Happy Together

Страницы с шелестом пролистываются, пуская тонкий прохладный ветерок по коже. Палец скользит по гладкому линованному листу. Блокнот с серой луной на фоне сине-фиолетового космоса вертится в руках, просматривается под углами, чтобы уловить переливчатый блеск материала. Ногти постукивают по обложке, губа задумчиво закусывается. Минхо собирается положить его обратно на полку, но сам себя останавливает, будучи не в состоянии определиться надо ли ему тратиться на миллионный вид макулатуры, который будет складироваться на полке, потому что портить своими каракулями слишком жалко, но точно так же жалко и оставлять его здесь. Его извечная проблема с пристрастием к канцелярии. Джисон уже по десятому кругу поправляет ручки и карандаши в стаканчиках, практически неотрывно наблюдая за ним. В других частях зала, возможно, снуют покупатели, ищущие консультантов, но его это не волнует. То, как Минхо кривит губами и блестящими глазами буквально пожирает ряды с тетрадками, блокнотами, скетчбуками, стикерами и наклейками, волнует его намного больше каких-то там левых людей с их дурацкими вопросами. - Молодой человек, подскажите, пожалуйста, - чуть скрипучий женский голос всё-таки заставляет с неохотой обернуться. - Чем могу помочь? - Дочке на курсах сказали купить учебник по математике для подготовки к Суныну, говорит, синенький такой. Это он? Ему чуть ли не в лицо тычут книгой, как будто он по запаху может определить её содержание. Джисон давит тяжёлый вздох из-за ситуации, в которой он оказывается в миллионный раз и которая может окончиться только двумя сценариями, один из которых обосрёт ему настроение. - Можете сказать автора, которого назвал преподаватель? - Да чёрт его знает, дочка сказала синенький. Она в первом классе старшей школы, ей надо к математике готовиться, - важно заявляет женщина с трясущейся чёлкой, которая была уложена так, словно под ней находится невидимый цилиндр. - Может у неё есть фотография? Уточните, пожалуйста, есть очень много похожих учебников. - А это разве не он? Вроде синий, хороший. - Есть несколько синих учебников по математике, без автора я не смогу точно сказать, что это он, - терпеливо объясняет Джисон очевидную вещь. - Ей для Сунына. - Я понимаю, но таких тоже много. - Никто у вас не покупал учебники для академии «Твайс»? Это популярная академия, - женщина пытается вытянуть из него ответ, как будто он специально ей его не говорит. - Нет, таких не было. - Да быть такого не может. Тяжёлый вздох подавляется. Лицо продолжает держать вежливую улыбку, хотя очень хочется посоветовать ей самой записаться на какие-нибудь курсы по здравому смыслу. - Попросите дочь уточнить автора учебника, пожалуйста. Без него никаких гарантий я дать не смогу. - Кошмар какой. Сокрушённо качая головой, из-за чего овальная чёлка трясётся ещё сильнее, больше напоминая пружину, женщина разворачивается и гусиной походкой уходит куда-то меж стеллажей. Закатив глаза, Джисон поворачивается обратно к стойкам с канцелярией. - Твои любимые покупатели? – насмешливо кривит губами Минхо, всё это время слушавший их разговор. - Я ебал, меня сосали, - тихо выдыхает Джисон, чтобы никто больше не услышал. – Можно меня просто пристрелить уже? - Можно. Минхо хватает из стаканчика ручку в форме маленькой винтовки и делает вид, что стреляет в него. Джисон подыгрывает, хватаясь за грудь и медленно сползая на стойку, опёршись о неё локтем, за что получает довольный смешок. - Молодой человек. Вновь услышав скрипучий голос, он кривит лицо, как будто рыдает. Минхо снова тихо посмеивается и принимается изучать другие ручки. Джисону ничего не остаётся, кроме как развернуться, натягивая маску вежливости обратно. - Да? - У вас есть возврат? - Возврат возможно совершить в течение десяти рабочих дней с момента покупки при наличии чека и