Books, Summer, Coffee and You

Блейн никогда не приносил домой использованные стаканы. Тем более чужие. Он тщательно вымыл его изнутри, осторожно, чтобы не стереть надпись снаружи, и взял с собой. Конечно же, Блейн не коллекционировал подобное, но он не хотел, чтобы кто-то другой нашел этот номер, если, конечно, это вообще был номер, а не что-то еще. Хотя, мог ли хоть один здравомыслящий человек сделать что-то подобное? Написать номер, поставить чашку на случайный столик и надеяться, что нужный человек найдет её? Это было очень странно, верно? Когда Блейн пришел домой, мать встретила его поцелуем в лоб и вопросом о том, как прошел его первый день на работе. Он ответил, что просто отлично, и уселся на кухне. Она говорила ему о чем-то, но он не слушал её. Мысли Блейна все время возвращались к тому номеру, и он думал, стоит ли написать этому человеку или нет. Как оказалось, аргументов, говоривших против, было гораздо больше, чем за. А что если этот номер написали только для того, чтобы посмеяться над ним? Почему нет? Только лишь то, что люди оставили его в покое, не означало, что они отстали от него навсегда. Столько лет Блейн был для них всего лишь тенью. – Ты в порядке, дорогой? – спросила мама, когда он ничего ей не ответил. – Эм… да. Думаю, что я просто устал. Она улыбнулась ему так, как только может улыбнуться мать своему сыну. – Тогда доедай свою пиццу и иди спать. Твой папа все равно поздно придет. – Угу, – кивнул он и так и сделал. После ужина и быстрого душа он вытащил любимую пижаму со Звездными Войнами и отправился в свою комнату. В комнате Блейна всегда было аккуратно прибрано. Ее стены были украшены несколькими постерами и фотографиями. Одна фотография была с Национальных, где хор занял первое место, и все хористы улыбались, а Блейн стоял рядом с ними, чувствуя себя совершенно неловко в своем костюме, и краснел. Иногда, когда он краснел, смущаясь, ему становилось настолько жарко, что даже его очки запотевали, и от этого Блейн краснел еще сильнее. К счастью, такое происходило не слишком часто. Он раздраженно отвел взгляд от этой фотографии, пробежался взглядом по шарфу факультета Когтевран и посмотрел на свои плакаты. Справа от стола висел постер с Ханом Соло, плакат с изображением поля для квиддича и еще один из последнего фильма о Гарри Поттере. Иногда Блейну хотелось быть похожим на Хана Соло. Не потому, что он всегда попадал в неприятности или слишком много говорил, Блейну просто хотелось иметь от него хоть что-то. Хотелось больше говорить и улыбаться, быть немного увереннее в себе. Или просто совершать какие-нибудь безумные вещи, на которые у него никогда бы не хватило смелости. Просто быть умным и иметь хорошие оценки было недостаточно, и, наверняка, хорошая успеваемость не была самым главным в этом мире. Если бы Блейн мог сбежать в мир Гарри Поттера и полетать на метле, сыграть в квиддич и испытать все те удивительные приключения, что там описаны. Конечно, ему не хотелось пройти через то, что испытал на себе Гарри – одна только мысль о Волдеморте заставляла Блейна дрожать, хотя по его мнению, Том Реддл был интересным персонажем – по крайней мере, у Гарри были друзья. Блейн знал, что мог при желании совершить сумасшедшие вещи, но он боялся даже просто попробовать хоть что-то. Что бы было, если бы он попал в реальные неприятности? Как насчет его оценок? Что бы подумали о нем его родители? Что, если бы он совершил что-то противозаконное? "Прекрати это, ты не планируешь ограбление ", – сказал Блейн себе и подошел к книжной полке. Сейчас он не хотел читать. Он перечитывал все книги про Поттера по меньшей мере десять раз, Блейн даже прочитал Властелина