Контроль над будущим

Август, 2010. Польша. Уже усталый рев гитары, последние удары по тарелкам. С недавних пор я живу только на сцене, и словно финальный выдох, я в последний раз за этот вечер склоняюсь над своей установкой, радуя беснующуюся толпу. Вытянув еще несколько минут, мы радостно и благодарно идем на поклон и торопливо скрываемся за кулисами. И вот тут маски слетают. Мэтт сторонится меня, протискивается между мной и Крисом и скрывается в углу гримерной, жадно глотая прохладную воду и вытирая лицо и шею полотенцем. Все делают вид, что так и должно быть. Притворяются, что не слышали как мы с Мэттом громили гостиничный номер всего неделю назад, орали на весь отель о подробностях наших дебильных отношений и посылали друг друга навсегда и навечно. В ту ночь я просто не сдержался и имел неосторожность высказаться, что думаю о его внезапном холоде ко мне. На что он мне в ответ припомнил парочку случаев, когда я уединялся с девицами в нашем общем номере, а ему приходилось сидеть под дверью и ждать, пока я вдоволь натрахаюсь. В тот роковой вечер, мы были похожи на какую-то супружескую пару. Вспомнить только, какая гадость. Мы переводили стрелки, обвиняли друг друга и доказывали, кто из нас без памяти влюбленный, а кто бесчувственная тварь. Разумеется, ничем хорошим это не закончилось. И я просто ушел, чувствуя, что если это не прекратить сейчас, дело дойдет до драки. А разбитые рожи нам обоим ни к чему. Без сомнения, мы оба были не правы. Но у меня просто не было сил снова принимать удар на себя и попытаться сохранить между нами хотя бы нормальные отношения. Просто мы подошли к черте, за которой я уже перестал быть терпеливым. Вот так все и вышло. Закончилось. Оборвалось. И я спрашиваю себя - а может это к лучшему? Быть друзьями (которыми мы, вскоре, снова сможем стать...я надеюсь) намного проще, чем быть еще и любовниками. Но столько противоречий возникает, как только я даю этой мысли жизнь. Ведь дело не в сексе. Его полно. Сколько угодно. Я полюбил Мэтта давно, когда мы были еще сопляками, тогда записали наш второй альбом и весь мир лежал у наших ног. Наверное, это случилось даже раньше. Но осознал я это после нескольких лет теплой, близкой, недопустимо близкой дружбы. Не мог правильно истолковать, что влюбился в своего лучшего друга. Это казалось невозможным. Но потом я признался себе в этом. А через несколько мучительных месяцев, и ему. Я всегда питал к нему самые нежные чувства. И первый раз оказавшись с ним в постели меня вдруг охватил страх, что я могу ненароком сломить его, так велика была моя забота об этом человеке. А теперь он стал сильным, еще более гордым и самостоятельным. Он может обманывать кого угодно. Но я все равно знаю, что он все тот же, нуждающийся во мне, Мэттью. Все эти воспоминания, мысли "а что, если бы", сводили меня с ума и вгоняли в депрессию. Не давали мне жить. И в один из одиноких вечеров я вдруг понял - это конец. Я осознал это совершенно точно. Мы часто ругались, дрались в кровь, но никогда прежде, меня не пронизывал такой холод. Я не впал в истерику. Спокойно подошел к бару и выудил оттуда начатую бутылку виски. После чего взял куртку, деньги, паспорт и вышел в ночной город. В планах было купить билет на самолет и скрыться во Франции, хотя бы на пару недель. Чтобы свыкнуться с мыслью и успокоиться. Смириться. Понять для себя, как жить без человека, который был со мной рядом всю мою сознательную жизнь. И вообще, кому я теперь нужен? Со своей любовью и неистраченной нежностью, которой станет еще больше после нескольких недель взаимного игнора. Я много думал о том, чтобы просто начать все с начала. Забыть о наших, прямо скажем, непростых отношениях и признать наконец, что мы не можем быть парой. Просто не подходим друг другу для взаимной любви. Это звучит и представляется довольно пошло, но в своей голове я не нашел иных формулировок. Конечно, я бы с легкостью мог коллекционировать в своей постели любовников, но этого сейчас хотелось меньше всего. И я понимал, что даже если мы с Мэттом помиримся, то долго все равно не протянем. Проходя мимо какого-то парка я набрал Кирка и предупредил, что смоюсь на некоторое время. И это был не вопрос, если я не уеду - сдохну от невыносимого равнодушия. Я должен был сбежать подальше от бесцветных, когда-то блестящих, глаз. Меня убивала решительность Мэтта. Тяжелая рука сжимала мне сердце, когда видя его я понимал, без меня будет спокойнее. Я уже было поймал такси, когда мое внимание привлекло небольшое озеро, в глубине того самого парка. Как завороженный, я уставился в темноту и ноги сами повели меня мимо аккуратно подстриженных кустов. Круглая, яркая луна отражалась в водной глади. "Мэтту бы здесь понравилось" - промелькнуло у меня в голове, когда