Happy Together

Необычайно тёплое для второй половины осени солнце заставляет багровые листья сочно гореть. Ветер гоняет по уже достаточно жухлой траве сухие обрывки растений, навевая с реки Хан запах тины. По асфальтированной дороге время от времени проносятся велосипедисты, привнося разнообразие в медленно гуляющих прохожих и собак на поводках. Ярко-голубое небо по цвету напоминает максимально искусственный химозный лимонад. Оно словно специально с усилиями выворачивает из себя последние соки перед тем, как распрощаться с теплом до весны. - Что за соус такой интересно, нам бы домой такой, - вдумчиво жуя, Джисон с любопытством вглядывается в сэндвич. - Скорее всего йогурт с лаймовым соком, - Минхо осматривает свой сэндвич, немного отличающийся по наполнению. – Кислит потому что. - У меня сладкий, кажись, терияки, - Хёнджин облизывает торчащий кусок куриного мяса и чуть шамкает языком. – Да, он. - У меня что-то ореховое, - пожимает плечами Чанбин. - Дай куснуть. - Там грибы. - Фу, параша. - В штанах у тебя параша, - усмехается Минхо. - Ты меня со своими не сравнивай, - парирует Хёнджин, откидывая алую прядь с глаза. - Было бы с чем сравнивать. Пикник на четверых в погожий день оказался весьма непредвиденным обстоятельством, которого ещё два дня назад в планах не было. Оно бы так никогда и не произошло, если бы не Кристофер, которого сначала почти вся квартира довела тем, что не слушалась его указаний во время внезапной съёмки при удачном закатном свете. Затем Хёнджин случайно снёс локтем его камеру, к счастью ничего не сломав, но чуть не доведя его до инфаркта. А потом, накатив всей компанией, они играли до ночи в покер, где Минхо провоцировал Криса всеми возможными способами, чтобы поиграть на его нервах и отвлечь, но в итоге проиграл ему. Пошевелив хоть и поддатыми, но крайне активными мозговыми извилинами, припомнившими всё произошедшее, Кристофер в наказание велел ему провести двойное свидание с Хёнджином, таким образом отомстив сразу обоим, а заодно и их партнёрам, которые не отличались поведением во время съёмок. - А неплохо так поджаривает, - Чанбин расстёгивает толстовку. - Вчера дубак был зато, - Джисон отпивает яблочный чай из пластикового стакана. - Утром пока пёхал до универа, чуть не околел. - Опять в одной джинсовке ходил? - Минхо неодобрительно сужает глаза. - Одевайся нормально. Простынешь - я тебя лечить не буду. - Заражу тебя и будем болеть вместе. - Нет уж, спасибо, в пизду такую романтику. - А ты будешь лечить меня, если я заболею? - Хёнджин поворачивается к Чанбину. - Куда я денусь? - тот издаёт смешок. Получив желаемый ответ, Хёнджин многозначительно смотрит на Минхо, словно показывая разницу между ним и Чанбином. На это тот лишь закатывает глаза и продолжает есть сэндвич. Поддерживающая тепло подстилка, на которой они соорудили свою стоянку для пикника, шуршит при каждом движении. На других частях газона тоже расположилось несколько пар и компаний, вытащенных на улицу неожиданно весенней погодой. - Цены на газ опять подняли, видели, да? - вспоминает Джисон, заметив жёлтую квитанцию в руке прохожего. - Очко себе пусть поднимут, - цыкает Минхо. - Заебали. То электричество, то газ, то вода. Скоро за воздух деньги брать будут. - Было бы ещё за какой, - Хёнджин поглядывает на противоположный берег реки, где башня Намсан прикрыта тонкой рассыпчатой дымкой. - Пыль одна постоянно, дышать нечем. - В такие моменты я подумываю о том, что жить в зажопинске не так уж и плохо. Там хоть дышать можно нормально. - Я бы в Каннын свалил. К морю поближе. - Ты из Сеула свалить хочешь? - Чанбин вскидывает брови, отряхивая руки от крошек над пластиковой упаковкой. - Да не то чтобы хочу. Я бы, наверное, потусил в Сеуле лет до сорока, заработал денег, а потом уже уехал бы к морю чиллить и чисто быт свой вести. - А я в эти планы вхожу вообще? - Насчёт планов не знаю, но куда-то ты явно входишь, - вставляет Минхо и даёт Джисону «пять». - Если ты меня выдержишь, - насмешливо отвечает Хёнджин, игнорируя ремарку. - Я мальчик сильный, - Чанбин поднимает руку, напрягая мышцы. - Тем более я уже научился с тобой справляться. - Ты ещё и половины не видел. - Что такого ещё ты можешь вытворить? - Много чего. Они заигрывающе улыбаются друг другу. Чанбин похлопывает Хёнджина