Колец, несмотря на огромное количество страниц. Слишком много книг лежало на двух книжных полках, и ни одна не привлекала его внимание. Блейн подошел к другой полке рядом с его плазменным телевизором, где стояли его коробки с DVD. Слава богу, у родителей Блейна денег было более, чем достаточно, да и он был отличником – в противном случае, он бы никогда не получил всего этого. Он посмотрел, какие у него были сериалы – Сверхъестественное, Друзья, Шерлок – и когда он успел посмотреть их все? И его самый первый из сериалов – Близкие друзья. Когда Блейн начал его смотреть, ему было почти шестнадцать, и он уже знал, что он гей. Так что он попросил Купера купить ему все пять сезонов, потому что сам он слишком боялся говорить с кем-то о гомосексуализме и действительно хотел узнать что-то на случай, если… если что-то произойдет, а он не будет к этому готов. Блейн никогда не забудет лицо Купера и то, как тот спросил у него, знает ли младший брат вообще, о чем этот сериал. Блейн только кивнул в ответ и открылся перед братом, который просто обнял его, ничего не говоря. Но как только Блейн начал смотреть сериал, он понял, почему Купер сомневался, стоит покупать ему диски или нет. Он смотрел это, слушал, и его глаза распахивались все шире и шире. Это был его шестнадцатый день рождения, и он сидел один в своей комнате со включенной первой серией. Блейн захлебнулся молоком. Он потрясенно вытер насухо губы, а затем стакан выпал из его рук, проливая белую жидкость на его темно-синее одеяло. Блейн взъерошил свои волосы, недоверчиво покачал головой и издал странный звук, так громко, что его мать услышала его и то, как два парня в сериале делали кое-что совсем не тихо. Он выключил телевизор, соскочил с кровати и сказал, что все отлично, что он просто ударился, не заметив в темноте мебели. Блейн не мог даже смотреть на белое пятно, растянувшееся на покрывале, хоть он и знал, что оно не было… этим. Это было молоко! Тот день стал одним из самых трудных моментов в его жизни, и, к счастью, его мать так и не зашла в его комнату той ночью. Даже сейчас одна мысль об этом заставляла его дико краснеть. Позже, той ночью, Блейн взял свой ноутбук, и тогда он впервые подрочил на Брайана Кинни, несмотря на то, что считал его придурком. Той ночью все сомнения окончательно развеялись, и Блейн понял, что он определенно гей. Это было… так шокирующе для него, но со временем Блейн понимал все больше и больше, и постепенно этот сериал стал одним из его самых любимых. Конечно, он смотрел его только с наушниками и на своем ноутбуке, потому что то, что там происходило, не предназначалось для ушей его родителей. Но он не сразу решился на камин-аут. Только после того, как он посмотрел все пять сезонов, он открылся перед своими родителями, а затем и в школе. Сейчас Блейну было почти восемнадцать, он был без пяти минут выпускником, и его вполне устраивала его ориентация. Тем не менее, он не чувствовал, что хочет сейчас посмотреть Близких Друзей. Он решил посмотреть что-то более невинное и смешное, например, Лило и Стич – да, он любил Дисней и никогда бы не перестал любить его. Блейн забрался под одеяло, включил DVD и начал смотреть. Но он никак не мог сосредоточиться на мультфильме, он улыбался на смешных моментах, но и то только потому, что он знал, что здесь смешно. Эта глупый стакан, этот стакан в его сумке. Он беспокоил его. Он засел в его голове и не давал ему покоя. Блейн покосился на свою сумку, лежащую на полу рядом с кроватью, и после нескольких секунд он метнулся за ней, схватил и раскрыл её. Ему не нужен был Шерлок Холмс для того, чтобы понять, что он ни за что не перестанет думать об этом стакане и о