You get me through every dark night

Прошло достаточно долго времени с того момента, когда небесные люди покинули земли Авa'ату и На'ви смогли присвоить себе привычный темп жизни. Недостаточно долго, чтобы Нетейам перестал каждую ночь видеть жуткие кошмары, просыпаться среди ночи, задыхаясь, а то и вовсе, не спать, лишь бы не почувстовать этот леденящий ужас воспоминаний дня, который мог стать последним. Посыпаясь среди ночи в холодном поту, Нетейам мог лишь сильнее ухватиться за руку брата, что через сон шептал "Все хорошо, брат, мы дома" и чувствовать свою уязвимость и до изнеможения горькую слабость, что проявлялась горячей слезинкой по щеке. В одну из таких ночей Нетейам понял, что лучше сейчас ему вообще не ложиться спать. Парень никогда бы не подумал, что будет бояться такой обыденной и привычной для всех Нави вещи. Тяжело вздохнув, он понял, что свежий морской воздух, звуки разбивающихся волн о скалы, потрескиваение веток животными в лесу неподалеку от поселения, кличи различных животных никак ему не повредят. Собравшись с мыслью, он приподнялся, нежно разрывая физический контакт руками с братом, поглаживая его по плечу, чтобы тот не беспокоился ни о чем, кроме своего сна, тихими шагами двинулся к выходу из семейного маруи. Ночной свежий морзкой бриз сразу тяжело ударил в лицо, вздохнув, парень почувстовал всю тяжесть морского океана в одних только вдохах. Такими же тихими шагами двинулся в сторону валуна, возле окраины рифа. До войны, это было его излюбленное место, особенно во время заката, именно там он мог спокойно выдохнуть от всей той тяжелой ноши старшего брата и сына, наследника Торука Макто. Придя на место, Нетейам принял позу лотоса, облокативши голову на тот огромный камень. Больше всего ему было хуже перед своей семьей. Он обязан был быть опорой и стеной, на которую в случае чего, всегда можно опереться, для своих младших. У него никогда не было права на ошибку, ведь от самого его рождения, до покидания родных лесов, все, абсолютно все питали огромные надежды на будущего Оло’эйктана. Это тревожило его больше всего, никогда нельзя ошибиться. Ни на охоте, ни в плетении корзин, ни в сборах трав для бабушки Мо'ат, ни в поддержке младших детей, ни в стрельбе, нельзя допустить ошибку. Но он допустил. Не смог правильно увернуться от пули, возможно он был слишком медлителен, может быть выбрал неправильный угол для нырка, может быть не попал своими пулями во врага, но одно он знал точно - он облажался. И был на грани смерти. Глубоко копаясь в своих мыслях и заглядывая в кромешную тьму своего сердца, иногда он задумывался " А нужно ли меня было спасать?" каждое слово прошлось горячим кинжалом по его мозгу. " А что, если бы я тогда не выжил? Может быть мои страдания прекратились бы?" Нет, он не мог даже и мысли допустить, вспоминая крики своей матери, как Тук прижималась к его руке, умоляя Великую мать не забирать его старшего брата, руки Ло'ака в своей крови, нет, он бы не хотел всего этого для своих самых близкий и родных людей. Тихий, умиротворенный и инерционный звук волн разбавил всплеск воды где то не близко и не далеко от берега. Нетейам мог подумать, что это лишь плескаются рыбы, но звук становился все больше и занимал более большую территорию, тогда парень насторожился и прижал колени к груди, чтобы в случае чего, выходящий из воды не увидел его не до конца заживший шрам. Из воды торопился выйти старший сын Тоновари и похоже он был не с пустыми руками. Оматикайя заметил четыре голубых лепестка, что складывались в интересную форму звезды с поднятыми друг к другу концами. Не ожидая лишних янтарных глаз, рифовый на'ви приоткрыл рот в удивлении, но все же быстро собрался, отряхиваясь от лишних капель воды. И все же заговорить он решился первым: - Не ожидал тебя здесь увидеть,- все ближе и ближе подходил рифовый к лесному, - Что ты здесь делаешь? Все же неожиданная встреча тоже вывела из колеи и Нетейама: - Просто решил подышать свежим воздухом, - опуская голову на свои колени и отводя взгляд, спокойно, почти шепотом, проговорил Оматикайя, - Меня больше интересует, что ты здесь делаешь? Разве ночное плавание не опасно? Подойдя почти в плотную Аонунг начал ответ на вопрос: - Мама попросила меня сплавать за одним цветком для нее, -присаживаясь рядом без приглашения, он подгибает колени к своей груди, опираясь спиной на валун, и продолжает аккуратно держать в руках свой цветок, - Он полезен, только если на внутренних частях образуется слизь, а распускается он только ночью. - заканчивает рассказ рифовый, поворачивая голову на собеседника, чуть ли не разворачиваясь всем корпусом, ведь тот как смотрел в горизонт, так и смотрит. Последовал тихий смешок,- Не уж-то великая тсахик Меткайина Ронал не нашла более подходящего кандидата для этого задания, нежели подвергать опасности своего сына? - нежный взор песочно- зеленых глаз упал на собеседника, ища