Увертюра нашей любви

Сегодня был слишком длинный и утомительный день. В голове гудело, а новости не радовали. Наоборот, они меня пугали до чертиков. Казалось, что все разваливается на осколки и собрать их не представлялось возможным. Словно я медленно погружалась под воду и теряла всякую связь с реальностью. Это тяжелым грузом утягивало в пучину и заставляло краски меркнуть, теряться и переставать сверкать. И это при том, что я не делала ничего особенного, просто плыла по течению и старалась сделать глубокий вдох, пока окончательно не захлебнулась в, накрывающей меня с головой, тьме. День в академии и без того был сложным. А теперь еще подготовка к непонятного рода ритуалу, который мог и не подействовать на представителя другой расы. Ксавьер послушно сидел на пятках в центре огромного круга. Но по его переливающимся, в свете горящих свечей, я четко видела, что держался он на голом упрямстве и нежелание подчиняться тому, что сводило с ума. В следствие окончания лунного цикла, магия шла тяжело. Чары, призванные сдерживать оборотней, завесили от силы луны, а она была на исходе. К тому же, я сама была не в лучшем состоянии и едва держалась на ногах от усталости и переутомления. После того, как закончила со всем, едва не рухнула без сил прямо в центре спальни. Но все же смогла донести свои ноги до постели, где без раздумий, плюхнулась на матрац. Сидя на удобной перине я растирала рукой ноющее предплечье, на котором, подобно метке горели следы от чужой руки. Так уже, бывало, пару раз, еще в те времена, когда мы обучались вместе перед поступлением в учебные заведения, которые разделили нас на долгие года. Я так устала за этот день, что уже не чувствовала ничего. Прикрыв глаза, откинулась на спинку кровати и представила все то, что мне обещал тот самый яростный и пленительный взгляд. Он, несомненно, знал все, о том, как сильно я брежу. Как хочу его. И, самое главное, что никогда не позволю себе подобного. Между нами была пропасть из нерешенных проблем и положений в обществе. Вот только, как бы смешно это не звучало, но ничего толкового из этого, все равно бы не вышло. Я могла лишь тяжело вздыхать и надеяться, что завтра будет лучше, чем вчера. Неожиданно кресло с грохотом отлетело в сторону и с оглушительным треском ударилось о стену, и этот звук моментом вывел меня из некого подобия транса. Сконцентрировав взгляд на проходе, я мысленно выругалась и не поняла, каким образом видение переросло в реальность. Неужели мысли на самом деле имели способность материализовываться? Ибо другого объяснения я не находила. Паника и предвкушение уже поднимали голову и пытались заставить здравый смысл заткнуться и спрятаться куда-нибудь подальше. В моей голове ненароком проскользнула мысль о том, что надо делать ноги и как можно скорее, ибо тут пахло полным попадаловом. Круг чар Торп переступил с легкой и коварной улыбкой на симпатичном личике. И этот самый оскал не предвещал мне ничего хорошего. Даже в теории, даже на практике… Вообще ни коим образом. Ибо от него мурашки бежали по коже, а в голове звенело от напряжения и волнения. Я не видела никогда в жизни, чтобы просто своим внешним видом, кто-то мог внушать такой кошмар и трепет. Ведь будущий член двадцатки до этого момента никогда не представал передо мной в подомном виде. Его всегда идеально уложенные волосы сейчас находились в совершенно небрежном беспорядке. Словно он очень сильно спешил и просто зачесал их рукой назад. В комнате мгновенно стало нечем дышать. Воздух словно накалялся под его взором и становился тяжелым, немного приторным на вкус. Пусть я и не ощущала феромонов, выделяемых другими, но его всегда оседали на кончике языка приятной карамельной сладостью. Но сейчас, казалось, я задыхалась от ее переизбытка. Тягучего и слишком объемного. Как-будто все пространство заполнилось только им одним и перестало пропускать свежий воздух. В горле в одно мгновение встал тяжелый комок, отчего мне сразу же захотелось сбежать без оглядки. Ибо почувствовав этот вкус на своих губах, я поняла, что бессовестно проиграла своим собственным желаниям в этой борьбе за возможную свободу. Пока я не придумала способа ему помочь, но кто же знал, что его демоны