отсутствии повреждений товара. - Отлично, тогда я возьму эту книжку, - довольно крякает женщина. - Вы спрашивали у дочери про автора? - Она на вечерних занятиях, ей некогда. Она у меня каждый день по семь часов дополнительно занимается. - Здорово… - тянет Джисон, стараясь сохранять улыбку, которая непроизвольно кривится от некоего отвращения и жалости. – Пройдёмте к кассе. Даже не зная точно, что это не тот учебник, он уже может почуять, что эта женщина вернётся к ним с возвратом и отымеет все мозги. По некоторым покупателям сразу видно, что они доставят проблемы, у них есть особая аура дотошных скандалистов, пахуче отдающая нафталином вне зависимости от реального возраста. Как выяснилось с началом работы, докапывающиеся люди, которые считают, что они всегда во всём бесконечно правы и все им должны, начинают свой путь душнил не только после тридцати. В последнее время появляются и подростки, которые любят размахивать экраном телефона с каким-нибудь открытым кодексом, который даже не понимают до конца. Штрих-код сканируется, щёлкает мышка. Джисон оформляет покупку, просит вставить карту и затем выдаёт чек, вновь повторяя выученный текст об условиях возврата товара. Книга помещается в бумажный пакет, и женщина, наконец, уходит, ковыляя среди кубов с разложенными книгами. Остаётся лишь надеяться, что она выпадет не на его смену, когда придёт бухтеть о том, что ей выдали не то и вообще отвратительно проконсультировали. Наклонившись, Джисон поправляет стопку сложенных пакетов, которые частично вылетели из коробки, а когда выпрямляется, на гладкую чёрную стойку опускается блокнот с луной, две пачки наклеек и несколько ручек. - Это ты во всём виноват, - Минхо смотрит на него с явным обвинением. – Скоро я буду жрать канцелярию на завтрак, обед и ужин. - Можешь не благодарить, - Джисон довольно улыбается. – А ручку с кошачьей жопкой не взял? - Какой ещё жопкой? - Идём покажу. Выйдя из-за прилавка, Джисон направляется к стенду с письменными принадлежностями. Он изучает крючки, на которых висят упаковки более изощрённых товаров, чем те, что были в обычных стаканчиках, брови чуть хмурятся. - Блин, не могли же разобрать все. А, вот. Мразота какая-то сверху точилку повесила. Убрав лишнее, он снимает с крючка прозрачную упаковку и протягивает её Минхо. К картонке с пояснениями пластиковым зажимом приделана чёрная ручка, у которой кончик сделан в форме кота. Вот только отдельно ото всего к нему приделан мягкий персиковый слайм, изображающий задницу. - Охренеть, - Минхо с удивлением щупает её пальцем. – Скотина, вот и зачем ты мне показал? Я же теперь куплю и буду постоянно её жмякать. - Я знал, что ты заценишь, - гордый собой Джисон покачивается на месте. - Как плохо, что ты меня хорошо знаешь. - Как хорошо, что я тебя хорошо знаю. Обогнув стойку, Джисон вновь направляется к прилавку. Однако стоит ему обойти Минхо, как по ягодице прилетает хлёсткая ладонь. Схватившись за неё, он ошеломлённо разворачивается, хлопая широко распахнувшимися круглыми глазами. - Ты чего? - Это за то, что бабки меня заставляешь тратить, - насмешливо кривит уголком губ Минхо. Какое-то время Джисон продолжает озадаченно моргать. Затем он лукаво улыбается. - Там ещё раскраска классная есть, хочешь покажу? - Иди считай давай, пока я тебе в полную силу не врезал, продаван. - Это предложение? - Шуруй. Минхо толкает его в плечо в сторону кассы. Чем быстрее он расплатится, тем меньше шансов, что он потратит деньги на что-то ещё. Джисон и правда успел отлично понять, какого рода вещи ему нравятся, так что с помощью нажатия на правильные рычаги и своего обаяния сможет без проблем впаять ему ещё что-нибудь до кучи. Забрав пакет с канцелярией, Минхо бродит среди стеллажей, находит какой-то детектив с красивой обложкой и садится за один из столиков, чтобы убить