в немом лице ответы. Аонунга будто бы током прошибло по всему телу от его взгляда. Зрачки немного сузились а рот приоткрылся, пытаясь выдавить хоть звук. Красота лесного мальчика заставляла битьтся сердце сильнее, сейчас не помешала бы дыхательная практика, чтобы успокоить биение своего сердца и медленно таращийся туда-сюда хвост, что и так был неповоротлив на суше у морских на'ви. Сглотнув слюну Аонунг продолжил : - Мама была уверена, что я выберу лучший из лучших. Нетейам коротко вскинул брови в понимающем жесте, отвернулся к морской глади и дальше, заставляя тишину повиснуть между двумя нави. Эта тишина не была утруждающей или тяжелой, наоборот, она просила проникнуть в нее, будто бы вслушаться в мысли своего собеседника. Аонунгу было приятно находиться в компании лесного мальчика. Думая о ссорах и недопониманиях с рифовыми нави в прошлом Нетейам тяжело выдохнул, опуская голову и свой взор на песок под ногами. Аонунгу сразу это не понравилось, он наблюдал за Оматикайя все то время, что они сидели рядом. Каждый узор на теле, каждую бусинку в волосах, каждую косичку, его браслет, ожерелье, все это хотелось рассматривать часами, вдыхать аромат синей кожи проводить по шеи, плечам и гру...Кстати об этом. Аонунг никогда в жизни не мог представить себе, что пережил Нетейам за свою короткую жизнь. В своем клане он наверняка считался полноправным воином, возможно лучше некоторых, кто был его старше. Каково это, постоянно жить в войне, перелететь в другую землю, научится другим путям, обрести спокойствие и вновь ощутить на себе тягость и ношу войны. Никогда не представлял и не мог представить. Тихий голос вывел лесного из транса: - Кстати, как твоя рана? - аккуратно спросил рифовый. Переключая свой взгляд с синевы и дальности моря на лазурные обеспокоенные глаза справа от себя он выдал: - Намного лучше чем было по началу, - снова отводя взгляд в песок, он продолжил, - Это более душевная рана, нежели физическая. - О чем ты? - Я о том что...- Лесному нави было все тяжелее и тяжелее продолжать свой рассказ, сглотнув горячий ком в горле он произнес, - Я не смог. Все больше было вопросов к Нетейаму, что казался навсегда оптимистичным, лучезарным и ярким. - Не смог что? - чуть наклоняя голову Аонунг нахмурил брови в немом вопросе, ожидая дальнейших слов. - Я не смог оправдать все ожидания от сына Торука Макто. Я чуть не умер от одной жалкой пули, - парень сильнее опустил голову вниз, закрывая лицо косичками, лишь бы собеседник не видел выражение его лица. Распахивая свои большие и выразительные глаза Аонунг ужаснулся сказанному его друга. - Ты что, skxawng? - задал вопрос голубоглазый, сильнее наклоняясь к другу, пытавшись разглядеть хоть какую либо эмоцию в лице его собрата. Широко распахнув глаза, Нетейам уставил свой взор на лицо напротив. Еще более обеспокоенных глаз он не видел на Аонунге никогда. - Благослови Великую Мать за то, что тебя удалось спасти. - чуть злясь произнес его друг. Однако он не был зол на Нетейама, он не представлял как на него вообще можно было злиться. Он был невероятно зол на себя. Он никак не смог ему помочь, единственное в чем он хотел быть полезен, это в лечебном цветке, за которым пришлось плыть ночью, вопреки всем запретам родителей. Он никак не мог тогда его защитить. А в прошлом он лишь издевался над семьей лесного мальчика. - Знаешь, - теперь было время Аонунга разговаривать с песком, - Ты единственный, у кого я не попросил прощения за свои поступки, Янтарные глаза уставились на рифового в вопросительном жесте, сапфировый взгляд уставился в ответ, - Мне правда жаль, что я был таким skxawng. Перед тобой я больше всего хочу попросить меня простить. Нежная сладость прошлась от груди до кончика хвоста Нетейама, а уголки губ чуть приподнялись. На самом деле Нетейам уже давно простил Аонунга, когда впервые проснувшись в чужом маруи, он приоткрыв глаза, увидел как сын Тоновари перетирает что то в ступке, а потом наносит на близ ранения. - Как скажешь, извинения приняты, - тут уже Нетейам не сдержал улыбки, оголяющей его клыки. - Я сказал что-то смешное? - хмурясь и поднимая подбородок зада вопрос Аонунг. - Skxawng. Нет, но ты можешь быть намного приятней, чем первое впечатление о тебе. - все еще улыбаясь и разводя плечами произнес старший Салли. - Вот спасибо, - в недовольной манере последовал ответ от рифового принца, - Ты уже думал, когда будешь заново обучаться дыханию? - с небольшой опаской спросил Аонунг. - Пока еще...Нет , - на выдохе ответил лесной нави. - Мне еще надо привыкнуть к размеренной жизни. - Хорошо, - промолвил рифовый в понимающем жесте, - Если что, - Он поднял лазурные глаза прямо на собеседника,- я всегда буду рад тебе помочь. - А я, - желто-зеленые глаза уставились прямо в глаза его друга, показывая нескончаемое доверие и просящее того же в ответ в глубине бирюзовых глаз, - Буду рад принять от тебя помощь.