Happy Together

Нож бегло стучит по деревянной доске, друг за другом отсекая от длинной тонкой сосиски толстые колечки. Пахнет мясом и немного клубникой, булку с которой Чонин двумя минутами ранее зачем-то погрел в микроволновке и унёс к себе. Нога приподнимается и почёсывает соседнюю лодыжку. Нарезав сосиски, которые уже неделю скучали на полке в холодильнике, Джисон смахивает их на тарелку и пододвигает к себе пластиковую упаковку с крошечными помидорами, сверкающими от капель. Те разделяются пополам и затем отодвигаются. Включив плиту, Джисон наливает в сковороду масло и идёт к холодильнику за яйцами. В момент, когда он откладывает их на столешницу, чтобы достать миску, слышно писк входной двери. Скорлупа трескается от удара о стеклянный бортик. Три желтка ярко пестреют в свете кукурузной лампы. Вытащив из ящика венчик, Джисон начинает взбивать яйца, потому как ему захотелось омлет вместо обычной яичницы. Рука, держащая миску, на пару секунд взлетает над сковородой, проверяя нагрелась ли та достаточно. Решив, что нужно подержать её ещё немного, он снова хватается за миску, особо не обращая внимания на шаги позади себя. В какой-то степени это является фатальной ошибкой. Потому как он упускает шанс хоть как-то остановить две ладони, хлёстко прилетающие по ягодицам. - Блять, - он дёргается от неожиданности и резко оборачивается. – Охерел? - Я устал, мне нужна подзарядка, - Минхо двигает пальцами, нагло щупая его и прикрывая глаза. – Какой хороший антистресс. - Что, всё так плохо было на совещании? - Я вообще не знаю, на кой хер они устроили его в офисе, а не онлайн. Наговорили херни, время потратили, ладно хоть пожрать купили. - Короче на тебя не готовить. - Не, я наелся. Минхо следует шаг в шаг за Джисоном, когда тот вбрасывает в сковороду сосиски и помидоры, после чего с ним же идёт к холодильнику за давленным чесноком, отправляющимся туда же, так и не убирая рук с его задницы. Затем он всё же меняет положение, обнимая его за талию и устало устраивая подбородок на плече. Джисон, плеснув к яйцам молоко и вновь взявшись за венчик, поворачивает голову, видит, что он закрыл глаза, прикорнув на время, и со смешком коротко целует его в щёку для моральной поддержки. - А ты чем занимался? Опять отбивался книгами от кончелыг? - У меня бывают другие обязанности? Мужик сегодня притараканил тетрадь в клетку и спрашивает есть ли такая же только без вертикальных линий. Я говорю, типа, то есть вам нужна тетрадь в узкую линейку. Он такой, типа, нет, в клетку, только без вертикальных полосок. - Сука, вот же еблан, - смеётся Минхо, пуская этим вибрации по спине Джисона. - Я стоял чисто то ли лыжи не едут, то ли я ебанутый. - И что в итоге? - Дал ему тетрадь в линейку, он купил. - Жесть, какие же люди тупые. - И не говори. Я думал, что меня уже не удивить, но, к сожалению, рынок труда по идиотизму всегда переполнен. - Значит, хорошо, что у меня есть для тебя маленький презент для восстановления нервного баланса. - Презент? – помешав лопаткой содержимое сковородки и залив его получившейся смесью, Джисон с удивлением оборачивается. - Ага. В метро увидел и сразу подумал про тебя. Минхо подхватывает оставленный в коридоре рюкзак и кладёт его на стол. Чиркнув молнией, он сначала достаёт купленный хлеб со злаками, бутылку питьевого йогурта с пробиотиками и затем чёрные носки с треугольными кусками сыра. - По твою душу. - О, пополнении коллекции, - Джисон улыбается и, отставив посуду в раковину, щупает носки. – И материал кайфовый. - А то, я говно не возьму. - Спасибо, Кыс. Сегодня после душа надену. Подарок маленький и, по сути своей, незначительный. Всего лишь какие-то носки. Однако Джисон искренне им радуется. В конце концов, больше материального фактора ему важен сам факт того, что Минхо подумал о нём, увидев сыр, потому что знает, что он его любит. К тому же он купил их ему без повода, не за что-то, а просто потому, что захотел. Так же, как и Джисон иногда берёт ему какие-нибудь дурацкие открытки с агрессивными котами или кроликами, потому что они напоминают ему Минхо. Или какие-нибудь сладости, либо чипсы и газировки со вкусом лайма и винограда. Желание сделать человеку приятно – уже отличный повод для подарка. Так что следующим вечером, когда Джисон приходит домой с работы, у него тоже кое-что подготовлено. Сначала он моет руки и переодевается, попутно доедая большой сэндвич с курицей терияки, который начал есть ещё в метро. Затем он подхватывает рюкзак и заваливается в комнату Минхо, который лежит на кровати, без особого интереса копаясь в телефоне и покачивая закинутой на колено ногой. - Вечер добрый. - Привет. Чего у тебя рожа такая подозрительная? - Я только зашёл, откуда ты всё знаешь? - Хан, мне секунды достаточно, чтобы по твоим глазам всё понять, у тебя разве что капсом на лбу надписи не горят. - Ничего от тебя не скроешь, - со смешком вздохнув, Джисон плюхается на кровать. – Я тут в Дайсо зашёл. - О, Боже. Опять накупил херни на хуллиард? - Нет. Да. Может быть. Под сомнительным взглядом Минхо он начинает копаться в рюкзаке. Идея возникла спонтанно и вообще в ней нет ничего особенного, но как только она появилась, захотелось претворить её в жизнь вот именно сегодня обязательно. Раскрыв маленький пакет, Джисон достаёт наружу вполне себе безобидные вещи: две тонкие резинки с приделанными к ним керамическими мордочками котов. Один рыжий, другой чёрный. - Я хочу сделать тебе хвостик. - Чего? – Минхо садится, хмурясь в полнейшем недоумении. – Какой нахер хвостик? - На голове. - Ясно, что не на жопе. - Ну, типа, блин, прикольно же. У тебя волосы такие отросшие, самое то, чтобы их в хвост собирать. - Тебе мозги отморозило? - Ну, Кыс, ну это мило же, - Джисон начинает канючить. – Я хочу посмотреть на тебя с пальмой на голове. - А губозакаточную машинку ты не хочешь? – хмыкает Минхо, скрещивая руки на груди. - Что в этом такого? - Я что, пятилетняя девочка? - А что, только пятилетние девочки могут делать хвостики? Крису вон Феликс сделал и ничего. - Ты давай с кенгурышами меня не сравнивай. - Да ладно тебе, не вредничай. Ты сам говорил, что я могу свободно рассказывать тебе про мои хотелки. - Да. В постели, - подчёркивает Минхо. - Так и мы в постели. - Не умничай. - Ну, Кы-ы-ыс, - тянет Джисон, шатая его за плечо и корча лицо. – Тебе жалко, что ли, для меня? Ничего же плохого в этом нет, никто, кроме меня, это не увидит. И ты тоже мне сделаешь. - Я могу тебе сделать что-нибудь другое. - Что-нибудь