Hold on to Me

Я то засыпаю, то просыпаюсь, затем чувствую, как чья-то пара сильных рук обнимает меня сзади, а после следует цепочка поцелуев от плеча к шее и уголкам губ. Зевнув, я беру его за руку, используя ее как опору, чтобы повернуться и посмотреть на него. «И тебе доброе утро, комрад », говорю я улыбаясь, и прижимаюсь губами к губам Димитрия для настоящего поцелуя. Перевернувшись на спину, я чувствую на себе его вес, когда он нависает надо мной, его тело единственное, что прикрывает мое. Его губы снова скользят по моей шее, заставляя меня задыхаться в предвкушении. «Боже, как я люблю вот так просыпаться». Он смеется мне в шею, и моя кожа дрожит от этого звука. И, конечно же, именно в этот момент Мила решает начать звать своего папочку. Я стону в губы Димитрия, не желая его отпускать. «Я просто хочу один день. День, когда мы можем лежать в постели и ничего не делать. Неужели я слишком многого прошу?» Димитрий смеется, притягивая меня в последний долгий поцелуй. «Нет перерыва, когда ты родитель. Мы узнали это на собственном горьком опыте». И к сожалению, я знаю, что он прав. Я неохотно отпускаю его, чтобы мы оба могли одеться как можно быстрее, и менее чем через две минуты мы оба готовые идем в комнату Милы. «Доброе утро, принцесса», говорит Димитрий, поднимая Милу с кровати и крепко обнимает ее. «Доброе утро, папуля». «О, а меня значит теперь мы не замечаем? Приятно знать», говорю я, направляясь к шкафу за одеждой для Милы. Не верю своим нервам. Только посмотрите этим двоим хватает наглости смеяться надо мной. Вот и заводи после этого детей и жениха. Мила вырывается из рук Димитрия и бежит ко мне, обнимая мои ноги. «Доброе утро, мамочка. Я люблю тебя». «Я тоже тебя люблю, тыковка», говорю я, поднимая ее. « Итак, кажется, я припоминаю, что мы обещали тебе и твоему брату, что мы сходим сегодня позавтракать, не так ли?» Мила с энтузиазмом кивает. Тогда, думаю, пора одеваться, маленькая мисс». Я отдаю ее и ее одежду Димитрию, затем иду в соседнюю комнату за Мэйсоном, который уже сидит в постели, когда я вхожу. Я улыбаюсь с очаровательного выражения его лица и иду к его кровати. « Доброе утро, мой любимый нарушитель спокойствия». Садясь рядом с ним я провожу рукой по его непослушным кудрям, зная, что ему нужно время, чтобы проснуться, прежде чем он будет готов встать с постели. Он забирается ко мне на колени и обнимает меня своими маленькими ручонками. Я смеюсь. «Готов идти завтракать?» Он кивает, так что я встаю, чтобы взять его одежду и привести его в порядок. К тому времени, как мы доходим до гостиной, Мила уже одета, и они с Димитрием играют с деревянными мечами, которые, по мнению Кристиана, были бы забавным подарком для пары четырехлетних дампиров. Я уверена, что он не ожидал, что Димитрий воспримет это всерьез и начнет учить их пользоваться мечом. «Я собираюсь вернуть эти мечи дяде Кристиану. Серьезно, о чем он думал» говорю я, хватая сумочку и направляясь к входной двери. «Эй, рано или поздно им придется научиться. По крайней мере, это безопаснее, чем настоящие мечи», подмечает он, забирая меч у Милы и откладывает их оба в сторону. Я бросаю на него не воодушевленный взгляд. «Димитрий, им четыре. У них будет более чем достаточно времени, чтобы учиться, когда они начнут посещать Академию». «Но никогда не рано начать их учить», возражает он. «Кроме того, они должны начать обучение уже в следующем году». «Не напоминай», дуюсь я. «В любом случае, пора завтракать. Я голодна, комрад». Он ласково качает головой, затем берет мою свободную руку в свою. Мы выходим из дома и идем к нашему любимому месту для