я неотрывно смотрел в это "зеркало". Вокруг него стояло несколько красивых, резных скамеек на которые я лишь покосился и недолго думая лег прямо на траву, уставившись в звездное небо. Я вспомнил Тинмут. Как точно так же, ночью, мы тихо выбирались из дома, и лежали на газоне, любуясь глубоким, черным небом с россыпью ярких звезд. Откупорив бутылку я сделал несколько глотков, после чего расслабленно закурил. Сизый дымок поднимался вверх, растворялся, не успевая подняться выше. А я все смотрел в это небо и с каждой секундой понимал все точнее, чем Мэтта так влекут думы о вселенной. Ночное небо завораживало и сейчас я жалел, что не любовался им ранее. Я столько потерял. Я. Потерял. Я отложил опустошенную бутылку в сторону. И что же я за сволочь такая, что не заслуживаю второго шанса?! Возможности, все исправить. И кто еще будет любить и заботиться о нем сильнее, чем я!? Оглядевшись, я снова уставился в августовское небо. Говорят, в августе бывает звездопад. За ночь можно увидеть больше пяти падающих звезд! И на каждую из них, у меня было бы одно желание. Я пролежал так еще с полчаса, после чего увидел, как в небе что-то мелькнуло и вдруг потухло. Еще час я тонул взглядом в черном полотне, ожидая еще одну. Пусть не Беллз, так небо даст мне еще один маленький шанс. Последнюю, хоть и наивную, надежду. И мне повезло. Заметив еще одну едва различимую вспышку (хотя это не было вспышкой), я в голос заговорил: - Вернуть бы прошлое. То время, когда все у нас только начиналось. Когда мы оба не совершали ошибок. Я бы не был таким оленем. Дорожил бы каждой минутой, любил бы его еще сильнее и не позволил бы всему так глупо завершиться. Я продолжал говорить, в то время, как звезда погасла всего за секунду. - Черт...Слишком длинно, да? Ну извините...В одну секунду тут не управиться, когда жизнь летит к черту! Я вскочил на ноги и почти заорал в одиноком парке, взвыл волком на белую луну: - Дай мне один хренов шанс, глупая певичка! Я услышал, как мой голос эхом отражался в тихом парке. Я просто смешон. И жалок, к тому же. Поморщившись от осознания собственной ничтожности я приземлился на холодную скамью. Согнулся, поставив локти на колени, закрывая лицо руками. Покачнувшись, прилег на нее и подумал, что только бы мне не заснуть здесь, иначе наутро смеху будет: "Пьяный драммер Muse ночует на лавочке в парке". Август, 2002. Англия. Я будто попал в сказку Кэрролла. Как Алиса, заглянувшая в кроличью нору и стремительно летящая вниз, в неизвестность, я падал и не видел конца этому ужасу. Что-то похожее на длинный, темный коридор. И я не слышал своего крика и не мог проснуться, хотя ясно ощущал, что лечу на огромной скорости и когда достигну дна, меня будет не собрать по частям, как говорится, и мокрого места не останется. Но яркая вспышка ослепила меня и я прищурился, стараясь разглядеть что же дальше. Такие сны обычно снились Мэтту, я же обходился чем-то невнятным, вроде тихой и размеренной прогулки по улочке в одном из многочисленных городов, в которых мне приходилось бывать. А за вспышкой - ничего. Я дернулся и проснулся, испытав неподдельный страх за свою жизнь. Хорошо, что это был всего лишь сон. Приоткрыв один глаз, я понял, что сижу все на той же скамейке. Когда это я научился спать сидя? Странно. Голова просто раскалывается, по всей видимости я не добрался вчера до аэропорта, и я уж точно не во Франции. Значит, нужно двигаться либо обратно в отель, либо за билетами. Сев на скамье, я стал осматривать себя и бить по карманам. Отлично - деньги и документы на месте. Только вот мобильника я не обнаружил. С силой потерев глаза я ухмыльнулся, грустно подумав про себя, что кто-то сейчас радуется "новому приобретению". Черт с ним, это всего лишь трубка, куплю новую, не проблема. Солнце, тем временем, уже садилось. Более того, неумолимо близился вечер. Отряхнув брюки и куртку я стал оглядываться по сторонам. Это вовсе не тот парк, в котором я был вчера. Снующие туда-сюда полупьяные, веселые компании настораживали меня все больше. Нет, не то, чтобы это удивляло...Просто я не мог понять, какого черта происходит! Откуда-то эхом разносились звуки ревущей гитары и кто-то со всей дури лупил по ударным. Громкие вопли, крики...Казалось, неподалеку был какой-то концерт. Слов и музыки было не разобрать и я побрел туда, куда сбегались радостные горожане. Огромная площадка под открытым небом, верно, тут проходит какой-то фестиваль. Но вот только...