надписи на нем. И ему также был не нужен Шерлок Холмс, чтобы сказать, станет ли он отправлять сообщение на этот номер. Конечно, не потому что Блейн был любопытным, а когда он был таким – был любопытным до конца. Простое сообщение никак не сможет ему навредить. В конце концов, Блейн был даже не был уверен, что тот, кто оставил номер, знает, кто он такой. Он был в безопасности в своей комнате – Стич приводил в полный беспорядок жизнь Лило на экране. Взяв стакан в руки, Блейн кинул сумку обратно на пол и потянулся за телефоном на тумбочке. Напиши мне хо Боже, он был так неуверен, потому что не мог сказать, что произойдет после этого. Что если человек, написавший это и понадеявшийся на то, что Блейн найдет чашку и отправит сообщение, напишет ему в ответ что-то похожее на: Ха-ха, я не могу поверить, ты действительно это сделал – или еще хуже. Блейн поднял взгляд, понаблюдал за тем, как Лило и Стич ловят волну вместе с её сестрой, и встал. Нет, определенно, ничего невинного. Ему нужно было что-то еще. Сверхъестественное, да, это было бы неплохо. Шестая серия четвертого сезона – он любил её потому, что Дин всегда был таким храбрым, но здесь он боялся даже такого пустяка, как… кошка. Возвращаясь в свою постель, Блейн услышал, как в начале серии Дин убегает, и улыбнулся, потому что он знал, что будет дальше; но его взгляд сконцентрировался на номере. Сейчас или никогда, сказал он себе, вбил цифры в телефон и сохранил их под именем «Номер со стакана», открыл опцию для ввода сообщений и уставился на пустое поле. И… что теперь? Пальцы дрожали, и от пота очки скатились вниз по носу. Блейн подтолкнул их обратно на положенное им место, щелкнул пальцами по дисплею и отправил просто: Привет? Так, это было нормально, верно? Ему не о чем беспокоиться. Это всего лишь "привет". Боже, его сердце почему-то билось как безумное, и после того, как он отправил сообщение, он чуть ли не швырнул телефон подальше от себя, захотев зарыться в подушки лицом. Прикусив нижнюю губу, Блейн положил телефон прямо перед собой, скрестил ноги и начал теребить край одеяла, как бы уставившись на экран телевизора, но на самом деле не обращая никакого внимания на происходящее. Дин лежал в своей машине, отбивая в воздухе ритм воображаемыми барабанными палочками под Eye of the Tiger, и Блейн улыбнулся, когда Сэм вернулся, испугав Дина, отчего тот подпрыгнул, и Андерсон подпрыгнул вместе ним от того, что телефон завибрировал. О… вот черт… черт. Блейн долгое время просто пялился на свой телефон, взял его в свои руки и разблокировал дисплей. Номер со стакана, 22:34 Привет? Ты тот бариста из Лайма Бин? Твою мать! Так этот номер был оставлен для него? Блейн сглотнул, чувствуя, как в нем просыпается любопытство, и нервно ответил. Блейн, 22:37 Э-э… да. Кто ты? Он нажал «Отправить» и снова посмотрел в телевизор, наблюдая, как Дин и Сэм заезжают в старое здание. Дин выглядел больным – и, боже, Блейн чувствовал себя не лучше. Старший из Винчестеров отхлебнул из маленькой бутылочки с алкоголем, которую всегда носил с собой. Блейн вообще-то не пил, по крайней мере, никогда не напивался до пьяного, неконтролируемого состояния, но он мог сделать глоток виски или еще чего, чтобы успокоить свои расшатанные нервы. "Давай сделаем это!" – вздохнул Дин, и, да, Блейн захотел, чтобы он тоже смог сказать это и убедить таким образом самого себя. Его телефон снова завибрировал, и он опустил на него взгляд. Номер со стакана, 22:38 Ты Блейн, верно? Оу… окей, этот человек и правда хотел, чтобы именно Блейн нашел номер. Ладно, отлично, Блейн почесал затылок и подумал, кто это мог быть и что произойдет, если он скажет свое имя. Ладно, это все