О вреде принципов и мармеладных мишках.

Бен Бэкхен был обычным омегой восемнадцати лет. Ну, если не считать того, что у него уже два года была течка при полном отсутствии какого-либо альфы на горизонте. Вернее, не так. Альфы, конечно же, были, но Бэкхен считал, что ему еще слишком рано заводить отношения и уж тем более - собственную семью. Он, лучший ученик в школе, президент студенческого совета и вообще большая умница в очках и с робкой улыбкой, грезил учебой в главном университете Сеула, а потому закидывался лекарствами, понижающими запах и желание, и проводил свою течку дома за книгами. Родители не могли на него повлиять - Бэк горел своей мечтой, выполнял любые их условия: закончил все на отлично, принял участие в школьном фестивале, поскольку папа переживал, что он недостаточно времени уделяет музыке, которой старший его обучал. Он даже сходил на свидание с альфой, которого ему нашел отец - парень был видным, да к тому же богатым наследником. Вот только он не понимал слова "Нет!" и Бэкхену пришлось ему это объяснить. После этого ни отец, ни папа больше не имели прав давить на Бэка, а потому согласились отпустить с легкостью поступившего в Сеульский Национальный университет Бэкхена в столицу. Но лишь после того, как он пообещал жить у своего двоюродного брата. Ким Чонин, любимый племянник папы Бэка, был старше мальчишки почти на семь лет. Он был альфой, наследником небольшой, но прибыльной фирмы, красивым и дерзким парнем, меняющим омег, как перчатки. Точнее, таким он был в последнюю их встречу два года назад, когда уезжал в Пекин для стажировки в китайском филиале компании. А вернулся он уже...не один. Его избранником стал юноша по имени Лу Хань, который был младше его на год. Их история могла бы быть вполне классической - Хань был секретарем Чонина, который, конечно же, не смог не обратить на него внимания, - если бы не тот факт, что при попытке завалить омегу на офисный стол Ким бы не получил коленом по... Эта история стала семейной легендой, которую отец Бэка обожал рассказывать на семейных встречах, хлопая большой ладонью по колену и хохоча. Конечно же, Чонин не смог устоять перед упрямым, гордым юношей с красивой улыбкой и странным смехом. Реально странным - Бэк как-то слышал его по телефону и ему тут же представился мужик с топором. Но Ким был очарован мальчишкой - он добивался его целый год, совсем сошел с ума, не заметив, как желание поиметь омежку превратилось в желание заботиться, а затем и в более теплые чувства. И лишь тогда Лу Хань ответил на его ухаживания, отчего каждый день страдали все члены семьи, которым с бурным восторгом звонил влюбленный альфа, во всех подробностях описывая то, какой Хань расчудесный. Бэк и его родители не смогли приехать на их свадьбу, которая состоялась почти год назад, из-за того, что отец тогда сильно болел, а потому Бэк очень волновался перед поездкой к брату, ведь он не знал, как к нему отнесется Лу Хань. Однако мечта была сильнее неуверенности, а потому, взяв документы, подарки и собрав чемоданы, Бэк под слезы папы и дрожащую улыбку отца сел на поезд в Сеул. Город встретил солнцем и прохладным воздухом, пробирающимся под тонкое пальто Бэка и неприятно льнущим к телу. Он взволнованно оглядывался, уворачиваясь от спешащих людей, с которыми провел в одном вагоне несколько часов. Высокий свод вокзала, толпы встречающих, держащих в руках таблички с именами тех, кто им был нужен, электронно-человеческий голос диспетчера, объявляющего прибытие поездов... Все это было очень волнительно. Бэк испуганно оглядывался, пытаясь найти брата глазами, как вдруг раздался крик: - Бэкхен-а! Чонин бежал к Бену, размахивая руками и громко смеясь. Бэк закатил глаза: и этому ребенку уже двадцать пять?! Сильные руки альфы сгребли мальчишку в охапку и он взвизгнул, вцепляясь в плечи Кима: - Ты что делаешь, чудовище великовозрастное?!! - Я скучал, принцесса, - весело улыбнулся Чонин, опуская младшего на землю и уворачиваясь от его ударов. - Как ты меня назвал? - почти нежно улыбнулся Бэк, что означало, что он зол. Очень зол. - Да ладно тебе! - Ким подхватил тяжелые чемоданы Бена, даже не поморщившись, и понес к выходу с вокзала, - Разве ты забыл, как в детстве обещал вырасти и выйти замуж за братика? Бэкхен вспыхнул до кончиков ушей и закусил губу. - Йа! - Ладно-ладно, - примирительно улыбнулся Чонин, загружая свою ношу в машину, стоящую на парковке у