и призраки, настолько сильно, одержимы желаниями и пороками. Он хотел меня, давно… Сам в этом признался. Подобная сладкая мысль заставила непроизвольно увлажнить нижнюю губу, машинально проведя языком по ней. И, кажется, для него это стало чем-то вроде спускового крючка, сорвавшего последние предохранители и позволившего всему рвануть наружу. Он аккуратно прикрыл распахнутую настежь дверь, после чего развернулся обратно ко мне, даже не пытаясь скрыть провокационную улыбки. Поджарые ноги парня были обтянуты плотной тканью штанов, но она прилегала так хорошо, что сквозь нее было видно не только развитую мускулатуру, но и хороший бугор в районе ширинки. Торп в очередной раз усмехнулся, каким-то своим мыслям, а в его глазах уже давно отплясывали самбу все черти Гиены Адский. Он медленно сделал шаг к постели, от чего я попыталась слиться с простыней, но фокус явно не удался, ибо мимикрирование не входило в базовые знания Аддамсов. Глаза дроу всматривались в меня с каким-то маниакальным желанием. То ли придушить, то ли исполнить обещанное. Покачивая бедрами на манер заправской куртизанки, он с животной грациозностью подошел к креслу, в котором я замерла, перепуганной мышкой. Немного раздвигая коленом мои судорожно сжатые ноги, он настойчиво втиснулся между ними, не давая мне прав на возмущения. Я сидела и боролась с желанием, страхом, паникой и глупыми мыслями немедленно сбежать, пока меня в самом натуральном смысле этого слова, не поимели. Без прелюдии... Без ласк... Жестко… До боли в алеющей от ударов заднице… До сладкого… Я резко оборвала поток собственных мыслей и потрясла головой. Сейчас надо было думать совершенно о другом. Не представлять себе, насколько это вкусно и сладко, ощущать на себе его руки. И хоть ему было плевать на правила приличия. Меня изнутри жег стыд и позор. Словно я собиралась заняться чем-то… Хотя, почему словно? По горящему взгляду парня было прекрасно понятно, чем и когда мы будем заниматься, прямо сейчас. Я прекрасно понимала, что он не просто так сломал магический круг. Пусть и не такой сильный, как в полнолуние. Но и не игрушечное в нем колдовство заключено. Такой абы кто не пробьет, даже если очень постарается. Слишком непосильная задачка для простого студента. Но не для будущего главы одного из двадцати великих кланов самое то, который по праву считался слабейшим магом на континенте и хорошо прятал реальную силу, за маской слабака. Даже его отец не шел ни в какое сравнение с этим дарование. Что немного пугало и заставляло мысли в голове путаться и ускользать. Ксавьер стоял передо мной, непроизвольно покачиваясь взад и вперед. Парень явно боролся с собственным возбуждением. Как только он вошел в спальню, прокручивая в своей голове все, что до этого обещал мне в стенах академии, этот вечер был обречен. Пусть, я была не против подобного рода встреч, но не с тем, кто числился в списке моих женихов, реальных, а не гипотетических. Я не настолько долго была свободна, чтобы соглашаться на эксперименты такого характера. Даже если это ради спасения чьей-то жизни. Еще раз нервно поерзав на матраце, я попыталась отстраниться, но это движение не укрылось от цепкого и внимательного взгляда его глаз. Возбуждение Торпа не было скрыто или наигранно, напротив, он позволял мне насладиться им, прочувствовать и осознать. Он изучил меня, подобно хищному зверю. Который мысленно прикидывал сожрать сейчас, или растянуть момент на подольше и потом всецело насладиться своей властью, над глупой и загнавшей себя в угол, жертвой. И я бы соврала, если бы сказала, что меня это не возбуждало. Я медленно, стараясь не делать резких движений, поднялась на ноги, оказываясь вплотную к нему. Торп даже не шелохнулся, когда я развернулась к нему спиной и обошла, с другой стороны, оказываясь около подоконника. Словно привязанный на цепь песик, парень последовал за мной. Он глубоко и прерывисто дышал, словно прикидывал в голове, как лучше приступить к поеданию своей добычи. Уже возбужденный член, сокрытый за плотной тканью брюк, топорщился и привлекал мое внимание. Я не жила жизнью монашки и досконально изучала подобного рода тему, но даже так, размер меня впечатлял. Если он такой в прижатом