liebe im sonett

Покорный данник, верный королю, Я, движимый почтительной любовью, Как же сложно гасить эти чувства. С каждым днём всё сложнее. Что будет, если ты узнаешь? Твои серые глаза больше не посмотрят на меня так тепло. Я больше не увижу твои взъерошенные в разные стороны чёрные волосы. Твои холодные руки больше не заключат меня в объятия, в которых я готов задыхаться, которые мне так нужны. Мы больше не будем обсуждать самые разные темы. Без общения с тобой... Без тебя я, кажется, погибну. К тебе посольство письменное шлю, Лишенное красот и острословья. Когда я так осмелел, что начал давать намёки? Я сам уже не помню. Но ты как будто специально их не понимаешь, не хочешь понимать. Я пытаюсь крикнуть со всей дури, как ты, идиот, мне нравишься. Но получается только говорить странные вещи, которые вроде и не звучат как “ты мне нравишься”, но и дружеского смысла там не видно. А ты в ответ смотришь так, будто я сказал что-то несвязное, глупое, смешное. Я не нашел тебя достойных слов. Но, если чувства верные оценишь, Я боюсь сказать это. Три чёртовых слова, которые могут изменить абсолютно всё. То, как ты до чёртиков мне нравишься. Как я хочу прижать тебя к себе и не отпускать. Я хочу, чтобы ты каждый день, вечер, ночь был рядом, чтобы мы общались сутками напролёт. Я не могу найти слов, которые могут описать твою красоту. Ты слишком идеальный, что мне иногда кажется, будто тебя не существует. Манящие губы, к которым я хочу прильнуть. Аккуратный нос, острая челюсть. Ты мне нравишься слишком сильно, я боюсь обезуметь от тебя. До дрожи в теле я боюсь того, что будет, если я смогу это сказать. То, как в отвращении содрогнутся твои губы, а после ты произнесёшь “прощай”. И больше я не посмею смотреть на тебя, не смогу даже извиниться. Извиниться за чувства, которые я не контролирую, но которые отдают теплом. Я страдаю от них, но одновременно я получаю огромное удовольствие, когда ты ненароком касаешься меня. И я вечно готов слушать твой смех, который попадает мне в самое сердце. Ты этих бедных и нагих послов Своим воображением оденешь. Ты сможешь принять это? Если я вывалю это на тебя, насколько больно я сделаю тебе? Твой первый, лучший, в конце концов единственный друг. Ты потеряешь дорогого тебе человека из-за моего эгоизма. Из-за того, что не смог умолчать, просто перетерпеть это, подавить. Ты столько страдал, наконец обретя счастье, я просто разрушу его? Я не смогу это сделать. Я сделаю всё, чтобы ты был счастлив. А может быть, созвездья, что ведут Меня вперед неведомой дорогой, Что, если ты ощущаешь тоже самое? Это чувство... Я много об этом думаю, и в последнее время мне кажется, что я начал замечать то, чего раньше не видел: твой неловкий взгляд, который ты уводишь от меня, когда я смотрю в ответ. То, с какой иногда ласковой интонацией ты говоришь “Дэм”, как услада для моих ушей. То, как краснеют сначала твои уши, потом щёки, когда я непристойно близко к тебе. Наверное, мне нельзя о таком думать. Давать себе ложную надежду - ужасная идея. Но я готов на эту ужасную идею, даже если позднее мне будет так больно, словно меня ударили ножом тысячу раз в самое сердце, словно выстрелили из пистолета в грудь, словно тушат окурки о мою кожу. Нежданный блеск и славу придадут Моей судьбе, безвестной и убогой. Я больше не знаю, что думать. После этого случая, когда мы смотрели друг другу в глаза, когда мы оба хотели одного и того же. Я не знаю, что это значит. Ты уже начал приближаться, твои губы были непозволительно близко, а глаза просили, чтобы я остался, но я сбежал. Как заяц убегает подальше от хищника, который хочет тому навредить. Но я же знал, что я не должен был. Не должен был закрывать дверь. Не должен был весь оставшийся день держаться от тебя на расстоянии. Даже зная взаимность, я не могу. Не могу осознать это, не могу. Мне нужно время, и я надеюсь, что ты готов мне его дать. Тогда любовь я покажу свою, А до поры во тьме ее таю. Я молчал мучительно долго. Подавлял все чувства, держа их в клетке. Но после нашего “почти поцелуя”, я перестал таить любовь. Всякий раз, оставаясь с тобой наедине, не стесняясь, мы прилипаем друг к другу. Мы ничего не обсуждали. Ни чувства, ни отношения. За пределами нашей комнаты мы просто друзья. Но в её стенах как сумасшедшие любовники. Вздохи друг другу в губы, руки на чужой талии, бедрах. Красные следы любви на наших шеях, плечах. После очередного такого времяпровождения, мы лежали на кровати, ты, уткнувшись мне в шею, я, зарывшись в твои волосы рукой. Я открыл рот, чтобы произнести слова, которые давно рвались наружу, но ты опередил меня. “Я люблю тебя, Келлерман” “Я люблю тебя, Кёниг“