по колену, да так и оставляет на нём горячую ладонь. Джисон, конечно, хочет скривить полную отвращения рожу, но на самом деле радуется за них. Ему по-человечески приятно видеть то, что его друзья наслаждаются компанией друг друга. Достав из пакета слойку с лимоном, он откусывает, осыпая себя хрустящими крошками, и обращается к Минхо, который тоже тянется к одной из купленных булок. - Ты ведь не думаешь потом возвращаться? - Я не для этого из дыры выбирался, чтобы потом обратно нырять. - Ну, вдруг тоже почиллить на природе захочется. - Там почиллишь, ага. Только и успевай, что на грядках раком стоять, да в курятнике говно лопатой собирать. И вечно что-то строишь. Я не знаю почему, но в деревне мы вечно, блять, что-то строим, - Минхо вскидывает руки и слоёный ошурок с каплей яблочного джема слетает куда-то на газон. - По тебе заметно. Что ты вечно из себя что-то строишь, - усмехается Хёнджин, с видимым удовольствием хватаясь за подвернувшуюся возможность. - От мамки твоей научился. - Слойка огонь, - Джисон специально мычит чуть громче положенного, чтобы перевести фокус и прервать всё до того, как оно зайдёт слишком далеко. – Как они такие делают вообще? Нигде таких больше нет. - В Пари Багетте вообще лучшая выпечка я считаю, - тут же подхватывает Чанбин, изучая внутренности своей булки со сладкой картошкой. – Сэндвичи там охеренные, были бы ещё подешевле. - У нас около дома, со стороны аптеки, вроде как открылась новая пекарня. «Лимбо», что ли, называется. Никто не пробовал туда заходить? - Я проходил мимо, но у меня времени не было, - Минхо утирает уголок рта салфеткой. - Надо будет заскочить. Может там твоя любимая чиабатта с сыром будет. - Можно. - Может там и круассан с шоколадом будет? – мечтательно вздыхает Хёнджин. – Везде обычные круассаны, а я так с шоколадом хочу. - А чего молчал-то? Около тренажёрки у нас аж две пекарни, я бы зашёл посмотрел, - Чанбин сжимает пальцы на его колене. - У меня этих хотелок хуева гора. Если найдёшь, то я тебя расцелую. - Будет тебе твой круассан, готовься. - Так сходи просто в кафешку, которая на выпечке специализируется, - Джисон запивает последний кусок слойки. – Есть же эта розово-морская какая-то инстаграмная кафешка, мы там толпой лет сто назад были. - В этой инстаграмной кафешке очень инстаграмные цены, - хмуро подмечает Хёнджин, покачивая стаканом с персиковым чаем. - Ну, уж один раз себя побаловать. - Ты своего мухомора в кафешку сводить не можешь? – насмешливо фыркает Минхо, смотря на Чанбина. - Мухомор молчал, что ему нужна кафешка с шоколадными круассанами. - Мухомор? – Хёнджин с возмущением смотрит на Чанбина, оскорблённо вдыхает, ведя нижней челюстью и скидывает ладонь со своего колена. – Вот и иди в кафешку со своим грибником. Пусть он жрёт твой круассан. - Да ладно, чего ты? – примирительно тянет Чанбин и загребает его в медвежью хватку, притягивая к себе. – Ты самый сочный, самый аппетитный мухомор во всём мире. Мухомор, который не жалко сожрать, даже если отравишься. - Отвали. - Ну, Искорка. Ну, посмотри на меня. Ну, пожалуйста. Продолжая смотреть куда-то вглубь парка, через пару секунд Хёнджин всё же поворачивает голову. Губы обиженно поджаты. Взгляд красноречиво говорит о том, что он по-прежнему не в восторге от услышанного. - Ты мой мухомор, понятно? В субботу сходим с тобой в то кафе и ты выберешь любую выпечку, какую захочешь. Чанбин утыкается лбом в его лоб и трётся, продолжая сжимать Хёнджина в руках. Тот сначала упрямится, пытаясь сохранить недовольное лицо, после чего не выдерживает и начинает улыбаться. - Мы вам не мешаем? – морщится Минхо. - Нет. - Пидоров ответ. - Говорит кто? - Батя твой. Виниловая упаковка со скрипом сминается и летит в пакет для мусора. Прибрав покрывало с раскиданными булками и печеньем, Минхо отбрасывает лезущие в глаза волосы вбок, после чего просто зачёсывает их назад пальцами. Тонкая ореховая прядь всё равно падает на лоб, очерчивая плавный полукруг и оставаясь незамеченной. Зато за ней наблюдает Джисон. Ему нравится, когда так происходит, в этом есть что-то до бесконечности элегантное. Минхо в его глазах красив всегда, но с тех пор, как его волосы отросли ниже стандарта и начали закрывать уши спереди, заодно заставляя его делать пробор, у него прибавилось шарма, хотя, казалось