еще может оказаться шуткой. Может быть, это Финн? Нет, Финн никогда бы не сделал ничего подобного. А вот Пак мог бы или Сантана. Да и какая на самом деле разница, кто именно? У Блейна были друзья, которые могли за него постоять, и он действительно мог бы поискать у них защиты. Но стоило ли говорить свое имя возможным обидчикам? По каким-то причинам он понял, что – да, это время для чего-то безумного. Блейн, 22:39 Да, я Блейн, а ты? Ответ пришел почти мгновенно. Номер со стакана, 22:39 Курт Хаммел Внезапно кто-то закричал, и Блейн не был уверен, это был он или Дин на экране, или, может, оба сразу, но он выронил из рук телефон, схватил подушку и начал бить по нему также, как когда он пытался убить паука, пока, наконец, не придавил телефон подушкой, словно пытаясь задушить. Это было… невозможно. Он услышал, как Дин со вздохом сглотнул, ему было страшно. Блейн дрожал, чувствуя, как пот скатывается по его лицу, и сердце стучало так быстро, словно пыталось вырваться из груди. Курт? Курт Хаммел? Курт Хаммел написал ему? Курт знал его имя? Ни в коем случае… Это была шутка. Блейн почувствовал, как его телефон завибрировал, и вздрогнул, потом он снова завибрировал, и Блейн снова вздрогнул. О, Боже, это не происходит на самом деле. – Блейн? – он услышал голос своей матери за дверью. – Все в порядке? Я слышала крик. – Да… да, мам! Это просто Дин кричал, когда увидел кошку! Что он вообще несет? Словно Дин сидел в его комнате или что-то подобное. – Тогда убавь, ты напугал меня. – Прости! Блейн сделал, как она просила, но, когда он удостоверился в том, что она ушла, сфокусировал свое внимание на подушке, прислушиваясь, но его телефон не издавал ни звука. Блейн тяжело дышал, не в состоянии даже шевельнуться, потому что Курт-долбанный-Хаммел писал ему. Так? Или… подождите. Он внезапно успокоился и подумал о возможности того, что Курт-великолепный-Хаммел мог знать о его существовании и даже его имя. Нет, это было невозможно, это было бы чудом или чем-то подобным. Ни в коем случае, никто не знал, что это был Блейн. Но… почему кто-то представился именно «Куртом Хаммелом»? Почему… вот дерьмо! Что, если кто-то узнал, что Блейн влюблен в него? Если кто-то видел, как он на него смотрел? Кто-то видел, как он мечтает о нем? Неужели он был настолько очевидным, что даже не смог замаскироваться и сделать незаинтересованное лицо? О, нет… нет, нет, нет. Этого не могло произойти. Блейн не знал, откуда пришла такая уверенность, но он заглянул под подушку, медленно приподнимая за краешек, так, чтобы увидеть телефон – боже, это всего лишь телефон, а не какое-то опасное животное или паук, который может на него наброситься. Ладно, все в порядке, Блейн отложил подушку в сторону и разблокировал телефон. Номер со стакана, 22:44 Это правда я. Курт Хаммел. Номер со стакана, 22:50 Блейн? Ты все еще здесь? Ну, да, конечно, это Курт Хаммел. Да это просто шутка недели. Блейн, 22:52 Я не верю тебе. Нет. Блейн мог быть кем угодно, но только не наивным. Конечно, у Блейна хорошо была развита фантазия из-за всех этих книг и фильмов, но он не был наивным. Он знал, что реально, а что нет, и возможно ли что-то или нет. И то, что Курт Хаммел написал ему или знал его имя, не относилось к реальному или возможному. Номер со стакана, 22:53 Чему именно ты не веришь? Блейн, 22:53 Что ты Курт Хаммел. Блейн подождал немного и увидел новое сообщение – но это был не текст, а фотография. Блейн медленно подтянул на своем носу очки и открыл фото. Ох, твою ж мать, он проклинал его в своей голове. Это… это была фотография… фотография Курта. Фотография с улыбающимся ему Куртом, сидящим в комнате, которая, по всей видимости, принадлежала