Ненаписанный сценарий

      Вэнь Кэсин живёт жаждой мести. Отсчитывает слишком долгие секунды до того как вернётся в мир боевых искусств и повергнет его в хаос. До того, как каждый посмевший жить лучше него, то есть просто каждый, человек ответит за зверское несправедливое убийство его родителей и его страдания.       Вэнь Кэсин не обращает внимания, когда в Долину приходит новый призрак: одним больше, одним меньше — какая разница? Они лишь жалкие пешки в его плане мести, озлобленные и безмозглые. Он даст им отомстить тем, из-за кого они оказались здесь, чтобы они заставили внешний мир захлебнуться в собственной крови, как он заставил захлебнуться ей два луча света, окончательно канув во тьму.       И всё же этот отличается. Хотя бы тем, что никто не знает его имени.       — По чьей вине ты стал неупокоенной душой? — спрашивает Цяньцяо.       Безымянный открыто смотрит ей в глаза, без бравады, не жалостливо:       — По моей.       Пить суп мэнпо этот странный призрак категорически отказывается.       — Чтобы искупать свои грехи, чтобы не повторять их, необходимо помнить. — говорит он.       Вэнь Кэсин знает о заговоре. Знает, что мнящие, будто вышли из-под его контроля, пешки собираются напасть на Школу Зеркального Озера. Знает, и смотрит на их приготовления сквозь пальцы: ему на руку эта выходка. Он убьёт одного из зарвавшихся, когда грязная работа будет сделана.       Но он не успевает: всех заговорщиков вырезает тот, кто действительно вырвался из-под контроля. В схватке один против всех, быстрыми и точными ударами. А когда разъярённый Хозяин Долины спрашивает с него за содеянное, даже не думает падать ниц и молить о снисхождении — лишь дерзко смотрит в самые зрачки и припечатывает:       — Я никогда не позволил бы им устраивать резню без веской причины.       — Мы — чистое зло! Призраки! — срывается на крик Вэнь — Если не слепой, оглянись вокруг! Эта долина…       — Была основана, чтобы подарить преступникам шанс на искупление. — отрезает эта не желающая подчиняться игроку пешка со сталью в глазах.       — Ты хоть знаешь, как глупо идти наперекор владыке?! — шипит Вэнь Кэсин.       Безымянный только пожимает плечами:       — Мой учитель всегда говорил, что я идиот.       Вэнь Кэсин отчего-то ловит себя на мысли, что яркие как звёзды гетерохромные глаза подошли бы этому невозможному созданию куда больше невзрачных серых. И отбрасывает её за грань сознания как непонятную и бесполезную. Вот какое ему дело до цвета глаз врага? Все его думы занимает один план мести. Когда прогнивший мир сожрёт сам себя, этот выскочка сдохнет вместе со всеми, а душа бывшего Чжэнь Яня воспарит на небеса, падёт на колени перед отцом, бросит к его ногам алый от крови тысяч их убийц боевой веер и скажет: «Я почтил твою память». Жуюй будет гордиться им.       Вэнь Кэсин подвешивает бунтаря на цепи, избивает кнутом с таким остервенением, что даже его треклятый учитель позавидовал бы, вспарывает артерии, оставляет по всему телу клейма раскалённым железом, и всё же тот молчит. Дышит рвано, стискивает зубы, но только ухмыляется с азартной злостью своим бездонным взглядом.       — Думаешь, этот Чжан Юйсэнь тебя поблагодарит?! — выплёвывает взбешённый владыка, так и не добившись даже стона — Ха! Да он убьёт тебя, и даже если ты успеешь раскрыть рот перед смертью, не поверит ни единому твоему слову!       — Его… дело. — каждое слово даётся тяжело, однако звучный голос не утратил ни капли твёрдости — Я… заслужил.       Хочется убить его, но мысль, что сломить так и не получилось, вызывает почти физическое отторжение — и владыка отступает, кипя внутри пуще прежнего, убеждая себя, что в следующий раз придумает такие зверства, что даже скала примется молить о смерти.       Атака на Школу Зеркального Озера всё равно случается, хоть и позже задуманного. Вэнь Кэсин с удовольствием наблюдает, как переодетые призраками убийцы жгут дома и обрывают жизни мечущихся людишек, пока не осознаёт: нападающие проигрывают. Вскоре он видит Безымянного, что сражается в первых рядах. Что?! Какой предатель выпустил его из темницы?! Ло Фумэн?! Лю Цяньцяо?! Им всем не жить! И почему адепты спокойно бьются с ним плечом к плечу, даже слушаются его, словно в упор не замечая ауры мертвеца?! Раны этого непокорного ещё не зажили: физически не успели бы, даже если какая-то сволочь тайком их зализывала, однако он дерётся мастерски и страстно без намёка на боль или усталость, пускай залит собственной кровью с ног до головы. Каждая волна его духовной энергии разбрасывает по десятку противников.       Захватчики еле уносят ноги ни с чем. Школа потрёпана, но выстояла. Получивший несколько ранений и потерявший руку, но всё-таки живой глава лично ведёт соединившиеся в цельный авангард ещё недавно разрозненные группы воинов в контратаку. Вэню бы и самому раствориться в ночи вместе с не ожидавшими столь мощного и быстро скоординированного отпора наёмниками, да только слишком велико желание подсластить очередное разочарование зрелищем, как чванливые заклинатели разорвут на куски глупого призрака, позабывшего на чьей стороне он должен играть, и припишут себе его заслуги. Вот Чжан Юйсэнь приближается к Безымянному, но вместо того, чтобы приказать своим людям схватить его, благодарит за помощь, глубоко склонив голову и просит рассказать, почему тот стал неупокоенной душой.       — Хочу исправить хоть какие-нибудь последствия того, что натворил во время безумия. — отвечает дух, снимая иллюзорную маску.       Чжан Юйсэнь неверяще смотрит на него несколько мгновений, а потом со слезами на глазах обвивает оставшейся рукой, прижимая к сердцу — призрак льнёт к нему, передавая ци, утыкается подбородком в плечо. Когда он смаргивает светлые слёзы, Владыка Долины видит переливающиеся чёрным как ночь и пронзительно-зелёным глаза. Этого оказывается достаточно, чтобы прорвать барьер забвения: ноги подкашиваются, и Вэнь падает наземь, утянутый во власть видений. Умащённые дорогущими маслами волосы и шёлковое ханьфу жемчужного оттенка тотчас пропитывают кровь и грязь. Подоспевшие адепты связывают наблюдавшего за их борьбой, распивая вино, чужака.