Плюс один

Утро. Уже, даже можно сказать полдень, долго ребята спали. Они спустились на кухню и удивились — синьор Марковальдо готовил завтрак (или уже обед?) и напевал старую итальянскую песенку. Синьор Марковальдо выглядел даже весёлым, учитывая каким запыханным он был ночью, а также его унесённую ветром лодку. — Buongiorno, papa! Ты сегодня какой-то весёлый. — это заметила Джулия и от этого её настроение заметно улучшилось. — Ну, а что, плакать мне? — посмеялся Массимо, накладывая ребятам, так уж и быть, завтрак. Ребята поприветствовались с Массимо и уселись за свои места за столом. На завтраке не было ничего удивительного, самая обычная паста. Семья мило беседовала, как-будто ночью ничего не происходило. Массимо только обратился к знакомому мастеру, который в два счёта смастерит ему новую лодку. После завтрака, синьор Марковальдо удалился по делам в городок. Ребята остались доедать свои завтраки. — А где Фиглио? — Лука посматривал в окно, из которого торчали светлые лучики солнца. Лука осматривал улицу и видел глубокие лужи, в которые били солнечные лучи, отсвечивая Луке прямо в глаза. — Неплохо вчера дождь лил, как из ведра! — А то! А гром то какой был! — взбодрился Альберто, после того как разговор зашёл про дождь. — Уши закладывало. — А как вы вчера пугали-и-ись, ух-ху-ху! — протяжно посмеивалась над ребятами Джулия, которая в свою очередь уже убирала со стола. — Кстати, а вы не хотите попробовать помыть посуду? Ребята взглянули на Джулию как на садиста. Она же знает, что происходит с их телом, когда они касаются воды, но всё равно предлагает ребятам попробовать помыть посуду. Как бы то не было, Лука вызвался первым. Он подошёл к уже открытому крану, вода немного брызгала в разные стороны, при этом попадая и на Луку. Тот в свою очередь каждый раз пытался «высушить» себя. Он оглядывался на друзей, а те смотрели на него в ожидании чего-то невероятного. Наконец, дойдя до крана, сначала он снизил поток воды, чтобы она не так сильно брызгала. Лука стоял у крана наполовину с рыбьей грудью и руками, от этого друзьям стало даже смешно. Лука взял тарелку, поднёс к струе воды и тут же его рука покрылась чешуёй, она стала склизкой, из-за чего тарелка выскользнула из рук Луки и с грохотом свалилась в остальную грязную посуду в раковине. Лука испугался громкого звука и отпрыгнул в сторону друзей. — Ой. — Лука надул щёки от стыда и стиснув зубы, посмотрел на Джулию. Та смотрела так, будто знала, что должно произойти. — Вот это грохот. — Альберто посматривал в сторону раковины, но ничего не увидел. — Кажись разбилась. Хорошо, что ты цел, Лука. Это я виновата. Знала же, что так должно произойти и всё равно предложила. — Ты не виновата, Джулия. Я не удержал тарелку и она выскользнула из рук. — Не правда, Лука. Ты хороший друг, но не отрицай мою вину. — Она смотрела на друга и виновато улыбалась. Джулия подошла к раковине и спокойно выдохнула. Посуда была цела, на удивление. — Санта моцарелла, нам повезло! Всё цело. Лука выдохнул. Альберто встал из-за стола, подошёл к окну и всматривался в улицу. — И что делать будем? На улице луж очень много. Ещё и Леонцио где-то разгуливает, нельзя чтобы он запечатлил нашу настоящую форму! После этих слов в дверь послышалось три стука. Альберто пошёл отворять двери для гостя. На пороге стоял Фиглио с коробками в руках. — Привет, Фиглио. Проходи. Что это за коробки? — указал на них пальцем Альберто. — Это пицца. Пиццы, если быть точнее. Мама передала. В общем, это вам. — Альберто принял из рук Фиглио коробки с пиццей. Свежий запах тут же ударил в нос зелёноглазого парня, заставив того расслабить тело и наслаждаться этим чувством. — Э-э. Ты чего встал? — Косо смотрел на друга Фиглио. — Ой. Я немного расслабился, пойдём, все на кухне.

