О вреде принципов и мармеладных мишках.

6. В тот день, когда старшие уехали, взбудораженные предстоящим путешествием, для Бэка "грянул гром". Он метался по кровати, сжав между ног одеяло и кусая губы. Внизу было мокро и горячо, попка зудела, и Бэкхен не сдержался. Он осторожно ввел в себя пальцы, растягивая и лаская, выгнулся, чувствуя, как приятная истома охватывает тело. Он трахал себя пальцами, стараясь проникнуть как можно глубже, жестко сжимал свой член... С криком выгнувшись, излился, пачкая живот и простыни спермой. Оргазм немного смягчил зуд и Бэкхен смог на дрожащих ногах спуститься на кухню и выпить свои лекарства. Он позвонил Сехуну, сообщил о том, что не сможет прийти по понятным причинам и О обещал предупредить преподавателей. Лекарства начинали действовать, отчего Бэку стало поспокойнее. Он старался отвлечься просмотром фильмов и чтением необходимых для университета книг и монографий, потребляя невероятное количество мороженого с шоколадной крошкой. Приходилось постоянно менять белье и специальные подкладки, впитывающие смазку. Он старался принимать таблетки вовремя, но в один раз, задремав, пропустил необходимые часы. Разбудил его звонок в дверь и Бен, еще не до конца проснувшись, поплелся открывать. Но вместо Се или Чондэ он с удивлением и легким ужасом увидел за дверью...Чанеля. Властный и пьянящий запах альфы шибанул в нос и у Бэкхена подкосились колени. Он схватился за косяк, чувствуя, как горит задница, а домашние штаны становятся мокрыми от смазки. Пак зарычал, тяжело дыша, - юный влажный омега жаждал ласк, его кожа пылала, а сам он дрожал, как в лихорадке. Альфа почувствовал, что у него стоит, да еще как... Весь дом был пропитан запахом течной омежки. И это сводило с ума. Так же, как и жадный взгляд Бэка, который упирался ему в пах. Юноша тихонько застонал, сжимая ладонь между бедер, и закусил губу, мысленно проклиная себя за то, что не выпил таблетки. Пак чувствовал себя хищником на охоте - он был возбужден и готов сорваться, тяжело дышал. Но тело Бэкки все решило за разум, и омега прильнул к сильному телу своего альфы, поскуливая. Пак сжал ладонями попку Бэка через мокрые от его возбуждения штаны и громко зарычал, приникая к мягким приоткрытым губам, насилуя их языком и зубами, целуя так, как Бэкки мечтал в своих самых откровенных фантазиях. Пак кинул мальчишку на постель, быстро избавляя их обоих от ставшей лишней одежды и широко раздвигая его ноги. Бэкхен вскрикнул, когда альфа стал жадно вылизывать его промежность, а затем и дырочку от смазки, проникать в нее языком и мягко поглаживать пальцами его напряженный член. Когда сил терпеть больше не было - Чанель зарычал, проникая в зудящую от желания попку младшего и наслаждаясь тем, как он со стоном сжимается на нем. Жар и влажность Бэкхена сводили с ума и, закинув ноги мальчишки себе на талию, Пак резко задвигался, вбиваясь в жаждущее податливое тело. Бен кричал, извиваясь и чувствуя, как удовольствие бьет по нервам. Он вскидывал бедра, чтобы глубже насадиться на член альфы - Бен и подумать не мог, что секс может быть таким восхитительным - ощущения не шли ни в какое сравнение с теми, что он испытывал, когда ласкал себя. Член альфы проникал глубоко, мужчина трахал его страстно и жадно, именно так, как омеге и было нужно... А потому, когда старший стал биться по простате, Бен вцепился ногтями в плечи Чанеля и изогнулся, резко сжимаясь и почти теряя сознание от сумасшедшего оргазма. Пак зарычал, резко прижимая к себе мальчишку, и из последних сил вышел из него, тут же изливаясь спермой на грудь и живот омежки. Парни обессиленно повалились на постель и Пак притянул к себе мальчишку, тяжело выдыхая во влажные спутанные волосы: - Вот это я удачно зашел... Чанель и Бэкхен провели вместе чудесную неделю. Они практически не вылезали из постели - Пак лишь