завтрака при дворе. Оно достаточно близко, так что даже дети могут дойти до него не уставая, но, как обычно, Мила на руках у Димитрия, а Мэйс у меня. Зная их, если бы мы заставили их идти, они вероятно, сказали бы что-нибудь умное, например, “еще слишком рано чтобы ходить пешком”. Кафе в основном пустует в это время, но именно это и идеально для нас. Мы занимаем один из столиков возле двери, и я делаю заказ у стойки, пока Димитрий развлекает детей. Я возвращаюсь к нашему столу с нашим кофе, когда по крайней мере дюжина стражей появляется внутри. И они не просто стражи. Нет. Они часть королевской охраны. На мгновение, сбитая с толку их присутствием, я замираю. Других посетителей пока немного, так что, что бы это ни было, это как-то связано со мной или Димитрием. «Что происходит?» спрашиваю я, оставляя кофе на столе, и выдавливаю улыбку. «Розмари Хазэвэй, вы должны пройти с нами», как ни в чем не бывало говорит один из них. «Хорошо», говорю я, стараясь сохранять спокойствие, или хотя бы выглядеть так. «Могу ли узнать, почему?» Даже не глядя на него, я знаю, что тело Димитрия напряглось, в предвкушение драки. Но я ни за что не позволю разразиться драке на глазах у своих детей, особенно зная что я могу ее предотвратить. «Вы арестованы за государственную измену», сообщает мне тот же охранник. Теперь я начинаю паниковать. Государственная измена? Что я сделала после возвращения ко двору что можно квалифицировать как государственную измену? Охранник указывает на одного из своих товарищей, который достает пару наручников. Я слышу, как стул Димитрия царапает пол, и знаю, что он не позволит им забрать меня без боя. Я быстро поднимаю руки, чтобы остановить его, и хотя он не выглядит довольным моим действием, то все равно подчиняется. Однако на свое место он не возвращается. Тем не менее, я достаточно уверена, что он не будет пытаться отвести взгляд от разговора между мной и стражами. «О чем именно мы говорим? В чем меня обвиняют?» « В убийстве Ее Величества Королевы Татьяны», сообщает мне страж, снова указывая на своего коллегу с наручниками. Удивление должно быть написано на моем лице, потому что страж колеблется, когда делает шаг в мою сторону. «Королева мертва?» спрашиваю я надтреснутым голосом. «Ты скажи нам. Ты та, кто это сделал», говорит первый страж. «Это нелепо. Роуз никогда бы…» начинает Димитрий, но я кладу руку ему на руку, чтобы успокоить его, и он замолкает. « Если я соглашусь пойти с вами не устраивая сцен, подождете ли вы с надеванием на меня наручников пока мы не уйдем с поля зрения моих детей?» Страж с наручниками оглядывается на того, кто больше всего говорил, который, как я полагаю, является главой королевской охраны. Несколько секунд он кажется, обдумывает это но в конце концов кивает. «Роза, что ты делаешь?» спрашивает меня Димитрий, отчаянным голосом, пока я готовлюсь проследовать за ними. «Защищаю тебя и детей», просто говорю я, даря ему ласковую улыбку. «Закончите завтрак, а потом позвони моему отцу. Я буду в порядке». «Роза…» начинает он, но не может заставить себя договорить. Боль на его красивом лице убивает меня. «Я же сказала, со мной все будет в порядке, комрад. Позаботься о малышах, ладно?» Держа руки на виду у стражей, я целую обоих детей. «Я очень сильно вас люблю.», говоря это. Я поднимаю взгляд на Димитрия, в котором заключена тысяча различных сообщений, затем поворачиваюсь и следую за стражами. Верные своему слову, они ждут, пока мы завернем за угол, чтобы надеть на меня наручники, а потом ведут в камеру штаба. Я не уверена, сколько времени я провела в этой камере в одиночестве, зато