бы, куда ещё больше? - Отряхнулся бы хоть, как ты так ешь? – Минхо тянется к нему и начинает смахивать крошки, устилающие чёрный свитшот и спортивные штаны. - Да слойка эта вся хлопьями разваливалась. Джисон водит ладонью по бёдрам, очищая себя. Ветер подхватывает ошурки, разнося их по всему покрывалу, но затем медленно стягивая всё дальше на траву. Пройдясь по его плечам, Минхо осматривает одежду, после чего показывает пальцем на грудь. - Тут ещё осталось. - Где? Джисон опускает голову. Однако вместо ответа ему по кончику носа прилетает палец. Минхо шкодливо смеётся, довольный тем, что подловил его на такой банальный трюк. - Мы что, в средней школе? – ладонь шлёпает по его колену. - Не щёлкай клювом. Моменты, когда в Минхо просыпается какое-то юношеское озорство, складываются в отдельном мысленном ящике. Есть что-то заразительное в том, как загораются его глаза. Даже не получается обижаться. Особенно если думать о том, что так Минхо ведёт себя только с ним. Почему-то Минхо очень нравится выводить Джисона из равновесия и иногда делать что-то глупое. Просто чтобы заставить его улыбнуться и украсть его внимание. Так что минуту спустя ногти проходятся по оголившейся лодыжке, выглянувшей из-под задравшейся штанины. Джисон дёргается, думая, что по нему ползёт жук, но, увидев лукавые глаза, несильно пинает его ступнёй в живот. Минхо перехватывает его ногу и впивается в кожу ногтями, не отпуская. - Ты первый начал. - Я вообще сижу отдыхаю. - Ага, ну да. Руки Минхо неспешно двигаются, массируя икру. Поначалу Джисон смотрит на него с подозрением, ожидая того, что он либо снова начнёт щекотать, либо защемит пальцами мышцу, однако расслабляется, поддаваясь приятным ощущениям от массажа. Шелестит обёртка от лимонного леденца, Джисон гоняет его по рту, врезая в зубы. Сидящие на другой стороне покрывала Хёнджин и Чанбин, которые жевали поделенную на двоих булку с кремом, переглядываются. Про то, что у Минхо к Джисону особое отношение, давно знали все, но своими глазами видеть то, как он более открыто дурачится с ним и ведёт себя даже ласково, не скрывая мягких касаний, очень и очень любопытно. С такой стороны он себя полноценно ещё не показывал. - Ох, какой привлекательный молодой человек. Надо познакомиться. Минхо вдруг встаёт с места и натягивает кроссовки. Джисон прослеживает за ним недоумённым взглядом, с зашевелившейся тревогой начиная сканировать окружение, чтобы понять, кто так сильно привлёк его внимание. Ответ оказывается на удивление прост. Чуть дальше вглубь поляны, у отцветшего куста, частично превратившегося в торчащие ветки, лежит угольный кот с длинным хвостом, расслабленно двигающимся вверх-вниз. Глаза прикрыты, но с интересом расширяются, завидев приближающегося человека. - К такому грех не подкатить. Как ни странно, следом за Минхо активизируется и Хёнджин, тоже энергично ползущий к углу покрывала и впрыгивающий в кроссовки. Постучав пяткой, он пересекает жухлую траву и опускается рядом с котом, трущимся головой о протянутую Минхо ладонь. Длинные пальцы зарываются в шерсть на боку, кот вздрагивает, обнюхивает нового нарушителя спокойствия и вновь расслабляется, великодушно позволяя себя обхаживать. Оба парня улыбаются, поглаживая его и, кажется, забывая о своей привычке докапываться друг до друга без особой причины. Они даже обмениваются парой слов, наблюдая за переливающейся на солнце шерстью. В свою очередь, за ними наблюдают две пары глаз с покрывала. Джисон находит до необъяснимого милым то, как меняется выражение лица Минхо, когда тот оказывается около животных. Глаза искрятся уже по-другому, мягко и с бесконечным восторгом. Повернув голову, Джисон видит, что Чанбин практически с такой же улыбкой изучает Хёнджина, доставшего телефон и начавшего снимать кота. - Лыбишься-то как, - тянет Джисон со смешком. - На себя посмотри. Как тут не лыбиться? - Чанбин насмешливо хмыкает и покачивает головой. - На мухомора своего любуешься. - Постоянно. Сколько смотрю и каждый раз охуеваю как в первый. Какой изменять, когда я даже смотреть ни на кого больше не могу? - Понимаю, - Джисон переводит взгляд обратно на Минхо, завороженно чешущего приоткрывшего рот от удовольствия кота за ухом. - Я рад, что вы отдуплили. Прикольно было, конечно, кекать с ваших затупов, но