отлучался для особенно важных семинаров, чтобы потом тут же примчаться обратно и завалить своего мальчика на любой подходящей и неподходящей поверхности. Он учил омегу искусству любви, а потом сам за это и расплачивался, не в силах выдерживать вид аппетитной попки младшего, обтянутой короткими шортиками и ног в белых шелковых чулочках. Бэкхен оказался фанатиком секса - от робкого заучки в очках и с книжками за эту неделю не осталось и следа. Ну, вернее, лишь внешне. Так-то Бен понимал, что даже эта сумасшедшая неделя вдвоем не заставит Чанеля изменить своим принципам и признать его своим, пока он является его студентом. Но Бэк верил в то, что после окончания семестра ему все же удастся вправить мозги вредной шпале. А пока он проводил часы без мужчины за учебниками или отмокая в горячей ароматной ванне. Как-то раз за завтраком, которым им пришлось все же заняться после бурного секса на кухонном столе, ребята обсуждали теорию Фрейда, оживленно споря и закидывая друг друга мыслями по этому вопросу, как вдруг в дверях раздалось покашливание, которое прозвучало, как приговор. Бэк и Пак испуганно повернули головы. Перед ними стояли Лу и Чонин, вернувшиеся из своего путешествия. Хань держался за стену и живот, удивленно расширив глаза, но потом оценив ситуацию он сделал лицо "Ну, держитесь, ребятки!". - Что здесь происходит? - спокойно улыбнулся Ким и Чанель едва в штаны не наложил со страху, прекрасно зная, что последует за этим вроде бы мирным вопросом. Вскочив со стула и подтягивая белье, он отчаянно замахал руками: - Йа, Чонин! Я могу все объяснить! Но отточенный удар левой заставил шпалу отлететь к стене и сползти по ней, держась за челюсть. - Ты что делаешь, придурок?! - воскликнул Бэкхен, бросаясь к своему мужчине, - Какое ты имеешь право... - он замер, тут же почти оледенев от грозного взгляда брата. - Я предупреждал его, что сделаю, если он посмеет совершить с тобой подобное. И ты... Ты прекрасно знаешь, какой он. Знаешь, что он тебя не признает и все равно...?! Айщщ! - Чонин треснул кулаком по стене и ушел, хлопнув входной дверью. Лу вздрогнул и тяжело вздохнул. - Я обычно не поддерживаю моего чрезмерно впечатлительного супруга, но тут он прав. А потому быстро приводите в порядок квартиру и открывайте все окна, чтобы от запаха ваших развлечений не осталось и следа, а потом идите доживать течку к Паку, - открыв ящик тумбочки, Лу прицельно запустил в Бэка пачкой презервативов, - А потом делайте, что хотите, но чтобы Чонин простил вас обоих, вам понятно? - Хань хрустнул пальцами и парни взволнованно кивнули, стыдливо пряча глаза. - Вот и чудесно. У вас есть два часа, - после чего он так же вышел из квартиры и подошел к сидящему на ступеньках крыльца мужу. Коснувшись его плеча, - улыбнулся. - Давай съездим на реку Хан. - Как скажешь, малыш. Последние дни течки Бена прошли в страшном напряжении. Он почти все время плакал, закидываясь лекарствами. Чанеля он к себе не подпускал, разве что позволяя обнимать и утешать себя. Ссора с братьями сказывалась на нем несколько тяжелее, чем можно было ожидать. И если Лу отнесся к парочке с пониманием, хоть и выставил их из дома, то Чонин, казалось, был просто смертельно обижен. Чанель пытался позвонить ему и поговорить, но, альфа лишь сбрасывал вызовы или посылал друга далеко и надолго. Лу иногда присылал смски, уговаривая ребят подождать еще немного, Ким должен был вскоре "перегореть", а потому парни то и делали, что смотрели фильмы и читали, стараясь узнать друг друга получше. Они даже однажды говорили о том, почему Чанель не позволяет себе нарушить свои принципы. Бэку было неуютно, он считал себя нужным лишь для секса, но после искренних слов старшего о том, что он действительно испытывает чувства к Бену, юноша успокаивался и говорил себе, что все придет в норму со временем. Приезд