***

Весь час ребята весело проводили время. Играли в словесные игры, отгадывали загадки и просто веселились, поедая пиццу. Через некоторое время в дверь снова постучали. На этот раз, около двери кто-то кричал. — Buongiorno, детишки. Мне нужно у вас кое-что спросить. Этот голос был до боли знаком Луке. — Леонцио. — тихо проговорил ребятам кудрявый мальчишка. — Ведите себя тихо! — сказала Джулия. — Скорее всего он знает о вашей форме. — она высказала свою теорию. Она поглядывала в окно, пытаясь найти Леонцио. Но из окна нельзя было увидеть кто стоит у двери. Хоть все и знали кто у неё стоит. — Вы дома? — голос не утихал, — у меня к вам дело есть. Он догадался, он догадался, он догадался! — думал про себя Лука. Ребята тихо сидели, не подавая ни звука. Стук в дверь продолжался. Леонцио совсем не желал уходить. Фиглио предложил Джулии вместе открыть дверь. — Мы ведь не морские чудовища. — с уверенностью в голосе говорил Фиглио. Ребят немного обижало слово «чудовища». Лука хотел было предложить свой вариант, как их называть общими словами, но его прервал голос доносящийся из-за двери. — Я знаю что Лука и его друг не совсем люди. — признался наконец Леонцио, — Я услышал в разговоре детей у фонтана о вас. Выйдите же, давайте поговорим, у меня накопилось вопросов. Деваться некуда. Даже если ребята не откроют дверь сейчас, то Леонцио сможет их поджидать за любым углом Портороссо. Джулии надоело сидеть и ждать. Злость взяла вверх, злобно и по-детски рыча, она решительно направилась в сторону двери, открыла её и начала выплёскивать всю свою злость на Леонцио. — Слушайте сюда, синьор Карли! — угрожающе указывала пальцем Джулия, — Мои друзья может и не люди, но я не позволю обижать их! Зрачки Леонцио заметно расширились. Он смотрел на рыжеволосую девочку неуверенно, не зная с чего бы и начать. Ко входу подошли остальные друзья. — Не нужно злиться, девочка. — Меня зовут Джулия. — она перебила Леонцио. — Как скажешь, Джулия. Я и не хотел обижать твоих друзей, ни в коем случае. — Леонцио потянулся за фотоаппаратом. — Я всего лишь хотел вас сфотографировать! Вы ведь помните, что я фотографирую почти всё? — он отвечал с ухмылкой на лице. — Ни за что. Если кто-то другой узнает о тайне — за ними точно объявится охота. — упорно отстаивала своих друзей Джулия. — Я услышал вас, детишки. — горестно проговаривал Леонцио. Он понимающе убрал фотоаппарат обратно, после чего извинился перед ребятами за свою упрямость. — Что-ж. Надеюсь, ещё увидимся с вами. Леонцио удалился в обратном направлении. Ребята несколько секунд смотрели ему вслед, переглянулись и зашли обратно в дом.

***

А вот и август. И снова месяц пролетел для школьников незаметно. Через месяц снова в школу, что одновременно и радовало, и печалило друзей. Альберто снова останется в Портороссо, помогать Массимо с рыбалкой. Вот бы уговорить Альберто уехать вместе с ними в Генуи. И Фиглио бы с собой прихватить! Да вот только Фиглио учиться в другой школе, с другим классом. Но пока нельзя думать о грустном. Через две недели гонка, в которой ребята снова хотели победить. В этот раз у ребят вся подготовка шла с секундомером в руках, счёт шёл буквально на секунды и все старались достичь на своём этапе максимального результата. Как только Альберто садился употреблять в пищу пасту — в руки секундомер. Как только Лука садился за велосипед, он проезжал один и тот же маршрут, что будет на гонке, пытаясь каждый раз преодолеть свой результат. Иногда получалось, иногда нет. Однако, золотая середина всё же была поставлена. Джулия тоже готовилась. Друзья ждали её на берегу, засекая время. Другие участники гонки тоже не отставали и в последний месяц все будто из спячки вылезли. Улицы были заполнены детьми на велосипедах и детьми в воде, пытающиеся поставить новый рекорд. Конкуренция будет серьёзная. Но удивляет лишь одно — где Эрколе? За всё лето ребята его так и не увидели. Может он покинул Портороссо? Как бы то ни было — он уже перерос тот момент, когда он мог учавстовать в гонке. — Новый рекорд! — Лука пересёк финишную прямую на велосипеде. На секундомере стрелки остановились в момент нажатия пальца на кнопку, показывали они всего минуту и пятьдесят секунд. — Ху-у-х. Вымотался же я. К Луке подошла Джулия, медленно хлопая, она оценивающе взглянула на друга, почесала подбородок и сказала, — Хиляк ты, Лука. За все время твоя выносливость могла бы быть лучше. — Я третий раз за час пытаюсь поставить новый рекорд! — с обидой в голосе ответил Лука, — Вот, мой лучший, — он протянул секундомер с застывшими стрелками в опередлённый момент. Джулия взглянула на время и удивилась. Это лучше, чем её лучший рекорд! Её зрачки расширились, то ли от злости, то ли от шока и радости за друга. В любом случае, она похвалила Луку, заставив того не слабо удивиться. — Я думаю, на сегодня хватит тренировок. — Джулия немного задумалась. — Я нигде не видела Эрколе. Видать и вправду он покинул Портороссо. Иногда мне очень не хватает его подколов. — она разозлилась, но на душе чувствовалась скука. Лука заметил, что его подруга расстроилась. Он слез с велосипеда, подошёл к ней, взял за плечи и неожиданно для неё — обнял. Джулия немного удивилась его поведению, но не стала упрямиться и обняла в ответ. — Лука, ты чего? — тихо проговорила она. — Когда мне было плохо, ты это чувствовала, подходила и обнимала меня. Я чувствую, что тебе сейчас тоже грустно. — он совсем не стеснялся говорить это подруге. Джулия вышла из обьятий и тихонько посмеялась. — Ты же не думаешь, что я грущу из-за этого idiota? — Нет конечно! — покраснел вдруг мальчишка. — Но, ты всё равно выглядела не очень. Будто тебя что-то беспокоило. — Не переживай. Со мной всё в порядке. Пойдём лучше отдыхать.