другое я сейчас не хочу, я хочу хвостик. Минхо закрывает глаза, шумно вздыхая. Вот же прицепился. Он уже отлично знает, что если Хан Джисону взбредает что-то в голову, то ему максимально сложно от этого отказаться. Ему едва ли не жизненно важно это сделать. Поэтому и сейчас, смотря на его настойчивое упрямое лицо, Минхо понимает, что если не согласится, то тот либо будет долго капать ему на мозги, либо обидится. Ни первый вариант, ни второй его не устраивают. Сознание усердно копошится. С одной стороны, Минхо не впечатляет идея корёжить свой суровый железный образ причёской маленькой девочки и вообще это глупое бесполезное занятие. Но с другой, если подумать, это не то чтобы конец света и что-то позорное. Это просто поднятие волос. Учитывая, что Джисон каким его только ни видел, поднятие волос – это буквально одна из самых безобидных вещей, что он для него делал. Да и чёлка действительно лезет в глаза и мешается. - Только один раз. И никаких фоток. - Базару ноль, - куксившийся Джисон тут же оживляется. – Где твоя расчёска? - На полке. И давай не тяп-ляп. - Обижаешь. Подскочив с кровати, Джисон хватает расчёску, лежащую у подставки для благовоний, и возвращается обратно. Ноготь отрывает полосу упаковки, доставая резинки. - Какую хочешь? - Мне всё равно. - Ну, выбери одну. - Чёрную. - Окей. Нацепив резинку с чёрным котом на запястье, Джисон придвигается поближе, садясь по-турецки и вписываясь меж ног Минхо. Пальцы зарываются в шоколадные волосы. От кожи идёт тепло. Джисон расчёсывает их, после чего начинает отделять часть, которую планирует собрать в хвост. Минхо великодушно позволяет распоряжаться своей головой, терпя, когда щетина расчёски цепляется за спутанные пряди. Расчёска с шелестом проходит через волосы, которые Джисон крепко перехватывает. Отложив её, он стягивает с запястья резинку, перемещая её на волосы и затем делая несколько оборотов. Пальцы хватаются за торчащие пряди и осторожно тянут их в стороны, спуская резинку ниже и затем поправляя получившуюся пальму. - Во, красавчик. - Сто раз. - Я серьёзно. У тебя такой красивый лоб. - Красивый лоб, - Минхо усмехается. – Скажешь тоже. Дай схожу посмотрю. - Я зеркальце купил, - Джисон достаёт из рюкзака небольшое круглое зеркало с нарисованной мультяшной квоккой. – На. Взяв его, Минхо начинает крутить головой, рассматривая себя. Получившийся на макушке хвост дёргается из стороны в сторону, заставляя Джисона довольно улыбаться и хлопать. - Скажи же, что я молодец. - Знаешь, что делают молодцы? - Знаю. Делаю. - Придурок. Осмотрев себя и поправив морду кота, чуть перевернувшуюся из-за натяжения, Минхо опускает зеркало. Глаза встречаются со сверкающим Джисоном. - Доволен? - Ага. - Твоя очередь. Поманив рукой, Минхо забирает себе вторую резинку и расчёску. Он наклоняет голову Джисона к себе и треплет соломенные волосы. Густые и мягкие. На самом деле, ему очень нравится перебирать их, когда появляется возможность. Это успокаивает. Веет новым ягодным шампунем, который Джисон недавно купил, чтобы опробовать новую марку, выпускающую продукцию для восстановления окрашенных волос. Минхо аккуратно расчёсывает их, после чего обхватывает переднюю часть и, расчесав её более тщательно, чтобы всё выглядело ровно, начинает фиксировать её резинкой. - Готов. - Дай-ка, - Джисон берёт зеркало и вертится. – Вау, классно, так аккуратно получилось. - Ещё бы, я не пальцем делан. - Прикольно. Джисон шатает головой, увлечённо наблюдая за тем, как мотается соломенное деревце. В этом, конечно, действительно нет ничего особенного, но почему-то в груди становится по-дурацки радостно. Возможно, по большей части от того, что это что-то новенькое и они занимаются этим вместе. С правильными людьми дураком быть всегда приятно. Также приятно заниматься какой-нибудь бессмысленной фигнёй после рабочего дня, когда можно не думать и просто полностью отпускать себя. - У меня есть ещё кое-что. - Я даже не хочу спрашивать, - вновь вздыхает Минхо, косясь на него с подозрением. - Да всё не так плохо, обычная вещь. - Хан Джисон, ты и обычное – это два несовместимых понятия. - Та-дам! Из рюкзака, видимо, полного секретов, появляются две маски для лица. Белые упаковки, покрытые переливающейся плёнкой, покачиваются в руке, заставляя изображённые на них месяцы и звёзды сверкать. - Ты прикалываешься, да? – Минхо сверлит его угольным взглядом. - Да в смысле? Ты сам любишь уход за кожей. - Мой уход за кожей – это жирный крем, чтобы она не сыпалась, как пыль с мумии. - Ну вот, а это увлажняющие маски, - Джисон разворачивает упаковку и показывает на надписи. – Видишь? Хорошо для увлажнения. И они необычные, тут, типа, когда они от кожи согреваются, то появляются узоры. Прикольно же, ну? - Тебя какая инста-гёрла сегодня укусила? - Просто увидел и захотел провести с тобой кволити тайм. Смотри, я ещё купил нам питьё с манго и виноградом, и вот всякие орешки, и трубки с лимонными желейками. Ты не хочешь? Джисон открыто смотрит на него извечно круглыми глазами, полными серьёзной озабоченности, граничащей с грустной обидой. Похоже, что он и правда загорелся этими идеями и шёл к нему с нетерпеливым восторгом, желая скорее всё попробовать. Он по природе любопытный, но предпочитает изучать что-то с кем-то другим, чтобы разделить впечатления. И, возможно, его действительно сильно расстроит отказ, потому как у него была искренняя идея попробовать всё вместе и он надеялся на то, что Минхо разделит его интерес. Поэтому видя всё это в его глазах, Минхо ловит себя на том, что, кажется, пытается смотреть на эти мелочи слишком серьёзным и взрослым взглядом. Раз это то, чем с ним хочет поделиться Джисон, то будет правильно принять это и влиться в его настроение. - Эти маски обычно огромные и лезут то в глаза, то в рот, - Минхо забирает одну пачку и отрывает верхушку по линии. - Можно ножницами подрезать, мне так мама делала. - Она делала тебе маски? - В школе, когда у меня куча прыщей была, она лепила мне какие-то лечебные маски, с ретинолом, что ли, я хрен знает. Ух, холодная. Вытянув из упаковки белый склизкий пласт, Джисон передёргивает плечами. Вязкая масса, чуть замёрзшая на улице, течёт по пальцам. Расправив её и перевернув, он наклоняется к Минхо. - У меня своя есть. - Ну я-то вижу, куда я её леплю, - кончик языка Джисона торчит из уголка рта от усердия, с которым он подносит маску и прислоняет её ко лбу. – Закрой лучше глаза. Прижав её пальцами, он другой рукой расправляет завернувшиеся в