время до закрытия. Перелистывая страницы, он время от времени высматривает соломенные волосы. Джисон поправляет торчащие корешки и относит на место книги, которые кто-то оставляет наобум. В заправленной в чёрные джинсы бело-голубой рубашке в мелкую полоску он сильно отличается от себя за пределами работы. За ним всегда интересно наблюдать в новом образе. Он много дурачится в общежитии и до истерики спорит с Хёнджином о том, какой из могучих рейнджеров круче, но здесь может без проблем консультировать адекватных покупателей, которые не могут решить, с какого пособия лучше начать изучение корейской истории, потому как сам ею занимался и знает, о чём говорит. Эта его способность по щелчку пальца перескакивать из одного режима в другой всегда завораживала. Тем временем, Джисон, шагая по магазину, заглядывает в прорези между полок. Руки поправляют книги, однако он на них практически не смотрит. Больше этого внимание привлекает то, как Минхо подпирает кулаком щёку, водя глазами по строкам. Из-за того, что он смотрит вниз, чуть склонив голову, его ресницы кажутся длиннее и это открытие почему-то заставляет глупо улыбаться. Ещё Минхо имеет привычку слегка выпячивать губы, когда сосредоточен. Поэтому Джисон и любит, когда он приходит сюда, - он может спокойно наблюдать за ним, прячась за стеллажами. - А где библии стоят? Вы здесь работаете? Впрочем, не совсем спокойно. Покупателей, которые умудряются выцепить его, всё равно приходится обслуживать. К счастью, смена подходит к концу через четверть часа и дверь, наконец, закрывается, перерубая поток зевак и надоедливых людей. Вскоре они вдвоём уже оказываются на посвежевшей улице, где тыквенное небо почти угасло и зажглись ржавые фонарные столбы. Пахнет родным остывающим асфальтом, однако запах сменяется на кунжутное масло и жареное мясо, стоит только свернуть к улочкам, подсвеченным кукурузными лампами и укрытым витками пара из традиционных забегаловок, готовящих говядину на уличных грилях. День не праздничный, так что повода тратиться на что-то слишком уж высококлассное нет, поэтому парни заходят в обычное заведение, где едят сытный удон вприкуску с кимпабами. В ожидании еды они обсуждают проблемы в университете, однако после того, как на столе появляются тарелки, они слишком заняты забиванием ртов, потому как оба сильно проголодались: Джисон только вышел со смены, а Минхо с занятий, после которых решил не кушать отдельно, чтобы нагулять аппетит. Только и слышно, что звон ложек с палочками о тарелки, да хлюпанье горячего бульона. Они разве что перебрасываются парой слов о том, как всё вкусно, и более-менее начинают болтать, когда первичный голод утоляется. Поужинав и пару минут повздыхав с того, как плотно набились животы, они лениво вываливаются обратно на улицу и идут в магазин с дешёвыми снеками. Главным плюсом таких магазинов является то, что там нет сотрудников, давящих на нервы. У входа стоит кассовый аппарат самообслуживания, а по углам висят камеры, наблюдающие за покупателями. Стеклянная дверь отъезжает в сторону, лица обдаёт дуновением пластика, глаза слепят абсолютно белые стены и режущие лампы, свет которых всегда можно вычислить с другого конца улицы. Людей нет, в тишине слышно лёгкое гудение холодильников и накал электричества. - Есть там мята твоя? - Ищу. Джисон чуть ли не носом тыкается в морозильники, ладони оставляют на стекле разводы. Он хмурится на упаковку обычного мятного эскимо, которое отдаёт слишком дешёвым ароматизатором, и двигается дальше. - Нашёл! – он довольно подпрыгивает на месте и достаёт маленькое зелёное ведёрко, со всей силы откидывая дверцу в сторону. – Моя прелесть. - Тебе как всрётся что-то одно. - Так если оно реально охеренное? Поэтому и стоит в два раза больше, чем этот пластилин. Он любовно прижимает мороженое к груди, закрывая