Happy Together

Ногти скребут колено, оставляя тонкие белые полосы. Шумный зевок разбивает тишину комнаты, вызывая слёзы в уголках глаз. Кулаки трут веки так, что появляются мерцающие жгучие песчинки. Во рту сохнет, стакан отдаёт последние капли, перекатывающиеся по дну. Джисон бессмысленно сидит на кровати ещё с минуту, пытаясь влиться в русло реального мира и вспомнить, как надо функционировать. Проснувшись, он уже ходил в туалет и даже умылся, после чего потащился за водой до холодильника, где коротко переговорил с Кристофером, заливающим себя крепким кофе с таким усердием, словно от этого зависела его жизнь, но потом снова завалился спать. Колени хрустят, стоит только подняться на ноги. Голова немного кружится, но хотя бы не болит, что безмерно радует. Открыв дверь, он шлёпает босыми ступнями до кухни, где ещё из-за поворота маячит алое пятно. Сидящий за столом Хёнджин потягивает кофе, меланхолично жуя шоколадную вафлю. Банка с растворимым кофе заметно опустела по сравнению с предыдущим днём, судя по всему, к ней приложились все, причём некоторые больше одного раза. - Здоровья погибшим. - И тебе не обосраться. Потрогав чайник ладонью, Джисон шипит, конечно же обжигаясь. Он открывает крышку, чтобы проверить воду, и к его великой радости тот полон чуть больше, чем наполовину. Достав из ящика лапшу быстрого приготовления, он приоткрывает упаковку, высыпает туда приправы, заливает всё водой и убирает на стол завариваться. Открыв шкафчик с посудой, Джисон понимает, что забыл свою кружку в комнате. Выругавшись себе под нос, он приходит к тому, что тащиться обратно слишком лень, так что пальцы стаскивают с сушилки одну из общих чашек. Какая разница? Закинув туда ложку кофе, он заливает его кипятком наполовину, помешивает и разбавляет холодной водой. С шумным вздохом опустившись на стул, Джисон срывает крышку с упаковки рамёна и помешивает его палочками. Бесконечно знакомый запах вызывает слюноотделение. Намотав лапшу и подув на неё, он отправляет виток в рот, прикрывая глаза. Оказывается, есть хотелось просто до невозможности. Он отпивает бульон, заглатывая несколько квадратиков зелёного лука, и вновь берётся за палочки. - Тоже жор с бодуна напал? – доев вафлю, Хёнджин отряхивает пальцы. - Ага. Причём именно бичпакетного говна захотелось. - Понимаю. Сделав глоток кофе, Джисон блаженно охает, утирая рот. Кружка с цоканьем ставится обратно. Он физически чувствует, как в тело возвращается жизнь, а сознание прочищается. Промелькнувшие мысли заставляют посмотреть на человека напротив. Хёнджин медленно уничтожает ярко-синюю упаковку из-под вафель, хватаясь за маленькие треугольники и отрывая полоски. От назревших вопросов даже начинают зудеть губы. Спросить или не спросить? Вроде бы не хочется лезть. Но ведь интересно до безумия. - Что у вас в итоге с Чанбином? - Ничего. Что у нас может быть? – фыркает Хёнджин, комкая остатки пластиковой упаковки. - Ты помнишь, что вчера было? - Я не до такой степени нажрался. - Так и? - Что «так и»? - Ты ведь прекрасно понимаешь, про что я. Что между вами теперь происходит? - Да ничего не происходит, - Хёнджин резким движением зачёсывает алые пряди назад. - Вы целовались. Это не за руки подержаться, - Джисон ложкой помешивает бульон. - Потому что этот припизднутый Минхо дал такое задание. И мы его выполнили. - Вы выполнили его не так, как выполняют тупое задание, чтобы отмазаться. Мы все видели, что вас понесло. - Бухие потому что были, ты, что ли, с пьяну ни с кем не сосался? - Просто с пьяну так не сосутся. Вы смотрели друг на друга не так, как смотрят на тех, с кем сосутся просто по приколу. - А вы с Минхо как друг