***
Когда они с Гарри зашли в кабинет Альбуса вместе, Гермиона впервые увидела директора удивленным. — Что-то случилось, Гермиона? — Возможно, вы осудите меня, но я поняла, что не справлюсь одна. И попросила Гарри о помощи. Я доверяю ему. — Что ж, в этом мы с вами солидарны — я бы доверил Гарри свою жизнь, — улыбнулся Альбус. — Но не боитесь ли вы, что наш друг может быть субъективен? — Я думал, вы меня лучше знаете, директор, — усмехнулся Гарри. — Я просто не хочу, чтобы ты испытал боль от разных подозрений и догадок которые сейчас неизбежны, мой мальчик. Гермиона опустила глаза в пол, испытывая неловкость, что оказалась свидетельницей такого личного разговора. Она никогда не задумывалась, насколько тепло Дамблдор мог относиться к Гарри Поттеру, потому и не думал поручать ему это расследование. — За эти дни мы получили много неожиданной информации, — начала Гермиона и, когда Альбус махнул рукой, разрешая говорить свободно, продолжила: — У Эммелины Вэнс роман с атташе Долоховым. Он и поставляет информацию Элфиасу Дожу в рамках «Даров смерти». Но она — фикция. Дамблдор улыбнулся каким-то своим мыслям и ответил: — Тогда весьма удачно, что им всем известно о чертежах бомбы. Это такая же фикция. — Что? — Вам не кажется, что глупо рассказывать опасную новость стольким людям до переговоров с ЦРУ и ГРУ? Гермиона судорожно фыркнула: — Вы считали, что это поможет выловить «крота»? — Думаете, слишком сложно для него? У нее не было никакого настроения смеяться, но ситуация была забавной: Владимир Смертин не сказал бы спасибо своему шпиону за пустышку. И тут Гермиона придумала, как на этом сыграть. Это было опасно. Но подозреваемых оставалось все меньше, и только они и могли клюнуть на такую наживку. — У меня есть одна идея, Альбус. И, возможно, с ее помощью мы сможем разоблачить «крота».***
В среду Альбус Дамблдор назвал пятерых участников переговоров от «цирка»: он сам, Минерва, Гермиона, Элфиас Дож и Джеймс Поттер. Элфиас Дож просиял — наконец-то его заметили и поставили выше Грюма. Тот, напротив, остался совершенно спокойным — учитывая свою неприязнь к Смертину, понимал, что Альбус не выберет его. Джеймс Поттер, разумеется, был польщен, но и удивлён не меньше. — Я долго думал, кому следует поручить охранять чертежи, которые мы представим на встрече, — объяснил Альбус. — И понял, что твой боевой опыт, а также знания физики для объяснения некоторых нюансов нашим коллегам на переговорах бесценны. Гермиона делала пометки в блокноте, но искоса посматривала на остальных. Кингсли помрачнел — видимо, считал свои заслуги в «цирке» весомее. Ремус Люпин и Питер Петтигрю не отреагировали никак, а Эммелина Вэнс казалась разочарованной: видимо, надеялась на ещё одну встречу с любовником. Развалившийся до этого в кресле Сириус Блэк резко выпрямился. Переживал ли он за друга, понимая ответственность? Или просто не представлял, как выкрасть чертежи и не попасть под подозрение? Гермиона не знала, но следующие два дня прошли в напряжённом ожидании. Вот только Джеймс Поттер был в полном порядке, папка с чертежами, с которой Альбус приказал не расставаться — на месте. Они с Гарри старались наблюдать за Джеймсом так, чтобы не вызвать подозрений. Лёжа ночью без сна, Гермиона с ужасом ждала понедельника и думала — а если она ошиблась? Если сам Поттер и есть «крот» и просто неспешно ждёт удачного момента? Конечно, тогда они получат доказательства на самой встрече, но… В ночь с пятницы на субботу Гарри позвонил и сказал, что в отца стреляли. Гермиона примчалась в больницу меньше чем за полчаса. Гарри сидел у операционной и бесцельно пялился в стену. Она не знала, что сказать, и просто распахнула руки, и он уткнулся лбом ей в живот. Гермиона погладила Гарри по волосам и вздохнула. Её дурацкий, вроде как идеальный план полетел ко всем чертям. — Я оставил его одного всего на полчаса. — Это не твоя вина. — Он всё подшучивал ещё, что я даже в детстве так не ходил за ним хвостом, как сейчас. «Что, боишься, я не передам тебе секрет, как выпрыгивать