вокзала. Он сел за руль, а Бэк робко приютился на переднем сидении, пристегнувшись. - Слышал, ты в Сеульский поступил. - Ага, на психологию. - Ого. И тебе правда это интересно? - протянул Чонин. - Именно! - вспыхнул Бэк, - Я люблю учиться! - Не дуйся, малыш, - Ким протянул Руку и погладил младшего по волосам, - Я знаю, что ты умница. Дальнейшая поездка прошла спокойно: Бэк прилип к стеклу, восхищенно разглядывая улицы столицы, а Чонин изредка комментировал то, что они видели. Экскурсовод из него вышел не лучший, но ребятам было весело: они были рады видеть друг друга. Чонин и Хань жили в отдельном доме в семейном районе, на который любящего бурную городскую жизнь альфу развел его "маленький миленький Лулу". Это была небольшая двухэтажная постройка, огороженная забором, перед которой на лужайке росли очень красивые цветы, названия которых Бэкхен не знал. Он был удивлен тем, что Лу удалось переселить Чонина в подобное место, но он определенно не мог не заметить той любви, с которой все было обустроено. Ким прошел к дому, и, поставив на крыльцо чемоданы, стал рыться в карманах в поисках ключей. Однако внезапно дверь отворилась сама и на Киме с радостным смехом повис светловолосый юноша, тот, которого Бен не раз видел на свадебных фотографиях. Чонин буквально засветился, прижимая к себе свою омегу и целуя его так горячо и страстно, будто они не виделись много лет. На смущенное покашливание Бэкхена первым отреагировал Хань. Отстранившись от мужа, он лукаво улыбнулся: - Не раздави нас, - юноша подошел к Бену и тот приглушенно охнул, увидев у Ханя уже довольно большой живот, - Привет, Бэкхен-а. Я - Лу Хань. - Ты - Ким, - ущипнул омегу его альфа. - Погоди ты. В общем, я рад с тобой познакомиться. Я знаю, как с этим придурком может быть сложно, поэтому если понадобится помощь - я готов, собрат по течке, - засмеявшись, но в этот раз не так страшно, юноша подошел к Бэкхену, обнимая его. Бен вспыхнул, но обнял беременную омегу брата. - Спасибо...Хен. - Уооо, какой милашка! Какие пальчики! И без маникюра?! А ну пошли! Ким Чонин, заноси чемоданы, - и, подхватив нового родственничка под локоть, чудо со странным именем Ким Хань втащил Бэка туда, где ему теперь предстояло жить. Пока Чонин с усердием затаскивал чемоданы на второй этаж, Хань с неменьшим усердием колдовал пилочкой над пальцами Бэка. Ему явно это приносило удовольствие, так что младший особенно не вырывался: - Хен, а ты давно... - Жду ребенка? - Да. А то я не знал... - Это моя вина. Я очень суеверен и просил Чонина не говорить пока никому о том, что у нас будет малыш. Ты первый, кто узнал, - Хань протянул руку и потрепал Бена по волосам, - А животик у меня уже шесть с половиной месяцев. Так что скоро, как шутит это чудище волосатое, я свой срок отмотаю. Бэкхен засмеялся: невинный с виду омежка оказался той еще стервой. Но несмотря на все эпитеты, которыми он награждал мужа, было видно, что его глаза начинали теплеть каждый раз, когда тот появлялся в его поле зрения. И Чонин, словно почуяв, что его обсуждают, тут же заглянул в гостиную и присел на подлокотник кресла рядом с Ханем, наклоняясь и прижимаясь подбородком к его макушке. - Йа! Ты что, мои волосы жуешь?! - Я кончил, - пробурчал он, - Так что не бурчи. - Ладно, заслужил, - старший омега повернулся, подставляя губы под ленивый поцелуй. Хоть и чувствуя себя немного неловко, Бен невольно засмотрелся. Это выглядело так правильно и развратно одновременно, что у Бэка заалели уши. - Бэкки, очнись, - тихо засмеялся Чонин, - Ты это... Если тебе надо - в душ сходи. - Извращенец! - в один голос выдохнули омеги, но один - смеясь, а другой - возмущенно. - И горжусь этим! - фыркнул Чонин, поднимаясь и лениво потягиваясь. Футболка задралась, обнажая смуглый живот, и Хань задрожал, улыбаясь Бэкхену, - Включи-ка телевизор погромче... Китаец поднялся, держась за поясницу и, подойдя со спины к надувшемуся Киму, прошептал ему на ухо нечто такое, отчего альфа зарычал и, подхватив беременного мужа на руки, вышел из гостиной. И даже полная громкость не спасла алеющие уши Бена от криков удовольствия Чонина. Изрядно помятый Чонин спустился с лестницы, помогая своей омежке, и улыбнулся, помахав Бэку: - Я в магазин, тебе что-нибудь нужно? - Эм... Да нет. - А мне нужна селедка, дыня, мармеладные мишки и холодный зеленый чай. - Есть, командир! - чмокнув мужа в щеку и хихикая над позеленевшем лицом брата, Ким вышел из дома, оставив омежек одних. Хань довольно улыбнулся, поглаживая живот: - Скоро поедим, малыш. Твой грозный развратный папочка вернется из магазина и мы с тобой хорошенько поужинаем. А пока пойдем, Бэкки, выпьем чаю. - Обычного или с солеными огурцами? - невинно пробормотал Бен, поднимаясь и подхватывая с дивана саквояж старшего со всякими пилками и лаками. - Бахнем Оолонга, - заржал Хань, а Бэк подумал, что к этому смеху он не привыкнет никогда, - Заодно и пальцы твои...