Призраки счастливых мгновений

      Несмотря на то, что ещё вчера по новостям передавали плюс, сегодня резко похолодало, и с серого, покрытого тягучими тучами неба летели хлопья снега, ложились на грязную, затоптанную, серо-зелёную траву. В лицо били периодические порывы ветра, выдёргивая пряди собранных волос, развевая юбку чёрного платья, подол расстёгнутого пальто.       Шли похороны. Страшное, горькое событие в жизни любого человека, но абсолютная обыденность для госслужащих. Такая же страшная и горькая, но обыденность. К сожалению, со смертью я сталкиваюсь не впервые. С самого детства страх потерять кого-то близкого, это липкое, душащее чувство витало в квартире, преследовало меня и моих родных, только я этого не видела, не осознавала. Отец, будучи охотником на демонов, всё своё время проводил на работе, чем вызывал непрерывное беспокойство матери. Только повзрослев, я поняла, что создание семьи при этой работе было самой большой ошибкой в его жизни. От его скорой смерти я не почувствовала вообще ничего: возможно в силу возраста, возможно в силу его отсутствия в моей жизни.       А возможно, я просто в это не поверила.       С Химено я не была знакома так долго, так близко, так хорошо, как остальные собравшиеся здесь люди, но то, что меня временно прикрепили к четвёртому спецотряду, и мы вместе были на нескольких заданиях, заставило почувствовать уместность моего присутствия. Кроме того, всё-таки я обещала.       Белый деревянный гроб, пустой, без тела Химено, которая, растворившись в воздухе, не оставила после себя ничего, кроме одежды, пронесли мимо меня, мимо остальных присутствующих: никто не поднял головы, никто не изменился в лице, не проявил ни единой эмоции. Всё это место заполнила строгая, безмолвная скорбь, присущая охотникам. Гроб опустили.       — Сора… — Тяжёлая рука легла на моё плечо. — …ты пришла.       Я обернулась, и передо мной возникло знакомое, бесконечно мрачное на первый взгляд лицо бывшего наставника — Ватабэ Масато — с двумя крестообразными шрамами под правым глазом. Несмотря на то, что он многое повидал и пережил, что в его глазах отражались долгие годы борьбы с демонами — борьбы за спокойную жизнь близких ему людей, он благодаря сильной воле сумел сохранить рассудок и ничуть не охладел к своим боевым товарищам. Он был одним из лучших, а что на самом деле творилось в его душе, нам оставалось только гадать.       — Мне показалось неправильным оставаться в стороне. — Я поклонилась в знак приветствия. — К тому же, я вам пообещала.       Ватабэ улыбнулся: точно подумал о чём-то про себя.       — Оставайся такой же, Сора, что бы ни случилось. — Он обратил свой взгляд на толпу госслужащих. — Все твердят, что чувствам здесь не место, что они нас погубят, а я уверен: в час, когда у нас не останется ничего, они нас спасут.       Ватабэ в последний раз поклонился улыбающемуся лицу Химено на надгробной плите и ушёл, загадочно, молча — как всегда.       Не только бывшему наставнику я обещала явиться сюда, и явилась не только потому, что считала иное неправильным. Моей целью было доказать самой себе реальность происходящего, понять, что есть смерть на самом деле. Всё то время, которое я проработала на госслужбе, я чувствовала вину перед остальными за то, что мне не пришлось переживать эти мучения от потери близкого человека. Более того, меня пугала моя реакция на смерть отца, даже несмотря на то, что это было так давно и в столь юном возрасте, что к этому моменту я уже должна была понять себя и, наконец, простить. Но меня не отпускало. Моей целью было доказать самой себе, что я умею страдать. Я буквально пыталась заставить себя страдать, чтобы ни в чём не быть счастливее остальных. Мне было больно видеть, как один за другим охотники теряют своих товарищей, а меня это обходит стороной, просто потому что так получилось: я не была близка почти ни с кем, работала одна, в душу ни к кому не лезла, а сейчас то ли недавняя улыбка Химено в баре, то ли отсутствие её тела в гробу, то ли не слишком близкое знакомство — что-то из этого вновь мешало мне всё осознать.       Похороны подходили к концу. Люди, провожая давнюю подругу, коллегу в последний путь, навсегда прощаясь с ней, клали на могилу красные хризантемы. Порывы ветра выдёргивали цветы из моих рук, трепали их яркие, хрупкие лепестки, разносили приятный сладкий запах. На могиле их присыпало снегом, будто специально накрыло белым покрывалом кроваво-красный цветочный оттенок.       Я отошла в сторону.       — Хаякава сегодня из больницы выписался под свою ответственность. — Я вздрогнула, услышав знакомое имя, и обернулась на голос. — Наверняка уже на полпути сюда.       Двое мужчин средних лет, кажется, из второго отряда, — те немногие, которых не коснулась недавняя бойня, унёсшая не только жизнь Химено, но и многих других. По ним было видно, что такие страшные события, как похороны, за долгие годы службы уже вошли в их привычку. И снова эти безэмоциональные лица, которые так ненавидит Ватабэ, от которых я каждый раз внутренне содрогаюсь — казалось, они меня преследовали.       — Да-а, припозднился он что-то, — хриплым низким голосом сказал второй мужчина. — Хотя тем лучше: никто не помешает. У молодых вечно эмоции через край прут…       Они помолчали.       — Ладно, даст Бог — ещё увидимся. — Они попрощались и разошлись в разные стороны.       Толпа с каждой минутой постепенно редела, покидая кладбище, оставляя здесь частички своих воспоминаний, а я всё стояла и стояла, не в силах сдвинуться с места, будто что-то приковало, приклеило мои ноги к этой пустой, холодной земле, забравшей столько жизней, что страшно было просто посчитать. Мучило чувство чего-то незавершённого, недоделанного, но я нашла в себе силы отодвинуть их на второй план и в кои-то веки подумать не только о себе.       «А как же Аки?..» — эта мысль врезалась в мою голову, отвлекая от всех остальных, и в горле встал неприятный душащий комок. — «Что теперь с ним будет?..»       Как и с Химено, с Хаякавой я была знакома недолго. Слышала, конечно, про него разные истории, слухи, слышала о его эмоциональной реакции на смерть каждого напарника, но в подробности никогда не вдавалась. Как-никак, все работали в одном офисе, если только не выезжали убивать демонов, и знать друг друга в лицо было совершенно обычным делом. Наше официальное знакомство так же состоялось на моих совместных с четвёртым спецотрядом поручениях: парень всегда вёл себя серьёзно, сдержанно и вежливо, насколько позволяли обстоятельства, помогал в трудных ситуациях, ничего не боялся. Всего за несколько дней я смогла понять, как близки они были с Химено: для Аки она была как сестра или хорошая подруга. И теперь, когда я наконец вспомнила об этом, я смогла что-то почувствовать: потерю, пустоту, боль в сердце и жгучие, подступающие к глазам слёзы. Пропало ощущение незавершённости.       Все разошлись, и уже несколько минут я стояла одна посреди пустого кладбища, которое всё больше и больше заносило снегом. Я медленно побрела домой, просто потому что больше ничего не оставалось. На полпути я обернулась, будто что-то, какая-то неведомая сила подсказала мне это сделать: у могилы стоял человек. Низко поклонившись, он возложил цветы, затем присел на корточки и закурил.