В трехстах километрах от столицы страны, под маленьким поселком, полностью утопленный в зелени лесов расположился Пионерский лагерь " Ивушка». Здесь каждый год, на протяжении двадцати лет отдыхают пионеры и октябрята со всего Союза. И да, за двадцать лет тут ничего не изменилось: такие же блюда на завтрак\обед\ужин, то же расписание каждой смены и каждого дня, все та же речка, в которой искупалось великое множество детишек, и да же все тот же бессменный руководитель и старшая вожатая, которую боялись и трепетали перед ней все: Иван Николаевич и Людмила Аркадьевна.
Лагерь выглядит точно так же как и любой другой, их в СССР делали по стандарту: красивые ворота, которые приглашают детей заглянуть к ним, далее большая извилистая заасфальтированная аллея, которая во время смен была разукрашена детскими мелками, слева были спортивные корты, где иногда не стихали споры по поводу забитых мячей в корзины, неправильный счет, и так далее. Справа стояли взрослые корпуса, где ребята, которые уже стали пионерами, жили, спали и просто отдыхали, напротив стояли детские корпуса, самое громкое место в лагере. Прямо стояла площадка для дискотек и медпункт, а сразу за площадкой, была выложена дорожка из красного кирпича, которая вела к спуску на пляж и речку. Речка была очень теплая и неглубокая, поэтому отлично подходила для отдыхающих.
Именно в этом живописном месте, где не было никаких глобальных проблем, где всегда так тихо и весело, уже третий год подряд приезжали четыре закадычных друга: Дима Позов, сын инженера из Воронежа и воспитателя детского сада, которые очень любят детей и поэтому своих у них аж пятеро. Самый спокойный и умный из всей четверки. Его друг из одного города — Антон Шастун, который был очень миловидным юношей, всегда улыбался, очень редко обижался, а если и обижался, то быстро об этом забывал, и был по детски добр и наивен. Еще двое парней были из культурной столицы — Ленинграда — Арсений Попов, очень артистичный и упорный в каждом своем начинании, был единственным ребенком в своей семье, но, как такого внимания ему никто не уделял, поэтому он всегда был сам себе на уме и занимался только тем, что хочет сам. И Сережа Матвиенко — страшный кошмар всех вожатых, быстрый, юркий, громкий и хулиганистый, но при этом достаточно эрудированный и компанейский. В том году их всех четверых хотели вышвырнуть из лагеря благодаря ему, но дипломат Арсений каким то образом смог урегулировать этот ужаснейший конфликт с Иваном Николаевичем, который устало потирал глаза и все время вздыхал, и кричащей о доблести пионерии Людмилой Аркадьевной.
Колонна из автобусов выстроилась перед воротами лагеря и в запыленных салонах умирали от жары сотни подростков и детей, жадно хотевшие вырваться наружу и порезвиться в тени от высоченных деревьев. И вот наконец то двери транспорта со скрипом открылись и все вывалились наружу.
— Ребята, ребята! Первый отряд в колонну передо мной! — кричала молодая вожатая, которая приехала работать в этот лагерь уже второй год подряд, — Боже, ну что за дети, вы же самые старшие тут! Матвиенко! Ты снова тут?! — Ляйсан Альбертовна разглядела в толпе два озорных карих глаза, которые смотрели в разные стороны в поисках своих двух друзей из Воронежа. — Лясааааан Альбертовнаааа, — расплылся в улыбке Сережа, семеня к ней под грузом своего чемодана и таща за руку Арсения, которому стало плохо в душном автобусе. — Бог ты мой… — простонала она и повернулась к молодому вожатому Паше, — они снова все тут, так, а что с Поповым? — Ему стало плохо в автобусе, — объяснил кареглазый, заботливо обдувая друга платочком. — Да я нормально, просто водички надо. — Да, Сережа, ты за главного! Собери первый отряд в колонну! — крикнула Ляйсан на ходу и забежала в ворота лагеря. — Первый отряд!!! — начал громогласно кричать он, — Встали все передо мной в колонну! К ним аккуратно приблизилась рыжая девочка, опасливо оглядываясь на своих подружек, которые остались в стороне. — Давай Рыжик, не стесняйся, вставай прямо передо мной. — Я не Рыжик, у меня имя есть, — деловито поправила платье девочка. — Как тебя зовут? — было видно по лицу Матвиенко, что он заинтересован в девушке. — Леона. — Леона? Серьезно? — захохотал он, а девушка обиделась и ушла в конец колоны. — Да ладно тебе, я же пошутил! — крикнул он ей вслед, но уже поздно, — Да ну и фиг с тобой! — А я тебе всегда говорил, что ты козел! — чей то знакомый голос раздался ему в самое ухо. — Поз! Ну наконец то! — друзья крепко обнялись, — А где Шастунишка? — Да тут я тут, привет ребята! — длинный парень грохнулся на траву рядом с Поповым, — Блин, я так по вам соскучился! А мы с Позом сели в другой автобус, да еще и приехали позже вас. А где Ляйсан? — затараторил юноша в своей обычной манере. — Она мне за водой ушла, — слабо кивнул Арс, кладя руку на Шаста, — Ооо, вон она бежит, — указал он тонким пальцем вдаль, где действительно торопилась девушка.Лагерь ожил как настоящий муравейник. Дети искали своих вожатых, малыши разбегались в разные стороны, подростки сновали туда сюда, выискивая своих друзей с прошлых смен. Наконец то ворота лагеря открылись для пионеров и они завалились туда дружной и громкой гурьбой. Им всем дали пол часа времени на заселение, разбор своих личных вещей и сразу нужно было идти на общий сбор на главную площадь, где ожидалось торжественное открытие смены, приветствие лагерной администрации, знакомство с вожатыми и многое другое.