Books, Summer, Coffee and You

Блейн никогда не любил выпускной. Ему никогда не нравилось быть рядом со всеми этими парочками и влюбленными. В основном потому, что все они были натуралами. Каждый из них. А он... Его можно было назвать кем угодно, но только не натуралом. И если бы кто-то попросил Блейна описать самого себя, то он бы сказал всего два слова. Гей и ботаник. Он плохо помнил свой первый год в МакКинли, а второй год был просто ужасным – над ним впервые смеялись из-за его роста. В его третий год все смеялись над ним, не только потому что он так и не вырос, но и еще из-за того, что он гей. В течение этого года он нашел нескольких друзей, которые помогли ему справиться с хулиганами. Но как только они поняли, что он ботаник, они оставили его одного, потому что он был слишком скучным. Блейн стал тенью, никто не замечал его, никто не думал, что он особенный. Он был просто Блейном. Блейном, который любил носить бабочки и подтяжки. Блейном, который любил укладывать свои волосы гелем. Блейном, который знал абсолютно все и имел превосходные оценки. О, еще он был Блейном, поющим в Хоре. Друзья всегда хвалили его за голос и талант, хотя Блейну все еще нужно было немного расслабиться, чтобы лучше почувствовать музыку. Но он не хотел делать этого. Блейн состоял в Хоре только потому, что хористы хорошо к нему относились и он любил петь, да и саму музыку, в целом. Но он никогда не хотел стать музыкантом или актером. Для него хор был просто хобби. Однако сейчас выпускной был в самом разгаре, а Блейн стоял в стороне от толпы и смотрел, как все эти люди танцуют, улыбаются и хорошо проводят время. По крайней мере, так казалось. Но какой же выпускной без капельки драмы? Конечно, за пределами этого зала какие-нибудь девушки ругались между собой; парни дрались из-за девушек, кто-то пытался подлить алкоголь в пунш, а кто-то обсуждал, кто станет королевой и королем выпускного вечера. Блейна не интересовало ничего из этого. Он был здесь только потому, что выступал его друг из Хора, и потому, что здесь был один симпатичный парень по имени Курт Хаммел. Блейн был влюблен в Курта Хаммела уже около двух лет. У него были прекрасные глаза, он отлично разбирался в моде, он хорошо учился, но не был ботаником, и он казался добрым и хорошим другом. Блейну хотелось быть ему хотя бы другом, но это было невозможно. Курт был популярным и всегда находился рядом с другими популярными ребятами, вроде Пака или Куинн. Они знали, что они популярны, знали, как люди к ним относятся, а Блейн был всего лишь тенью, никем для этих людей. Блейн ни разу не разговаривал с Куртом; они учились с ним в одном классе, но они никогда не сидели рядом. Однажды он передал Курту ручку, но тот даже не обратил внимания на то, что это был Блейн. Они ни разу не разговаривали друг с другом, никогда не встречались глазами, между ними не было никакого контакта. Обычно Блейн стоял где-нибудь вдалеке и разглядывал Курта. Его улыбку, когда он рассказывал кому-нибудь о чем-то; как он морщил нос, когда смеялся; как он стервозно отчитывал кого-либо, когда этот кто-то пытался вывести его из себя. Блейн знал все выражения лица Курта и любил каждое из них, не говоря уже о его длинных ногах и идеально уложенных волосах. Блейн никогда не пытался узнать что-либо о Курте. Только однажды, когда он впервые его увидел, он спросил у Рейчел, кто это, и она ответила, драматично закатив глаза: "Мистер Популярность Курт-Великолепный-Хаммел." Больше он ничего не спрашивал. Нет, Блейн не знал, был ли Курт геем или у него была девушка, или еще кто-то. Ему тяжело было это определить, потому что он никогда не видел Курта, целующего парня или девушку. Блейн вообще никогда не видел Курта одного, без его популярных друзей. Блейн не хотел, чтобы люди знали, что он влюблен в Курта Хаммела, он просто хотел быть с ним. Но этого бы никогда не произошло, так что он держал свои мечты при себе. Блейн со вздохом поправил очки на носу и отхлебнул немного воды. Ему остался всего лишь один год до того, как он покинет МакКинли, и Блейн знал, что никогда больше не будет присутствовать на выпускном. Он хотел оказаться где-нибудь в другом месте. В Сан-Франциско, Чикаго, Нью-Йорке, где-нибудь далеко-далеко от Лаймы и от Огайо, где он смог бы быть тем, кем всегда хотел, и где он не будет страдать от безответной любви. Может быть, он действительно отправится в Сан-Франциско, на родину Харви Милка, и будет слушать все те истории, которые люди будут ему рассказывать. Он мог бы изучать историю, стать учителем, заняться чем-то на подобии этого. Хорошо, что у него есть целое лето, чтобы подумать над этим. Прямо сейчас он был слишком увлечен рассматриванием Курта, который выглядел так идеально в своем костюме, что Блейну казалось, будто