вы прям сияете, как начищенные ботинки. Приятно смотреть. - А сами-то? - Ну, мы уже давно всё выяснили. Так что да, я знаю, как свободнее после этого дышится. Когда всё становится понятно и не надо гадать. - Ты давно к нему воспылал? А то я как-то прошляпил момент, когда ты начал его обхаживать. Мне кажется, вы сразу как-то на общую волну попали, нет? - У-у-у, - тянет Чанбин, смеясь и потирая лоб ладонью. – Раньше, чем ты можешь подумать. - В смысле? Колись, - Джисон тянется и заискивающе толкает его в плечо. - В начале семестра же всегда проводятся ориентации. Особенно первый семестр первого курса, когда тебя вводят в курс дела, показывают корпус кафедры и всё такое. - Ой да, помню эту унылую херню, такая муть была. - Короче основные мероприятия закончились, нас отпустили. А моё же основное здание у хуя на рогах находится. В итоге, я пиздохаю обратно к главным воротам, чтобы свалить домой, прохожу по той дорожке около библиотеки, а там же в центре фонтан. И чё ты думаешь? Стоит, блять, принц в своей длиннющей белой рубашке, у которой ещё ленты такие со спины развевающиеся. Белобрысый, волосы специально прям аккуратно уложены, ну, с левой-то части лица он по привычке уже за ухо всё запихал, но всё равно выглядело охуенно. Я как взглядом за него зацепился, так и застыл. Он тогда воду фоткал, и как бы это объяснить, - Чанбин задумчиво улыбается, чуть сводя брови и размышляя; пальцы постукивают по крышке стаканчика. – Вот многие же этот фонтан фоткают, да? - Ну, да, типа экзотика, европейский фонтан, вокруг зелень всякая, - кивает Джисон. – Я и сам его фоткал вроде. - Ну вот. И типа его все фоткают полностью, чтобы кампус был виден, все дела. А он стоял вблизи и фоткал струю воды, потом капли на плитках тоже фоткал, всё крутился и свет подбирал по миллиметрам. И вот вроде херня, но было что-то в его взгляде такое… как бы… Блять, прозвучит по-уебански. Он как будто что-то в них видел, в каплях в этих, в свете. По сути, вода и вода. А он что-то своим артистичным взглядом видел и хотел это поймать. Он ведь реально видит многое по-другому, смотрит со своей какой-то духовной точки зрения, художник же дохуя. И меня почему-то это так цепануло тогда. Прям с ходу. - У-у-у, фига ты романтичный, - гогочет Джисон и лупит его ладонью. – Упал с первого взгляда и пошёл знакомиться? - Угораешь, что ли? – со смешком отмахивается Чанбин. – Я не из тех, кто подходит доёбываться к незнакомым людям. Вытер слюни и пошёл дальше. - Да ладно? Ты ж прям альфа-самец. - Сто раз, блять, ага. Такие красивые пацаны, как он, обычно с такой короной на башке ходят, что за километр видно. Мы по сути из разных категорий вообще, разные уровни, так что тем более я к нему соваться не стал. Хотя вспоминал, конечно, несколько раз за день, скотина такая, с самого начала покоя мне не давал, - в голосе Чанбина шутливая претензия. – В общем, я даже не думал, что мы с ним как-то пересекаться будем. Он явно был с худфака, я с юрки, тут прям ноль. Так что когда я откликнулся на объяву Криса о наборе народа на заселение в хату, это было случайно. И ты представь мой ахуй, когда я, блять, затаскиваю чемодан, сворачиваю из прихожей в гостиную, а там этот стоит. Волосы в хвосте, майка до колен вся в краске засранная, выплывает из кухни со стаканом кофе здороваться. - Ты там в бога не уверовал? – насмешливо уточняет Джисон, открывая пакетик с печеньем. - Я в Олимп весь уверовал, я тебе отвечаю, - Чанбин вскидывает руки. – Я просто припёр в общагу, чтобы сэкономить на жилье, а там меня ждал мужик моей мечты нахуй. Не, я, конечно, особо планы не строил, у меня не было такого, что «О, класс, я тебя трахну, раз уж так удачно подвернулось». Я вообще не думал, что он на меня посмотрит, обычно же факбои такого типажа с такими же факбоями шароёбятся, чтобы твинковскую картинку не портить. Но мы как-то сразу разговорились, он попросил меня помочь ему с ящиком, у него там в комнате ящик в столе на рельсах застрял. В итоге, вечером мы уже сходили вместе пожрать. Так что я подумал, что, ну, хотя бы друзьями можем быть, по характеру-то он оказался простым пацаном. - Это он-то простой пацан? - Нет, понятное дело, что со своими изъёбами. В плане, что не с короной и не с самомнением размером с Юксам Билдинг. Он же лёгкий на