на друга смотрите? У вас что происходит? - Это к чему сейчас вообще? – после неожиданной заминки хмурится Джисон. - К тому. Лыбился, как последний лошпед на планете, когда он тебе комплимент отвесил. - Это вообще сейчас не к теме. Не переводи стрелки, я просто хочу понять, что у вас за дела, мы ведь все вместе живём, мы друзья. Что у тебя к нему? Какое-то время Хёнджин загнанно сверлит его взглядом, сверкая угольными глазами из-под красных волос. Затем он откидывается на спинку стула и вздыхает, постукивая ногтями по столу. - Не знаю. Мы не разговаривали. - Он тебе нравится? - Не знаю. - В смысле не знаешь? Да или нет? - Тебе нравится Минхо? Пауза. - Ты знаешь ответ. - Вот и ты знаешь ответ. - Поговори с ним. - Зачем? - За мясом, блять. У вас вчера буквально новый шаг в отношениях был, это надо обсудить по-человечески и к чему-то прийти. - Нечего там обсуждать, это ведь не значит, что он… Кодовая панель на входной двери начинает пикать. Ручка поворачивается, слышно, как шелестит пакет и скидываются кроссовки, которые затем ставятся на этажерку. Разговор за столом выжидательно прерывается, Джисон доедает лапшу, высматривая, кто пришёл. - Всем привет. - Привет. На кухне собственной персоной появляется Чанбин с перекинутой через плечо спортивной сумкой, которую он таскает в зал. Видимо, даже после вчерашнего не смог заставить себя пропустить тренировку. Хёнджин заметно напрягается, нерешительно поглядывая на него и временами переводя взгляд куда-то на кухонные ящики. - Как самочувствие? - Нормально, - Хёнджин пожимает плечами, делая максимально беспечный голос. – Ты как? - Тоже. Оклемался после пробежки и пошёл херачить. - Ты как всегда задрот. - Зато сейчас как огурчик. Берите, - Чанбин вынимает из пакета маленькие коричневые бутылки с витаминным напитком и расставляет их на стол. – Пусть все разбирают. Мозги немного прочистить. - С чего такая щедрость? - Я когда-то был жмотом? И вот булка твоя с черникой, наконец-то завезли, взял, пока не разобрали. Чанбин отдаёт удивлённому Хёнджину сиреневую пластиковую упаковку, после чего разворачивается и уходит в коридор. После него остаётся слегка ментоловый запах парфюма. Джисон, всё это время тихо дожёвывавший рамён, переводит взгляд на местного художника. Тот поглаживает пальцем полученную булку и чуть улыбается. Во время их короткого разговора Джисона не покидало ощущение того, что он тут немного лишний. Кажется, что после вчерашнего неловко всем, просто никто не хочет это показывать и потому все намеренно ведут себя так, словно ничего и не было. Только из-за этого неопределённость бросается в глаза сильнее. - Что ты там про улыбки говорил? - Заткнись. - Он заботливый. - Я и без тебя знаю, - Хёнджин запускает пальцы в волосы и с четверть минуты молчит, пожёвывая губу и смотря на угол стола. – Я… как мне с ним говорить? - Откуда я знаю? Это ваши отношения. - Нет у нас отношений. - А, по-моему, что-то уже есть, - многозначительно вскидывает брови Джисон. - Так вот именно, что нет ни хрена и непонятно тоже ни хрена. Ты ведь знаешь его, он ко всем добрый, у него знакомых, друзей, да кого угодно, блять, целая гора. На него столько пацанов слюни пускают – выбирай не хочу. Какая ему разница: пососаться со мной на слабо или нет? - Разница большая, потому что он ни для кого столько не делает, сколько для тебя. Со стороны-то видно. Если даже сравнить нас всех, ты для него всегда на первом месте. Как выпьем, так он от тебя не отходит и смотрит, чтобы всё нормально было, жрать тебе постоянно покупает, истерики твои все терпит, что уже, в принципе, достойно награды и уважения. По-моему, всё очевидно. - Не