морозильник, и шагая дальше мимо рядов. Взглянув на его довольное лицо, Минхо мимолётно кривит губой, после чего продолжает задумчиво вглядываться в упаковки. Выбор огромный, но это лишь всё усложняет: он не может понять, чего хочет. Пожевав щёку изнутри, он останавливается на голубом мороженом на палочке со вкусом содовой. Почему-то после чуть жирноватого бульона очень тянет на что-то сладкое, причём максимально неестественное сладкое. Потряхивая им в воздухе, Минхо идёт рассматривать другие стеллажи. - О, тут есть Принглс из кокумы, - Джисон показывает на чёрную банку с фиолетовыми слайсами картошки. - Фу, отвратительно. - Слышь. Они вкусные вообще-то. - Слишком приторно и непонятно для меня. Чипсы солёные должны быть, а эти сладкие. Я вообще не фанат кокумы. - У тебя просто кокумы нормальной не было. Закатив на это глаза, Минхо оценивает остальные предложенные чипсы. Поначалу рука тянется к импортным Лейс с уксусом, но затем взгляд выцепляет связку из разных брендов, продающуюся по акции. Он в раздумьях почёсывает ногтем около носа. - Чего застыл? – оборачивается к нему Джисон, достававший из холодильника газировку с мандарином. - Да вот думаю, что может лучше набор по скидке взять. Экономнее будет и как раз все разные. - Там же вон есть те, которые ты не любишь. Говорил, что они как бумага. - Другой кто-то съест. На кухне в ящик кину их, точно голодные найдутся. - Ну, в принципе, да, наши всё сожрут. Сайду может тоже взять сразу упаковку? Вон глянь, восемь штук за копейки. - Тащить ещё. - Я потащу, не сломаюсь уж. В холодосе как раз ни хрена почти не осталось, всё всосали. - Бери, раз потащишь, мне-то. - Печеньки с яблоком возьмём? - Лежит же дома печенье, не жрёт никто, - цокает языком Минхо, беря чипсы. - Так те с ананасом, а мне яблоко хочется. - Вот ты как обычно возьмёшь, сожрёшь одну штуку и бросишь. - Не брошу. - Бросишь. - Вот при тебе же и буду жевать, - гордо хмыкая, Джисон забирает с полки коробку. - Ну-ну, посмотрим. Чего держишь-то? Иди положи к кассе, всё равно нет никого. Опять набрали, блин, говна, только за мороженым же зашли. - Как всегда, чё. В конечном итоге, из пакета Минхо с канцелярией торчат связанные скотчем чипсы, когда они выходят на улицу. Джисон запихивает банки с газировкой в рюкзак, который всегда таскает на работу, а мелочёвку складывает в чёрный шелестящий пакет из-под прилавка. Покупать еду сразу на всех уже стало привычкой, тем более обычно так брать выгоднее из-за кучи акций на оптовые товары. В общежитии у них есть свои контейнеры в комнатах и личные полки в ящиках, но также имеются и общие отсеки, куда они кладут то, что предназначено для всех. Аналогично в холодильнике первые две полки на двери и первая полка в основном отсеке служат, как общие хранилища, куда они покупают продукты, либо скидываясь, либо по своему желанию. Те пополняются практически постоянно, потому что привычка затариваться сразу на дом постепенно выработалась у всех. Дойдя до перекрёстка, они переходят на другую сторону улицы и садятся на массивную дубовую скамейку в самом начале худосочной тенистой аллеи. Скинув тяжёлый рюкзак, Джисон достаёт оттуда своё драгоценное мороженое, щёлкает крышкой и, вынув крохотную пластиковую ложку, начинает долбить ею оледеневшую массу. - Ну давай, а, - пыхтит он. - Погрей. Разорвав шелестящую упаковку, Минхо кидает её в пакет и облизывает ярко-голубое мороженое. От освежающего сладкого вкуса даже дышать становится легче. Они оба наелись, но, как любит говорить старшее поколение, для десерта желудок отдельный. Сидящий рядом Джисон пытается отогреть свою ледяную мяту дыханием и руками. Наконец, ложка захватывает подтаявшее зелёное мороженое. - Богично, - протяжно выдыхает он с явным удовольствием. - Умру за мяту. - Тебе бы понравился мятный пирог. - Такой есть? - Моя мама