Второй шанс

      Когда между рядами стеллажей «Флориш и Блоттс» Драко заметил Поттера, он решил, что должно быть, это подарок судьбы. Даже после разговора с Риддлом паранойя не отступила, и возможность убедиться во вменяемости гриффиндорца воочию подвернулась как нельзя кстати.       Драко осторожно подошёл ближе и, растолкав малышню, толпившуюся у шкафа, вытащил первую попавшуюся книгу, прячась за нею. Впрочем, Поттер настолько самозабвенно ковырялся в секции квиддича, что, вероятно, не заметил бы самого Волдеморта, если бы тот в компании Пожирателей появился посреди магазина. Он одну за другой доставал книги, недовольно морщил лоб и отправлял их обратно на полки, что-то бормоча под нос. Временами рядом с ним мялись школьницы, посматривая исподтишка и явно надеясь урвать если не автограф, то хотя бы мимолётный взгляд. Но, похоже, за прошедшие годы у Национального героя выработался иммунитет ко всеобщему вниманию, и он продолжал свои поиски даже не повернув голову в сторону фанаток.       К несчастью для Драко, поведение Поттера не говорило ровным счётом ни о чём. То, что он не бегал по магазину как умалишённый или не пускал носом пузыри, ещё не свидетельствовало о его адекватности.       — Дяденька, вы будете брать книгу?       Малфой повернулся на голос и с недовольством уставился на мальца, отвлёкшего его от слежки.       — Ты не можешь другую взять? — шикнул он, краем глаза наблюдая за Поттером.       — Но мне нужна эта. Если вы не покупаете…       — Салазар, — простонал Малфой и, всучив мальчику книгу, вытолкал в проход между стеллажами, подальше от своего укрытия.       Вернувшись обратно, он пристроился у шкафа, заглядывая в щель между полками. И с ужасом обнаружил, что Поттера уже и след простыл. Бегло оглядев магазин, Драко выскочил наружу. Знакомая аврорская форма мелькнула через пару домов от него и исчезла в толпе. Он поспешил за ней, расталкивая прохожих и игнорируя недовольные возгласы. Плотный поток волшебников, выбравшихся в выходной в Косой переулок, не давал перейти на бег, но он успел заметить, как Поттер скрылся в одном из переулков.       Через пару минут Драко оказался около нужного поворота и аккуратно выглянул из-за угла. В отличие от центральной улицы, тупик больше походил на отпрыска Лютного переулка. Грязный, тёмный, дурнопахнущий. И совершенно пустой. Ветер неторопливо гонял по истёртой брусчатке замызганный выпуск Пророка и раскачивал облупившуюся вывеску какой-то лавки. Она явно не пережила конкуренции с магазинами на главной улице, о чём красноречиво говорила забитая досками дверь.       Он прошёлся в глубь тупика, попутно заглядывая в разбитые окна, что скалились подобно голодному нунду, и с досадой пнул первую подвернувшуюся склянку.       — Аппарировал, зараза!       Ещё раз окинув взглядом окружающую его разруху, Малфой развернулся на каблуках и, едва сделав шаг, налетел на что-то твёрдое. Тело покачнулось и начало опасно заваливаться назад. Он с ужасом вспомнил усыпанную осколками дорогу, но его резко ухватили за руку, потянув обратно и возвращая в вертикальное положение.       — Спа-сибо, — из горла вырвался судорожный выдох — секундное промедление, и тротуар бы украшали его мозги.       Он поднял голову и чуть не рассмеялся. Зелёные глаза с подозрением окинули его с ног до макушки, ожидая подвоха.       — Ты что, следишь за мной, Малфой? — требовательно спросил Поттер, сверкнув стёклами очков. Он старался выглядеть серьёзно и соответствовать званию аврора, но было заметно, что в душе он оставался всё тем же неуёмным мальчишкой-гриффиндорцем.       — Я бы не стал это так называть, — Драко освободился из захвата и поморщившись потёр ноющее предплечье — кажется, он потянул руку.       — Ты чуть не прожёг мне спину взглядом в книжном. Такое сложно не заметить. Что у тебя на уме?       Несмотря на то, как строго звучал голос, в нём улавливались нотки любопытства, и Драко немного расслабился.       — Просто хотел убедиться, что у тебя всё нормально.       Поттер недоверчиво прищурился и свёл брови.       — И что это должно значить?       