я стала слегка осведомлена тем, что стражи меняются сменами по крайней мере дважды, и трижды приносят мне еду. Хотя я не голодна, мой желудок скрутило с тех пор, как меня привезли, так что я не к чему не прикасаюсь. В конце концов, я настолько устаю, что, наконец, начинаю засыпать, и когда я это делаю, то чувствую знакомое ощущение того, что меня втягивает в духовный сон. И в тот момент, когда я вижу появление Эдриана, я тут же бросаюсь в его объятия. «Слава богу, ты здесь», говорю ему, я отстраняясь, чтобы посмотреть в его глаза. Глаза, которые выглядят одновременно грустными и испуганными. « Эдриан, что, черт возьми, происходит?» «Не знаю», говорит он потерянно. «Все, что я знаю, это то, что сегодня утром один из членов королевской стражи пришел к нам домой, чтобы сообщить, что тетя Татьяна была убита, и следующее, что я знаю, мой недавно обретенный кузен ломится в дверь Лиссы, паникуя, потому что ты была арестованы за ее убийство». Я делаю паузу, нерешительно глядя на него. «Ты ведь знаешь, что я этого не делал, да?» «Конечно, знаю!» По тому, как он смотрит на меня, можно подумать, что мой комментарий его действительно задел. «Роуз, мысль о том, что ты действительно могла это сделать, даже не приходила мне в голову. Я знаю, что вы с моей тетей были не совсем в хороших отношениях, но я также знаю тебя, и я знаю, что ты не станешь кого-то хладнокровно убивать. Если только это не стригой». «Хорошо, хорошо, потому что я была бы глубоко ранена, если бы ты действительно так думал. Я вздыхаю. «Все это огромное недоразумение». «Расскажи мне об этом». Он качает головой. «В любом случае, как дела? Они нормально с тобой обращаются?» Я киваю. « Я здесь одна, по большей части мне ничего не говорят, меня оставили в покое и просто приносят еду». Я решаю скрыть, что не ем. «Как дела снаружи?» «Так себе, все паникуют», признается он. «Совет созвал экстренное совещание со всеми королевскими семьями, чтобы выдвинуть кандидатов в монархи, а тем временем остальные планируют похороны моей тети и твой суд». Я качаю головой. «Это безумие, что они уже это делают, учитывая что твою тетю еще даже не похоронили». «Боюсь, так устроена политика», говорит он, и было бы забавно, услышать такое от него, если бы не столь удручающая ситуация. «Я просто очень надеюсь, что в скором времени нам удастся вытащить тебя из тюрьмы и что нам не достанется ужасный правитель, когда все это закончится». Я не говорю этого вслух, но моей надежды на хорошего правителя почти нет. Обычно кандидатом от каждой семьи является принц или принцесса, тот самый, который занимает место в Совете, и, судя по тому, что я видела и слышала от Лиссы, они не очень перспективны. Если раньше я думала, что будущее дампиров выглядит безрадостным, то боюсь представить, как оно будет выглядеть, если кто-то из них сядет на трон. Я вздрагиваю при одной только мысли об этом. Качая головой, я пытаюсь на время отогнать данные образы. «Хватит об этом, как у тебя дела? Тебе должно быть, было не легко принять, что твою тетю убили». «Это отстойно», вздохнув признает он, «Иногда я считал, что тетя Татьяна была единственным человеком в моей семье, который действительно заботился обо мне и моем будущем, и с ее уходом… я не знаю, я слегка потерян». «Эй», начинаю я, заставляя его посмотреть мне в глаза. «У тебя все еще есть мы, хорошо? Хоть, ты и я, и не родственники по крови, но ты мне как старший брат. И теперь у тебя всегда будет семья Димитрия и близнецы, а также Лисса, Джил, Сидни…» упоминая ее, я ухмыляюсь ему и он возвращает мне туже ухмылку, немного забавляясь. «Ты никогда не будешь