воздухе части, после чего начинает лепить их к коже. Ресницы Минхо подрагивают, он чуть морщится от прохладных ощущений. Когда маска держится на лице, Джисон начинает поправлять и подтягивать её так, чтобы не было складок. Выходит не очень хорошо, потому как когда он идеально устанавливает одну часть, из-за этого начинает бугриться другая. Немного повозившись, он, наконец, отстраняется, изучая получившийся шедевр. - Не мешается? Минхо утирает ладонью губы, на которые попала густая масса. Затем он берёт зеркало и поправляет зону вокруг глаз. В это время Джисон начинает похрюкивать, сжимая свои губы и пытаясь подавить смех. - Чего ржёшь? - Ты такой милый. - Иди на хер, а. - Можно сфоткаю? - Нет. - Ладно. Джисон не может перестать улыбаться. С покачивающимся хвостиком под кошачьей резинкой и с маской на всё лицо Минхо выглядит максимально забавно. Образ неожиданный, потому и вызывает внутри какое-то особое веселье. Наступает очередь Джисона поддаваться чужим рукам. Минхо тоже старательно распределяет пропитанную гелем ткань по его лицу, выпрямляя и подтягивая складки. - Холодно как, - Джисон вновь передёргивает плечами, чувствуя волну мурашек, бегающую по спине. - Да что ты говоришь? - Бу-бу-бу. Вязкая жидкость, оставшаяся на руках, размазывается по локтям и предплечьям. На телефоне засекаются пятнадцать минут. Джисон всматривается в зеркало, прижимая его едва ли не к кончику носа. - А когда рисунки появятся? - Я ебу, что ли? Ты же купил, - Минхо берёт упаковку. – Написано, что они появятся «вскоре после нанесения». Либо ждём, либо наёбка. - Да вряд ли наёбка, люди бы жаловаться начали, - Джисон тоже вчитывается во все имеющиеся надписи, после чего рассматривает лицо Минхо. – О, вроде что-то есть. - Где? Минхо забирает у него зеркальце. Присмотревшись, он замечает, что на лбу начинает что-то проступать. Похоже на маленькие сероватые звёзды. - Реально не наебали. - Круто, - Джисон улыбается и рассматривает в отражении себя. – Ага, вот у меня тоже потихоньку-потихоньку что-то вырисовывается. Блин, реально классно, додумался же кто-то. - Химия-хуимия какая-то. Раньше же были кольца, которые на тепло реагировали. - Стаканы тоже есть такие. Мне кто-то из друзей дарил кружку, которая сама по себе чёрная, но когда в неё кипяток наливаешь, то она белела и появлялся рисунок. Шелестят виниловые упаковки. На кровать высыпаются купленные снеки. Открыв бутылку с виноградным напитком, Минхо делает несколько глубоких глотков, после чего принимается за пачку с орехами. - Хотел взять претцели с васаби, а их не было. - Они в Артбоксе есть. - Надо будет зайти. В последнее время меня прям тянет на всё с васаби. Слышал ещё, что есть чипсы с… Договорить Джисон не успевает. Буквально на середине его предложения дверь комнаты распахивается после короткого быстрого стука, за которым даже не следует стандартной паузы приличия для ожидания ответа. - Есть чего в стирку закинуть, я сейчас… ёпта, - появившийся в дверном проёме Хёнджин, осекается, крайне озадаченно переводя взгляд с одного на другого. – Чё за девичник? Минхо поначалу замирает, чувствуя, как каменеют внутренности. Он согласился на весь этот маскарад, успокаивая себя тем, что никто, кроме них двоих, этого не увидит. А теперь буквально из воздуха возник свидетель, да ещё и такой. Однако подавать виду того, что ему резко стало неловко, нельзя, иначе это будет очко в пользу Хёнджина, чего допускать ни в коем случае не положено. - Тебя не спросили, - Минхо гордо фыркает, закидывая в рот миндаль так, словно не испытал за секунду несколько ступеней самых разных эмоций, как будто его словили за курением гашиша за гаражами. – Ты схерали врываешься без разрешения? Давно по грибу не получал? - У вас тут типа спа-посиделки, что ли? Ноготочки тоже делаем, подружки? - Надо будет, так сделаем. Расслабляемся после работы, - Джисон пожимает плечами с абсолютным безразличием, не считая это ничем зазорным. – Маски нанесли, сейчас вот жрём всякую хероту, болтаем и чиллим. Отличное бюджетное свидание, между прочим. - Ну, вы даёте, пиздец, - Хёнджин смеётся, качая головой, какое-то время смотрит на них, после чего, задумчиво пожевав губу, потирает предплечья и с напускной лёгкостью уточняет. – А есть ещё маски? Джисон усмехается, взирая на него с открытой насмешливостью. Потому как в первые секунды он почувствовал явное лукавство, идущее от Хёнджина в отношении того, чем они занимаются. Однако тот, похоже, достаточно быстро сменил курс, уловив, что им на самом-то деле очень даже комфортно и весело в такой обстановке. - Ну, допустим есть, - запустив руку в рюкзак, Джисон достаёт ещё две упаковки, потому как те шли по акции 3+1, и покачивает ими. - Дай, а. - Я денег за них платил вообще-то. - Да скину я тебе, не выёбывайся, - Хёнджин на ходу достаёт телефон, открывая мобильный банк. – Жалко, что ли? - Жалко у пчёлки, - вставляет Минхо. - Ладно уж, так и быть, - Джисон великодушно отдаёт маски. - Другое дело. - Стирки нет, кстати. - Стирки? А, да, я же за стиркой пришёл. Ну и хер с ней, - забрав маски, Хёнджин разворачивается, выходит обратно в коридор и до того, как дверь закрывается, они успевают услышать его крик. – Кро-о-оль! В комнате раздаётся глухой смех. Было в этом что-то до безумия комичное. - У тебя спиздили идею. - Не жалко. Чанбин может меня не благодарить, - насмешливо хмыкая, Джисон открывает трубочку из ярко-жёлтого винила и начинает высасывать из неё желе. – У меня ещё кое-что есть. - Ёб твою мать, чего ты ещё там накупил? – Минхо уже откровенно не знает, чего ожидать. – Если это восковые полоски, то ты идёшь заниматься этой хернёй с Мухомором. - Орёшь, что ли, я же не мазохист. На кровати появляется прозрачная прямоугольная упаковка. Внутри неё лежит несколько листов и на самом первом изображена «Звёздная Ночь» Ван Гога. Вот только середина картины пуста и вместо изображения там расчерчены разные фигуры с числами внутри. - Это ещё что за херобора? - Тут короче внутри стикеры и их нужно клеить по номерам, чтобы получилась картина. - Стикеры? То есть это раскраска с наклейками. - Типа. - И вот скажи сейчас, что тебе не пять. - А что? Прикольно же, - Джисон открывает упаковку, доставая листы. – Сидишь такой на чилле, лепишь стикеры, получаешь красоту. - Любишь же ты всякую фигню. - Ага, тебя, например. Сначала Минхо замирает, не ожидав такого ответа. Затем он цыкает и щёлкает Джисона пальцами по колену. - Сам ты фигня. - Значит, ты тоже любишь фигню. Положив