Нужно было как-то потянуть время, пока мозг придумывал мало-мальски правдоподобную историю, и Драко, неторопливо достав из кармана пачку, закурил. Оставалось надеяться, что для гриффиндорца любая чушь будет звучать достаточно убедительно, если сказать её с серьёзным лицом.       Удивлённый взгляд заставил усмехнуться. Точно, Поттер же не знал, что наследник чистокровного рода теперь любитель побаловаться маггловскими сигаретами.       — Я не подозревал, что отец пригласил тебя в поместье. Поэтому испугался, что он мог тебе угрожать.       — Угрожать?       Уже сейчас судя по реакции, Драко удостоверился, что собеседник в полном порядке, но ему стало интересно, какую же лапшу отец навешал тому на уши.       Он глубоко затянулся, изображая крайнюю степень задумчивости, и небрежно стряхнул пепел на землю. Всё это время Поттер неотрывно следил за ним, ловя каждое движение.       — Ну, у тебя ведь не получилось убедить Визенгамот помиловать его ещё на первом заседании. Знаешь, после всего, что случилось с нашей семьёй, отец стал более вспыльчивым.       — Мерлин, нет, конечно. Наоборот, он поблагодарил за помощь. Так раскланивался, что мне стало неудобно. Даже подарок прислал, когда я отказался от денег.       — Значит, я навыдумывал лишнего. Извини за этот — он неопределённо мотнул кистью перед собой, — цирк.       — Почему ты просто не спросил у него?       Драко состроил скорбную мину, благо что это было несложно.       — Вы не ладите? — удивился Поттер. — Как это возможно после столь долгожданного воссоединения?       — Ну, — удручённо протянул Малфой, откидывая со лба волосы, — он оказался не готов к тому, что я больше не подросток, беспрекословно слушающийся его. Знаешь, отчасти я его понимаю, мы столько времени провели порознь, что приходится заново учиться жить вместе.       Слова, что он не так давно уже говорил Нотту, лились стройной рекой. Даже ничего выдумывать не пришлось. И Поттер вёлся на это, сокрушённо качая головой и поджимая губы.       Несколько секунд гриффиндорец молчал, а затем неожиданно выдал:       — Ты занят сейчас?       — Не то чтобы.       — Тогда пойдём.       Поттер протянул руку, и Драко понял, что ему предлагают аппарировать. Он пожал плечами и, едва коснувшись чужой ладони, закрутился в вихре.       Малфой не стал задумываться, куда они переносятся, главное, что не в Азкабан, а там неважно. Всё равно до вечера он был совершенно свободен, и вариант сменить мэнор с Риддлом на компанию Поттера выглядел не таким уж плохим.       Через несколько секунд под ногами вновь оказалась твёрдая земля. Драко ожидал, что аппарация будет резкой и вызовет тошноту, под стать взбалмошности мага, но с удивлением отметил, как мягко прошло перемещение. Похоже, тот неплохо натренировался за время службы в аврорате.       Взору открылся небольшой садик на заднем дворе двухэтажного дуплекса с мансардой. По сравнению с родовыми угодьями Малфоев он был совсем крохотным и скромным, если не сказать невзрачным, но между тем навевал атмосферу уюта и тепла. Было сложно представить, что такое тихое и спокойное место может существовать в самом центре Лондона. До слуха доносилось лишь пение птиц и шелест деревьев, подталкивая к выводу, что на двор наложены чары.       Тем временем Поттер уже взбежал по лестнице и приглашающе распахнул дверь. Драко поспешил за ним и, перешагнув порог, они очутились в большой светлой кухне. Если не считать некоторых деталей, она вполне сошла бы за магловскую. Столешница была уставлена разнообразной техникой, и о предназначение некоторых устройств он мог только догадываться. Среди этого великолепия научного прогресса Кастрюля с самостоятельно помешивающей ложкой выглядела несколько чужеродно.       — О, кажется, Джинни дома, — Поттер заглянул в кастрюлю и, прикрыв глаза, втянул ароматный дым.       Малфой поморщился. Если отношения с Поттером были просто никакими, то с ней – натянутыми. Он знал, что мелкая Уизли всё ещё считала его предателем, недостойным оправдательного приговора, хотя открыто и не заявляла об этом.       — Кофе или может чай? — послышалось из-за спины вместе с грохотом посуды.       