Контроль над будущим

Кажется, это называется "врос ногами в землю". Я не мог пошевелиться. Опустив руку с зажженной сигаретой вниз, я разжал пальцы и она упала на землю, тлела возле моих ног, пока я с открытым ртом, неотрывно следил за происходящим на сцене. New Born сменял своей мощью Dead Star, а за ним взрывной волной уносило от Citizen Erased, после которого я потерялся окончательно. Что все это такое? Слишком реальный сон? Но такого не бывает. Я кладу ладонь себе на лоб, дышу глубже и испытываю острое желание промочить высохшее горло. То, что я вижу не поддается объяснению. Я видел нас. Абсолютно точно и реально. Более того, все это было похоже на дежавю. Было бы глупо отрицать, что мы все выглядели моложе, теперь, стоя с самого края сцены, слева, ближе всего к Беллами, я понимал, что я ничего не понимаю. Взъерошенные черные волосы, невозможно хрупкая фигура и его уникальная энергия. Я всегда чувствовал ее кожей. Но как странно это сейчас, когда я видел его лицо, вместо лицезрения узкой спины, перетянутой гитарным ремнем. А тот, кто отбивает сейчас мой ритм, прямо впивается в нее взглядом. Некоторое время я боялся бросить взгляд на барабанную установку. Боялся сфокусировать взгляд на человеке, играющем мои партии. Впритык подойдя к ограждению, и словив на себе недовольные взгляды все тех же амбалов, я чувствовал в руках этот ритм, который я не отбивал уже несколько лет. Я слышал его. Слаженный, четкий, и он проходил сквозь меня, пронизывал до костей поднимая во мне теплую волну воспоминаний. Светлая макушка и леворукая установка. Мои движения. Мое лицо. Как!? Как такое возможно!? Будто просматривая запись на пленке, я смотрел то на себя, то на Криса, то на Мэтта. Они там, живые. Настоящие. Это не фильм на большом экране, это наше выступление! Простояв так неизвестно сколько времени и опомнившись только на середине Plug In Baby, заколдованный неповторимым голосом, я оглянулся вокруг, в поисках кого-нибудь не слишком пьяного, чтобы задать ему всего один вопрос. Так странно быть здесь, в толпе своих же фанатов и поклонников, так сказать, по ту сторону. Все взгляды устремлены на сцену, восторженные лица, переполненные абсолютной радостью и неподдельным удовольствием, девушки поднимаются на цыпочки, чтобы увидеть хотя бы наши головы, не говоря уже о лицах. Некоторые подпрыгивают и толкают в бок своих спутников, которым, судя по всему, не так интересно, и кричат им "смотри-смотри!". И я наблюдал за этим с минуту, после чего решился и похлопал одного хмурого парня по плечу. - Дружище, - начал было я, но понял, что напрямую задав свой вопрос я выставлю себя полным кретином и заработаю брезгливый взгляд, - А это кто такие? Я указал рукой в сторону сцены и пряча свое лицо, опустив голову, спросил как можно более безразлично. Словно, от скуки я забрел на какое-то мероприятие. - Мьюз, - ответил тот, точнее проорал мне на ухо, - Моя девушка от них без ума. - А тебе они как? - стараясь расположить к себе собеседника, проорал я в ответ. - Не особо, - сухо ответил тот. Я еще ближе наклонился к его уху и попытался влить в него как можно больше слов, чтобы получить ответ. - Вокалист у них больно молодой...Сколько ему лет? Мне показалось, что такая постановка вопроса безобиднее и менее подозрительна, нежели вопрос "Какой сейчас год?". А узнав, сколько лет Мэтту, сейчас неистово скачущему по сцене, я уже сам подсчитаю, какой календарик мне купить. Парень повернулся ко мне, сдвинув брови к переносице и скорчив недовольную гримасу, уперся в меня взглядом. Но все же аккуратно взял за локоть свою спутницу и тоже припал губами к ее уху. Ее ответ, среди всех этих криков, я услышал довольно четко. - Двадцать четыре! И откинув длинные волосы, девушка снова устремила взгляд на сцену, провожая взглядом музыкантов, отыгравших концерт и удаляющихся за кулисы. Отлично. Просто прекрасно. Несложные вычисления в уме помогли мне понять, что сейчас 2002 год. Это было последней мыслью, после которой я рванул с места и как можно скорее и побежал за сцену. Разумеется, меня никто не пустил дальше ограждения. Но то, что я знал совершенно точно - мне нельзя упускать Мэттью из вида. На время я отодвинул думы, вроде "какого хрена? что это? как это может быть? каким образом я здесь?" и попытался вспомнить, куда мы поехали в 2002 году после Лидса. Я снова закурил, пытаясь уместить и разложить по полочкам все в своей голове. Собрать эту чертову мозайку и понять, что мне теперь делать. Я давил пальцами на виски, как будто это могло бы мне помочь, в действительности работая только как раздражитель. Сложно соображать и