знаю, - Хёнджин в очередной раз вздыхает, прикрывая глаза. - Тебе-то самому понравилось с ним целоваться? - Нахера ты это спрашиваешь? - Отвечай. - Ну… да. - Ты хочешь ещё? На кухне на несколько секунд становится тихо. - Да. - Вот и всё, - Джисон хлопает ладонями. – Хочешь ещё, значит надо что-то решать. Надо с ним поговорить. - Не могу я просто взять и начать с ним про это говорить, - Хёнджин щёлкает пальцами край сиреневой упаковки. – Потому что если ему это нахер не всралось, то жить под одной крышей будет как-то не очень. Тут либо всё серьёзно, либо всё никак. Так что если он сам никак на это не намекнёт, то я и не буду рыпаться. - Долго ты так ждать будешь? - Сколько надо, столько и буду. Я не собираюсь рисковать. Со скрипом отодвинув стул, Хёнджин относит чашку в раковину, после чего хватает булку и бутылку. К тому моменту, когда он входит в коридор, направляясь к себе, приоткрытая дверь комнаты Чанбина беззвучно закрывается до конца, никем не замеченная. Оставшийся на кухне Джисон водит палочкой по маслянистым разводам, вьющимся по дну упаковки от лапши. Для него ситуация выглядит настолько очевидной, что он не понимает, почему Хёнджин сомневается. С его внешностью сомнений в себе вообще не должно существовать, а с учётом того, что Чанбин вьётся вокруг него не только, когда тот при параде, но и когда весь зарёванный сидит у дерева в парке или валяется в кровати с гриппом, то тут всё максимально прозрачно. Что-то Чанбин нашёл в нём такое, что не бросается вперёд и ведёт себя крайне осторожно, не наседая, но при это всё равно постоянно крутясь где-то рядом. Значит, для него это важно, иначе он бы давно нашёл способ затащить его в постель, учитывая способность Хёнджина накидаться сверх всякой меры, успокоился и пошёл бы развлекаться с кем-то ещё. Рассуждать над чужими взаимоотношениями в любом случае в разы интереснее, чем разбираться со своими. Там всё кажется слишком очевидным. Чашка кофе осушается до дна. После завтрака состояние выровнялось до стандартного, разве что в теле до сих пор ползает тяжеловатая лень. Выкинув мусор, Джисон споласкивает посуду. Как обычно наплевав на полотенце и вытерев руки о футболку, он озадаченно стоит посреди кухни, пытаясь построить какой-то дальнейший маршрут дня. Взгляд падает на бутылки с витаминным напитком. Захватив две, он направляется в коридор. Костяшки стучат по двери и через секунду голос даёт добро. Повернув ручку, Джисон входит в комнату Минхо, который сидит за столом и крутит колёсико мышки, смотря в экран ноутбука. Рядом с посудкой для канцелярии собралась армия из кружек. - Занят? - Не особо. Проглядываю комментарии. - На, - Джисон ставит перед ним бутылку. - О, спасибо. - Голова не болит? - Чутка гудела, но я выпил таблетку. - Это хорошо, что похмелья нет. Отойдя назад, Джисон падает на заправленную кровать. Металлическая крышка с хрустом открывается. Кисловатый напиток щиплет язык, но лимонный привкус как всегда приятный. Отложив мышку, Минхо тоже пьёт, закидывая голову и опустошая всё за раз. Кадык двигается при глотках, и Джисон с трудом заставляет себя отвести взгляд. Отставив бутылку на тумбочку, он ложится на спину. От одеяла тянет лаймом. - Неплохо так ты вчера Хёнджина подставил. - Пусть скажет спасибо. - За пинок под зад? - Именно, - Минхо поворачивается на стуле. – Все ведь всё давно поняли. - Кроме них. - Кроме них. А учитывая то, как они вчера присосались друг к другу, им давно пора отдупляться и не сушить никому мозги. - Хёнджин боится что-то делать, потому что не понимает, что Чанбин не просто по приколу вокруг него крутится. - Ты говорил с ним? - Ага, вот только что. - Тупиндер, - Минхо