одинок». «Вообще то я должен тебя подбадривать, а не наоборот». Моя ухмылка превращается в искреннюю улыбку. «Это работает в обе стороны». Лицо Димитрия в момент моего ареста возвращается ко мне, и мое настроение пропадает. «Как дела у Димитрия и близнецов?» Он слегка грустно улыбается мне. «Он держится. Пытается держать себя в руках ради детей, но я знаю, что внутри он сходит с ума». «Я могу только представить...» В голову приходит идея, и я закусываю губу, чтобы сдержаться и не озвучить ее. Вероятнее всего, это невозможно, и даже если это не так, на то чтобы осуществить это потребуется много магии духа. Я не могу позволить Эдриану подчиниться этому, особенно сейчас, когда он кажется наиболее уязвимым. Но он должно быть замечает мою внутреннюю борьбу, потому что смотрит на меня как-то странно, а когда я качаю головой, пытаясь отмахнуться, он с вызовом поднимает бровь. И я вздыхаю. «Есть ли… Не мог бы ты привести его сюда?» Он грустно мне улыбается. «Я мог бы, но для этого он должен спать, а он отказывается ложиться». Я снова качаю головой, но на этот раз ласково. «Этот глубоко упрямый человек», Он кивает в знак согласия. «Мы можем попробовать позже, когда он уснет». «Было бы здорово, но я не хочу, чтобы ты злоупотреблял духом. Мы выживем, не видя друг друга какое-то время». Внезапно вокруг меня сон начинает растворяться. «Что происходит?» «Кто-то пытается тебя разбудить». Он оглядывается вокруг, и сон вокруг нас начинает исчезать. « И меня тоже, судя по всему. Надеюсь, скоро увидимся». «Я тоже на это надеюсь. Позаботься о себе и обо всех остальных». Он кивает, затем отпускает астральный сон, и я просыпаюсь, лежа свернувшись калачиком на жестком матрасе своей камеры. Подняв глаза, сквозь решетку камеры я вижу знакомое лицо. Ханса Крофта. И он смотрит на меня с усталой улыбкой. «Хазэвэй. Ты вернулась меньше трех недель, и уже попали в беду», говорит он, и, если бы ситуация не была такой ужасной, я бы подумала, что его это позабавило. «Хотела бы я знать, как это произошло, страж Крофт, но все, что я знаю, это то, что в одну секунду я собираюсь насладиться вкусным завтраком со своим женихом и детьми, а в следующую меня арестовывают за убийство, которого я не совершала». Он вздыхает, будто я намеренно усложняю данную ситуацию. Но впервые. Я пытаюсь доказать что это не так, ведь я всего лишь очень сбита с толку. «Для убийство, которого ты не совершала, против тебя есть уж слишком много улик. Пошли, пришло время для твоего слушания». «Слушания? Уже?» Спрашиваю я, поднимаясь на ноги, не желая злить других стражей своим медленнием «Как долго я здесь?» «Чуть больше суток», сообщает он мне. «Но мы имеем дело с мертвой королевой, Роуз. Все хотят, чтобы виновный предстал перед судом». Он жестом показывает мне выйти, и я начинаю идти. При этом продолжая говорить. «Ну, надеюсь, вы ищете других подозреваемых, потому что я этого не делала». Когда я прохожу мимо него, Ханс бросает на меня жесткий, но сочувствующий взгляд. «Других подозреваемых нет. Все улики указывают на тебя, Роуз». Когда мы переступаем порог зала суда, я с удивлением обнаруживаю, что почти все места заняты, и все смотрят на меня с ужасом и ненавистью в глазах. Ханс не лгал, когда сказал, что абсолютно все хотят, чтобы виновный — по-видимому, я — предстал перед судом. Большинство стражей в моем окружении расходятся по комнате, как только мы оказываемся внутри, но Ханс провожает меня до входа в зал, а затем в комнату, где я очень рада видеть ожидающего меня отца. «Спасибо, что снова пришел на помощь, старик». «Нет проблем, киз», говорит он, ободряюще