родителей Пака стал неожиданностью для обоих. Просто в одно утро, когда Чанель составлял планы занятий, а Бэкхен готовил курицу по рецепту Ханя, раздался звонок в дверь. Старший прошел к двери, открывая ее, и из коридора тут же раздались восторженные вопли. Бен взволнованно выглянул и охнул, краснея. Пожилая семейная пара обнималась с его альфой, тиская его и спрашивая как дела. Взрослый омега удивленно посмотрел на Бена, одетого в одежду своего сына и держащего в руке кухонную лопаточку. Чанель кашлянул, краснея и запинаясь. - Эм... Родители, позвольте вам представить моего... - Друга и студента, - пришел на помощь младший. Он подошел к Чанелю и вежливо поклонился его родителям, - Меня зовут Бен Бэкхен. Я младший брат Ким Чонина, друга вашего сына. - О, так ты уже почти наша семья, - радостно воскликнул старший альфа, - Но... Ты же... У тебя... - Эм... Да, у меня течка, - возмущенно глядя на робеющего Чанеля продолжил Бен, - Пак стал моим первым альфой, думаю, мне нет смысла вам лгать. - Так ты омега нашего сына или нет? - непонимающе потер переносицу отец-омега. - Нет. Я его друг. Но нам нет смысла стоять в дверях, давайте пройдем на кухню? Все кивнули и последовали за дрожащим от страха Бэкхеном, который мог умело прятать его под личиной самоуверенности. Пак-старший задержал своего сына и негромко сказал: - А он у тебя вежливый. И в кого ты таким придурком вырос? - Па, он же мой студент! Как я могу... - Ну, он же не вечно им будет! - закатил глаза старший, - А раз у вас нет никаких обязательств - ничто не помешает ему уйти к другому, к тому, кто его примет. - Да ладно, он так не поступит! - отмахнулся было Чанель, но, увидев говорящий взгляд отца, негромко добавил, - Я подумаю, что можно сделать. - Вот и правильно, - удовлетворенно кивнул Пак-старший и поспешил за омегами на кухню, - Малыш, а как там дела у нашего дорогого Чонина?.. Родители Пака одобрили поведение Кима, хоть и сказали, что тот поступил жестковато. И кроме того они были страшно удивлены тем, что у Кимов планируется пополнение в семействе. Бен старался быть приветлив со старшими, честно отвечал на все вопросы, поскольку задумчивый Чанель лишь изображал из себя рыбу и иногда причмокивал губами. Родители остались довольны мальчиком, тем, что он такой рассудительный, прямолинейный, тем, как он ухаживал за домом и кормил их сына, тем, как уважительно он вел себя с ними, поддерживая разговор и интересуясь их планами на время приезда. Они с Чанелем сводили старших поужинать в хороший ресторан, на следующий день омеги пошли по магазинам, пока их мужчины проводили время в тире спорт-баре за кружечкой пива. И папа, и отец Чанеля не понимали причин его упертости по отношению к младшему, но мудрая позиция Бэкхена по этому вопросу их немного успокоила. Они лишь просили простить их глупого сына и дождаться момента, когда он образумится. Бэкхен пообещал следовать их совету, хотя понимал, что это будет непросто. Пообещав приехать на праздник в честь рождения малыша у Чонина и Ханя, родители собрались обратно в дорогу. Обняв своего сына на прощание, старший омега прошептал: - Береги его, сынок. Этот мальчик на самом деле любит тебя. А потому хоть раз уступи своему сердцу, а не разуму. - Я подумаю, пап, - Чанель поцеловал мужчину в щеку и помахал, когда машина тронулась с места. Дома Бэкхен уже начал собирать сумки, чтобы вернуться обратно к братьям, ибо течка подошла к концу. Чанель внезапно ощутил, что ему не хочется расставаться со своей омежкой, к которому он успел привыкнуть за эти дни. А потому он подошел к нему и порывисто обнял, сжимая в объятиях. - Прости меня... Я такой дурак. - Я знаю, - улыбнулся Бен, обнимая мужчину за талию и пряча лицо у него на плече. - Вот же ж, понабрался у Лулу! - фыркнул Пак, но потом тише продолжил, - Ты мне безумно нравишься, Бен