качает головой. - Ну, он ещё переживает из-за того, что они же по сути живут вместе. Если что-то не проканает, то будет неловко. - Зато не надо изъёбываться с расписанием, чтобы где-то встретиться. Случиться в любом случае может всякое, но если они так и будут жрать друг друга глазами, но стоять на месте и бесить нас всех, то никому лучше не станет. - То есть… - Джисон пожёвывает губу, смотря на кривую тень от оконной рамы на потолке. – Ты считаешь, что это не проблема, если два человека из одной общаги будут встречаться? - Мне-то что? Главное, чтобы в стенку кроватью не долбились и не стонали, как тюлени, потому что о том, кто, когда, кого и как трахает из моих друзей, мне знать не хочется от слова «совсем». А что? - Да нет, просто спрашиваю. Не то чтобы Джисон собирается прямо сейчас делать из этого какие-то выводы и играть в русскую рулетку с тем, что имеет. Но ответ приносит ему лёгкое успокоение. Он правда не знает, задумывался ли Минхо над тем, что между ними что-то есть, пусть и на очень примитивной стадии. И, если быть честным с собой, он боится об этом думать. Он боится понять, что просто придумывает себе всё, либо путает это с близкой доверительной дружбой. Потому что, судя по своим ощущениям и реакции на чужое естество, как таковое, для него самого точка невозврата уже пройдена. Даже сам факт того, что он сейчас в комнате Минхо, буквально кричит об этом. Ему просто захотелось увидеться с ним. Это желание царит в нём последнюю пару месяцев. Банально наблюдать за тем, как тот работает, достаточно. Джисону нравится быть с ним в одном пространстве, пусть и каждый из них занимается своими делами. Ещё ему нравится, что Минхо, кажется, не против. Тот развернулся обратно к ноутбуку и теребит серебряную серьгу в ухе, во что-то вчитываясь. Если бы его напрягало чужое присутствие, он бы уже выставил его за дверь, Минхо с таким вообще не церемонится. Значит, его тоже всё устраивает. - В итоге препод тебе ничего не писал? - Нет. Выходной же, он не смотрел, наверное. А если и смотрел, то насрать, честно говоря. Что поставит, то поставит, потом разбираться буду, - Джисон закидывает руки за голову, вспоминая про то, как возился с чёртовым докладом. – Говнюк доёбистый. Покопаюсь на работе в отделе эзотерики и нашлю на него понос. Это заставляет Минхо рассмеяться так, что он откидывается на стуле и хохочет в голос. Глаза превращаются в чернильные лаймовые корочки и забавно горят, смотря на Джисона. А тот тоже начинает посмеиваться и улыбается во весь рот. Он чувствует себя самым счастливым идиотом, когда Минхо смеётся из-за него. - Как скажешь, блять, так хоть стой, хоть падай. - Оно само. - Юморист от бога. - Я просто люблю, когда ты смеёшься. Крутившаяся на языке фраза вырывается изо рта слишком быстро и слишком легко. Джисон даже не успевает опомниться и лишь продолжает улыбаться, когда понимает, что пути назад уже нет. В конце концов, он говорит правду. Минхо распахивает глаза и первую пару секунд лишь растерянно моргает, совершенно не ожидав услышать что-то подобное. Затем он дёргает уголком губ и отворачивается обратно к ноутбуку, хмыкая себе под нос. - Дурак. В его голосе нет яда или отстранённости. Скорее всё та же смешинка, может даже чуть неловкая и тёплая. Джисон, у которого в ожидании реакции и от страха осуждения заколотилось сердце, переворачивается набок и зарывается лицом в одеяло, пока его не видят. Материал проходится по дёснам, потому что он всё никак не может справиться с накатившим порывом. Как же его распирает, когда Минхо называет его дураком. Джисон чувствует себя особенным в такие моменты. Вулкан бурлит, но не обжигает