улыбаясь мне. «Никто не обвинит мою дочь в убийстве, и не останется безнаказанным». Но именно этого я и боюсь, что если они просто могут это сделать. Судья вызывает адвоката, ответственного за обвинение, мороя не из королевской семьи ее имя Айрис Кейн, и она начинает длинное и подробное описание убийства королевы, и должна признать, что даже я ошеломлена ужасными фотографиями и описания, которые она нам предоставляет. Закончив, она зовет меня к трибуне, и мне каким-то образом удается пройти туда, не споткнувшись о собственные ноги. Клянусь, я так не нервничала с тех пор, как узнала, что беременна близнецами. С трибуны я вижу Димитрия, сидящего в одном из первых рядов зала, его лицо искажено беспокойством и страхом. Лисса сидит рядом с ним, а моя мама с другой стороны от него, обе с одинаковым выражением беспокойства и замешательства. Кристиан и Эдриан тоже там, как и Алена. Я сосредотачиваюсь на Лиссе и связи, и тут же получаю сообщение, будто она ждала, когда я впущу ее. “Ева, Каро, Соня и Вика снаружи с близнецами. У них все хорошо. Не беспокойся о них прямо сейчас, беспокойся о себе”. Почти незаметно я киваю ей, но знаю, что это не так просто. Беспокойство о близнецах это все, что я делала с тех пор, как они родились. «Мисс Хазэвэй», начинает Айрис, и тот факт что она не использует мой титул это еще один нож ниже пояса. «Что вы делали вчера вечером?» «Вчера был четвертый день рождения моих детей», говорю я так спокойно, как только могу. «Мы праздновали с друзьями и семьей в доме принцессы Василисы». Айрис кивает, как будто она уже знала эту часть. «А во сколько, по-вашему, вы пришли домой?» Я качаю головой. «Не уверена. Где-то после обеда. Близнецы все еще приспосабливаются к ночному графику, поэтому довольно быстро устают. Может в четыре? в пять?» Она сверяется со своими заметками, и они должно быть соответствуют тому, что ей сказали остальные, потому что она просто кивает. «И что вы делали после этого?» «Мы с женихом купали детей, затем укладывали их спать. После того, как они заснули, мы посмотрели фильм, а потом легли спать», говорю я, опуская все, что мы делали перед тем, как заснуть. Сомневаюсь, что она хотела бы это услышать. «И вы все время были с ним?» настаивает она. Я киваю. «Да» Она кивает, снова листая свои записи. «Может ли кто-то еще подтвердить ваше алиби? Кроме вашего жениха, конечно же. Я знаю, что он уважаемый страж, но я бы не стала недооценивать его желание защитить своих близких». Моя кровь закипает от ее обвинений. Димитрий известен своим предельным уважением к правилам и высокой моралью. Она не только обвиняет меня в измене, но и пытается выставить его моим сообщником, и я не удивлюсь, если большинство людей здесь действительно поверят ей. « Кроме наших детей, в доме больше никого не было» говорю я, ей. Она снова кивает и отодвигает свои записи. « Да, это не хорошо ». Она бросает на меня краткий взгляд, и на ее губах появляется легкая довольная ухмылка. «Я могу это подтвердить», вдруг раздается знакомый голос из зала. Мои глаза быстро устремляются на первый ряд, где сидят моя семья и самые близкие друзья. «Лисс, что ты делаешь?» Зову ее, я мой голос звучит почти шепотом. «Помогаю тебе, дурочка» слышу я через связь. Айрис поворачивается к ней лицом, выглядя более чем недовольной тем, что ее прерывают. « Принцесса Василиса, как вы можете быть так уверены в этом?» Лисса встает, достает телефон и что-то ищет. «Роуз и я переписывались всю ночь. Она также прислала фотографии». Айрис сокращает расстояние между ними и берет телефон Лиссы держа его на расстоянии. Она несколько секунд изучает