подъём, его в три часа ночи позови в ночную кафешку лимонад пить, так он пойдёт, похуй, что в семь на пары вставать. Короче комфортно с ним было болтать. Ну, и закрутилось. Как видишь, неплохо так. - Покорение строптивого прошло успешно. - Это уж скорее про тебя. Твой-то строптивый вообще бешеный, а с тобой как на поводке. - Да не бешеный он, - Джисон непроизвольно улыбается так широко, что глаза превращаются в тонкие дуги. – Просто с ебанцой. - Ага, с ебанцой размером с космос, - насмешливо хмыкает Чанбин. - Мне нравится его ебанца. Так интереснее. - В любом случае. Как это ты так умудрился? Кнопки, что ль, какие нашёл? Систему ему взломал? - Не знаю. Просто не реагировал на его автоматические провокации, - Джисон ведёт плечом, наблюдая за тем, как Минхо водит пальцами по кошачьему пузу. – Типа, если не бросаться на них, как Хёнджин, то ему надоедает и он перестаёт переговариваться через слово. Так что я просто разговаривал спокойно, задавал вопросы, рассказывал о себе. Как бы я ему столько о себе слил, что типа заработал кредит доверия и тогда он сам потихоньку начал делиться своим, мне кажется, это какая-то психологическая замута, когда он подсознательно чувствовал, что должен что-то дать взамен. - Фига у тебя там системы. И не заебало тебя через дебри пробираться? - Наоборот. Это какой-то отдельный вид удовольствия, когда чувствуешь, что такой закрытый человек, как он, начинает открываться тебе. Рассказывает то, что не рассказывает другим. Типа прям чувствуешь себя особенным, чувствуешь награду и это как наркотик. Хочется ещё. Тем более, он намного более внимательный к другим, чем кажется. Он очень много даёт, когда начинает тебе доверять. И дурачится тоже много. Просто ему нужно быть уверенным, что этим не воспользуются против него. - Ты всё равно мазохист и экстремал, - беззлобно посмеивается Чанбин и пьёт чай, делая два глубоких глотка. – Но да. Мне кажется, когда зарабатываешь доверие и симпатию такого человека, то это дорогого стоит. Ты для него уже на автомате в приоритете. - В плане? - Даже не знаю рассказывать или нет. - А? Расскажи, - Джисон тут же начинает мельтешить на месте и буквально впивается в него любопытным требовательным взглядом. - Я тебе вон какие детали про нас рассказал и Хёнджину мозги лопатил, чтобы он помозговал над своим отношением к тебе получше, давай делись. - Ладно, так уж и быть, - Чанбин делает великодушное лицо. – Это было на день рождения Минхо. Вы тогда все опять упились в хламину, потому что ещё экзамены до этого были. А мне на следующий день надо было предков встречать, так что я старался не налегать. И не то чтобы прям было что-то, но мне просто запомнился этот момент. Ты там когда уже вообще всосал свою тройную норму на голодный желудок и улетел быстрее всех, тебя Крис закинул спать, чтобы хуйни не творил. Мы дальше ещё сидели, потом уже расходиться все начали. А Минхо тоже наебенился только так, что-то бубнил про работу, на кого-то ругался, еле ногами перебирал вообще. Мне кажется, он тогда и адрес бы свой не вспомнил, но зато я не смог затолкать его спать, пока не отвёл к тебе в комнату и не показал, что ты уже дрыхнешь. Потому что он всё спрашивал, где Джисон, и не верил, что с тобой всё нормально, и никак не мог успокоиться. Только после этого перестал воевать и спать пошёл. - А хули ты молчал? Джисон открывает рот от изумления. Он вновь смотрит на Минхо, после чего поворачивается обратно. Грудную клетку всю начинает безудержно покалывать, диафрагма нагревается и словно пускает тёплые волны по желудку. Минхо и правда так переживал за него? - Это ж, типа, его пьяный секрет. Он сам, наверное, ни хрена не помнит. Так что я уж не стал болтать, человек был в уязвимом состоянии, так сказать, - Чанбин неопределённо покачивает ладонями. – Но это было мило. Он о себе-то позаботиться в таком состоянии не мог, но ему прям было пиздец как важно проверить, что с тобой всё хорошо, хотя он и не соображал почти уже. - Дурак, - Джисон довольно улыбается и залпом допивает чай. - Так что да, какими-то своими приколами ты посадил его на прочный такой поводок. Трава хрустит. Вторая половина компании возвращается на покрывало, оставив кота в покое под греющим солнцем. Скинув кроссовки и аккуратно пристроив их сбоку, Минхо садится и тут же