его, а лишь обдаёт притягательным теплом. Лучшее ощущение. - Есть планы на сегодня? – вновь подаёт голос Джисон спустя несколько минут копания в телефоне. - Доработать час смены, потом не знаю. - Не хочешь фильм посмотреть? - Гарри Поттера дальше дрочить? - Можно и что-то другое, мне без разницы. - Мне тоже. Ну, можно и Поттера, он не надоедает, - Минхо пожимает плечами и отпивает остывший кофе из чашки. – В морозилке вроде картошка фри оставалась, пожаришь? - Да, окей. Погода за окном близка к идеалу, солнце светит, но не жарит, небо чистое. Самое то, чтобы гулять и наслаждаться тёплой красочной осенью. Вот только тащиться куда-то слишком уж не хочется и что-то подсказывает, что той же точки зрения придерживается и Минхо. Так что просмотр фильма кажется самым оптимальным способом ненавязчиво провести время вместе и при этом не измотать себя, превратив выходной в день достигатора с огромным списком того, что нужно успеть сделать просто ради того, чтобы время считалось проведённым с пользой. Повалявшись ещё немного под дробь клавиатуры, Джисон поднимается и неторопливо выплывает в кухню, чтобы оценить имеющиеся запасы. Упаковка картошки фри в морозильнике действительно находится на пару с общими наггетсами. В коробке со снеками лежит пакет луковых чипсов, который отправляется на диван в гостиной ждать своей участи. Налив в сковороду масла, Джисон начинает жарить полуфабрикаты, посыпая их какими-то приправами из шкафчика для вкуса. Вчерашняя недопитая кола разливается по стаканам. Вскоре подтягивается освободившийся Минхо. Выдавив на тарелки с едой соусы из холодильника, которых почему-то накопилась набитая под завязку полка, они размещаются на диване и запускают Кубок Огня. После завтрака, который на самом деле был обедом по временным рамкам, прошло два часа, так что Джисон успел проголодаться. Тем более, для полуфабрикатного дерьма, имитирующего Макдональдс, место в желудке находится всегда. Первую четверть фильма они со вкусом поливают дерьмом причёски и образы почти всех героев, которые появляются на экране, размахивая картошкой фри и яро возмущаясь из-за того, как отстойно те начали выглядеть. Джисон находит какое-то особое удовольствие в том, чтобы осуждать с Минхо одни и те же вещи, перемывать косточки всегда приятно, особенно учитывая то, что язык у Минхо без костей и колкостями сыплет он только так. Затем они уже начинают возмущаться из-за сюжетных изменений и пропущенных сцен, так как по молодости оба читали книги. К моменту, когда тарелки пустеют и начинает уничтожаться пачка чипсов, на кухне появляется проголодавшийся Феликс. Он греет себе рис, который перемешивает с консервированным тунцом, и сначала садится за обеденный стол так, чтобы видеть экран, после чего, уже доев, тоже присоединяется к диванному кинозалу. Под конец фильма в ход идёт дынное мороженое, которое неделю назад сгребли по акции в маркете. В первую половину следующей части, которую включили, даже не сговариваясь, домой возвращается Кристофер, ходивший проветриться и купить кофе. Пару минут он стоит у дивана, смотря на экран, после чего уходит к себе, а вернувшись переодевшимся, чтобы соорудить себе сэндвич и салат, то и дело оборачивается, наблюдая за происходящим. В конце концов, он тоже оказывается в числе зрителей. Ползающие по залу бронзовые тени становятся длиннее, ветер с балкона освежающе холодает. Вечер накрывает Сеул под серовато-голубые кадры Ордена Феникса. На кухне появляется Чонин, решающий поесть перед тем, как отправиться в ночную смену на работу. Заварив себе лапшу, он опускается на диван, когда Джисон освобождает место, устав крутиться на одной подушке