он никогда не сможет выдохнуть, задержав дыхание от одного только вида Хаммела. Курт танцевал с Куинн, кружа её по танцполу, и улыбался оттого, как им было весело. Погружаться в мечты не было чем-то новым для Блейна, скорее у него это происходило на уровне инстинкта, когда он просто смотрел на Курта. Сейчас Блейн мечтал о том, как бы он танцевал вместе с ним, положив голову ему на плечо и уткнувшись носом в его шею. Да, возможно, Блейн был маловат ростом, но он был уверен, что он идеально подошел бы Курту как партнер для танца. В его мечтах они выглядели идеально. В его мечтах — да, но реальность была другой. В реальной жизни Курт был популярным, множество девушек были влюблены в него, а учителя его просто обожали. Черт, да весь мир любил его и хотел ухватить хотя бы кусочек Курта Хаммела. А Блейн был ничем и никем. Он был ботаником с отличной успеваемостью, постоянно что-то читающий и изучающий, неизменно носящий очки и бабочки. Блейн Андерсон никогда не будет рядом с Куртом Хаммелом. Он был никем для кого-то, вроде Курта. — Блейн! — окликнули его со спины, и он повернулся, увидев Рейчел в красном платье, ее волосы свободно лежали на ее плечах, а позже Блейн заметил и Финна, стоящего чуть позади неё. — Почему ты стоишь тут совсем один? — Знаешь... Я не люблю танцевать. — Тебе должно быть стыдно! Потому что все мы знаем, как хорошо ты танцуешь, — сказала Берри с ободряющей улыбкой. Блейн улыбнулся в ответ, на секунду переводя взгляд на Финна и обратно. — У меня, правда, нет настроения. Идите, повеселитесь, я все равно скоро уйду. Ну, знаешь… экзамены совсем скоро, и я хочу завтра приступить к подготовке. Блейн использовал свое самое лучшее оправдание, которое всегда срабатывало. Конечно, срабатывало, ведь все знали, как важны были для Андерсона учеба и оценка «отлично» по каждому из предметов. — Не забывай жить, ладно? — Хорошо. Жизнь. Он никогда не думал о том, что живет не полной жизнью. В его жизни, возможно, не было всяких драм или других подобных вещей, но она была нормальной. Да, все было в порядке, потому что, как он мог упустить что-то, ничего не потеряв? У Блейна было все, что ему нужно, и он не мог жалеть о чем-то, не попробовав этого, верно? Его мечты были просто мечтами, они не могли стать реальностью, так что должно быть глупо потерять что-то... что никогда не существовало на самом деле. Честно говоря, просто мысль о том, что у Курта было все – он стал черлидером в первый год, затем футболистом, и всегда был самым лучшим во всех командах – расстраивала Блейна, потому что он никогда бы не смог стать достаточно хорошим и популярным для Курта. Через час Блейн ушел домой, где свернулся клубочком в своей кровати и погрузился в свои мечты. Последний учебный день, последний день пребывания тенью и последний день, когда он младшекурсник. Последние два года в этот день Блейн чувствовал себя счастливым, но не в этот раз. Следующий год будет последним, когда он сможет смотреть на Курта, наслаждаться собственными мечтами и даже просто дышать с ним одним воздухом. Только один год, и, возможно, он больше никогда не увидит Курта снова, и эта мысль причиняла ему боль. Не то, чтобы у него было много шансов, но… они были не так далеко друг от друга, и Блейн мог хотя бы просто наблюдать за ним. Даже если он никогда не предложит Курту сходить с ним на свидание или не признается в своих чувствах. Ни за что. Курт, скорее всего, только рассмеется ему в лицо или, что еще хуже, спокойно ответит ему: "Спасибо, но нет" или "Прости, но я не гей". Быть отвергнутым Куртом Хаммелом было бы намного больнее, чем вообще ни разу с ним не заговорить. Вот почему Блейн отправился в Лайма Бин, чтобы узнать о свободной должности баристы. Он должен был хоть как-то себя отвлечь. Деньги были просто дополнительным бонусом – он мог бы потратить их на учебу в колледже. И еще Блейн любил кофе. Первый день его летних каникул должен был стать его первым днем работы в качестве баристы. Прежде, чем начать работать, Блейн удостоверился, что знает абсолютно все о кофе-машинах и видах кофе. Он прочитал много книг, просмотрел множество видео и прошел небольшую стажировку в Лайма Бин, и только после всего этого отправился в кофейню, чтобы, наконец-то, начать работать и получать за это деньги. Блейн уложил свои волосы достаточным количеством геля, чтобы ни одна кудряшка не выбивалась из прически. Он надел коричневую рубашку и черную бабочку, простые джинсы и зеленый фартук с логотипом Лайма Бин. Первые два часа его рабочего дня прошли относительно тихо, и он действительно наслаждался тем, что он делает. Не только потому, что Блейну нравилось выполнять все эти различные заказы на кофе, а еще и потому, что люди узнавали его, разговаривали с ним и одаривали дружелюбными