***

Фиглио сидел дома и читал, готовился к гонке. Хотя для него гонка будет интеллектуальной — кто быстрее ответит на вопросы, связанные с космосом. Бывает же так, что читаешь что-нибудь, задумываешься о чём то, но глаза продолжают двигаться на волне с буквами, что написаны в книге, а когда ты понимаешь, что не понял часть написанного — перечитываешь заного, что очень бесит. Так вот с ним это было очень часто. Фиглио мог хоть до ночи просидеть перечитывая одно и то же с каждым разом. А о чём же он вечно задумывается? Когда Алла проходит мимо его комнаты, всё чаще она замечает, что тот тяжко вздыхает, будто скучает по чему-то. Не стала она спокойно смотреть на грусть сына и решила поговорить с ним, что делает довольно редко. Дело было вечером, почти ночь. Это чтобы вогнать вас в атмосферу. - Carino, разреши войти? - постучалась в октрытую дверь Алла. Хоть дверь и открыта - без стука она не позволяла себе заходить в комнату сына. - Заходи, я никогда не против. - оторвался от чтения, или от собственных мыслей Фиглио. Алла медленно вошла в мало освещённую комнату, свет исходил только от настольной лампы. Она подошла к сыну и бережно, любя погладила его по голове. - Фиглио, почему ты такой грустный? - Я.. - он запинался, его что-то точно волновало, - я не знаю. Просто такой у меня характер. - с небольшой ухмылкой, будто выдавленной из себя, ответил сын своей маме. Алла посмотрела на сына и не поверила его словам. Он всегда был довольно весёлым мальчишкой, порой застенчивым, но среди своих друзей и родных таким грустным без причины он быть не мог и не может. - Фиглио, не нужно скрывать свои переживания. В конце концов, я же твоя мама, я тебя всегда поддержу и прислушаюсь к тебе. - ласково и тихо проговаривала Алла. Фиглио протяжно вздохнул. Его глаза начали бегать по комнате, останавливаясь на каких-то незначительных предметах. Последним, на что упал его взгляд - календарь, висевший на стене. - Август. Месяц - и мне придётся покинуть Портороссо. - грустно отвёл взгляд в сторону Фиглио. - Мне снова нужно будет ходить в школу, где у меня нет друзей. А здесь хотя-бы кто-то, с кем я общаюсь. - А твой отец? Он что, тебе совсем внимания не уделяет? - заволновалась Алла. - Уделяет. Но, это происходит очень редко. Он часто задерживается на работе. В комнате повисла тишина. Алла всё думала, что же делать. Здесь в Портороссо совсем нет учебных учреждений, так что Фиглио не может остаться с ней. А в Генуи он ходит в школу, где он ни с кем не общается. Тишину прервал Фиглио. - Ну, делать нечего. Учавствуем в гонке, а на следующий день - я уеду. Собираться в школу. - Когда гонка? - М-м.. - задумчиво помычал Фиглио, - Недели две, если не ошибаюсь. Алла выглядела так, будто что-то придумала. Так и было. Она поцеловала в лоб сына и отправила спать. Пока они разговаривали, уже наступила ночь.