и соскользнув на пол. Там он свободно растягивается вдоль дивана, улёгшись набок и подперев голову правой рукой. Кости приятно хрустят от потягиваний. На таз вдруг опускается что-то тёплое. Джисон недоумённо оборачивается и видит, что Минхо нагло поставил на него ступни в чёрных носках с ярко-жёлтыми лимонами. Судя по его деловому взгляду, никакого вопроса касательно разрешения в его голове нет. - Удобно? - Ага. Джисон со смешком фыркает и отворачивается обратно к фильму. Конечно, он не против. Вообще, если быть честным с собой, он был бы очень не против, даже если бы Минхо накинулся на него с медвежьими объятиями и настойчивыми поцелуями, но вот такие маленькие прикосновения обдают зарядом какую-то отдельную особую секцию внутри. В них есть что-то более трепетное, более значимое, давящее на рычаги совершенно по-другому. Даже когда они едут вместе в метро и прижимаются друг к другу плечами, Джисон цепляется за это ощущение и радуется. Да, все сидящие люди невольно соприкасаются, но почему-то этот глупый восторг от того, что Минхо никак не отстраняется, размазывает его на духовном уровне. Ему просто нравится чувствовать его рядом с собой. По дому то и дело курсируют другие жильцы. Открывается и закрывается дверь ванной, шумит вода, чем-то гремят в холодильнике. С дивана тоже иногда встают, чтобы пройтись до туалета или ящика со снеками, проскакивают недолгие разговоры. Когда наступает поздний вечер и всякие чипсы надоедают, кинозал решает сварить на всех спагетти, вспомнив, что в шкафчике стоит банка соуса болоньезе, который достаточно просто вылить в сковороду вместе с самой лапшой. Найдя упаковки консервированной ветчины, Минхо нарезает её и обжаривает с чесноком, чтобы добавить в ужин хоть какое-то маломальское мясо. Сыр довершает великое блюдо, растаскиваемое по тарелкам. Несмотря на топливо в виде еды, на то, чтобы одолеть все части, парней не хватает. Начав смотреть Дары Смерти в половину двенадцатого, они сдаются через четверть часа, устав от постоянной концентрации внимания на том, что происходит на экране. Повздыхав и покряхтев, они расходятся по комнатам, зевая и ощущая на себе продолжительные последствия прошлого вечера. После беспокойного алкогольного сна накопилась глушащая усталость. Сходив в душ и упав на кровать, Джисон около часа листает все свои социальные сети. Слышно, как кто-то ходит по коридору, гремит посуда, жужжит фен, в ванной что-то роняют. Постепенно звуки начинают затихать, соседи ложатся спать. Холодный порыв проскальзывает меж штор, кусая пятки, и он накидывает на ноги одеяло, переворачиваясь. Спать вроде хочется, но не хочется, чтобы так быстро наступало рабочее воскресенье. Так что даже зная, что выключая утром будильник, он будет ненавидеть и проклинать себя, Джисон продолжает копаться в телефоне, нацепив наушник и под музыку передвигая по экрану цветные камешки. Если он не пройдёт весь эпизод сейчас, то его могут обойти в гонке по уровням и тогда он потеряет свою линию побед, чего допускать крайне не хочется. Проходит ещё час. Джисону приходится откровенно хлестать себя по щекам, чтобы не заснуть с открытой игрой в руках. Он держится на одной лишь упрямости, сменив горизонтальное положение на вертикальное, однако голова то и дело порывается опасно кивнуть. Наконец, эпизод оказывается пройден, вызывая вялое чувство радости, но зато очень красочное искреннее облегчение. Теперь со спокойной совестью можно лечь спать. Включив будильник и поставив телефон на зарядку, Джисон ложится, предвкушая уютный сон, потому как перед ранним подъёмом сны всегда самые сочные, самые манящие. Вот только к нему пристаёт