основной лист с картиной на свободную часть одеяла, Джисон начинает рассматривать наклейки. Он пытается подцепить первую пальцами, но та слишком плотно сидит на клейкой ленте. Тогда он чуть сгибает лист и поддевает приподнявшийся уголок ногтем, после чего переносит наклейку на картину, пытаясь идеально вписать её в линии. Понаблюдав за ним, в конечном итоге Минхо тоже берёт второй лист с наклейками, чтобы начать с конца, иначе было бы неудобно вдвоём работать на одном плотном участке. Занятие очень даже глупое, это даже не что-то творческое, потому как требует лишь сверку номеров и вписывание в контуры. Но раз уж Джисон всё равно принёс эту штуку и начал её делать, то приходится присоединиться. Так что вплоть до звона будильника они сидят с хвостами и масками, расклеивая стикеры, жуя орехи и иногда о чём-то болтая. Затем продолжается всё то же самое, только уже без масок, полностью покрывшихся звёздами и отправившихся в мусорку. С картиной они заканчивают через полчаса и идут нормально ужинать. Джисон искренне доволен проведённым вместе вечером. Занятия без особой смысловой нагрузки отлично помогли расслабиться. Особенно он доволен тем, что получилось сфотографировать Минхо с очаровательным хвостиком. Правда тайно, но всё же, это для его личной коллекции. Джисон сделал вид, что фотографирует сам себя с дурацкого ракурса, на самом деле нажимая на переворот камеры и ловя кадр того, как Минхо с покачивающейся пальмой на голове корпит над тем, чтобы отклеить плохо прорезанный стикер. Возможно, когда-нибудь он покажет ему все эти украдкой сделанные снимки. Может быть на годовщину. Воспоминания об этом греют и на следующий день. Джисон настолько зарядился спокойствием, что его практически никто не бесит на утренней смене, ни разу даже не появляется желание со всей силы швырнуть в кого-нибудь «Дары Смерти», чтобы наверняка и до хруста. Закончив к обеду, он идёт домой, зябко кутаясь в куртку. Начало января, приближающееся к середине, холодеет с каждым днём, напоминая, что в феврале наступит период гадких морозов, который накрывает Корею каждый год. Так что приходится сжимать в кармане горячий пакетик и быстрым шагом пересекать улицы. Думая о том, что надо бы уже прицениваться, где купить мясо и фрукты для родителей Минхо, к которым они поедут через неделю, когда начнётся отпуск, Джисон выходит из лифта. Даже не глядя набрав комбинацию на синей панели, он открывает дверь и одновременно происходят две вещи: дверь обо что-то ударяется, а сам он спотыкается, по привычке пытаясь проскользнуть вперёд. - Бляха. Опустив взгляд, он видит в сумраке не сработавшего автоматического освещения какую-то коробку и внушительно толстый пакет от службы доставки. Когда они уже перестанут класть вещи прямо под дверь? Свободное место справа буквально существует, однако некоторые курьеры как будто специально оставляют всё так, чтобы заказы либо бильярдным ударом дверью пролетали весь коридор, либо отбивали пальцы на ногах спотыкающимся жильцам. - Ёбаный… Джисон удивлённо охает, когда пытается налегке подхватить пакет, а тот практически не сдвигается с места. Что там может быть такого настолько тяжёлого? Подтянув рукава куртки, Джисон обхватывает его покрепче и поднимает, начиная пыхтеть. Там явно килограмм семь, не меньше. Оно ещё и как-то странно перекатывается. Как будто что-то мягкое, но при этом по-странному плотное. Занеся его внутрь, он с гулким ударом кидает пакет в коридоре, после чего возвращается за коробкой. Та уже не настолько тяжёлая, но внутри что-то цокает. Вчитавшись в прилепленный информационный лист, он видит имя Хёнджина. Что он мог такого заказать вообще? Разувшись, Джисон снимает куртку и вешает её на крючок. Гостиная пустует, судя по набору обуви в прихожей, почти все на работе, либо разбираются со своими делами. Однако высокие берцы Хёнджина с радужными шнурками стоят на полке, значит, он скорее всего дома. Пройдя по коридору, Джисон заносит руку, чтобы постучать, вот только после первого же стука дверь открывается, заставляя их обоих вздрогнуть от неожиданности. - Блять, чего пугаешь? - Я тоже пересрал, блин, - Джисон хватается за грудь и выдыхает. – Тебе там посылки пришли. Что ты за хероту заказал? - А что там? - Я откуда знаю, что-то пиздецки тяжёлое и похожее на пластилин, либо какие-нибудь коровьи кишки. - А-а-а, точно, так быстро пришло, - Хёнджин заметно оживляется и обходит его, направляясь в прихожую. - А что это? - Земля. - Кого нахуй? – недоумённо морщится Джисон. – Земля? - Да. - Ты себя хоронить собрался или чего? - Я подумал, что животных нам заводить нельзя, но я хочу что-то живое. Так что теперь я буду выращивать цветы и всякие растения. - Ты? Растения выращивать? - А что ты, блять, таким тоном это говоришь? – фыркает Хёнджин. – Думаешь я не смогу за какими-то кустиками уследить? - Тебе честно сказать? - Ой, пошёл ты. - Куда ты их поставишь вообще? У тебя и так там всё красками завалено. - Я купил две встраиваемые полки, которые приделал к столу. Вот на них и будут стоять, там до потолка места хоть обосрись, - Хёнджин ногтем поддевает скотч на коробке, открывает её и рассматривает находившиеся там горшки. – Красота. Потом, как всё разрастётся, куплю побольше. - Чанбин в курсе? - Будет сегодня. - Бедный мужик. - Сам ты бедный. Он все мои хобби поддерживает, куда денется? Это ж не ему их выращивать. - Зато ему слушать твоё нытьё, когда всё завянет, - усмехается Джисон. - Сука, я посмотрю на твою рожу, когда у меня там райские кущи расцветут. Вот вырастет у меня своя мята, свой базилик, лук – я ни листочка тебе не дам, говнина, - Хёнджин с кряхтением вытаскивает упаковку земли из доставочного пакета и встаёт, прижимая её к груди. - И на цветы тоже смотреть не дам, перебьёшься. Нет чтобы… блять! Видимо, упаковочный белый пакет, разрисованный зелёными листьями, оказывается не самого лучшего качества. Либо ногти случайно царапают его. Потому что стоит Хёнджину сделать буквально пару шагов, как из молнией сверкнувшей прорези, пробежавшей вдоль срединной части, на паркет сыплется чуть влажноватая тёмно-коричневая земля. - Ёб… Джисон бросается вперёд, подхватывая проседающую часть и пытаясь повернуть её. Сжимая стремительно худеющий пакет руками, Хёнджин опускается коленями на пол и кладёт его, дёргая разошедшиеся части обратно друг к другу, чтобы сохранить внутри хотя бы что-то. - Вот же говно ебаное, а. - Может это знак? – Джисон издаёт смешок, присаживаясь на корточки рядом и