изображения, прежде чем вернуть телефон и отпустить Лиссу. «И откуда вы знаете, что эти сообщения не были отправлены кем-то другим? Скажем, стражем Беликовым, например?» спрашивает Айрис, приподняв бровь. «О, да ладно»,выпаливаю я. Все взгляды снова обращаются ко мне. «Что от этого выигрывает Димитрий?» « Важно не то, что он приобретает, а то что он не теряет в процессе». По тому, как она смотрит на меня, я уверена, что понимаю, что она имеет в виду. Меня. Он бы не потерял меня. Я стискиваю зубы, пытаясь удержаться от грубости в ответ. В конце концов, в дело вмешивается мой отец. «Это немного запутанно, если вы спросите меня. По вашей теории, мой клиент достаточно неосторожен, чтобы оставить все доказательства, которые, как вы утверждаете, у вас есть, но каким-то образом достаточно умен, чтобы вовлечь Стража Беликова и Принцессу Василису в то, что может быть неопровержимым алиби». «Забавно что вы упоминали про улики», начинает Айрис игнорируя остальную часть опровержения моего отца. «Мисс Хазэвэй, между вами и Стражем Беликовым, сколько, по вашему мнению, у вас есть серебряных кольев?» Я ошарашена ее вопросом и резкой сменой темы, но все равно отвечаю. «Четыре. Каждый из нас всегда носит с собой по одному, но у нас есть еще два запасных, которые мы храним в сейфе». «Страж Крофт?» кричит Айрис, и Ханс делает шаг вперед из тени. « У мисс Хазэвэй был с собой серебряный кол, когда ее арестовали сегодня утром?» «Да», подтверждает он. « Он вместе с остальными ее вещами сейчас в штаб-квартире». «Спасибо, Страж Крофт». Ханс кивает и делает шаг назад. Но Айрис все еще, продолжает. « Страж Стоун». Он тоже делает шаг вперед и ждет, пока Айрис задаст свой вопрос. «Насколько я понимаю, вы были частью группы, которая ранее обыскивала дом мисс Хазэвэй. Вы нашли сейф, о котором она говорит?» Он кивает. «Да, мэм». « И сколько кольев было в сейфе?» Затем спрашивает Айрис. «Только один», отвечает он, и вся кровь отливается от моего лица. В последний раз, когда я проверяла, оба кола все еще были на месте, и это было как раз утром в день рождения близнецов, так что прошло не так много времени. «Спасибо, страж Стоун». Когда страж кивает и возвращается на свое место в тень, Айрис вытаскивает прозрачную сумку, которую представляет публике. «А вот и недостающий кол. Тот, которым убили королеву». «Протестую, ваша честь», перебивает Эйб. «Таких кольев тысячи, их раздают стражам, как конфеты. Она не может утверждать, что этот принадлежит мисс Хазэвэй». «Конечно», говорит Айрис до того, как судья успевает что-то сказать. «Мисс Хазэвэй, есть ли что-то особенное в ваших кольях ? Что-то уникальное только для них?» Я нервно перевожу взгляд с Айрис на отца и на Димитрия, которые не хуже меня знают ответ на вопрос. Я прочищаю горло. «Димитрий, и я работали на моего отца, мистера Мазура, пока жили в Сибири. На кольях, которые он нам дал, были выгравированы его и наши инициалы». Айрис ухмыляется и подносит кол ближе ко мне. «Как на этом, вы имеете в виду? Я замираю. Это действительно один из моих кольев. Сверху инициалы Эйба, а снизу мои. «Я также хотела бы отметить, что проверка показала, что на нем есть отпечатки пальцев мисс Хазэвэй. И только ее. «Это ничего не доказывает», снова возражает отец. «Она могла потерять его в любой момент миссии, или кто-то мог просто выкрасть его. Если они использовали перчатки, то конечно никаких других отпечатков не будет обнаружено. И конечно, на колье будут только ее отпечатки, это ведь ее кол», быстро защищает меня баба. Но в данный момент я понимаю, что тот, кто это сделал, проделал очень тщательную