лезет в рюкзак. Он достаёт антибактериальные влажные салфетки, вытаскивает себе одну штуку и вторую бросает в Хёнджина. - Можно было и нормально отдать, - тот вскидывает брови с претензией. - Свои таскать надо. - Наигрались? - спрашивает Джисон, пытаясь заглушить идиотскую улыбку и не смотреть на Минхо со слишком уж размазанным выражением лица. - Жмякать-то я его весь день могу, но он хочет спать, так что мы отъебались. - Он такой мягкий, с жирком, - Хёнджин, вытершись салфеткой, имитирует руками сжимающие движения. - И моторчик у него только так работает. Так бы и утащил домой. - Чтобы хозяин резко пришёл с проверкой и скинул нас с балкона вместе с ним, - Чанбин смахивает с его колена сухие травинки. - Вот именно. Пидорас, какая ему разница есть у нас животные или нет? - Девять животных было бы слишком много для одной хаты, - усмехается Минхо и достаёт из пакета маленький кекс с черникой. - Рыбок может хоть завести, чтобы хоть какая-то живность была? - Куда ты их поставишь? Себе на лоб? – Чанбин открывает упаковку с шоколадными кукурузными палочками. – Стол у тебя весь в бумагах и кистях, тумбочка во всяких кремах, комод в свечках и кристаллах. Упаковку жвачки пристроить и то негде. - Чего ворчишь как дед? Тебя Сынмин покусал? - А что, не так, что ли? - Ой, всё. Отмахнувшись, Хёнджин помешивает трубочкой содержание стакана. Кусочки персика подлетают и начинают кружить. Порыв освежающего ветра приносит тонкое дуновение жареных каштанов, тележка с которыми припарковалась недалеко от дороги. Отлепив рифлёную бумажную упаковку от кекса, Минхо осторожно откусывает, склоняясь над пакетом, чтобы крошки не полетели на подстилку. Язык проводит по губам, собирая размазавшийся джем. Сочный сладковатый вкус отлично сочетается с липким тестом. Заметив движение со стороны, он поворачивает голову. Опёршись рукой, Джисон наклоняется к нему и требовательно открывает рот. Выглядит это так забавно, что Минхо со смешком впечатывает в него кекс, позволяя откусить. - Кайф, - довольно жуёт Джисон, вытирая рот рукой. - Тоже, думаю, кексы дома испечь. С мятой может попробовать. - Да! Испеки! Пожалуйста! – Джисон тут же подбирается на месте, сверля его горящими глазами. – Я тебе пиздатую ручку с работы стащу, хочешь? Или карандаш. Или что-то ещё маленькое. Что хочешь, то стащу. - Чтобы тебе потом а-та-та сделали? – фыркает Минхо. - Не сделают. Я сопру так, что никто не узнает. - Нехер, воровать – это хуёво. Лучше мяты побольше купи нормальной. - Так точно! Радостно потирая руки, Джисон вгрызается в малиновое печенье. Он всегда рад пробовать выпечку от Минхо, потому что знает, что тому это дело нравится и он хочет услышать мнение, а если она ещё и будет с мятой, то это вообще звучит как райский десерт. На такое не жалко и потратиться, а потратиться придётся, учитывая, что подобная зелень обычно недешёвая. - Мы так и будем сидеть пенсионерничать или может чего поделаем? – спустя минуту тянет Хёнджин, вытягивая ноги и ведя шеей. - Есть какие-то предложения? – Джисон отгоняет мошку. - Картишки. - Из воздуха? - Пф, я всё принёс. - Ну, давай. В конечном итоге, они почти полтора часа режутся в карты, договорившись провести десять раундов. Решив, что если спорить на деньги, то как минимум два человека здесь будут на грани того, чтобы пойти резаться на ножах, они останавливаются на том, что человек, проигравший наибольшее количество раундов, потащится выбрасывать мусор, потому что мусорка была слишком далеко и тащиться до неё откровенно лень. Азарт, конечно, возникает и пару раз между собой начинают бурчать все четверо, но в общем и целом игра проходит мирно. Разве что Хёнджин, попавший под проклятье инициатора, проигрывает и становится мусорщиком. К вечеру начинает заметно холодать. Ветер, дующий с реки, приобретает зябкие ноты, тепло, идущее от солнца, стремительно тощает. Собрав накрытую поляну, парни бредут вдоль берега, переходя из одного круга бледного фонарного света в другой и обсуждая сериалы своей молодости, увидев постеры на доске объявлений. Однако вскоре к Хёнджину приходит ещё одна гениальная идея. Он предлагает скрасить вечер культурным походом в бар. Домой идти так рано не хочется, после кучи выпечки идти в полноценную жральню как-то тоже не улыбается, так что бар кажется отличным