состоянии, то что же скрывалось от глаз моих? Дроу рвано втянул в себя воздух, с трудом удерживая рвущейся из груди возбужденный рык. От его взгляда не укрылось то, как резко я вздрогнула и как мурашки, сбежали по позвоночнику, пронзая острым разрядом в районе солнечного сплетения. От карамели кружилось голова, от сладкого привкуса на губах, хотелось вдыхать чаще. Я чуть сильнее выгнула поясницу и убрала волосы за спину, открывая доступ к виду тяжело вздымающейся груди. Соски напряглись и просвечивали сквозь неплотную ткань белого лифчики и шелковой блузки. Изучающий взгляд, мгновенно прилип к ним, и я едва не задохнулась от новой гормональной встряски. Я словно бредила, не понимая, что вообще творю. Медленно, подрагивающими от возбуждения пальцами, я кое-как расстегнула первую пуговицу на блузке. Словно приглашая его продолжить тот самый разговор из моей комнаты. В молчаливом дозволении, взять меня так, чтобы завтра я не могла сидеть, стоять и вообще думать. Как умалишенная, я медленно, пуговичка за пуговичкой обнажала свое тело, не отрывая взора от наливающихся страстью очей. Кожа медленно оголялась и словно горела там, где взгляд касался меня. Парень сделал несколько шагов и дернул мою блузку, вытаскивая ее из-за пояса юбки и срывая в порыве страсти. Резкий рывок и в одно мгновение я оказалась прижатой к столешнице его рабочего стола, которая больно впивалась в живот. Он ухватился за язычок на юбке и неспешно потянули вниз, постепенно оголяя шелковистую кожу поясницы и попки. Чувствуя его дышащее жаром тело и твердую плоть, упирающуюся мне в задницу, я непроизвольно ерзала и тереться о член, уже не обращая внимания на то, что это неприлично и вообще мы жених и невеста, а не муж с женой. И когда стало совершенно нечем дышать, он просто к черту разрывал молнию по шву с металлическим хрустом и треском ни в чем неповинной юбки. Этот звук вывел меня из дурманящей истомы, отчего я резко выпрямилась и попыталась отстраниться. Это было неправильно… Порочно… Грязно… Ксавьер совершенно не заботился о моей одежде и моем мнении. Он с шумом и каким-то утробным рычанием, сорвал остатки ткани с моих бедер, откидывая лоскут в другую часть комнаты. Парень потянул лишнюю ткань со своих собственных плеч и толкнулся бедрами, позволяя мне прочувствовать всю степень его желания. Когда же он резко отступил и дернул на себя. Я покачнулась на каблуках, и вообще, ни разу, не изящно заваливаясь к тому на колени. Если бы не чулки, я сидела бы на нем полностью обнаженной и доступной. Трусики не надолго задержались на моих ногах, но было стыдно. Хотя если судить по горячему дыханию, мне в макушку ему все нравилось. Ксавьер вполне устраивало, что я в это мгновение была полностью беззащитной и влажной. Он рывком прижал меня к своей груди, закидывая одну мою ногу на подлокотник и позволяя пальцам пробежаться по обнаженной шее. В это же время, моя голова запрокинулась на мужское плечо, а левая рука зарылась в его волосах, стискивая те на затылке и прижимая чужую голову еще ближе. Уже не стесняясь, сама приглашающе раздвинула ноги в стороны, не заботясь о том, что это неправильно и вообще аморально. Его рука с силой ухватила меня за горло, не давая передумать. В то же время другая нырнула меж ног, поглаживая и заставляя выгибаться. Влаги тут же была размазана по бедрам и гладко выбритому лобку. Большой палец издевательски медленно принялся массировать клитор, а средний без лишних предложений ворвался внутрь, раздвигая тугие мышцы. Пока я тихо и довольно хныкала, Торп жестко и сипло дышал мне в шею, легко приходясь по ней укусами-поцелуями. Свободная рука парня отпустила шею и переместилась на грудь, сжимая возбужденные полушария, пальцы выкручивали затвердевшие соски и причиняли легкую боль. Это было на грани допустимого, когда нет ярких вспышек, но каждое касание кажется слишком интимным и ярким. Подобно разряду боевых вспышек, от заклятий, летящих мимо. Палец все настойчивее входил в мое истекающее соками лоно, постепенно начиная надавливать на заднюю стенку. Ксавьер без сомнений знал, как заставить девушку стонать в голос, и это немного бесило, злило и заставило меня выгнуться еще сильнее и яростно втягивать