из окна и ничего себе не ломать? Так рано, на смертном одре расскажу». — Если и винить кого-то, то меня, — Гермиона присела на корточки, чтобы смотреть Гарри в глаза. — Я предложила эту нелепость. — Я знал, на что мы пошли, и всё равно был недостаточно внимательным, Гермиона. Ненавижу себя за это. — Гарри! — по больничному коридору бежал Сириус Блэк, и Гермиона отступила в сторону. — Что произошло? — В отца стреляли. В упор. Шанс есть, потому что сердце расположено справа, и убийца об этом не знал. — Мы найдём его, я тебе обещаю! — Блэк, как положено заботливому крестному, крепко обнял Гарри за плечи. «Или уже нашли», — облизывая пересохшие губы, подумала Гермиона. Хотелось начать сыпать обвинениями, требовать от Блэка алиби, но по коридору снова раздались шаги. — Что с Джеймсом? — спросила миссис Снейп. Она точно собиралась в спешке: волосы были растрёпаны, на лице — ни капли макияжа. Но больше Гермиона была удивлена тому, что у стеклянных дверей стоял сам Северус Снейп. Вероятно, не решился отпустить жену в одиночку. — Что, Эванс, спустя пятнадцать лет совесть проснулась? — скривился Блэк. — Какой же ты идиот, Сириус, — бросила она и повернулась к сыну. — Гарри, милый… — Пока оперируют. Но шансы есть. — Я говорила, что эта работа когда-нибудь загонит его в могилу, — усмехнулась Лили Снейп. — Он был готов бросить всё ради тебя… — Бросить? — она взглянула на Блэка, как на нерадивого ребёнка. — И долго бы он так продержался? Вы оставались там. А кому, как не тебе, знать, что друзей Джеймс всегда ставил выше семьи? — И поэтому ты променяла его? — Мы можем обсуждать это десятилетиями, но ты всё равно не поймёшь. Лили с грустью обернулась на мужа, и Гермиона поняла, что искренне сочувствует миссис Снейп. Нелегко любить двоих мужчин. Блэк уже открыл рот для очередной тирады, но перепалку прервал вышедший наконец хирург: — Мистер Поттер крепче, чем мы полагали. Несколько дней он проведёт и в медикаментозном сне, но основная угроза миновала. Один человек может зайти. Гарри шепнул что-то матери на ухо и подтолкнул к палате. Она вошла, мистер Снейп и врач куда-то исчезли, и они снова остались в больничном коридоре втроем. — Гарри, — откашлялась Гермиона, — скажи: чертежей же при мистере Поттере не было? — Конечно, нет, — удивился Гарри. — Это и было целью убийцы. — Хорошо, — кивнула она и, сжав в кармане плаща маленький револьвер, развернулась к Блэку. — Я считаю, что это — вы. — Что? — Вы стреляли в Джеймса Поттера. Он — опытный оперативник и подпустил бы в упор только человека, которому доверял как себе. И приехали так скоро в больницу, чтобы снять с себя подозрения. — Гермиона, что за бред вы несёте? — улыбнулся Блэк. — Вы дискредитировали себя в Будапеште пятнадцать лет назад, когда пытались помешать встрече Медоуз и связного, потому что узнали, что это — ваш младший брат. Вероятно, Регулус должен был рассказать, что некоторые Блэки работают на Смертина, и вы хотели остановить его. А может, наоборот — пытались спасти брата из передряги, попались сами. И вас перевербовали, угрожая жизнью Регулуса. Вы, хоть и раненый, но находились в цирке, когда Рон отправил телеграмму с предупреждением. И точно знали, что значит терьер и искусство — и смогли отправить наёмника по нужному адресу. Одна проблема — чертежи, за которыми вы так гнались, чтобы порадовать Смертина, — пустышка. С каждым её новым словом улыбка на лице Блэка меркла. Гарри хмуро переводил взгляд с одной на другого — видимо, понимая, что эта версия очень похожа на правду. — Милая пташка, звучит всё очень складно, не считая одной крошечной ошибки, — Регулус тогда погиб. Я потерял одного брата — и меньше всего желаю потерять другого. — Никто другой не мог знать столько, сколько вы, — рявкнула Гермиона и тут же осеклась. Был ещё один человек. Джеймс Поттер доверял ему. Он дружил с Эммелиной Вэнс и знал об её отлучках. Был в тот день в «цирке» и, судя по графику дежурств, в ночь пропажи Рона. — Возможно, я ошиблась. И есть только один способ это проверить.