ему. Вторая фотография была с Куртом, надувшим губы, чтобы убедить Блейна, что это не подделка. Он носил ту же самую черную рубашку, с той же укладкой и все в той же комнате. Это было реальностью… это произошло! У него была фотография, нет, две фотографии чертова Курта Хаммела в ЕГО телефоне! Курт Хаммел переписывался с ним. Курт Хаммел знал его имя. Курт Хаммел оставил ему свой номер для… для чего именно? Блейн, 23:00 О, боже мой! Блейн написал и – черт – это не было предназначено для чтения Куртом! Это лишь его мысль, только и всего, потому что, о, боже, он выглядел так прекрасно, когда Блейн мог разглядеть его поближе. Намного прекраснее, чем Блейн себе представлял. И он просто разрушил все своим идиотским поведением, потому что не смог себя проконтролировать. Застонав, ему захотелось провалиться в черную дыру и никогда оттуда не возвращаться. Блейн схватил подушку и ударил себя три раза по лицу, заглушив ей стон, чтобы его мать не услышала. Следующее сообщение – и он отбросил подушку, чувствуя себя измотанным и уставшим, но все еще способным прочитать сообщение. Номер со стакана, 23:03 Я выгляжу настолько плохо? Блейн, 23:03 Нет! Нет… ничего подобного. Ты просто отлично! Больше, чем отлично! Боже, да он был самым красивым человеком, которого Блейн когда-либо видел за всю свою жизнь. Номер со стакана, 23:06 Спасибо! Так… ты увидел мой номер. Я не был уверен в том, что ты заметишь его, но я так рад, что ты сделал это! Вау… это была его мечта. Кружечный номер, 23:07 И ты, наверное, хочешь узнать, почему я оставил свой номер? Блейн, 23:08 Кажется, я знаю почему. Кружечный номер, 23:08 Знаешь? :) Эй, воу, что это был еще за смайлик сейчас? Блейн, 23:09 Чтобы посмеяться надо мной? Не имело значения, насколько изумительными были эти сообщения и то, что Курт знал его и его имя, Блейн все еще слушал свое здравомыслие и понимал, что такое реальность. Почему Курт писал ему? Вряд ли у них было хоть что-то общее. На самом деле, у них вообще не было ничего общего. Они жили в разных мирах, и даже если их дороги пересеклись на несколько минут, они все равно разойдутся в разные стороны. Курт Хаммел никогда не будет другом Блейну и, тем более, никем большим. Номер со стакана, 23:11 Вообще-то, я хотел пригласить тебя на свидание. Или хотя бы предложить стать друзьями. Пригласить? Его? Блейна? Курт Хаммел хотел пригласить его на свидание? Блейн чуть не упал в обморок от одной мысли об этом. Но, даже если это было правдой, даже если Курт действительно хотел сделать это, что Блейн вообще должен с ним делать? О чем разговаривать? Он никогда не ходил на свидания, у него никогда не было парня. "Воу, отлично, притормози, Блейн", – сказал он себе, – никто еще не стал твоим парнем, и этого не случится. Дрожащими пальцами он набрал ответ. Блейн, 23:13 Ты никогда не разговаривал со мной при людях. Я не верю тебе. Номер со стакана, 23:14 Я сделаю это. Я обещаю! ;) "Прекрати отправлять эти смайлики", – подумал Блейн. Блейн, 23:16 Было приятно с тобой переписываться. Не то, чтобы он не хотел больше писать Курту, вообще-то, он и подумать не мог о чем-то более изумительном, чем это. Но он все еще не хотел стать целью глупого розыгрыша и быть настолько наивным. Те, чувства, которые он испытывал к Курту, были серьезными, сильными, и он прекрасно жил с ними, держа только при себе. Они делали его уязвимым, а Блейн не хотел этого. Курт, кажется, не был геем, так зачем идти дальше и вредить самому себе? Нет, Блейн не позволит этому случиться. Он убрал свой телефон подальше, достал новое одеяло из шкафа и выключил свет. Сон, он просто уснет, а когда проснется, поймет, что это был всего лишь сон.