воздух в пересохшее горло. Мои губы были искусаны практически до крови. Я с трудом сдерживала стоны, чтобы не позволять ему праздновать триумф. Я не такая податливая и мягкая, как ему хотелось. Еще неизвестно чем закончится этот вечер! Вот только вся моя решимость улетела в неизвестном направлении, стоило ему ввести в меня второй палец. Теперь ласкающие меня пальцы растягивали изнутри на манер ножниц. Он что-то тихо прошипел, про то, какая я узкая и тугая. Что отныне я только его. Что мой первый раз будет с ним. Я же была не в состоянии сдерживаться и выносить эти издевательски томительные ласки. С губ сорвался хриплый стон, молящий о немедленном ускорении. Пусть он думал о чем-то своем. Но мое тело, требовало, желало и пылало, предавая меня и голос разума. Он разбудил во мне страсть и должен был понести за это ответственность. Мужская рука неожиданно покинула мою истерзанную грудь и поднялась обратно к шее, резко перекрывая доступ кислород. Пока пальцы настойчиво вдалбливались в меня и ускоряли темп, я чувствовала, как начинается первый признак недостатка воздуха. И вместе с тем, как я уплывала. Он ускорял темп... Ввинчивал уже три пальца и с сильнее ласкал клитор. Будто делая мне одолжение, каждый раз милосердно позволяя глотнуть судорожно сжавшимся горлом порцию пропитанного карамельными послевкусием воздуха и обратно пережимал горло. Я почувствовала, что еще немного и кончу. Я сжала его пальцы стенками влагалища и все мое тело начало мелко подрагивать, от прошивающего насквозь напряжения. Острого и тугого комка дикого и горящего возбуждения, разливающегося от живота вниз. Но когда, я уже начала ловить отголоски подкатывающейся к горлу волны он быстро вытащил из меня пальцы, не позволяя так быстро кончить. С моих губ слетел жалостливый стон и захотелось разрыдаться. Я захныкала и дернула бедрами, вжимаясь в его член и моля о больше. — Пожалуйста, я хочу больше! — захныкала я, совершенно позабыв, о том, что он обо мне ничего не знал, ровным счетом, как и я о нем. — Пожалуйста... Больше, ни о чем подобном я думать не могла. Самое главное – получить разрядку. Кончить и насладиться тем, как магия разливалась по телу. Вот, что действительно сейчас было нужно. Колючая щетина коснулась моей шеи, тихонько потираясь об нее раздражая нежную кожу. Он словно не поверил в мои слова, не позволил себе принять их на веру. — Пожалуйста, — вновь на грани слышимости произнесла я, как только смогла немного отдышаться и взять голос под контроль. Это было слишком горячо для того, чтобы быть правдой. Голова кружилась, в ушах шумела кровь. А чувство вседозволенности, невозможности сделать выбор и полного подчинения, вновь накатывали на меня мощной волной. Пальцы совершенно неожиданно вернулись на место и продолжили проделывать с моим телом всевозможные безобразия. Как только он коснулся моего изнывающего клитора, я облегченно выдохнула сквозь плотно сжатые зубы и откинула голову тому на плечо. С тихим стоном вновь потерлась попкой о давно вставший член, притискиваясь к нему через грубую ткань брюк, которая начала раздражать. Его большие горячие пальцы, размазывали по промежности смазку, доставая до второго отверстия, немного надавливая на него, но не входили, лишь дразнили, проверяли, как далеко я могу позволить зайти. Я непроизвольно вильнула бедрами и потерлась о мужское достоинство, тихо млея от нахлынувших чувств и эмоций. Словно издеваясь над любовником, я все сильнее и сильнее стремилась усилить и без того тесный контакт. Увеличивающее напряжение, между нами, уже давно достигло своего апогея. Возбуждение мешало здраво соображать, а два пальца быстро скользящие в моем горячем нутре, немного раздвигали стенки, заставляя теряться в ощущениях. Я уже не сдерживала возбужденные стоны, перерастающие в жалобные мольбы о большем. Казалось, что я плавилась в его руках и рассыпалась на осколки. Левая рука вернулась к моей тяжело вздымающейся груди, возобновляя игру с напряженными до боли сосками. Его ладони сжималась на грудь до красных отметин, которые уже к утру нальются синевой. Губы впивались в нежную кожу на шее, там, где каждый желающий, сможет заметить следы порочной страсти. Он кусал и оттягивал