компромиссом. Для приличия посокрушавшись, что завтра вообще-то понедельник, остальные всё равно соглашаются. Как ни странно, поход в бар чисто отдохнуть действительно не превращается в непреднамеренную попойку, что случается довольно часто после предложения «пропустить по стаканчику». Выпивают они явно больше стаканчика, после трёх коктейлей идёт набор шотов для огонька, но те хотя бы не перерастают в текилу, пусть даже мысли и проскакивают. Закрутив очередной раунд «или-или», которая полюбилась их компании своей простотой и возможностью покапать друг другу на мозги без последствий, они идут играть в дартс, зона с которым была отдельно огорожена в конце зала. Алкоголь всё-таки делает своё дело и снимает запрет на финансовые пари, так что пританцовывая под громкую музыку, парни зажигаются соревновательным духом, начиная подтрунивать друг друга. Через четверть часа Чанбин сокрушённо хватается за голову, получает весёлый шлепок по лопаткам от Хёнджина и идёт покупать им всем по новой порции шотов. В конце концов, зачем играть на деньги, если те всё равно уйдут на выпивку? По этой же логике они проводят ещё один раунд и карточку приходится доставать уже Джисону. Три часа пролетают незаметно. После хмельного жара, накопившегося в баре, ночная зябкость улицы кажется едва ли не оазисом. Время ещё не позднее, всего лишь одиннадцатый час ночи, однако тепло уже успело с концами улизнуть за матово-фиолетовый горизонт, начинающий постепенно плотнеть, суля приближающийся утренний дождь. Выйдя из бара, они останавливаются в переулке, чтобы с удовольствием выкурить по сигарете. Особый ни с чем не сравнимый вкус алкогольного никотина является едва ли не обязательным условием каждой попойки, неважно микро или же макси формата. Под конец сигареты у Хёнджина рождается очередная потрясающая идея. Он заставляет всех пойти в будку, чтобы сделать стикер-фотографии на память, а заодно и для Кристофера, который будет ждать отчёт об их вылазке. - Бляха, почему тут так много кнопок? – Джисон промаргивается, смотря в экран огромного аппарата, который они облепили, зайдя за шторку. - Четыре кадра, - Минхо тыкает в экран пальцем. – Рамка пусть по дефолту стоит, в пизду. - В смысле в пизду? Надо красивую, - Хёнджин отталкивает его руку. – Вот пиздатая с морем. - Она стрёмная. - Сам ты стрёмный. Ты вообще сказал, что тебе похер. - Да похер мне, похер, ставь, что хочешь, - Минхо небрежно отмахивается, закатывая глаза. - Так, четыре копии. Цветная. Я оплачу, потом скинете, - карточка вставляется в аппарат, выскакивает окошко проведённой операции. – Всё, погнали. Экран меняется, начиная отражать их компанию. Наверху справа мелькает таймер на десять секунд. Парни отходят на шаг назад и чуть крутятся, каждый подбирая свой ракурс. Все негласно выставляют вперёд жест «Виктори», меняя разве что поворот. После вспышки таймер обновляется, заставляя их озадаченно мельтешить на месте. - Как встанем? – Хёнджин вертит головой. - Какой кверху, - усмехается Минхо. - Не умничай. - Может для Криса эти их оззи хернюшки сделаем? – предлагает Джисон, складывая пальцы. - У нас свэга не хватит, - Чанбин издаёт смешок. - А как тогда? В этот момент их ослепляет вспышка. - Сука, кадр просрали. - Да их, наверное, шесть будет, чтобы можно было выбрать. Так, похер, я хочу так. Немного похлопав озадаченными глазами, Хёнджин обнимает Чанбина сбоку, устраивая голову на его плече. Тот очень даже не против и тут же обхватывает его в ответ за талию, довольно улыбаясь. Посмотрев на них, Джисон озарённо поворачивается к Минхо с широкой вопросительной улыбкой. Камера захватывает кадр именно в тот момент, когда Минхо специально корчит рожу в ответ, выгибая брови и поджимая губы, чтобы утрированно изобразить сомнение. К следующей вспышке Джисон обнимает его за талию, вплотную прижимаясь щекой к его щеке и прикрывая глаза. Он вдыхает запах лайма, а Минхо в свою очередь зарывается пальцами в его волосы, другой рукой притягивая поближе к себе. Ситуация у второй пары похожая, только Чанбин поворачивает голову и целует Хёнджина в щёку. Тот довольно щерится в камеру, устраивая ладонь на его шее. - Погнали общую, пацаны. - Да, встаём. Когда таймер вновь обновляется, они спешно выпрямляются, пытаясь сообразить. Инициативу на себя берёт