Накорми меня разрывами шаблонов

— Вот я, ты хр-кх-х… хоть представить можешь, что… блядь! От столького количества я обычно не пьянею… Короче, когда руки с войны начали отказывать, а дрочить всё равно охота, ты представлял, что сделал бы, если больше смерти жесть как хотелось вылить семя наружу? — Тч-че-чего, блядь, дай ты мне убиться нормально бурбоном. На этой неделе больно много кровавых ванн, трупов и разборок с боссами из других городов. — Так, пока в блевотне не изваляюсь, сразу перейду к делу. Короче, Ибуки, даю пятьсот долларов на то, что ты не сможешь так удовлетворить себя, как я предлагаю. Либо ты их просрешь, либо я — ставим на условие, кто быстрее. — А все остальные львы, что ли, будут на это смотреть? Ты что, серьезно, или… — Поговорил я с ними об этом, так что сейчас те, кому нахер не надо на это смотреть, ушли курить и звонить своим бабам. Да, на случай, что им может перепасть страсти и опьянения от алкашки примерно дня на три. — Так, будто у меня нет причин делать то же самое. Хотя… полтысячи, говоришь? Если это то, про что ты мне настойчиво пиздел недавно пару раз, Фри, то я согласен на тысячу. Радуйся, что две с тебя не требую за участие. — Да ёбаный, цену набиваешь, чёрт… даже не возьмусь думать, были ли у тебя раньше такие лёгкие деньги за пару минут. — Были и не раз, ты озабоченный извращенец, но что-то я подумал… с чего мне отказываться от них? Разом подарить смогу несколько комплектов нижнего белья своей женщине. — Ну заебись, сейчас парней всех позову… ебливый ты, конечно, романтик, называть дамой всем известную танцовщицу, которая даёт всем подряд. Можем поиметь ещё бабла с тех, кто на кого из нас двоих будет ставить. — Это уж точно моё дело, Фри… Она богиня, каких этот свет не заслуживает. Хотя бы вы все и близко не подойдёте к моей Космо своими хуями с постоянно красными узлами. — Только, хе-е-хех… а ты согласишься на восемьсот, и плюсом проигравший, кто позже выплеснет свою эрекцию, будет отсасывать у победителя? — Ты чё, больной, блядь, что ли? Мне казалось, ты перепробовал всю известную наркоту, пусть и по молодости делал это, ёб твою мать. Фри, принял что-то из этого списка сейчас, и тебя теперь вштырило, как тогда не вставляло? — У меня всё больше складывается ощущение, что ты пробовал достичь эрекции обмотанной вокруг яиц веревкой, но хотел бы такой поскорее забыть. А раз так, не пожелал бы ты взглянуть своему страху за деньги… а, Ибуки? Ты же не боишься нихрена… а любящие других мужиков мужики, получается, исключение, только ты особо не признавался в этом? — Скажешь, что влюблен в меня, порезанный мечом за щеку… завтра с тобой об этом очень душевно поговорю. Выбрал же ты, блядь, момент, когда ещё чуть-чуть — и нас на носилках начнут нести, если мы будем делать много чего ещё, а не только пить ром и… — От перебора с кокаином мы бы все уже давно спали, а ведь ещё с девчонками-лисочками потусить. — Так они согласны наконец прийти сюда, к нам — тем, кто по ним и их лесбиянским забавам точно не изголодался? — Не знаю точно, как относишься к этому ты, но большинство из нас просило именно их. Стоило нам накрыть главную нелицензионную точку большого оборота крови травоядных — как нас деньгами осыпали. И сами эти красавицы под шумок захотели встать перед нами в очередь, чтобы получить то, чего мы добились. Как мощи или пятки патриархам прихожане целуют, так и они собрались встать друг за дружкой своими большими огненными хвостиками, чтобы пососать наш успех… львиного клана, который остаётся впереди всех на Черном рынке. — Сука, очередные расчетливые хитрожопые меркантильные мрази… но они хотя бы исполнять танец живота умеют, пока в них внутри хуй со спермой. И со смешиванием порошков подскажут. Нам с тобой, Ибуки, ещё учиться у них и учиться… как минимум в том, как долго существовать и быть единым целым в большом коллектив, все члены которого одного пола — Фри, пиздец, ошарашил ты меня за последние минуты, как никогда не бесил за время, сколько я с тобой работаю бок о бок. Я даже забыл, блядь, предмет нашего спора… говоришь, пробовать воплощать стояк без прямой помощи рук? — Да, и если тебе так проще себя чувствовать, можешь не искать никаких пидорских намёков. Мы же решили, что с восьмиста долларами плюсом от проигравшего может входить отсос до яиц? Так вот, Ибуки, друг, думай обо мне, что хочешь… но главные правила в нашем споре следующие. Мы путем веревки возбуждаем друг друга — это раз. А второй важный момент — что кто притронется к члену или яйцам пальцами из участников — тот проебался и ему засчитывается поражение. — Да ёб твою мать, ты совсем охуел, что ли, сразу не говорить о таком? Специально дождался? — Нечего было главную ставку повышать и не смиряться с меньшей суммой, разве я не прав? Такое лёгкое бабло на пару минут от силы разве тебе не хочется? — Пиздец уже с тобой выяснять отношения, Фри, насчёт этих сраных условий. Уж я постараюсь не забыть того, что ты мне тут сегодня наготовил всякой чертовщины… Тебя какой сон, или наркота, или какая одна из твоих постоянных блядей тебя надоумила выстроить такую полу-пьяную игру на слабо? — Это неважно, и тебе бы лучше вспомнить, с какого уважаемого зверя, из актеров с возрастом больше полувека, пошла мода на безотказное самоудовлетворение хрена веревкой.

У нее во рту рай, у неё тот ещё язык! Я ощущаю ее зубы, когда проезжаю ухабы… лучше тебе пока не заглатывать мешочек. Пальцы отпускают руль, когда я кончаю. Сука, из-за тебя мы разобьёмся… но, кажется, такой конец я хотел для себя. Я как Дэвид Кэрредайн, умру, когда кончу — но наедине с собой быть не хочу.