Хотелось ответить «виски», но его не предлагали, поэтому Драко согласился на кофе и опустился на один из стульев. Он напряжённо всматривался в дверной проём, ведущий в коридор, ожидая, что в нём в любой момент появится рыжая и презрительно скривит лицо. Это выражение неизменно сопровождало все их немногочисленные случайные встречи, и Драко гадал, действительно ли Поттер не замечал возникающего напряжения или просто притворялся, чтобы не накалять атмосферу. В этом был весь он: наивный и видящий в людях куда больше хорошего чем следовало бы. И даже война не слишком повлияла на его взгляды.       На столе появилась кружка с дымящимся напитком, и Драко кивнул в знак благодарности. Насыщенный бодрящий аромат немного отвлёк от внезапно накативших гнетущих мыслей.       — Я слышал, ты был в Хогвартсе, — Поттер сел напротив и принялся с оглушающим звоном размешивать сахар.       — От вас ничего не скрыть, господин аврор, — отшутился Драко, надеясь, что никто не прознал, что он вскрывал могилу Дамблдора.       — Да брось. Макгонагалл была так впечатлена, что не смогла умолчать.       — А мне показалось, она не очень-то обрадовалась, увидев меня. Так и ждал, когда услышу: «минус сто баллов Слизерину, мистер Малфой».       Драко покрутил чашку в руках и, осторожно отпив, поднял взгляд. То, что он увидел, ему не понравилось. В изумрудных глазах плескалось сочувствие, граничащее с жалостью.       — Я рад, что ты наконец-то сходил к нему. Уверен, он не держал на тебя зла, — Поттер грустно улыбнулся, отчего внутри всё сжалось.       Кофе вдруг стал мерзко кислым и застрял поперёк горла. Драко отвернулся, в надежде, что его поймут, и разговор перейдёт в более приятное русло, но чёртов гриффиндорец не унимался.       — Думаю, я немного понимаю тебя. Ты запутался, хотел спасти семью и делал это как мог. Мы были всего лишь детьми, втянутыми в кровавое противостояние. Уверен, нынешний ты не встал бы на сторону Волдеморта.       Драко не знал, откуда у Поттера взялась способность бить словами больнее, чем заклятьями, но каждый раз, когда тот открывал рот, чтобы изречь очередную философскую мысль, чувство удушья стягивало грудь всё сильнее.       — Я могу лишь представить, какие ужасы творились в поместье. И мне жаль, что тебе пришлось пройти через всё это.       Малфой с такой силой сжал чашку, что она чудом не треснула. Он почти не ощущал, как нагретые стенки обжигают пальцы, оцепенело уставившись на скатерть с безвкусным узором.       Слово «жаль» впечаталось в мозг и звучало не переставая, на манер заевшей пластинки.       Да, он был жалок. В своей нерешительности, трусости, в желании защитить тех, кто ему дорог, наплевав на остальной мир. Что тогда, что сейчас. Но лучше бы Поттер наорал, кинул Сектумсемпру или просто дал в морду, чем в очередной раз своим геройским состраданием напоминал о его никчёмности.       — Ты преувеличиваешь, — собрав волю в кулак, ответил он и удивился, насколько глухо и безжизненно прозвучал собственный голос.       — Знаешь, мне только недавно удалось выдохнуть, осознать, что всё действительно кончилось. Не надо больше никого спасать, бояться за друзей и близких, жить, зная, что однажды придётся убить, а если не сделать этого, то умереть самому.       Драко едва сдержал накатывающий приступ нервного смеха. Он заметил, как дрожат руки, и опустил чашку, боясь разлить кофе.       Мерлин, если бы Поттер только мог представить, насколько он далёк от истины. Со дня на день в его доме должен объявиться Пожиратель смерти, и что ещё хуже, Волдеморт снова жив, а он как ни в чём не бывало пьёт кофе и размышляет о прошлом.       Малфой как мантру повторял, что в этот раз операция пройдёт тихо, иначе зачем вообще нужно было представление с подменой памяти — проще убить. Но речи гриффиндорца, как назло, теребили совесть.       В кухне стало удивительно тихо. Только сейчас он понял, что всё это время Поттер что-то говорил и, наконец, замолчал. Должно быть, тот заметил, что Драко никак не реагирует.       