кожу зубами, а потом словно извиняясь за свою несдержанность зализывал горячим языком свежие следы безумия. Боль смешалась с наслаждением и превращалась в пьянящий и дурманящий коктейль из переизбытка чувств и гремящего в ушах гула крови. Я больше не могла сдерживаться, все внутри клокотало и рвалось наружу. Словно в бреду, в каком-то мистическом тумане, я наблюдала за тем, как мир сужался до крошечной точки. Я не хотела возвращаться в реальность, туда, где я преподаватель, а он мой студент. Мне было так хорошо, так правильно и чувственно, что от этого плыло в голове. Мой бывший друг, а ныне жених, словно почувствовал, что я вот-вот кончу от его тягучих и медленных движений. И перед тем, как пальцы ускорили ритм он быстро вернул левую ладонь на мою шею, сжимая ее и не позволяя сделать вдох. Теперь он контролировал, властвовал, жил… А я лишь подчинялась и принимала его таким, каким он был на самом деле. Последний раз раздвинув пальцы внутри и надавив на переднюю стенку, он резко выдернул их. Я же, содрогаясь от пережитых ощущений, откинула голову ему на плечо и выгнулась дугой, кончая. Эйфория, захлестнувшая с головой, была такой томительной и сладкой, что казалось, я сходила с ума. Просто выпадала из реальности и не собиралась возвращаться назад. Одновременно с моим оргазмом, парень убрал руку с шеи, давая мне возможность, наконец-то, совершить столь нужный вдох. Я резко втянула его в себя со свистом. Наполнила легкие живительным кислородом. И утонула в неге и мягкой убаюкивающей истоме. После того, как гул в ушах прошел, я начала медленно расслабляться, а напряжение свернувшееся в груди тугим узлом, рассосалось. Сознание возвращалось белыми вспашками, словно в сломанном шаре проявляя кадры из записанного видео. Ноги, все еще обутые в туфли и затянутые в чулки, были немного гудящими, но даже это приносило больше удовольствия, чем причиняло реальное неудобство. Пелена постепенно начала отступать, позволяя сконцентрироваться на том, что мне в задницу, все еще упирался колом стоящий член. Рука парня медленно поглаживали мое размякшее тело, неспешно сжимали грудь, а потом покручивая и оттягивая соски, добавляли остринки в блаженную послеоргазменную негу. Правая вновь заскользила по телу, спустилась ниже и замерла на лобке, но словно решившись нырнула ниже, перебирать все еще возбужденный клитор, легкими, дразнящими прикосновениями. Размазывая пальцами обильно выступившую смазку, Ксавьер низко зарычал мне в затылок и прикусил ушко, вызывая новый виток желания и прилив возбуждения. Легкость от оргазма после такого действа, практически мгновенно испарилась, сметенная и погребенная лавиной возбуждения. Когда пальцы любовника садистски медленно вошли внутрь и тут же надавили на заветную точку, я подумала лишь о том, что, кажется, это мой конец. Сначала один, а потом к нему добавился второй, затем третий. И уже беззастенчиво трахая меня рукой, он жестко сдавливал меня в своих объятиях. Я вздрагивала в так толчков, издавала пошлые стон и инстинктивно потиралась о возбужденный член, который слишком настойчиво упирался в ягодицы. Разум попытался достучаться до меня. В какой-то момент я даже отчетливо осознала, что творила. Внезапно, словно гром среди ясного неба, сознание прояснилось и мне удалость проанализировать, в каком виде и где я находилась, и что именно творила. Я попыталась прекратить все, дернулась, чтобы встать и понадеялась на благоразумие второго участника данного преступления. Но кажется, это только мои мозги решили просветлиться в самый подходящий момент. — Пожалуйста, прекрати, я так больше не могу, — едва не взмолилась я, — давай остановимся, это слишком невыносимо. У меня в голове все плавится и это плохо. Очень плохо. Сам же понимаешь — Нет уж, — Ксавьер усмехнулся, а после надавил двумя руками на тазовые косточки, прижимая меня еще теснее к своему члену. — Или ты не хочешь взять ответственность за то, что заставила меня так возбудиться. Почувствуй, как сильно я тебя хочу. — Нужно прекратить, — тихо прошептала я. — Уэнсдей, ты дура, — зарычал он мне в ухо, — я твой жених? Так что, засунь все свои причитания куда подальше и позволь уже тебя как следует трахнуть. — Нас не поймут