улыбками. Блейн никогда не мечтал о внимании со стороны людей, он просто хотел, чтобы они замечали его, знали его по имени и не обзывали ботаником или еще как-нибудь. Да, устроиться на работу летом и наконец отвлечься – действительно было хорошей идеей. Но только до тех пор, пока небольшая группа смеющихся людей не вошла внутрь и Блейн не узнал этот смех. Из-за прилавка, за которым он стоял, Блейн увидел Пака, ухмыляющегося Куинн, следом за ними Сантану, Майка и даже Финна. И Курта. Он знал их всех потому, что они пели в Хоре, все, кроме Курта. Финн тусовался с этими популярными ребятами, потому что он играл в футбол. Куинн, Сантана и Бриттани были черлидерами, а Пак с Майком также были футболистами. Курт не состоял в ни черлидерах, ни в футбольной команде, но он никогда не терял своей популярности. Он всегда оставлял о себе хорошее впечатление, и многие футболисты и черлидерши часто обращались к нему за советом, а Курт всегда помогал им. Боже, Блейн чувствовал себя сталкером, зная о таких вещах. С дрожащими коленками он подошел к прилавку, чтобы принять их заказы, но к нему подошли только Пак с Майком, которые решили сделать заказ за своих друзей, пока те устраивались за столиком и о чем-то болтали. Блейн кивнул, быстро переведя взгляд на Курта и обратно, снова кивнул, поблагодарив за заказ, и вернулся к работе. Отлично, в первый же день его мысли отправились совсем в другое направление. Он старался не отвлекаться, но все равно краем глаза следил за группой болтающих и смеющихся людей и всегда замечал, когда Курт кивал после слов Пака. Блейн отдал бы все, что угодно, лишь бы сидеть вот так, рядом с Куртом, говорить с ним о чем-нибудь, о чем бы тот хотел, потому что Блейн сомневался, что Курту понравится небольшой урок истории или рассказы о Гарри Поттере, или еще о чем. Блейн был уверен, что Курту такие вещи просто неинтересны. — Чувак, ты никогда не рассказывал нам, что работаешь здесь, — протянул Финн, подходя к Блейну, стоящему за прилавком, чтобы забрать все заказанные стаканы кофе. — Это мой… мой первый день. Я просто хочу за лето накопить немного денег на колледж. — Это здорово. Может быть, ты хочешь посидеть вместе с нами? Ну, если ты не слишком занят? Блейн почувствовал, что начинает краснеть, и стал отчаянно мотать головой. — О… нет. Я… я, правда, очень занят. Как я и сказал, сегодня мой первый день. Финн кивнул, улыбнулся ему и вернулся к своим друзьям. Посидеть с ними? Посидеть с этими популярными ребятами? Нет, Блейн бы почувствовал себя только хуже. Быть тенью – это нормально, но дышать с ними одним воздухом? Нет, это было слишком для него. Сидеть с Куртом? Так близко? Блейн знал, что он будет вести себя слишком неуклюже и не будет знать, что сказать, и, в конце концов, все начнут смеяться над ним из-за его роста или очков. Нет, он лучше останется здесь, за прилавком, в безопасности. Спустя полчаса они покинули кофейню, и Блейн выдохнул, даже не заметив, что практически не дышал все это время. В конце концов, его тело наконец-то смогло расслабиться, и он прекратил стоять неподвижно, словно скульптура, и теперь он мог смотреть куда угодно, ведь раньше он сдерживал себя от того, чтобы не смотреть на Курта. Боже, все шло совсем не так, как Блейн хотел. Работа в кофейне прекрасно отвлекала и учила общаться с людьми. Хотя Блейн все еще был школьником, но все равно скоро ему предстоит уехать довольно далеко отсюда и оказаться среди незнакомых ему людей. Просто великолепно. У него оставалась надежда на то, что эта встреча была всего лишь случайностью и больше такое не повторится. Блейну действительно нравилось то, что он делает, даже при том, что это отличалось от привычного чтения книг или ползания по случайным страницам в Википедии. Вздохнув, он отставил стаканы в сторону, взял тряпку и протер освободившийся стол. Вернувшись к прилавку, Блейн начал выбрасывать стаканы в контейнер один за другим, но остановился, когда заметил надпись на одном из стаканов. Нет, его не удивила надпись – он всегда подписывал кофе, который заказывали, но он не помнил, чтобы писал что-то на обезжиренном мокко. Напиши мне xo — и номер, записанный ниже. Номер? Блейн не мог написать номер телефона. Да, это был не его номер и даже не его почерк. Этот был аккуратный почерк, не похожий на писанину Пака или Финна. Больше походило на то, что писала девушка. Может быть, это просто Бриттани решила так пошутить? Наверняка, этот номер не принадлежал никому из сидящих. Или, может быть, они решили посмеяться… над ним? Нет… нет, это уже какая-то паранойя. Однако это насторожило Блейна, и ему стало интересно, что же это такое. Указательным пальцем он поправил на своем носу очки и уставился на написанные слова. Напиши мне и хо? Кому именно написать?