Их глаза встретились и на секунду показалось, что сознание дрогнуло под натиском чужого влияния. Но это не могло быть правдой. Однажды между делом крёстный проговорился, что хуже легилимента, чем Поттер, ещё следует поискать. Малфой не сомневался, что с того времени ничего не изменилось, но на всякий случай получше закрыл разум. Сейчас он хранил слишком много опасных тайн, которые не стоило извлекать на свет.       — Что-то не так?       Если бы вопрос задал Риддл, Драко бы уже отвернулся, прерывая зрительный контакт, но в зелёных глазах не было ничего, кроме волнения. Никто не пытался читать мысли.       Он отмахнулся и глотнул подостывший кофе.       — Тебе никогда не казалось, что жизнь бессмысленна? Что любая попытка что-то исправить всё равно приведёт к краху?       Неожиданный смешок застал врасплох.       — Не думаю, что у жизни вообще есть смысл. Или, по крайней мере, он берётся не откуда-то извне, а ты сам решаешь, каким он будет для тебя, — Поттер задумчиво посмотрел в кружку. — Когда всё закончилось, я долго не понимал, что делать. До этого у меня была чёткая и ясная цель, неважно, нравилась она мне или нет. А тут её вдруг не стало, и мир словно рухнул. Все восстанавливали свою жизнь из руин, строили планы, а я смотрел на них, словно опоздавший студент на медленно удаляющийся Хогвартс-экспресс.       Да, Драко чувствовал себя точно так же, только его поезд с молниеносной скоростью катился в обрыв, без возможности затормозить.       — А исправить… — плечи дрогнули, и он ссутулился, — может быть, ты прав. Судьба всё равно вернула всё на свои места.       Малфой не знал, о чём идёт речь, но хватило лишь беглого взгляда, чтобы поверить в сказанное.       — Мерлин! Я хотел просто поговорить, но чуть не загнал нас в депрессию, — Поттер рассмеялся, выскочил из-за стола и ненадолго пропал из вида, чтобы позже вновь наполнить опустевшие чашки.       — Что, неужели Уизел променял тебя на кого-то другого, и ты настолько истосковался по общению, что согласился даже на мою компанию? — хмыкнул Драко.       — Его теперь не отлепить от Гермионы, а я не хочу им навязываться. Авроратские либо шарахаются от меня, либо смотрят в рот. В общем, да, чего только не сделаешь от безысходности. Тебя это задевает?       — Ничуть. Скорее я удивлён. Думал, буду последним в списке потенциальных собеседников.       Драко обвёл глазами комнату, и его внимание привлекла статуэтка цилиня на каминной полке. Она выглядела донельзя старой, хотя наполированные золотистые бока животного мягко играли в солнечном свете, и резко контрастировала с остальной обстановкой.       — Что это?       Поттер проследил за его взглядом, а затем удивлённо вскинул брови. Он подошёл к камину, взял цилиня и поставил его на стол.       — Твой отец подарил, — теперь пришла очередь Драко недоумевать. — Он пытался дать денег, за помощь на суде, но я отказался. А недавно прислал это. Просил принять в знак благодарности, написал, что человеку с чистым сердцем она принесёт удачу. Отсылать обратно уже было неудобно. Ты её никогда не видел?       Малфой взял статуэтку в руки и чуть не отшвырнул. Морозная волна прокатилась по всему телу, забирая воздух из лёгких и пронзая их ледяными иглами. От зверька, который олицетворял всё самое светлое и чистое, исходила тёмная, разрушительная магия. Настолько всеподавляющая, что на мгновение разум охватил неконтролируемый страх. И принадлежать эта сила могла только одному волшебнику.       Он поспешил вернуть статуэтку на стол и озадаченно посмотрел на гриффиндорца. Неужели Поттер не чувствовал этого?       — Гарри, ты почему не сказал, что пришёл?!       Из коридора донёсся быстрый топот, и через пару мгновений в кухню влетела Уизли. Она почти сразу же нелепо застыла в дверях, обжигая Малфоя неприязненным взглядом.       — Ты не один, —недовольно выдохнула рыжая и, отмерев, обогнула стол по большой дуге.       Драко едва не прыснул от нарочитости жеста.       Возможно, в другой раз он бы с удовольствием повыводил её из себя, но сейчас моральных сил на такое едва хватало. Он должен был вернуться в мэнор, чтобы как следует обдумать всё. Не мог Люциус просто так подарить Поттеру артефакт, пропитанный магией Волдеморта.       То, что цилинь являлся артефактом, теперь не вызывало никаких сомнений.       — Привет, Уизлетта, — небрежно отсалютовав ей, Драко повернулся обратно к Поттеру. — Спасибо за кофе, я, пожалуй, пойду.       — Можешь аппарировать с заднего двора.       Малфой кивнул, ещё раз недоверчиво покосился на странный артефакт и под прожигающий взгляд Джинни вышел из дома.