стряхивая попавшую на руки землю. - На жопе у тебя знак. Блядская упаковка порвалась. - Holy shit, - из коридора доносится поражённый бас. – Вы чего тут устроили? - Тихо, - Хёнджин тут же шипит на появившегося Феликса, грозно округляя глаза. – Не триггери кракена. Его подбородок указывает на комнату Минхо, который как обычно работает у себя. Если тот услышит подозрительную суету, особенно сопровождающуюся возгласами о том, что кто-то что-то натворил, то может выйти проверить обстановку. А если он увидит кучу рассыпанной земли на паркете, то явно не обрадуется, что пол, который он мыл три дня назад, оказался изгажен. - Откуда тут земля? - Хёнджин решил в садоводы податься. - Может вы мне поможете, а потом попиздите? Феликс ретируется в ванную, чтобы принести оттуда совок. Хёнджин и Джисон, руки которых так или иначе уже были испачканы, загребают землю ладонями и рассыпают её по горшкам. Собрав всё по максимуму, они хватают заполненные горшки и завёрнутый пакет с остатками земли, после чего несут всё в комнату Хёнджина. - Какой же срач, - Джисон поражённо распахивает глаза, переступая порог. - Да я коллаж делаю. Вся кровать завалена фотографиями, какими-то обрезками, наклейками, пластиковыми треугольниками, наносящими тонкий двусторонний скотч на манер ленточной замазки, ножницами разных размеров и канцелярскими ножами. Посреди всего этого лежит огромная пробковая доска, к которой приделано несколько снимков. - Что за коллаж? – Феликс ставит принесённые горшки на пол и подходит к кровати, подбирая фотографию. – О, это же мы на дне рождения Сынмина. - Да мне надоели эти картины для вдохновения и я захотел сделать коллаж с нашими фотками на память, так что снял их со стены нахер и два дня перебирал фотки. - Так ты поэтому просил прислать всё, что есть, - Джисон тоже начинает копаться в шелестящей куче. - Ага, а то вы же вечно забываете что-то дослать. Можете тоже нарыть что-то и прилепить, я всё равно на рандоме клею. - А ты потом мозги ебать не будешь, что не то, не так и вообще не туда? - Я же сам попросил, - закатывает глаза Хёнджин, устраивая пакет на полу так, чтобы оттуда ничего не высыпалось. - И? - Жопой нюхаешь цветы. Берите, что хотите, я пойду там протру всё, пока кракен не увидел. Таким образом, на полчаса появляется вполне себе интересное занятие. Джисон перебирает кучу фотографий, часть которых он уже даже и не помнит. Среди них попадаются также и фотографии из личного архива Хёнджина и Чанбина. Там они запечатлены кричащими на какой-то американской горке, едят огромный сладкий десерт из пончиков, играют в боулинг, целуются в радужной будке, смеются в камеру, держа в руках кривые кружки, лично сделанные в гончарной мастерской. Немного странно вот так заглядывать в чужую личную жизнь, но эти кадры вызывают улыбку. Кажется, что им действительно очень хорошо вместе и они много времени проводят за пределами общежития, на пару пробуя что-то новое. Вырезав пару общих снимков и прилепив их на доску, Джисон бросает это занятие и уходит. Во-первых, его мозг слишком дымится из-за такого огромного выбора, во-вторых, он зверски голодный после работы, так что сытный обед интересует его намного больше какого-то крафта. Он заглядывает к Минхо, чтобы узнать будет ли он кушать, но тот слишком занят очередным совещанием и говорит, что сам поест часа через два, как освободится. Так что Джисон заваривает себе рамён, в который кидает кучу сосисок и присыпает всё сыром, после чего удаляется к себе, включая документальный фильм про Сафари. День уже выдался достаточно странноватый. Сначала полнейшее спокойствие на работе. Затем необычная посылка, внезапное новое хобби Хёнджина, летящая на пол земля, заваленная фотографиями для коллажа кровать. Весьма нестандартная серия мелких происшествий. Но, кажется, день посчитал это недостаточным. Потому что, доев, Джисон продолжает смотреть документальный фильм, валяясь на кровати и отдыхая. И ничего особого не происходит, однако через какое-то время ему начинает казаться, что он слышит какой-то писк. Как будто кто-то вдали сжимает резиновые игрушки с пищалками внутри. Он хмурится, ставя видео на паузу, и прислушивается. В доме царит стандартная тишина. Подумав, что ему показалось, он запускает видео обратно. Правда пару минут спустя непонятный звук снова начинает покусывать слух. Джисон опять нажимает на паузу, замирая. Буквально секунду писк продолжает слышаться, после чего исчезает. Сразу вспоминаются дети с работы, которым родители зачем-то купили дурацкую пищащую обувь, адски капающую на нервы, когда те начинают ходить туда-сюда. Из дома слышится только приглушённая музыка, скорее всего из комнаты Хёнджина, потому как тот не любит наушники и обычно пользуется стандартными динамиками, когда включает музыку на фон своих творческих работ. Решив, что это действительно могли быть дурацкие детские тапки какого-нибудь ребёнка с улицы, которого пустили дойти из машины до подъезда, Джисон возвращается к видео. На экране старая потрёпанная львица гонится за раненым буйволом, диктор комментирует происходящее, поясняя, что ей повезло найти ослабленную добычу, иначе она на фоне собственной слабости могла бы умереть от голода. Рука подкидывает круглый леденец в шуршащей упаковке, который он захватил на случай, если захочется сладкого. Через десять минут эпизод заканчивается и начинается следующий. Джисон вспоминает, что хотел прибраться на полке в шкафу, потому как ему надоело копаться в перепутанной куче, и встаёт. Руки встряхивают футболку, собираясь сложить её пополам, как слух вновь выхватывает непонятный писк. Джисон оборачивается, пытаясь понять, откуда он идёт. Поставив видео на паузу, он вертит головой. Звук словно идёт с улицы, но при этом из коридора и даже откуда-то сбоку, после чего обрывается так же резко, как начался. Озадаченно почесав голову, Джисон подходит к окну. Кто-то выставил слишком высокий градус для отопления, так что дома стало душновато и он открыл окно, чтобы выровнять баланс температуры. Отодвинув створку полностью, он высовывается наружу под скребущий ветер. Ничего особенного на улице не происходит. Двор практически пустой, разве что одна женщина идет по тротуару. С дороги за домом слышно курсирующие машины. Створка задвигается обратно. Он готов поклясться, что слышал этот звук несколько раз, не могла же у него поехать крыша. Озадаченно выпятив губы, Джисон возвращается к складыванию одежды, только теперь уже в тишине. Сложенная стопка