Чанбин. Он закидывает одну руку на плечи Хёнджину, другую Джисону и притягивает их к себе. Минхо, держащийся за Джисона, влетает в них автоматически. Все четверо смотрят в камеру, улыбаясь во все зубы. Для последнего кадра они почти не меняют позиций и пробуют добавить жесты руками для разнообразия. В конце концов, когда они уже просматривают получившиеся кадры, чтобы выбрать четыре, что пойдут в ленту для печати, они останавливаются на предпоследней из двоих общих. Идя по улице домой, Джисон поглаживает уголок лежащей в кармане полосы с фотографиями. Идея и правда оказалась хорошей. Он испытывает какое-то особое тепло от мысли, что они сохранили их общие воспоминания. В будущем он точно будет за это благодарен, оглядываясь на студенческие годы, проведённые в общаге с непроизвольно обретённой второй семьёй. Он не очень любил фотографироваться в детстве, но, становясь взрослее и сталкиваясь с потерями людей, он начал ценить их намного больше. Потому что наступают моменты, когда фотографии и видео – это единственное, что остаётся от человека. Так что он хочет собрать их побольше, чтобы было куда возвращаться. - Как же впадлу завтра в шарагу идти, - Хёнджин потягивается, когда они переходят дорогу и заступают в свой родной район. - Бля, мы будем решать задачи на международном праве, - морщится Чанбин. - Какие ещё задачи? - Ну, короче… Он начинает пересказывать последнюю задачу, которую они решали на паре. Джисон слушает, иногда кивая и потом щедро делясь мнением, что звучит это как параша. Однако его фокус всё больше слезает вниз. Он посматривает на руку идущего рядом Минхо. Ореховые пряди иногда подхватываются сыреющим ветром. По лицу проскальзывает свет фар от проезжающей мимо машины. Он же теперь может сделать то, что всегда хотел. Теперь это должно быть нормально. Всё равно испытывая какое-то беспричинное волнение, как будто это не они вчера увлечённо целовались на кухне, пока не открылась дверь чьей-то комнаты, Джисон берёт его за руку. Почувствовав прикосновение, Минхо поворачивается. Чернильные глаза с интересом изучают его, после чего губы изгибаются в лёгкой полуулыбке. Пальцы крепко переплетаются. Сердце начинает радостно скакать на месте. Джисон вдыхает полной грудью соцветие из влажных листьев и остывшего асфальта, в голове пульсирует алкогольная дымка, Хёнджин сбоку увлечённо вещает про какое-то унылое рисование куском губки на парах, однако он чувствует себя одним из самых счастливых людей на земле. Отличный выходной. Перед тем, как войти в дом, они останавливаются и выкуривают ещё по сигарете на ночь. В руках бренчат стаканы со льдом, которые они купили в магазине и наполнили лимонадами в пакетиках. Мини-десерт, чтобы поставить последнюю сладкую точку для этой недели. Входная дверь открывается с привычным звуком, который можно узнать из тысячи. По паркету как обычно стелется кукурузный свет из кухни. Там всегда кто-то есть, кажется, что в любую минуту дня и ночи кто-то да жрёт что-нибудь. - Нагулялись? – в коридор между кухней и гостиной выглядывает чуть лохматый Кристофер, жующий яблоко. - Да, папочка, - максимально противно тянет Хёнджин и затем довольно хихикает. - Вы можете выйти из дома и не нахуяриться? - Поверь, если бы мы нахуярились, ты бы уже знал, - фыркает Минхо вешая куртку на крючок и проходя мимо. - Зацени, - Джисон показывает ему фотографии. - О-о-о, какие вы ёбненькие, - Кристофер утрированно тянет, однако всё равно рассматривает кадры с теплом. - На, с пикника осталось, - Чанбин вручает ему пакет с булками. - Ещё и пожрать принесли, ну что за хорошие дети? - С тебя пять кесов за жратву, губу не раскатывай, - предупреждает Минхо, скрываясь в своей комнате. Уголки рта тут же опускаются, нижняя губа поджимается. Кристофер опадает в плечах, кривя позвоночник и смотря на них с лицом «разочарован, но не удивлён». Джисон, который идёт в конце разбредающейся по своим спальням процессии, показывает ему сердцечко пальцами и тоже уходит. Проводив их пристальным взглядом, Кристофер вздыхает, покачивает головой и достаёт из пакета булку с кремом. - Жопы вредные. В голосе ни капли яда. Издав смешок, он улыбается и откусывает мягкое тесто. Он прекрасно знает, что денег с него не возьмут, просто поднасрать надо было. Он знает их как облупленных.