***

      Драко довольно быстро понял, что размышления об артефакте ни к чему не приведут. Он мог сколь угодно долго гадать о его предназначении, но без возможности проверить свои теории всё так и останется лишь домыслами. Единственное, что не вызывало сомнений — артефакт должен был как-то помочь с кражей палочки.       Настораживало то, что Поттер не чувствовал магию Риддла, исходящую от статуэтки. Она была настолько явной и мощной, что, кажется, даже магл мог инстинктивно почуять неладное. Или же дело было в том, что Драко знал, кому принадлежит магический след, а другие просто чувствовали, что цилинь наделён силой? Это могло быть хорошим подспорьем в подтверждение слов Люциуса про удачу. Но Поттер портил всю картину: кому как не ему знать, что из себя представляет магия Волдеморта.       Очередной тупик.       Бросив наконец-то бесполезные попытки уснуть, Малфой накинул халат поверх пижамных штанов и направился в гостиную. В баре ещё должна была остаться бутылка огневиски. Любые зелья, влияющие на сон, он переносил чертовски плохо, а алкоголь в небольших дозах отлично нагонял сонливость, главное — не увлечься.       Неожиданно раздавшийся шум заставил остановиться. Драко прислушался. Что-то разбилось, а вслед за этим глухой удар сотряс воздух. Звуки доносились из восточного крыла, где единственной жилой комнатой сейчас была спальня Риддла. Разум нашёптывал пройти мимо, не обращать внимания, но ноги сами понесли к противоположной лестнице и дальше, по тёмному коридору, освещаемому лишь полной луной.       Дверь в комнату была чуть приоткрыта. Яркая полоска света призывно манила к себе, но Драко нерешительно застыл в паре шагов от неё.       Ещё не поздно повернуть назад, сделать вид, что он ничего не слышал.       Покои Волдеморта всегда были запретной зоной, и проверять на собственной шкуре, что случается с теми, кто пренебрегает правилами, не хотелось. Могло ли услышанное считаться достаточным поводом, чтобы переступить порог? Да и с какой стати его вдруг стало волновать происходящее в спальне Риддла?       Крик вырвал из размышлений, и Малфой влетел в комнату, резко распахнув дверь.       Тёмный Лорд сидел на полу, облокотившись о стену и выставив перед собой палочку. Его остекленевшие мутные глаза были точь-в-точь такими же, как в библиотеке. Грудь хаотично вздымалась, с хрипом выталкивая воздух из лёгких. Мокрые от пота волосы прилипли ко лбу.       Драко аккуратно обошёл перевёрнутый стол и разглядел на ковре осколки разбитой вазы. Тёмная кровавая дорожка вела к руке Риддла, но тот словно был в другом измерении, не замечая рану и погрома вокруг.       — Убирайся, ты не получишь меня! — неожиданно взревел он и зелёный луч рассёк воздух, разнося в щепки тумбочку.       Драко отшатнулся к противоположной стене, с ужасом глядя на мужчину. Тот отправил ещё несколько проклятий в невидимого врага и попытался отползти, но упёрся в кровать. Мученическая гримаса исказила лицо, и Риддл, выронив палочку, вцепился в шею, словно стараясь вырваться из удушающей хватки. Он беззвучно глотал ртом воздух, но, кажется, это не помогало: с каждой секундой глаза закатывались всё сильнее.       Малфой исступлённо смотрел на развернувшуюся картину и не понимал, что делать. Его мысли метались между вариантами пустить всё на самотёк или помочь. Если существовал хоть малейший шанс, что Риддл мог умереть в борьбе со своим кошмаром, то разве не следовало позволить этому случиться? С другой стороны, он мог сойти с ума и снова превратиться в монстра, что явно было худшим из возможных исходов.       — Нет, — еле слышно донеслось до слуха, и Драко увидел, как Риддл завалился набок.       