футболок отправляется на полку. Руки приступают к кофтам и водолазкам. Пара вещей летит в кучу для стирки. Снова звучит писк. - Да что за хуйня? Бросив тёмно-синюю кофту с Бартом Симпсоном, Джисон делает несколько шагов назад. Тихий писк, словно даже раздвоенный, определённо точно звучит где-то в доме. Открыв дверь, он выходит в коридор. Звук снова затихает, оставляя его в растерянности. Ступни нерешительно перемещаются с одной доски паркета на другую. У Хёнджина играет музыка, в комнате Минхо слышно его голос через небольшие паузы, значит, он продолжает общаться с коллегами на совещании, сидя в наушниках, то есть, звук не от них, а у Феликса как обычно тихо. Недоумение продолжает расти. Озадаченно скребя затылок, Джисон медленно вплывает в гостиную. Пол чистый, разводов от земли нет. На кухне пусто, в прихожей тоже. Когда он собирается достать себе газировку из холодильника и уйти обратно, писк снова проявляется. Мозг напрягается, сосредотачиваясь на всю мощность. Джисон двигается в направлении звука, как собака, вертя головой из стороны в сторону, чтобы оценить его громкость. К его удивлению, звук приводит к комнате Феликса. Рука обхватывает ручку и толкает дверь. - А… На него взирают испуганные широко распахнутые глаза. Писк становится в разы громче и отчётливее, приобретает несколько слоёв. - Закрой дверь, закрой. - Какого хера? - Закрой говорю. - Ты где их отрыл, блять? Джисон быстро прикрывает за собой дверь, в полнейшем шоке взирая на большую коробку с сидящими в ней жёлтыми утятами. Те начинают пищать активнее, увидев нового человека и начиная топтать друг друга в попытке забиться в дальний угол поплотнее. В стороны летят опилки. - Я могу всё объяснить, - Феликс, сидящий на полу у дальней стены практически под столом, обхватывает коробку так, словно её могут отобрать. - Вот уж, пожалуйста, будь так добр. - Короче они не мои, скажу сразу. Мой коллега с работы разводит уток, продаёт их, пилит контент с ними в тиктоке, всё такое. Но ему хозяин дома запрещает содержать животных вот вообще. И он сказал, что сегодня-завтра заедет что-то там посмотреть по ремонту, не сказал точное время. Так что коллеге надо было их куда-то деть на два дня, чтобы хозяин ничего не понял. Никто не мог, ну, и я согласился, жалко же утят, ему бы пришлось их оставить в каком-нибудь парке и надеяться, что они не помрут от холода, но так же нельзя. - Поэтому ты притащил их к нам в общагу? Где тоже нельзя держать животных? – вскидывает брови Джисон. - Это же только на два дня. Он позвонит мне, как хозяин уйдёт, и сам заберёт их на такси. - И ты типа собирался держать это в тайне? Когда они так пищат? - Ну… они просто ещё не привыкли. Сейчас они немного успокоятся, будут спать, я им специально пол потеплее включил. - Так это из-за тебя духота такая. - Им нужно тепло. - Пиздец ты, - вздыхает Джисон, потирая лоб. – Да тебя спалят на раз-два. - Если они всё-таки затихнут, то нет. - Скажи остальным, уж за два дня тебя не убьют. - А то ты Минхо и Сынмина не знаешь. Все мозги выебут, скажут, что к нам самим хозяин в любой момент может зайти что-то проверить. - Крис в курсе? - Пока нет. - Ну ты даёшь. - Не рассказывай, пожалуйста, - просит Феликс, складывая ладони. – Тем более Минхо. - Да не буду я, - Джисон вновь вздыхает, упирая руки в бока, и какое-то время смотрит на опасливо таращащихся на него утят. – Включи музыку хотя бы, я из комнаты их писк услышал, из коридора тем более. - Ладно, включу. - Нашёл себе проблему на голову. - Надо же было помочь. - Ага, твоя помощь вон какает стоит. Джисон указывает на коробку. Феликс привстаёт и видит, что несколько утят решили избавиться от того, что накопилось внутри. Опилки неплохо впитывают вонь, но кисловатый душок всё равно проходится по комнате. - Я побрызгаю. Феликс берёт со стола освежитель воздуха и пускает несколько пахнущих фруктами струек. Подойдя к коробке, Джисон наклоняется и осторожно опускает руку. Утята пищат, шарахаясь от неё по углам. Разве что один нерешительно смотрит на неё, после чего клюёт, заставляя отпрянуть. - Скажи же милые. - Милые, - Джисон издаёт смешок и наблюдает за ними. – Но явно не для квартиры. - Это-то понятно. - Что ж, поздравляю с отцовством. - Ага, спасибо. В свою комнату Джисон возвращается в крайне неоднозначном состоянии. Тот факт, что он только что увидел в квартире целую коробку с щебечущими утятами, кажется изощрённой выдумкой сознания. Есть определённые вещи, которые сложно воспринимать в комбинации с чем-то ещё. То же самое может быть и с местами. Например, если в ванную комнату поставить плиту, это будет ощущаться максимально неправильно, даже если идеально вписать её в интерьер. Просто что-то не будет сходиться в сознании. Точно так же воспринимаются вполне себе живые птицы, которых обычно видишь в интернете, либо в сельском отделе зоопарка, у себя в доме. Сразу появляется ощущение, что что-то здесь очень не так. После того, как Феликс включает музыку, писк практически перестаёт слышаться. Если он не попадает на паузы между песнями и если не знать о его источнике, то можно списать эти лёгкие отголоски на особенность мелодии, либо какой-то посторонний звук из видео, которое кто-то может смотреть у себя в комнате. Джисон несколько раз прислушивается, пытаясь сосредоточиться на своих делах, и испытывает небольшое волнение. Его это не особо касается, но почему-то в нём включается этот режим сокрытия какой-то тайны и переживания за её сохранность. Также ему до трясучки хочется обсудить это с Минхо, но он с усилием закусывает язык, потому как тот, конечно, не выкинет бедных животных с балкона, но на мозги действительно может знатно покапать. Так что приходится молчать. День перетекает в вечер своим чередом. Начинает открываться и закрываться входная дверь, на кухне гремит посуда. Дом постепенно заполняется людьми, вращающимися в своей стандартной рутине. Вот только день, начавшийся странно, как будто не собирается останавливаться на достигнутом. Сгорел сарай – гори хата. Это как одна неудача наслаивается на другую, только в данном случае одна нестандартная ситуация преследуется другой. В девять вечера, когда зимнее унылое солнце давно ушло на покой, пуская вместо себя густые тёмные сумерки, темень решает наступить во всём доме. Отключается свет, выключается техника, холодильник перестаёт гудеть, из комнат слышатся недоумённые охи. После оценки ситуации через балкон становится понятно, что электричество перерубило во всём доме. После