добью. - Надеюсь, не буквально. - Надейся. Когда альфа вернулся домой, омежки уже успели сделать маникюр, попить чаю и перемыть ему кости настолько, что когда Чонин вошел с тяжелыми пакетами в кухню - Бэк не смог смотреть ему в глаза. Кто ж знал, что Хань такой болтливый? Ким подошел к своему омеге и поцеловал его в щеку. Хань помогал ему разбирать сумки, ребята смеялись и щекотали друг друга, а в глазах их было столько нежности, что впервые в жизни Бэкхен задумался о том, как было бы здорово ему тоже иметь близкого человека, возможно, даже альфу. - Йа, Бэкки, не ревнуй, - тихо засмеялся Чонин, обнимая режущего салат мужа со спины и упираясь ему в плечо подбородком. - А с чего ему ревновать? - Хань резко разрубил редиску пополам, заставив Бэка сжаться. Чонин же гаденько усмехнулся. - Неужели он не рассказал тебе, что в детстве хотел выйти за меня замуж? - Чонин! - смущенно вскричал Бэк, резко поднимаясь со стула и готовясь в случае чего бежать. Но тут Хань весело засмеялся, сияя глазами и накрывая своими руками руки мужа, лежащие на его животе. - Я понимаю тебя, Бэкки. Мне он тоже сразу понравился. - И поэтому ты меня мучил целый год?! - возмутился Чонин. - Ага. Зато ты перестал трахать каждую омегу, что появлялась в твоем поле зрения. И на работе перестал быть раздолбаем. Если бы ты не изменился - фиг бы тебе, а не моя задница, - фыркнул Хань, плечом ударяя мужа в подбородок. Тот охнул и тут же расплылся в улыбке, обнимая своего мальчика крепче: - Это правда... - Ребят, - робко пробормотал Бэкхен, - Вы уверены, что я не буду вам мешать? - Нет! - в один голос удивленно воскликнули супруги. - Если тебе неловко - ты только скажи. Я и близко к себе не подпущу Чонина, - взволнованно протараторил старший омега. - Не сходи с ума, хен. К таким вещам я и дома привык... С моими предками телевизор погромче приходится включать ОЧЕНЬ часто. Так что все нормально, - улыбнулся Бэкхен, отчасти из-за того, что это было правдой, отчасти из-за страшных глаз, которые строил ему Чонин. Стараясь не сбежать к унитазу от того, ЧТО себе приготовил Хань, Бэк отчаянно пытался впихнуть в себя на удивление вкусный ужин. Повезло его братишке с омегой - не считая взбалмошного характера и адского смеха он был настоящим сокровищем. Ребята сидели перед телевизором и смотрели довольно интересную детективную дорамку, как вдруг Хань охнул и схватился за живот. Чонин побледнел, тут же кидаясь к своей омеге. - Лу, что такое? - как Бэкхен понял, несмотря на то, что Хань теперь носил фамилию Ким, его прошлая осталась в качестве прозвища, и если Бэк не ошибался, с китайского это переводилось, как "олень". Прозвище странноватое, но старший омега не возражал. Он смущенно улыбнулся, закусывая губу. - Малыш... Он толкается... Бэкхен впервые видел Чонина таким. Он едва дышал, у него светились глаза. Осторожно опустившись на колени перед мужем, он едва слышно выдохнул: - Можно?.. - Ну, конечно, глупый! - Хань тихо засмеялся, а потом взял руку своего альфы и приложил к животу. Вначале ничего не происходило, а потом широкая улыбка заиграла на лице Чонина и он засмеялся: - Малыш, привет! Это твой второй папочка! Омеги закатили глаза, а затем Хань подозвал к себе Бэка. Он и правда толкался, едва заметно, но все же. Бэкхен чувствовал это, он осторожно касался живота Ханя, боясь причинить боль. В нем и правда была маленькая жизнь, хотя Бэка так и подмывало вначале сказать, что это у него в животе бурчит после того, что он в себя запихал на ужин. Но нет, и было в этом что-то такое личное, что поцеловав братьев на ночь, младший тихо вышел из гостиной, оставляя счастливых ребят наедине и чувствуя в груди неприятное томление. Чонин прикоснулся губами к животу своего мальчика и прошептал: - Йа, ну и по что ж мне это счастье досталось? - Я не счастье. Я твое наказание за грехи, Ким Чонин, - обнимая лицо мужа ладонями, Хань наклонился к самым его губам, - Так что терпи.