пытаться быстро и трезво принимать какие-либо решения, когда в голове вертятся одни только маты. Мне нужно было собраться и вспомнить "куда". Отойдя от площадки примерно на милю и бессмысленно нарезая круги, я напрягал свою память по полной. Пока все, что мне удалось вспомнить, так это 24-й день рождения Беллами, на котором я напился больше обычного и попытался признаться, что между нами уже нечто большее, чем сдержанная, мужская дружба. А он, помнится, ничего тогда не разобрал из моего пьяного мычания и просто обнял меня, попросив на ухо "повтори, я ни слова не понял". И он коснулся губами моего уха, чуть задержавшись, и в шутку прикусил мочку. Мэтт был пьян и весел. А я пытался сказать, что влюблен без памяти. Глупая была ситуация, но учитывая полное отсутствие опыта в сердечных делах, мне можно было простить мою мальчишескую угловатость. Помню, как от его ласкового и шутливого жеста меня бросило в жар. От такой невозможной близости, когда мое нетрезвое тело просило объятий и ласки, когда мне хотелось припасть к мягким губам, придерживать Беллза за бока, такого хрупкого, и беспрерывно шептать накопившиеся откровения. Фронтмен ждал от меня каких-либо слов, ведь он попросил меня повторить то, что я сказал. А мои мысли уже растворились и я понял, что не смогу снова их собрать. И сделав над собой усилие я выскользнул из объятий и помчался в ванную, чтобы сунуть голову под кран с холодной водой. Это остудило меня. И смотря в зеркало затравленным зверем я четко осознавал, что хочу Мэттью в своей жизни не только как друга. Буквально за минуту, это воспоминание промелькнуло у меня перед глазами. Как странно, но при таком детальном восстановлении кадров из прошлого, у меня по позвоночнику будто пробежал электрический ток и подушечки пальцев слегка закололо мелкими иглами. Я тряхнул головой и огляделся вокруг. Людей уже практически не было и царила глубокая ночь. Мне удалось припомнить, что этот концерт был последним в 2002 году, дальше - заслуженный отдых. Но я не был уверен в этом наверняка. Ежегодные фестивали, в одно и то же время года, на протяжении стольких лет. В конце концов все года, проведенные в турах, сливались в один большой адреналиновый заряд, которых разделить на атомы становилось все труднее и труднее. Я решил поймать машину и добраться до Лондона. Если мои подсчеты верны, то наутро я застану Мэтт в его квартире, с растрепанными волосами и диким похмельем. Пришлось отвалить немалую сумму, чтобы добраться из Лидса в столицу. Но это не главное, черт с ними, с деньгами. Устроившись на заднем сиденье, мне быстро наскучил пейзаж: пустая трасса, ночь, фонари. Я развалился, уперевшись коленями в спинку водительского кресла, и закрыл глаза, пытаясь вспомнить детально, что было прошлой ночью и как могло такое случиться, что меня закинуло на 8 лет назад. А главное, почему именно этот год? На этот вопрос я нашел ответ практически моментально - в этом году все у нас и началось. Сейчас август, с моей неудачной попытки признаться брюнету в своих чувствах прошло больше двух месяцев, а в следующий раз я осмелюсь на это, кажется, в начале октября. Ладно, допустим. Но зачем я здесь? Все будет хорошо, Мэтт ответит мне взаимностью, пусть не сразу, но ответит. Дальше все будет замечательно, ну, за исключением нашего первого раза. Вспоминать стыдно. До сих пор я виноват перед тобой за ту ночь. А потом... Вдруг я резко выпрямился и сел прямо. А потом все развалилось. В 2010-м. Меня как молнией прошибло. Я понял, что должен что-то изменить, чтобы этого не случилось. Но как? Я не мог вот так заявиться к нему и сказать: "Привет, я из будущего". Несомненно, он меня узнает! Только вот у него совсем крыша съедет, когда он поймет, что это действительно я, только старше и что рядом с ним теперь будут два Дома. Я не могу так рисковать. Нужно что-то придумать, чтобы не довести его до обморока. Проходили минуты, часы. Я принимал эту правду, пытался поверить, что все это происходит в действительности, голоса в моей голове перестали вопить, о невозможности происходящего. Я провел в дороге еще час, после чего припомнил, как прошлой ночью взывал к небу с мольбой, дать мне второй шанс и вернуть прошлое. Боже...Я вспомнил свою отчаянную просьбу, уставившись в звездное небо. Такое только в кино бывает. Но где тогда камеры и режиссер этого сумасшедшего фильма? Теперь все складывалось в единую картинку. Я собрал все частички этой головоломки и понял, что я здесь для того, чтобы мы не совершили самую чудовищную ошибку через восемь лет. А еще я понял, что мне придется встретиться с тобой. И попробовать все объяснить.