получаса активных разбирательств и пары звонков они узнают, что возникла какая-то масштабная проблема с сетью, с которой получится разобраться не раньше, чем через несколько часов, но более вероятно, что вообще только утром. Так что на сегодня дар электричества их явно покинул. Поматерив всё, что только можно, на чём свет стоит, парни совещаются и в процессе приходят к тому, что будет лучше собраться вместе в гостиной. Делать в темноте по одиночке всё равно особо нечего, зарядка на всех гаджетах закончится достаточно быстро от активного использования и не факт, что к утру всё действительно восстановится. Поэтому стол в гостиной обрастает десятью свечками из комнаты Хёнджина, пускающими по округе загадочные янтарные овалы и чернильные тени, покачивающиеся от каждого дуновения сочащегося через балкон сквозняка. По лицам также скользят рассыпчатые угольные разводы, черты заостряются, их скулы словно становятся впалыми, а глаза поблескивают. В сумрачной, но тем не менее какой-то по-особенному уютной атмосфере звучит включенная Феликсом музыка, для которого образовавшаяся заглохнувшей бытовой техникой тишина была буквально главным предателем. Так что он занял место поближе к коридору и включил один из своих плейлистов, перебивая возможный писк из спальни. Как и полагается в подобных ситуациях, обычные разговоры, преимущественно замешанные на нытье и ворчании касательно произошедшего, начинают скатываться в сторону чего-то более мистического и щекочущего диафрагму. Огоньки свечей наталкивают их на мысли о посиделках у костра, а затем уже и на пересказ известных страшилок. Некоторые из них звучат достаточно глупо, что-то вызывает смех, но бывает и то, что заставляет волосы на руках немного шевельнуться. Так или иначе, это, на пару с разлитым по стаканам виски из общего бара, увлекает. - В общем, однажды мужик бродил по лесу, гулял, изучал природу и окрестности, но, идя по дорожке обратно, начал понимать, что его путь не сходится с картой, которую он держал в мыслях, - вещает Джисон таинственным тоном, делая голос ниже. – Начало смеркаться, он долго блуждал, пытаясь увидеть что-то знакомое и выйти обратно на тропу, по которой он пришёл. Всё было без толку. Он начал уставать и испытывать отчаяние, он понимал, что ночевать в лесу без экипировки опасно. И вдруг в сгущающейся темноте он заметил между деревьев какую-то потрёпанную хижину. Руки, летающие в воздухе и подчёркивающие особо важные моменты, заставляют вытянутые тени плясать ещё активнее. Из-за заунывной мелодии, играющей из телефона, обстановка становится в разы более напряжённой и грузной. Парни, поглощённые вниманием, неотрывно наблюдают за рассказчиком, ожидая продолжения. Хёнджин кладёт голову Чанбину на плечо, виски из стакана отпивается почти одновременно. - Мужик постучал по двери, но ему никто не ответил. Тогда он открыл её и, никого не увидев, вошёл внутрь. Хижина не выглядела жилой, ни еды, ни спичек, ни свечей там тоже не было, по крайней мере, найти их в кромешной тьме он не смог и передвигался буквально наощупь. Он смог найти стоящую у дальней стены кровать и решил лечь спать, чтобы быстрее настало утро и он смог продолжить поиски дороги. Вот только когда его глаза привыкли к темноте, он заметил, что на стенах висят странные портреты каких-то людей. Нормально их разглядеть не получалось, но ему казалось, что они все смотрят на него, поэтому он долго не мог уснуть. Так или иначе, через какое-то время он вырубился от измождения и стресса. Ранним утром он проснулся от яркого солнечного света. Никаких картин на стенах не было, - Джисон делает эффектную паузу. – Все стены были в окнах. Сквозняк проносится по гостиной, заставляя огоньки свеч задрожать. Парни одобрительно охают, переглядываясь и передёргивая плечами. - Ух, вот это жуть, - Чонин обхватывает себя руками и трёт предплечья. – Это были призраки. - Я всё думал, что кто-то появится в хижине или картины оживут, а оно вон как, - Кристофер впечатлённо кивает несколько раз. - А представьте, что один из портретов бы пропал, - заговорщическим тоном вбрасывает идею Хёнджин. – Мужик бы увидел, что одного портрета нет, сел, чтобы всмотреться получше, но испугался бы и лёг обратно. Потом он бы перевернулся набок и там бы… ба! Призрак! Резко дёрнувшись, Хёнджин хватает Чанбина за плечи, заставляя того вскрикнуть от неожиданности. Остальные ребята тоже вздрагивают, испугавшись его подскочившего голоса. - Ты придурок, блять?! – Чанбин хватается за грудь, шумно выдыхая и морщась. – Идиота кусок. - Испугался? – Хёнджин довольно хохочет, закидывая голову и лупя его по колену. - Я чуть тебе не прописал, блять. - Ссыкушка. - Я ссыкушка? А ну иди сюда. За секунду обхватив его руками, Чанбин складывает Хёнджина практически пополам и упирается в алую макушку подбородком. Голова начинает двигаться, буквально сверля её до черепа. Хёнджин дёргается, пытаясь выбраться. - Ай-ай, больно, эй! - Получишь у меня - будешь выёбываться. - Отпусти, блин, - вырвавшись, Хёнджин толкает его. - Сам нарвался. - Сям няльвялься. - Так, - Чанбин хватает его за запястье. - Что? Что ты мне сделаешь? – Хёнджин с вызовом вскидывает подбородок. - Сожру. Дёрнув его на себя, Чанбин начинает кусать его плечо, затем роняя на пол. Они начинают возиться, пока половина других ребят закатывает глаза, а половина улыбается, с любопытством наблюдая за ними. - Подождите, вы слышите это? – Минхо вдруг поворачивает голову в сторону коридора. - Что? – Сынмин отправляет в рот размороженную чернику. - Какой-то писк. - Не придумывай, это уже старый прикол, - отмахивается Кристофер. - Я серьёзно, слушайте. Парни замирают. Джисон переглядывается с напрягшимся Феликсом. Они оба знают, что это за звук. - Я ничего не слышу. Ветер, наверное, давайте дальше, кто ещё что помнит? По тому, как Кристофер активно отмахивается, переводя тему и сжимая колено Феликса рукой, Джисон понимает, что тот в курсе. Похоже, он тоже согласился с тем, что можно обойтись и без посвящения всех в проблему, сидящую за дверью в коробке. Однако до того момента, как кто-то начинает рассказывать очередную историю, снова звучит едва пробивающийся через музыку писк. - Вот опять, - Минхо выпрямляется. – Из коридора. - Мы что, в детском лагере? – Хёнджин, снова садясь, цыкает на него. – Таким только детей развести можно. - Блять, я реально слышу какую-то хрень. Вырубите музыку. В этот момент Джисон решает, что нужно как-то перебить внимание. Потому что если выключить