Ничего такого в Польше не намечалось. Да и откуда? У меня было столько вопросов и не одного ответа, хоть бы кто-нибудь объяснил мне, что за чертовщина здесь происходит. Обходя танцующие и покачивающиеся в такт музыке тела, я уверенным шагом двигался к самой сцене, мне хотелось хотя бы понять, "кто" и "что". Не каждый день тебе приходится просыпаться на скамейке и не помнить, что произошло. Солнце уже совсем закатилось за горизонт, когда я наконец-то подобрался поближе и смог прочитать, что большими буквами красуется поверх всего. По бокам огромной сцены, под знакомым наклоном, огромными буквами выведено "LEEDS". Я остолбенел и, кажется, даже побледнел. По коже пробежали мурашки, когда я понял, что я в Лидсе. В Англии. Я каким-то, мать его, образом оказался на фестивале в Лидсе, когда я точно уверен, что в самолет я не садился! Холодными, как лед, пальцами, я стал прощупывать и выворачивать карманы, в поисках хотя бы посадочного талона на самолет. Но нет, ничего подобного не обнаружил. Тогда я решил пересчитать деньги. Стоя в толпе орущих и вопящих фанатов незнамо кого, дрожащими руками я отсчитывал купюры и с ужасом осознавал, что сумма все та же. Денег я не тратил. Тогда как!? Пьяный бред? Белая горячка? Черт, выберусь отсюда и закодируюсь! А куда я, собственно, выберусь? Может, добраться до Лондона, завалиться домой, там спокойно и разобраться, что к чему. Да, наверное... Блять, даже телефона нет. Как потерянный даун с несчастным лицом, я высматривал что-то или кого-то рядом, не зная, что мне сделать в первую очередь: попросить у кого-нибудь телефон, чтобы сделать звонок Тому, или тихонько выбираться из толпы, пока меня не узнали и не начали рвать на кусочки. Я решительно не знал, что мне делать. Люди в толпе толкали меня плечами, протискивались вперед, отпихивая меня в сторону и моя персона их явно не интересовала, что было, в общем-то было скорее плюсом, чем минусом. И тут я, кажется, сообразил. Если это Лидс...Ежегодный фестиваль в Лидсе...А это он и есть...То без Muse он никак не обойдется. А это значит, что парни тоже здесь! Словно сделав великое открытие, я радовался своему просветлению, активно пробираясь назад, чтобы как можно скорее успеть на сцену. А все эти непонятки со сном на лавочке - просто дурацкая их шутка. Ну я до них доберусь, а особенно до маленького зачинщика, который наверняка сейчас икает от смеха и радуется своему идиотскому розыгрышу. Но пока я бежал к сцене, я вспомнил, что у меня с Мэттом сейчас даже дружбы нет, не то, чтобы подколы устраивать. Но я подумал, что это ничего, вероятно, Крис или Том отомстили мне за прошлые мои шуточки. Мне на мгновение снова стало тоскливо как никогда, от воспоминаний о Мэттью. Но сейчас это было не главное. Главное, успеть до нашего выхода на сцену, иначе Кирк мне башку оторвет. А с Мэттом...Я в очередной раз наступлю себе на горло, засуну в задницу гордость и попытаюсь с ним поговорить. Но все это после. Стрелой проносясь мимо ограждения, я со знанием дела бежал за кулисы. Но кто-то сильный схватил меня за ворот куртки и басом рявкнул "Куда!?". Как безвольная кукла я дергал руками, в попытке объяснить, кто я такой. Но амбалы лишь ухмыльнулись, переглянувшись между собой и покрутили пальцем у виска, толкая меня в грудь и называя психом. - Да какого хрена, мать вашу!? - орал я им в лица и меня даже не пугало в тот момент, что они почти в два раза больше меня, - Я драммер! Без меня не начнут! Один из них, тот, что поменьше, пытался не вестись на мою агрессию. - Остынь, приятель. Никаких драммеров там не ждут, все уже на местах. - Да что ты с ним разговариваешь!? - рявкнул второй и толкнул меня в плечо, заставляя отойти от ограждения. - Какого хрена здесь происходит!? - был мой последний, отчаянный крик, перед тем, как толпа захлебнулась восторгом от появившихся на сцене музыкантов. Дальше орать было бесполезно, они меня все равно не слышали. Плюнув на все это я резко развернулся и пошел прочь отсюда. И пусть Кирк потом только попробует предъявить мне. Волна обиды затопила сознание и в одно мгновение мне стало ядовито наплевать на идиотско сложившуюся ситуацию. Куда мне против безмозглых остолопов и когда-то адекватных друзей! Достав сигарету из пачки, я нервно закурил, выпустив тонкую струйку дыма себе под ноги. Это самый чокнутый и насыщенный идиотизмом вечер в моей жизни. Но чтоб я сдох...Пространство наполнилось родной музыкой, в воздухе разлилось волшебное вступление из New Born. Я подорвался с места и подбежал чуть ближе, чтобы убедиться! Этого не может быть! Отсюда плохо видно, но зато четко слышно, что толпа поет вместе с...Мэттом! Только вот на клавишах этих он уже много лет не играет, зачем они? Что за ностальгия? И я не могу поверить своим глазам, когда мне явно чудиться, что он выглядит намного моложе. И прикид этот уже давно остался в прошлом. Взглядом я окидываю сцену и понимаю, что Крис со своим басом и банкой пива у барабанной установки, тоже на месте, да и за ударными несомненно кто-то есть! Какого дьявола творится!? И там не просто кто-то. Там я.