иногда делает летом. - Реально? - Джисон оживлённо поворачивается, садясь вполоборота. - Когда к маме едем? - Ишь, деловой, - фыркает Минхо со смешком. - После промежуточных экзаменов поеду. Но ты ведь тоже к своим. - Ой, да чего тут в Инчон ехать-то? Я и потом могу дня на два съездить. - Хочешь, так езжай со мной, вперёд. Будешь по коровьим лепёшкам шагать. - Я так задрался торчать в Сеуле, что лучше уж буду шагать по лепёшкам в новом месте. Устроишь мне экскурсию. - Я тебя умоляю. По коровникам и рынку тебя водить, что ли? - На речку, в лес. Ты, помнишь, рассказывал, как вы с отцом раньше на речке рыбачили? Где ты ещё карася жирного поймал, а потом с лодки навернулся. - Вообще не помню, чтобы я тебе про это рассказывал, - Минхо откусывает мороженое, чуть хмурясь. - Мы тогда день рождения Чанбина отмечали, ты бухой в тло был, да мы там все на самом деле были в тло. - И ты помнишь эту тупую историю? - Ну да, она смешная, - Джисон облизывает ложку и посмеивается. - Ты не так уж и много о себе рассказываешь, так что я всё запоминаю. - В смысле? - Минхо, языком собирающий текущие капли, вскидывает брови. - Нормально я о себе рассказываю. - По сравнению с тем, сколько я тебе выливаю, я вообще тебя не знаю практически. - Кто я по знаку зодиака? - Скорпион. - Какой мой любимый цвет? - Синий. - Что я ненавижу больше всего? - Кокосы и тупых комментаторов. - А говоришь не знаешь. - Так это мелочи, база, - Джисон взмахивает рукой. - Так а что ещё надо? Спрашивай, если что-то интересно, я же не могу просто из ниоткуда сыпать фактами о себе. - Я вот сыплю. - Ты - это ты. - А тебе… тебя раздражает то, что я так много болтаю? - Да нет. Мне нравится, - Минхо неопределённо ведёт плечом, смотря куда-то на покачивающиеся листья клёна, слегка поблескивающие в лучах фонарного столба. - Нравится? - Джисон распахивает круглые глаза. - Ну в плане… интересно слушать, ты интересно рассказываешь. Это как, ну, как подкаст. Откусив мороженое, Минхо с занятым видом жуёт его, игнорируя занывшие от холода пломбы. Позади скамьи громко стрекочут сверчки. Слышно, как по дороге проносятся машины. Джисон какое-то время удивлённо смотрит на него, после чего отправляет в рот мороженое, пускающее по округе сильный запах мяты. Губы кривятся в улыбке. - Спасибо. - За что? - За то, что слушаешь. - Тоже мне, нашёл за что благодарить. - Я серьёзно. Я знаю, что много болтаю и могу капать этим на мозги, так что я рад, что тебе интересно это слушать. Мне тоже нравится болтать с тобой. Ну, в плане, я уже привык первым делом сразу говорить тебе, если что-то происходит. Я знаю, что ты всегда честно реагируешь. - Хуйло потому что я прямолинейное, - усмехается Минхо, съедая последний кусок с палочки и ломая её пополам. - Не хуйло. Ты просто не лицемеришь, это я в тебе и ценю. А то, что ты грубишь как ёб твою мать, - это уже другое дело. - Какой уж есть. - Да я и не жалуюсь, - Джисон издаёт смешок, соскребая ложкой остатки. - Я научился не обращать на это внимание и фильтровать. Я ведь понимаю, что ты на самом деле всё равно заботливый, просто по-своему. - Чего? - недоумённо выпрямляется Минхо. - Того. Ты всегда помогаешь мне и остальным. Ворчишь, но помогаешь. Вон и сегодня опять на всех пожрать купил. - Так если там чипсы, которые я не ем. - Ну, ты всё равно не берёшь за них деньги. И до этого ты тоже постоянно брал что-то на всех. Йогурты, хэшбрауны, кучу всего. - Вы тоже так делаете. - Никто об этом не договаривался, это не какое-то обязательное правило. Вот и ты тоже так делаешь, потому что тебе не наплевать, ты так заботу проявляешь. - Думай, как хочешь. Поджав губы, Минхо отворачивается и ломает две половинки палочки на более мелкие части. Пальцы чуть липкие от сладкого. Джисон насмешливо поглядывает на него, а затем, легко покачивая головой самому себе, убирает