. — Тебя неоднократно ранили, заразили болезнью, меняющей жизнь, на которую ты не подписывалась, и заставили ввязаться в ненужную борьбу за доминирование, — Тони никогда не хотел, чтобы такая ситуация повторилась, и был бесконечно благодарен, что она произошла, пока здесь находился такой мрачный человек, как Аддамс. — Я исцелилась, мое плечо пришло в норму, а шрам на ребрах едва заметен, — объяснила она, — Пока Инид или остальная ваша семья была не в опасности, я вполне наслаждалась своим временем. Энтони засмеялся и кивнул. — Конечно, ты наслаждалась. Было очень приятно, дорогая, пожалуйста, не будь чужой, хорошо? — Не буду, я обещала, — он знал, что ее слово — закон, и тепло улыбнулся ей. Они обошли всю семью, попрощались с ее братьями и остальными, кто еще оставался в доме. Фрэнки с трудом отпустил Инид, и блондинка рассмеялась, вырвавшись из его рук. Он собирался поступить в «Невермор» на следующий год после их выпуска, и ему было обидно, что их не будет там, когда он поступит. Они собирались натравить на него Юджина. Затем настала очередь Мэгги. Когда они подошли к ней, по ее щекам уже текли слезы, и Уэнсдей тут же села на пол. Мэгги забралась к ней на колени и уткнулась лицом в шею гота, всхлипывая. — Я не хочу, чтобы вы, ребята, уходили, — выдохнула она, и Уэнсдей посмотрела на Инид в поисках помощи. Эмоции не были ее сильной стороной, несмотря на то, как хорошо она ладила с детьми. — Милая, мы должны, — хмыкнула Инид, садясь рядом с девочками. — Это не навсегда, и мы сможем общаться по фейстайму так часто, как ты захочешь, хорошо? — Ты собираешься забыть обо мне? — Мэгги заплакала, глядя в глаза Уэнсдей, и только Инид уловила мягкий, почти печальный взгляд, который прошел через них. — Никогда, в вас, девочках из рода Синклеров, есть что-то странное, что оставляет неизгладимый след. — Они втроем просидели на полу почти полчаса, пока утешали младшую. Когда она успокоилась, все встали, и Инид попросила Мэгги помочь загрузить «Миату» закусками и вещами для комфорта. — У меня есть список отелей, расписание довольно свободное, и по моим расчетам вы должны приехать вечером накануне дня переезда, — объяснил Лео Уэнсдей, протягивая ей аналоговый атлас, зная, что она предпочитает его электронике. — Спасибо, — сказала она, разглядывая его ручную работу. — Да, и папа нашел несколько интересных мест, где можно остановиться: места с привидениями, придорожные достопримечательности, все для вас двоих, — Мюррей был отстранен после суда, и никто не мог его в этом винить. Независимо от его чувств к жене, его супруга все еще была отнята у него ее же руками. Он ненавидел себя за то, что скорбит, но Инид уверяла его, что они все должны грустить по этому поводу. Его маленький лидер. — Мистер Синклер? — Аддамс испугала мужчину, и он удивленно посмотрел на нее. — Я хотела… поблагодарить вас. За карту. — В любое время, малыш. И я сказал тебе, что ты можешь называть меня Мюррей, — он знал, что Уэнсдей говорит формально, в знак уважения, но он хотел, чтобы ей было удобно. — Тем не менее, ваши услуги оценены по достоинству, — настаивала она, и он кивнул в знак благодарности. — Эй, послушай, — он почесал затылок, повторяя своего отца, а его глаза оставались приклеенными к земле. — Я не сомневаюсь, что ты будешь присматривать за Инид и оберегать ее, но… позволь ей делать то же самое для тебя. Я знаю, что она больше всего боится, что с тобой что-нибудь случится, и очень важно, чтобы ты позволила ей защитить тебя. — Мне не нужно… — Тебе не нужно. Я знаю это, — усмехнулся он. — Но это партнерство, ты даешь и берешь в равной степени. Позволь ей то же право. — Я… буду, — с неохотой сказала Уэнсдей. — Спасибо, — улыбнулся он, его глаза были такими же усталыми, как у дедушки. — А теперь, ребята, давайте сядем в машину.***
У них был мини-холодильник, полный закусок, рюкзак, наполненный разношерстными развлечениями, и множество подушек и одеял для комфортного путешествия в машине. Мэгги даже отдала Вещи свой старый планшет и собачью подстилку, чтобы он мог удобно расположиться на пассажирском сиденье. Вскоре пришло время отправляться обратно в Вермонт. — Я люблю вас обеих, — со слезами на глазах сказала Элис, еще раз обнимая Инид. — Путешествуйте безопасно, и помните об обновлениях! — Энтони смотрел на них до тех пор, пока они обе не дали устное согласие. Все стояли на подъездной дорожке, когда они втроем забрались в машину. С последним взмахом руки они отправились в свое новое приключение. Инид и не подозревала, насколько эмоциональным будет ее отъезд из семейного дома в этот раз. Это было тяжелое лето, и она была благодарна за то, что едет обратно в школу, домой, но это был тяжелый этап. Словно прочитав ее мысли, Уэнсдей протянула руку и взяла ее за руку, нежно сжав ее. — Готова ли ты к тому, что будет дальше? — спросила она мягко, и Инид забеспокоилась. — Ты останешься рядом? — нервно спросила она, и, к ее удивлению, Уэнсдей тихонько засмеялась. — До конца времен, cara Mia, даю тебе слово. Инид широко улыбнулась и подняла руку брюнетки к своим губам, нежно целуя ее. Она была уверена, что все, что должно произойти дальше, будет к этому готово. Пока они с Уэнсдей могли справиться с этим вместе, не было ничего, что могло бы встать на ее пути. Жизнь — странная штука, и она была уверена, что с рукой Уэнсдей Аддамс на своем бедре она станет еще более странной. Хорошо, что она любила странности.