музыку, то звук будет слишком очевидным до тех пор, пока волна болтовни у несчастных утят, явно жалующихся друг другу на жизнь, не утихнет. Он начинает громко кашлять, морщась и делая вид, что поперхнулся. - Ты чего? Всё нормально? Минхо поворачивается к нему и, увидев, что это не заканчивается через несколько секунд, обеспокоенно похлопывает ладонью по спине. Джисон кивает и машет рукой, тем не менее, продолжая покашливать. Парни наблюдают за ним, Чанбин пододвигает бутылку с водой. - Вроде всё, - сделав ещё два пробных кашля и прислушавшись в перерывах, Джисон неловко улыбается и отпивает воды, поняв, что вроде как писк заглох. - Аккуратнее. Ты чипсами поперхнулся, что ли? - Ага, порошок этот с них попал на вдохе. - Ну ты даешь, - Минхо потирает его ладонью по лопаткам. – Лучше? - Да. Да, давайте дальше, кто ещё что-нибудь знает? Кристофер обменивается с Джисоном взглядом и, прочистив горло, начинает рассказывать какую-то австралийскую легенду про русалок. Атмосфера вновь выравнивается и наполняется мистическими всполохами. Однако в момент, когда наступает небольшая пауза, играющая песня тоже заканчивается и образовывается дыра между треками. В неё отлично вливается отчётливый писк. - Вот, опять, слышите? – Минхо вытягивает шею. – Пищание какое-то. - Я тоже что-то слышал, - Чанбин хмурится. - И я, - Чонин кивает, опасливо придвигаясь к сидящему рядом Кристоферу, который начинает ёрзать, явно не зная, что ещё придумать. - Да это может просто… Прервавшийся на несколько секунд щебет словно специально возобновляется с удвоенной силой. Теперь уже перекрыть его чем-то практически невозможно и Минхо поднимается на ноги. - У нас же не могли мыши завестись, что это за хрень? - У соседей может. Джисон пытается вбросить какой-то аргумент, чтобы переубедить его, но Минхо не слушает. Он решительно обходит полукруг из сидящих парней, доставая из кармана телефон и включая фонарик. В этот момент на ноги подскакивает уже Феликс, выскакивающий прямо перед ним. - Ладно-ладно, я всё объясню, окей? Просто дай мне объяснить. - Объяснить что? – тот выгибает брови, смотря на него сначала недоумённо, а потом уже с настойчивым подозрением. - Обещай, что не будешь орать. - Ничего я тебе не собираюсь обещать. Выкладывай. - Пожалуйста. Просто не ори. - Подозрительно, - Хёнджин сужает глаза. - Всё реально окей, - Кристофер встаёт рядом с Феликсом. – Просто послушайте. - Говорите уже, блять, хватит кота за яйца тянуть. Феликс удручённо вздыхает. Прикованные к нему взгляды ожидают объяснений, продолжая слышать пока что неопределённый писк. - В общем, мой знакомый разводит уток. Хозяин запрещает ему заводить животных и не знает про них, и вот он сказал, что сегодня, либо завтра заедет к нему что-то там дома проверить по ремонту, но не сказал точное время. - Только не говори, что у тебя там ёбаная утка, - цедит Сынмин. - Ну… утята. - Утята?! По гостиной проносится поражённый вдох. Глаза расширяются у всех, кто не был в курсе ситуации. В конечном итоге, неожиданная правда вылилась наружу. - Ты, блять, притащил в общагу грёбаных утят? – переспрашивает Минхо, не веря в то, что слышит. - На два дня всего, он завтра их уже заберёт. Ну, в крайнем случае после завтра, - тут же тараторит Феликс. – Они маленькие и сидят в своей коробке, они никому не мешают. - А если наш хозяин придёт и увидит их? – резонно спрашивает Сынмин, вставая. – Он таких пиздюлей нам ввалит, нам и так сделали скидку, хочешь полную цену платить? - Не придёт он так резко без причины, - вмешивается Крис. – Реально же два дня всего, чего ему тут делать сейчас? - И ты ещё разрешил ему это. - Нет, я тоже не знал, пока не пришёл домой и не увидел. - Пиздец ты даёшь, - присвистывает Чанбин. - Вот я поэтому и молчал. Потому что знал, что вы сразу же начнёте возникать. Особенно некоторые, - Феликс скрещивает руки на груди, поджимая губы. - А чего ты ожидал? Это, блять, не ферма, а общага, - подчёркивает Минхо, вскидывая плечи. – Как ты вообще собирался скрывать сраных пищащих утят ночью? Да там глухой их услышит, ночью ни музыки, ни хрена. - Ну… они ведь должны спать ночью… - Городские, бляха, сразу видно, что вас петух в жопу не клевал. Это птенцы, они, блин, спят, когда им приспичит, а всё остальное время зовут мать, либо орут просто потому, что им больше заняться нечем. Минхо вздыхает, осуждающе качая головой и не веря в происходящее. Он окидывает острым взглядом притихших Феликса и Кристофера, немного думает, после чего вдруг сужает глаза. Чуйка заставляет его обернуться. Глаза выхватывают затаившегося Джисона, притворяющегося стеной. - Только не говори, что ты был в курсе и пытался их выгородить. - Э… ну, я слышал что-то вроде писка и… - В глаза мне смотри. - Да. Джисон решает не играться с вулканом и даёт короткий, но тем не менее максимально веский и честный ответ, поднимая на него взгляд. Он знает, что в такой ситуации лучше не бубнить лишнего, Минхо такое не любит. - Пиздец, актёришка хренов. - Ну, Кыс, это ведь правда всего на два дня, ничего не случится, - Джисон поднимается на ноги и подходит к нему. - Блядские утки и отключение света тоже не должны были случиться. - И хозяин очень даже может прийти проверять электричество, - подмечает Сынмин. - Да ладно вам, не придёт он. А если и придёт, то засунем их в душ, включим воду, скажем, что кто-то моется, не пойдёт же он проверять, - Кристофер разводит руки. – Не выкидывать же их теперь, ну? Население общежития молчит. Ситуация максимально непредвиденная и странная, непонятно, как реагировать и что в такой ситуации делать. Хотя вопрос Кристофера действительно проводит некую линию. Несмотря на все резонные аргументы и риск появления хозяина со всеми последствиями, становится очевидно, что никто из них не будет отправлять ни в чём не повинных животных на верную смерть. - Утят-то можно посмотреть? – разбивает тишину Хёнджин, спустя какое-то время. Минхо оборачивается на него, после чего поочередно смотрит на ожидающего вердикта Джисона и Феликса. Раздаётся усталый вздох. - Покажи хоть, какой городской хуетой ты их кормишь, не хватало ещё трупы собирать. Оживившаяся компания, включая по-прежнему недовольного, но уже не такого угрюмого Сынмина, толпой заваливается в комнату Феликса, подсвечивая дом телефонами. Писк становится в разы громче от толпы гостей, однако вместе с ним в фонарном светошоу начинают звучать смешки, умилённые сюсюканья и щелчки камер. Странное завершение определённо странного дня.