Бэкхен. Я не хочу тебя терять... - И не потеряешь, Чанни, - потерся носом о его шею юноша, - Но ты должен понимать, что я не робот. Я не могу просто так встречаться с тобой, заниматься с тобой сексом. Мне нужно нечто большее. Ну, или хотя бы надежда на это самое нечто большее. - Тогда давай договоримся так, - Пак поднял лицо юноши за подбородок, - Если через две недели ты пройдешь общеуниверситетское тестирование и войдешь в десятку лучших студентов первого курса - я официально признаю тебя своей омегой. - А как же работа? - закусил губу Бэк. - Я все улажу. - Пообещай, что не обманешь, - серьезно пробормотал омега. Чанель мягко обхватил его мизинец своим. - Обещаю. Бэкхен возвращался домой, робея. Он не знал, как смотреть в глаза брату, не знал, как ко всему произошедшему отнесется Хань. В последний раз он входил с подобными чувствами в этот дом в тот день, когда только приехал в Сеул. Но теперь все было иначе... И оттого было лишь страшнее. Бен открыл дверь своими ключами и прошел внутрь, кладя их на тумбочку. На кухне был выключен свет, но из гостиной доносился шум телевизора. Чанель смог отпустить его лишь вечером, что означало, что братья были увлечены просмотром дорамы, которой увлеклись в последнее время. Бен неловко переминался с ноги на ногу, не зная, как повести себя и что сказать при встрече, как внезапно раздался громкий голос Чонина: - Ну и долго ты будешь там ломаться как це... Как тот, кем ты больше не являешься? Бэкхен глубоко вздохнул и, ворвавшись в комнату, повалился на колени, кланяясь и клятвенно обещая слушаться брата и Ханя, неделю готовить на всю семью и даже покупать старшей омеге туалетную бумагу с любым запахом, с каким он только захочет. Несколько ошарашенный Чонин поднял брата с пола, отряхивая. - Йа, ты чего... - Пожалуйста, не разлучайте нас с Чанелем. Он мне нужен... Я люблю его! - Бэк со стыдом почувствовал, как по щекам потекли слезы. Он плакал, как ребенок, вытирая рукавом щеки. Лу с трудом, после нескольких попыток поднялся с дивана, наплевав на дораму, и подошел к своим мальчикам, обнимая их обоих. - Хорошо. - Но... - начал было Чонин. - Милый, Пак не настолько подлый, чтобы просто попользоваться Бэкхеном, - серьезно промолвил Хань, легка хмурясь, - Я понимаю, что ты волнуешься, но дай им разобраться самим, хорошо? - мужчина поглаживал по волосам жавшегося к нему заплаканного младшего. - Хорошо, - вздохнул Ким. - И извинись перед Чанелем. - Но, Хань..! - Извинись. Сам же и мучаешься. Думаешь, я не вижу? - Эх... Ладно. Но ты мне сделаешь минет. - Да легко, - пожал плечами китаец, улыбаясь тому, что Бэк покраснел ушами и выбрался из его объятий. - Какие ж вы извращенцы... - Ой, а сам-то! - фыркнул Хань, погладив супруга по щеке, - Небось не цветочки с Паком нюхал... - Ну... Это да, - хихикнул юноша, заливаясь краской. - Не хочу это слышать, я видел его голым! - взвизгнув, Чонин заткнул уши руками и сбежал из комнаты. Омеги закатили глаза. - Хочу подробностей, - глаза старшего омеги азартно вспыхнули. - Ладно, ладно. Нам очень понадобится чай и о-о-очень много свободного времени. После часа увлекательных и подробных рассказов, при которых Бэкки постоянно краснел, а Хань азартно требовал продолжения, Ким нашел в себе силы прийти на кухню. На самом деле, он просто проголодался, а потому забрался почти с головой в холодильник, набирая себе еды. - Как там ваша поездка-то? - решился спросить Бен. - О, сейчас эта нимфоманка в брюках тебе расскажет, - хохотнул Чонин, готовя себе огромный бутерброд. - Йа! - возмущенно фыркнул Хань, краснея, - Мы чудесно отдохнули! В Японии безумно красиво. Только с языком у меня небольшие трудности... - Натер? - невинно поднял бровь Бэк, заставив брата расхохотаться. - Весь в меня, - растрогался Хань, продолжая, - Мы отдыхали на источниках, гуляли по лесу, пробовали