кашель, заставляющий подскочить на подушке. Он настолько был сосредоточен на переносе камешков, что, видимо, у него пересохло горло, которое теперь нещадно начало драть. Рука шарит у кровати. Находится бутылка минералки, вот только на язык слетает одна лишь грустная капля. Точно, всё же закончилось. Недовольно вздохнув, Джисон проклинает всё на свете и заставляет себя снова подняться. Надо психануть и купить себе сразу чёртову связку воды, чтобы та стояла в комнате специально для таких случаев. В момент, когда собираешься заснуть, любое место кажется каким-то далёким островом, а не одной из соседних комнат. Пальцы скребут бок под футболкой. Джисон выходит в коридор и лениво плетётся на кухню, надеясь, что бутылку с водой из холодильника никто не стащил, потому что доставать сейчас из шкафа новую и открывать её – это слишком много ненужного труда. Подумав, что если что, то можно просто налить в кружку оставшуюся воду из чайника, Джисон щёлкает выключателем. Глаза распахиваются так, что уголкам становится больно. Тело словно парализует от неожиданности, пальцы так и остаются на пластиковом прямоугольнике, регулирующем свет. Поначалу в голове даже нет никаких мыслей. Потому что увидеть опирающегося о кухонную стойку Хёнджина с руками, закинутыми на плечи Чанбина, с чувством его целующего, немного не входило в его планы и выбивалось из привычной картины мира. - А… ой, блять, я… извиняюсь. Напуганные резко включившимся светом парни поначалу таращатся на него не менее огорошено, после чего отстраняются друг от друга, опуская головы и неловко смотря в разные стороны. На лицах ничем не прикрытая досада. - И хули ты встал? Бери, за чем пришёл, и вали уже, а, - не выдерживает Чанбин затянувшуюся паузу. - А, да, я как-то… за водой пришёл. Встрепенувшись, Джисон семенит к холодильнику, стараясь выглядеть беспечно. Открыв дверцу, обдавшую его прохладным дуновением, он рассматривает полку и понимает, что заветной минералки всё-таки нет. - Ёб твою мать, на, - поняв всё по его сложному лицу, Хёнджин раздражённо вздыхает, лезет в шкафчик и протягивает ему двухлитровую бутылку. - Спасибо. И это… соррян, я случайно, - Джисон почёсывает затылок. – Вы бы хоть к себе ушли, а то тут же все ходят. - Тебя не спросили. Так получилось. - Ага, ясно. А вы… вы типа… да? Того? - Того, блять, того, ты сейчас вообще не вовремя, может свалишь уже? У нас тут разговор важный, - Чанбин толкает его в плечо, указывая на коридор. - Да-да, без проблем, - Джисон послушно уходит, однако у поворота всё же не выдерживает и оборачивается. – Я так рад за вас, пацаны, давно пора. Вы прям смотритесь вместе. Всё, я пошёл, спокойной ночи. Искреннее улыбаясь, Джисон торопливо сматывается к себе в комнату, чтобы больше им не мешать. Обняв бутылку, он какое-то время стоит у двери, переваривая так внезапно полученную информацию. Значит, разговор сегодня днём не прошёл зря. Вот и отлично, одной проблемой меньше. Вряд ли что-то кардинально поменяется в их коллективе, но по крайней мере, не будет этих взглядов, полных недосказанности, которые хоть и не очень сильно, но всё равно ощущаются. Если их обоих это устраивает, то естественно он рад за своих друзей. Крышка откручивается, в комнате звучат жадные глотки. Утерев рот, Джисон садится на кровать, ставит у подножья бутылку и падает на подушку, накидывая одеяло наполовину. Да уж. Возможно, это всё-таки того стоило. Он посмеивается себе под нос и поворачивается, перекидывая ногу. Застал такую скандальную сцену. Считай, место в первом ряду закулисья их общажной Санта-Барбары. Хоть у кого-то прогресс. Засыпать становится приятнее. Отличная точка к прошедшему дню.