ложку в опустевшее ведёрко. Минхо очень сильно хочет казаться безразличным и холодным, но он отлично видит в нём тепло. У каждого человека оно имеет свою форму и его больше напоминает лаву, о которую обжигаются практически все, потому как она по большей части бесконтрольная. Но Джисон понял, что не нужно пытаться её как-то менять, направлять, не нужно пытаться её перегнать. Нужно идти вдоль кратера, в котором она содержится. Вытягивать руки, когда захочется согреться, но не напирать на неё. Любоваться светом и самыми разными оттенками янтаря, перемежающимися с чернильными вкраплениями. Лава слишком особенная, чтобы обращаться с ней, как с чем-то обычным. Посидев ещё немного, они решают двинуться домой. Транспорт как раз относительно пустой, все рабочие и студенты рассосались. Накопившаяся за день усталость начинает понемногу давить, выжимая наружу зевки. По двору носится белый шпиц, пару раз звонко лающий из-за отобранной хозяйкой игрушки. Обойдя машины, заполонившие все свободные места у тротуара, они проходят в подъезд с зажигающимися лампочками, сетуют на мешки под глазами в лифтовом зеркале и, наконец, оказываются у родной двери. Палец набирает комбинацию на автомате, замок открывается. - Да всё нормально же, просто… - Ни хрена не нормально! Это пиздец, мне полный пиздец. - Хёнджин, это же не навсегда, успокойся, глотни воды. - Да я лучше захлебнусь нахер в этой воде, я ебал это всё! Стоит только заступить на порог, как их тут же вбрасывает в сердце пока что совершенно непонятного торнадо, состоящего из орущего Хёнджина и Кристофера с Чанбином. Озадаченно переглянувшись с Минхо, который пожимает плечами, Джисон сбрасывает рюкзак на пол и торопливо расшнуровывает конверсы. Слышится какой-то грохот, но, конечно, отзвук слёз в голос Хёнджина, напрягает их больше. Свернув в прихожую, они видят Сынмина, который безразлично жуёт банан за кухонным столом, а также Феликса и Кристофера, стоящих в коридоре с руками, напряжённо вперенными в бока. Их взгляды устремлены куда-то в комнату местного художника. - Чего случилось? – интересуется Джисон у Сынмина. - Кое-кто объебался. - Вот тут какая-то упаковка, посмотри, это не то? Из ванной показывается Чанбин, с сомнением рассматривающий маленькую коробку. В этот момент из комнаты к нему выходит Хёнджин. Проблема приобретает относительно чёткие очертания. Его некогда медовые волосы пылают таким ярким красным цветом, что он горит, как фонарь, даже в лёгкой полутьме коридора. По кремовой футболке расползлись такие же алые ручьи, стекающие по шее, на которой вздулась вена. Щёки пунцовые от определённо подскочившего давления и истерики. - Кто купил двухметровый томат? Пасту болоньезе будем делать? – хохочет Минхо. - Пошёл на хуй! – услышав его, Хёнджин резко оборачивается и его лицо, кажется, багровеет сильнее в тон волосам. – Твоей блядской рожи только мне для счастья не хватало, вообще молчи, понял? Мне и так хуёво, гондон! - Я-то тут при чём? Это не я тебя в клоуна превратил. - Я же говорил, что на клоуна похож, - воет Хёнджин и снова исчезает в комнате, где кашляет, даваясь всхлипом. – Этот пидрила всегда правду говорит, я похож на клоуна! - Как дам тебе сейчас, - шипит Кристофер, замахиваясь на Минхо и одаривая его прожигающим неодобрительным взглядом. – Вот надо было тебе рот открывать? - Я сказал, как есть, - пожимает плечами Минхо. - Только попробуй ещё что-то ляпнуть, мы его уже полчаса успокоить не можем, - шёпотом гаркает на него Чанбин. – Либо помогай, либо не делай хуже. Не видишь, что он психует? - А как так получилось-то? – допытывается Джисон, тоже делая голос тише. - Да он собирался какой-то лёгкий оттенок розоватости на волосы добавить красной краской, пять минут подержать, что ли, я не ебу в этом. В итоге, он вырубился прям на стуле, потому что почти не