японскую кухню... Я очень рад, что мы съездили. - А еще он домогался меня везде, где можно и нельзя! - нажаловался на мужа Чонин, - Он таким буйным даже до свадьбы не был! Я реально устал, у меня из-за него стояло все время! Бэкки засмеялся, несколько смущаясь. - Я читал, что такое бывает. И это только начало. Готовься, Ким Чонин. Следующие две недели Бен Бэкхен проводил за книгами и конспектами, повторяя изученный материал и дополняя его подробностями, о которых преподаватели не рассказывали. Он спал лишь по четыре часа в сутки, порой засыпал по вечерам в университетской библиотеке и "хозяин дома книг", знавший Чонина еще со времен его студенчества, вызванивал ему и Ким забирал спящего мальчишку домой. Понимающие братья Бэка не беспокоили, вернее, они так считали, ибо Лу стал особенно активным со своим муженьком, продолжая свои домогательства и после их небольшого отпуска. Но в целом за запертой дверью и в наушниках омега мог полностью погрузиться в себя и "грызть гранит науки". В университете в это время особенного напряга не предвиделось - студенты также готовились к общему тестированию, изредка появляясь на парах. Се был не слишком доволен тем, что друг стал уделять ему меньше внимания, но, к счастью Бена, радужный омега продолжал общаться со своим Тао. Они не торопились, узнавая друг друга, устраивая свидания и частенько целуясь в укромных уголках университета, отчего Чондэ и Минсок ностальгически вздыхали и с тихим смехом закатывали глаза. Чжунмен, ставший близким другом семьи, пожалуй, самым близким из всех, частенько проводил свободное время в доме у Кимов, присматривая за Ханем, который не хотел ложиться в больницу на сохранение. Чонин был доволен тем, что его любимый супруг не один, ведь работы накопилось предостаточно, к тому же впереди его ждала трехдневная командировка в Пекин, в тот самый филиал компании, где они с Лу и встретились. Ханю тоже очень нравился Чжунмен. Если к Се и Чондэ с Минсоком он относился как к друзьям Бена, все же сохраняя хоть крохотную, но дистанцию, то бету он считал своим другом и едва ли не младшим братишкой, на которого всегда можно было положиться. И которому в отсутствие Чонина и Бэкхена приходилось бегать беременной омеге за кальмарами и мармеладом. Но как ни странно, этот Ким не жаловался - он с горящими глазами бежал "на работу", с трепетом ухаживал за Ханем и часто говорил с малышом, особенно когда старший спал, рассказывал ему о себе и своих друзьях, о новых шалостях молодых папаш. День тестирования выдался очень нервным - Хань неважно себя чувствовал, а потому не смог как обычно проводить младшего в университет, зато Чанель, с которым Бэк практически не общался с того самого "обещания", прислал очень трогательное сообщение в поддержку. Се с точно такими же, как у его альфы, только не врожденными, кругами под глазами дозубривал учебник, беззвучно шевеля губами и врезаясь едва ли не в каждого студента, отчего Бену пришлось повсюду водить его за руку. Чондэ и Минсок забрасывали друг друга вопросами, смеясь и часто отвлекаясь от темы, а староста-Чжунмен успокаивал девушек, которые переволновались и рыдали у него на плече. Тестирование шло почти четыре часа. Оно затрагивало многие предметы - историю, корейский и английский языки, математику и биологию... Бэк полностью погрузился в задания, не замечая никого и ничего кругом. Сердце грела надежда, дарованная Чанелем, и он обязан был выложиться по полной, чтобы показать, что достоин мужчины. Придя в себя лишь по звонку преподавателя, Бен положил ручку, пробегаясь по кипе листов глазами, и первым спустился со своего яруса, сдавая работу. Идти до дома сил не было, так же, как и ждать друзей. Впрочем, те все понимали. Вызвав такси, Бен уже через двадцать минут оказался дома и отрубился в ту же секунду, как голова коснулась подушки.