Вывод напрашивался неутешительный: нужно было остановить это безумие.       Он кинулся вперёд, падая на колени, и заглянул в мертвецки бледное лицо. Вопреки ожиданиям каждая черта выражала неистовый гнев. Тёмный Лорд всё ещё был заперт внутри своего сознания, но не собирался сдаваться незримому противнику.       — Не дождёшься, — просипел Риддл, оторвав руки от горла.       Мужчина попытался встать, но Малфой удержал его, схватив за плечи и прижав к себе. Если бойня продолжится, то он сам может угодить под случайное заклятье.       На глаза попалась чужая палочка, и Драко ухватился за неё как за единственную надежду. Он направил кончик точно в грудь, и яркая вспышка озарила комнату. Тело в руках обмякло, но белёсая пелена вмиг спала, и взгляд наполнился осмысленностью. Дрожащие пальцы смяли ворот халата и потянули вниз. Чужое лицо оказалось так близко, что он заметил, как маленькая капля пота пробежала по виску, исчезнув в волосах.       — Зелье… в тумбочке, — губы едва шевелились: пришлось напрячься, чтобы расслышать слабый голос.       Драко покачал головой и посмотрел на груду дерева, которая осталось от неё. Едва ли что-то могло уцелеть.       — Спустись… в подземелье. В столе… — Риддл закашлялся и скривился. Каждое слово давалось с большим трудом, хотя никаких видимых повреждений, кроме пустякового пореза, не было, — Ты ведь не забыл?       Да, Малфой отчётливо запомнил заклинание, открывающее дверь, хоть оно и прозвучало едва слышно.       Он кивнул, аккуратно уложил мужчину на пол и в следующий миг очутился в промозглом тоннеле перед каменной стеной. Проход возник так легко, словно только и ждал, когда кто-то произнесёт заветные слова.       Спотыкаясь, Драко пронёсся по уже знакомой лестнице, едва не сосчитав костями все ступеньки. Если в первый раз она пугала, то сейчас выводила из себя одним своим существованием.       Влетев в комнату, он сразу же метнулся к столу, дёрнул наудачу верхний ящик и не прогадал. Одинаковые флаконы стройными рядами заполняли всё пространство. Их оказалось настолько много, что запасам могла позавидовать любая аптека. Малфой несколько секунд озадаченно разглядывал этикетки и поняв, что, к счастью, содержимое везде одно, схватил сразу три фиала. Так, на всякий случай.       Риддла он обнаружил там же, где и оставил. Только выглядел он ещё хуже и, казалось, уже собирался отходить в мир иной. Малфой осторожно приподнял его и прислонил к своей груди, попутно отмечая, насколько ледяной стала кожа. Дрожащие руки попытались ухватить флакон, но едва не перевернули его.       — Позвольте мне, — настойчиво сказал Драко, поднося зелье к посиневшим губам. Они сжались в тонкую полоску, противясь чужой помощи, но в итоге раскрылись, разрешая влить жидкость.       Тёмный Лорд проглотил всё без единой эмоции, хотя по запаху Малфой сразу понял, что это тот самый настой, который ему дали после приступа в подземелье, и скривился от одного вида исчезающей во рту жидкости.       Температура тела медленно начала приходить в норму. Лицо всё ещё оставалось бледным, но неестественная синева наконец-то спала. Грудь под рукой теперь вздымалась куда ровнее и каждое её движение не сопровождалось задушенным хрипом.       Драко прикрыл глаза. Шевельнуться было страшно. Он стал свидетелем слабости Тёмного Лорда, и за это его наверняка ждал Обливиэйт. Следовало радоваться, что не смерть, но он боялся, что вместе с этим воспоминанием сотрут что-то еще. Процесс, на который нельзя повлиять. Риддл мог стереть из его памяти что угодно или, что хуже, изменить ее, внушив совершенно чуждые мысли и идеи.       — Палочка.       Риддл приходил в себя на удивление быстро.       Малфой сильнее зажмурился и, нашарив в кармане палочку, протянул её, готовясь к последствиям своей несдержанности. Или любопытства, он сам так и не смог понять, что привело его в спальню. Но какой смысл об этом думать, если скоро все исчезнет со взмахом палочки.       Давление чужого тела исчезло, заставив содрогнуться от вмиг накатившего холода и уязвимости. Он потянулся вперед, пытаясь схватить Риддла за руку, но вовремя остановился. Глупо было искать поддержки у того, кто собирался отнять его память.       