спал, и очухался только через час. Там в душе как будто свинью зарезали, всё красное. - Он нам ещё и душ засрал, - закатывает глаза Минхо. - Хер с ним с душем, отмоем, - отмахивается Чанбин. – Я пытался краску чёрную найти, там были где-то остатки времён, когда Феликс себе пряди делал, только нет ни хрена, куча всякого говна валяется. - А я давно вам говорил, что надо убраться в этом срачельнике. - Давай не сейчас вот с этой говной, а? Надо с этим разобраться сначала. - Но реально, там в этом сраче скоро крысы заведутся, - подаёт голос Сынмин. – Надо выгрести всё. - Вот и я о чём, - поддерживает Минхо. - Они вообще серо-буро-малиновыми станут, если их опять красить, не надо ни за какой краской бежать, а если выпадут нахрен? – голос Хёнджина снова звенит из комнаты, в которой его пытался успокоить Феликс. – Целый час в этой ядерной краске, они уже лезут, ну ты посмотри, а? Лезут же! - Так всегда же немного выпадает после мытья и покраски, это не очень много, ты чего? Всё нормально, - мягко убеждает Феликс. - Не пизди, это слишком много. Как я, блять, в универ завтра пойду с этим шматом мяса на башке? - Давай попробуем смыть ещё пару раз, а? – Чанбин бросается назад, почуяв, что он начинает бушевать сильнее, и тащит его за локоть. – От шампуня хуже не будет, может они потусклее станут? - Не станут, это так не работает, - хнычет Хёнджин. - Давай-давай, сначала надо попробовать. Сейчас помоем тебя раза два, потом посушим и посмотрим. Идём. Чанбин буквально заталкивает его в ванную, закрывая дверь. Феликс и Кристофер одновременно опадают на стены, потирая лбы. Они слушают это всё с самого начала. Джисон достаёт из рюкзака связку газировок и идёт расставлять их в холодильник. - Объебался он, конечно, знатно. - Давай ты только не начинай, а, - устало поворачивается к нему Кристофер, огибая стену и выглядывая в кухню. - А чего я? Я просто говорю, он же не слышит. - И на том спасибо. - Будет томатом ходить, куда денется? – фыркает Минхо, тоже опустошая пакет с покупками в общий ящик. - Ты вообще молодец, только сильнее его расстроил. - Я сказал, как есть, и что ж теперь, соизволите обосраться? Я ему ничем помочь не могу. - Ты можешь не усугублять ситуацию своими комментариями, - весомо подчёркивает Кристофер. – И если на моральную составляющую тебе насрать, то думай о том, что чем больше ты будешь его дразнить, тем дольше он будет ныть. Тебе это надо? - Мне вообще ничего не надо. - Вот и всё. Хочешь поговнить – делай это так, чтобы он не слышал. - Ладно, мам, окей, мам, как скажешь, мам. - А где мармеладные акулки? – Джисон скребёт затылок, изучая содержание своего рюкзака. – Я же их не оставил там? - Так ты их мне закинул, - Минхо машет синей упаковкой. – Вот твои акулки резиновые. - Ничего не резиновые, вкусные вообще-то. - Похуй, веришь нет? К чипсам уберу. - Давай я лучше их к себе заберу, а то в прошлый раз Чонин всё сожрал. - А нахер ты их на общаке оставил? - Забыл. На следующий же день уже пришёл забирать, а он сидит их доедает, сопля. Акулки мои, - Джисон довольно прижимает пачку к груди. - Детский сад, трусы в горошек. Вроде всё достал, - Минхо проверяет пакет. – Короче я первый в душ, как эти клоуны его отдраят. Потирая шею, он уходит к себе в комнату, проходя мимо Кристофера и Феликса, которые ждут каких-нибудь новостей из-за двери ванной. Разгрузившись и забрав мармелад, Джисон тоже ретируется с кухни, захватив одну из купленных газировок. - Держите в курсе, если он вдруг полысеет, не хочу это пропустить, - он подмигивает парням в коридоре перед тем, как закрыть дверь. Кристофер вздыхает, шлёпая себя по лбу. Он прислушивается к шуму воды и бубнежу, смотрит на Сынмина, которого, кажется, мало что интересует, кроме шоу в телефоне, и переглядывается с нервно пожёвывающим губу Феликсом. - Ёбаный цирк. - И не говори.