остальные, — едва не зарыдала я от переизбытка бушующих в груди эмоций. — На колени, — властным голосом сказал парень. Одним резким движением он поставил меня на ноги. От этого закружилась голова, так, что мне пришлось схватиться за рабочий стол, дабы не упасть. Но тело сладко затрепетало в предвкушении. Я так долго ждала этого... Что теперь казалось настоящая буря эмоций кружила меня в своем сладком водовороте. Быстро исполнив его приказ, я аккуратно уместила себя в небольшом пространстве между столом и креслом, упираясь коленями в пол и ощущая шероховатость каждой клеточкой тела. Мои пальчики, даже не дожидаясь команды, потянулись к члену, поглаживая его через ткань надоевших до зубной оскомины брюк. Руки Торпа резко опустились и с силой сжали подлокотники кресла, стоило лишь немного приласкать ствол. Я бессознательно, горя лишь инстинктами провела влажным языком по верхней губе, предвкушая сладкий пир, который сегодня станет чем-то большим, чем бредовая фантазия, которой я тешила себя ночами. Мне было уже все равно на то, что кто-нибудь мог узнать. Черт с ним! Каждый имел право на один маленький и грязный секрет. К тому же, как бы парадоксально это не звучало, но я была его невестой и это было вполне нормально. Мои подрагивающие от волнения пальцы едва справились с крошечной молнией, на что мой коварный соблазнитель услужливо привстал, помогая освободить себя от лишней одежды и припустить брюки вместе с трусами до самых щиколоток. Никогда не понимала, как вообще можно было заниматься подобным в одежде, но хоть так, не мешались и хорошо. Я быстро вобрала горячий член максимально глубоко в рот. Сразу... Без нежности, без облизываний и пошлых посасываний, которые призваны завести. Нет… Это все для кого-то романтичного, я же пыталась перенять тот опыт, который видела в книгах. сделать так, чтобы было приятно. Я не знала, что конкретно ему нравится, но я понимала, что хочу сама. Головка упиралась в глотку, лишая кислорода и заставляя задыхаться. Губы медленно скользили по горячей плоти, сжимая ее плотным кольцом и образовывая вакуум. Хриплый стон и тяжелая рука в волосах, так правильно… Так естественно и так нужно. Все что нужно и все что можно, лишь в одном этом уверенном жесте. Он собрал в руку мои растрепавшиеся волосы, медленно скрутил их на затылке в жгут и начал наматывать на ладонь, ухватываясь сильнее. Я вбирала член в себя максимально глубоко, помогая себе руками… Одними лишь губами и языком лаская и посасывая. Я знала, что это ему точно понравится, ведь так было написано в книгах. Такое никогда не оставляло равнодушным. Даже если ты ничего не смыслишь в сексе, проделать это практически не представлялось возможным, ибо такая техника приходила с многочисленными исследованиями. Торп с силой надавил на мой затылок, помыкая взять еще глубже, делая движения резче и быстрее, окончательно лишая меня возможности дышать и контролировать минет. Я же пожалела лишь об одном, что не видела его глаз. Но я и без этого, по-видимому, доигралась... С каждым разом головка члена проталкивалась все глубже перекрывая возможность дышать. Массивные яйца шлепали по подбородку и с пошлым звуком пропадали. Слюна текла по лицу, и мой любовник наблюдал, как я практически теряю связь с реальностью в этом сумасшедшем темпе. Но он даже не думал щадить меня, продолжая насаживать на член и не позволяя головке хоть на мгновение покинуть мой гостеприимный рот. Пока одна рука сжимала мой затылок, вторая выкручивала соски и не давала сконцентрироваться на чем-то одном. Голова Ксавьера резко откинулась на спинку кресла, а по моему языку растеклась карамельная сладость магии в убойной концентрации. Я хрипло застонала, предвкушая финал. Такой приторный, что от него сводило челюсть и болели губы. Тяжелая рука на затылке еще пару раз толкнула голову вниз. И я утроила старания. Чем глубже дышал любовник, тем яростнее я сосала. Пока с протяжным стоном, он не вдавил мою голову в свой лобок, утыкая носом в гладкую кожу на животе. Сперма ударила в горло, и я судорожно закашлялась. После того, как хватка ослабла, я сделала еще несколько движений головой, выпустила ствол изо рта, наконец-то, обретая возможность дышать.