Время превратилось в бесконечность, а может наоборот — замерло. До слуха долетал мерный ход старинных часов, тихое дыхание и шелест листвы за окном. В другое время он не обратил бы внимания на эти привычные звуки, но сейчас они когтистыми лапами пробирались под кожу, натягивая нервы до предела. Бездействие выводило из себя.       Рядом скрипнули пружины, и Драко осмелился открыть глаза.       Риддл сидел, прислонившись к кровати и откинув голову на матрац. Сомкнутые веки слегка подрагивали, а пальцы медленно гладили древко палочки. Он выглядел неожиданно спокойным, будто кто-то другой в приступе морока громил комнату и разбрасывался непростительными.       Малфой медленно выдохнул и вытер ладонью взмокшую от волнения шею. После пережитого стресса в теле разлилась слабость, и он не был уверен, что сможет сейчас уйти, даже если ему прикажут. Разве что под Империусом.       — Можешь спросить, — неожиданно сказал Риддл. — Я прямо чувствую, как тебя распирает любопытство. Будем считать это наградой за услугу.       — Что...это было?       — У воскрешения есть своя цена. Вырваться из цепких лап Смерти довольно трудно, она будет приходить изо дня в день и превращать жизнь в ад. Ты ведь знал про это?       — Только, что человек не может обрести покой. Но зачем ей это?       — Чтобы вернуть душу в мир мертвых. Но ты сам должен попросить забрать тебя обратно… — он на секунду замолчал и повернул голову, — или тот, кто провел ритуал воскрешения. Насильно она не может это сделать.       — Даже если убьет вас?       — Не-ет, — протянул тот, почти что скалясь, — до тех пор, пока существует связь с загробным миром, я не умру.       Сердце пропустило удар. Драко не мигая смотрел на изогнувшиеся в ухмылке губы, надеясь, что ослышался, или это просто шутка. Но нет, Риддл не спешил опровергнуть свои слова. Неожиданная новость перевернула всё с ног на голову. Теперь повторное проведение ритуала было в его же интересах. Независимо от того, хотел ли он узнать, что приготовил Тёмный Лорд для магического мира на этот раз.       Конечно, он мог попытаться надавить на отца, но надежды на то, что тот согласится вернуть Риддла обратно почти не было.       — Тогда зачем её обрывать? Разве вы не стремились к бессмертию?       — Ха-а. Это не лучший вариант бессмертия. Еще никому не удавалось прожить так довольно длительное время. Ты недооцениваешь Госпожу: рано или поздно она сведет с ума и добьется своего. Я слишком долго скрывался от неё.       — Значит это было наваждение?       — Верно. Как у тебя.       Драко поджал губы. Он надеялся, что Риддл никогда больше не упомянет о том случае. То, что его видели таким жалким, казалось величайшим позором в жизни. После вступления в ряды Пожирателей и попытки покушения на Дамблдора, конечно.       — Теперь мы квиты, — Риддл слегка улыбнулся.       — Судя по запасам зелья, Смерть очень хочет вернуть вас обратно. Я даже сочувствую. Совсем немного.       — Иногда мне кажется, что ты забываешь, с кем говоришь.       Малфой напрягся, но спокойное выражение лица Риддла подсказало, что это не было угрозой. Скорее просто констатацией факта.       — Что было бы, не принеси я зелье?       — Обморок, возможно, некое подобие комы. До сих пор мне удавалось сбросить видение до того, как оно заходило настолько далеко. В этот раз твоя любовь лезть не в свое дело пришлась кстати.       «Как бы эта любовь не довела меня до гроба» — подумал Малфой, разглядывая погром в комнате и представляя, что на месте тумбочки или вазы вполне мог оказаться он.       — Будет справедливо, если ты поделишься еще одним секретом. Признай, мой оказался более значимым.       Драко не знал, что хотел услышать Риддл. Навряд ли о том, как в детстве он в тайне от отца крал с кухни сладости, или однажды выдернул перо из хвоста павлина, потому что оно казалось очень красивым. Даже воспоминание как на первом курсе он отчаянно желал подружиться с Поттером, а после провала начал задирать его, казалось чем-то незначительным и не стоящим внимания Тёмного Лорда.       — Откуда они?       Малфой непонимающе уставился на мужчину, а затем проследил за его взглядом и смутился: в суматохе халат развязался, оголив тело.       — Вы ведь уже видели их. И не раз.       Драко не считал свои шрамы чем-то секретным, но то, что Поттер так легко его уделал, било по самолюбию и заставляло молчать о том, как он их получил. Поэтому он поспешил запахнуть халат, пряча доказательства своего поражения.       — Разве это связано?       — Случайность, был невнимателен на дуэли, — он махнул рукой и постарался вложить в слова максимум безразличия.       — Неужели преподаватели допускали использование столь опасных, я бы даже сказал, смертельных, проклятий? — усмешка в вопросе читалась так явно, что не было никаких сомнений — Тёмный Лорд не повелся на вранье.       Драко пожал плечами. Он кожей чувствовал пытливый взгляд, блуждающий по участку груди со шрамами, что не смог скрыть халат и догадывался, что на этот раз Риддл не отвяжется, пока не услышит правду.       — Я не говорил, что это была учебная дуэль.       — Интересно, — пальцы лениво крутили палочку, и на первый взгляд можно было решить, что разговор мужчину нисколько не интересует. — И какова же причина?       — Вы.       Риддл замер, а вместе с ним и сердце в груди. Он наклонил голову, изучающе заглядывая в лицо, вероятно, ища подвох в ответе. Вот только теперь его не было.       Малфой мог сформулировать ответ совершенно по-разному, но именно это короткое и ёмкое слово произвело нужный эффект. Разум затуманила эйфория от маленькой, но такой сладкой победы. Своеобразной мести. Ему удалось застать Тёмного Лорда врасплох, удивить. Замешательство на бесстрастном лице стоило многого и пьянило похлеще выдержанного огневиски.       — Молодец, — довольно протянул Риддл и, легко хлопнув по плечу, поправил завернувшийся ворот халата, — Можешь ведь, когда хочешь. А я уже начал думать, что ты патологический лжец.       Драко едва не взорвался от негодования. Очередная откровенная провокация, на которую он клюнул как зелёный первокурсник. Жар стыда растекся от лица вниз по груди и скрутился тугим узлом в животе.       — Это ведь был Поттер?       — Зачем вы спрашиваете, если и так все поняли? — он с вызовом посмотрел в черные омуты.       — Думаешь, я не могу ошибаться?       — Едва ли.       — Спасибо, что так высоко оцениваешь мои способности, но даже мне не чужды заблуждения.       Драко мог поклясться магией, что Риддл вел какую-то одному ему понятную игру. Специально выводил на откровения и эмоции, заставлял говорить то, чего не следовало бы. Малфой не мог решить, стоит ли подыгрывать, преподнося на блюдечке именно то, чего от него ожидают, или попытаться незаметно уйти с темы.       — Раньше вы бы…       — Раньше я бы такого не сказал, — Риддл кивнул и задумчиво окинул взглядом устроенный им погром. — Будем считать, что смерть помогла переосмыслить некоторые моменты. Человек, не умеющий признавать свои ошибки, не сможет прийти к власти, или удерживать ее довольно долго. Один раз я уже потерпел неудачу из-за слепой самоуверенности, пришло время несколько пересмотреть свои взгляды.       Сказав это, Риддл осторожно поднялся, слегка поморщившись и опираясь об изголовье кровати. Похоже, кошмар не прошел бесследно.       — Ты ведь взял не одно зелье?       Драко уже надоело удивляться тому, что его читают как открытую книгу. Он молча достал из кармана два флакона, поборов соблазн оставить один при себе, и вложил их в раскрытую ладонь.       — Спасибо, думаю, они мне сегодня еще пригодятся, — привычная усмешка прозвучала донельзя вымученно, и Малфой на секунду почувствовал что-то отдаленно напоминающее жалость. — Можешь идти, дальше я справлюсь сам. До утра осталось не так уж много времени.       Стрелки на часах перевалили за четыре, однако сна не было ни в одном глазу. Драко вообще сомневался, что сможет уснуть после столь насыщенной ночи, но как только он оказался в своей спальне и коснулся мягкой прохладной постели, переутомленный разум мигом отправился в царство Морфея.