__________________________________________________________

Но на следующее утро Блейн почувствовал себя так, словно не спал несколько дней. Ночью он проснулся, оправился в ванную, выпил стакан молока и вернулся в свою кровать, пытаясь заснуть. В конце концов, он смог уснуть около четырех часов утра, но ему нужно было встать около восьми. Боже, он никогда не чувствовал себя так. Блейн чувствовал себя так, словно у него было похмелье, потому что его голова просто раскалывалась. Он принял душ, побрился и даже не стал использовать гель, чтобы выпрямить кудряшки, хотя вокруг воротника рубашки все-таки завязал бабочку, надел черные брюки и прицепил черные подтяжки. После завтрака он протер свои очки, взял сумку и положил ланч, который оставила для него его мама перед тем, как уйти на работу, с собой. Боже, к счастью, его родителей не бывало дома по утрам с понедельника по пятницу. Его мама обязательно бы забеспокоилась и спросила бы, что случилось. И Блейн не смог бы сказать ей причину, да и не захотел бы. Он запрыгнул в свою машину и поехал в Лайма Бин, подпевая Arctic Monkey – A Certain Romance, удостоверившись, что окна плотно закрыты и никто его не услышит. Его друзья говорили ему, что у него отличный голос, но… даже если это было правдой, он не хотел выносить это дальше Хора. Слишком много внимания. Припарковав свою машину, Блейн вошел внутрь кофейни, надел фартук и поприветствовал своих коллег. Первая волна посетителей уже закончилась, а вторая должна была нахлынуть около четырех. Блейн никогда не работал больше шести часов в день, потому что это была всего лишь подработка, чтобы немного подзаработать. Блейну все еще хотелось насладиться летом, пока он не вернется к повторению предыдущего года. Так что он договорился, что будет работать по шесть часов первые четыре-шесть недель, а выходные дни отдыхать. Тогда он смог бы проводить больше времени с родителями, тратить на хобби. В последние две недели до школы, когда его родители как всегда отправятся в Калифорнию, Блейн останется дома и будет заниматься, повторяя все изученное к школе. Да, может быть, для других людей это могло прозвучать скучно – провести лето вот так. И, может быть, Блейн мог даже что-то изменить в этом году – например, сходить на вечеринку к Рейчел или, может быть, сходить в Scandals, единственный гей-бар на всю округу, и провести там около часа. На самом деле, это была неплохая идея, да? Получить немного опыта с другими мужчинами. Конечно, никакого секса, но флирт? "Пф, – простонал он, – флирт?" Блейн никогда ни с кем не флиртовал. Как? Он не знал больше ни одного гея во всей школе, а Курт? Нет. Он, конечно, не был заинтересован в парнях, и всего лишь посмеялся над Блейном. Лучше вообще об этом не думать и попытаться забыть прошлую ночь. К счастью, пришел клиент, и Блейн растянул улыбку на своем лице. Вставая у прилавка, он принял заказ у старой леди и улыбнулся ей, сказав, что она получит свой кофе через минуту. Работа, ему нужно сконцентрироваться на своей работе. Он взял в руки кофейник и наполнил стакан. – Привет, Блейн. Блейн повернул голову к прилавку и увидел… вот черт! Глаза Блейна распахнулись, пока он все еще наливал кофе в кружку, он уставился на Курта, стоящего перед ним, между ними была только касса. Курт улыбался ему и смотрел прямо ему в глаза. Курт Хаммел. Курт Хаммел только что заговорил с ним, назвал его по имени и улыбнулся ему. Он заговорил с ним, заговорил так, словно это было для него обычным делом – говорить с Блейном Андерсоном. А Блейн? Он ничего не ответил, потому что его мозг внезапно опустел, а тело потеряло способность к движению.