работу. И у меня не будет легкого способа выбраться из этого. « Ну и кто теперь делает это более запутанным ?» спрашивает Айрис, бросая в лицо предыдущее опровержения моего отца. «И каков мотив?» Я заставляю себя спросить, чувствуя себя немного храбрее теперь, когда мои варианты выглядят такими безрадостными. «Зачем мне убивать королеву? Конечно, она не была моей самой большой поклонницей, а я не была ее, но это довольно слабый мотив для убийства, не так ли?» Айрис снова ухмыляется, и я уверена, что буду видеть ее ухмылку, в моих кошмарах еще долгими вечерами. «А как насчет ваших детей?» Я на мгновение замолкаю, не находя слов. «О нет», говорю я, когда наконец обретаю свой голос. «Не смей втягивать в это моих детей». «Почему, нет?» небрежно спрашивает она, как будто мы говорим о чем угодно, кроме обвинений в убийстве. «Общеизвестно, что вы и лорд Ивашков, племянник королевы, были в отношениях незадолго до того, как покинули Двор, более трех лет назад, и именно столько же вашим детям. Мы все знаем, что королева не одобряла ваших отношений». Если раньше я думала, что уже теряла дар речи, то это не сравнится с тем, насколько потерянно я чувствую себя сейчас. «Ты…» я делаю паузу, собираясь с мыслями. «Думаешь, Эдриан отец моих детей?» Вздохи разлетаются по всей комнате от каждого члена в аудитории. Единственные люди, которые явно не реагируют, это моя семья и друзья. Единственные, кто знает правду. «Даты совпадают», говорит она, пожимая плечами. Я качаю головой. «Хорошо, как бы то ни было, даже если бы он был, зачем мне убивать королеву из-за этого?» Она снова ухмыляется, и теперь я более чем устала от этой игры, в которую она играет. «Страж Стоун и его люди нашли еще кое-что, когда ранее обыскивали ваш дом. Что-то очень интересное. И, учитывая, как хорошо это было спрятано, я почти уверена, что вы не хотели, чтобы это стало известно в ближайшее время. Она берет еще одну из своих прозрачных сумок и представляет ее публике, потом мне, и на этот раз я действительно в шоке. «Мисс Хазэвэй, не могли бы вы рассказать всем присутствующим, что это такое?» Уверена, что все в первых рядах могли сказать, что это было в тот момент, когда они увидели это, и по ропоту, который начинает бегать по комнате, я знаю, что мельница сплетен снова работает своим чередом. Тем не менее, я отвечаю на ее вопрос. «Эм… Тест на беременность». «Положительный тест на беременность», поправляет она. Мои глаза тут же находят взгляд Димитрия, который выглядит таким же потрясенным, как и я. «Какой по вашему мнению, у вас срок, мисс Хазэвэй?» Я делаю глубокий вдох и заставляю себя отвести взгляд от Димитрия и снова посмотреть на Айрис, игнорируя скрипучий голос Лиссы через связь. «Около месяца, может быть, два. У меня еще не было времени сходить к врачу». Она кивает. «Насколько я понимаю, лорд Ивашков посещал вас в России на Рождество. Разве нет? Это довольно подходящие время для графика вашей беременности, не так ли?» Она останавливается и подходит ко мне. Затем фальшивым шепотом говорит, почти заговорщически: «Как неловко, учитывая твою помолвку с кем-то другим ». В этот момент я ничего не могу с собой поделать. И начинаю смеяться. Я чувствую, как все смотрят на меня, большинство из них наверняка осуждают меня или думают, что я сумасшедшая. Но моя семья, как всегда, беспокоится обо мне. «Мисс Хазэвэй?» спрашивает судья, пытаясь привлечь мое внимание. На мгновение, я успокаиваюсь и оглядываюсь на нее, затем наконец прихожу в себя. «Извините, ваша честь, но это уже становится нелепо. Пожалуйста, позвольте мне прояснить». Я делаю глубокий вдох, собираясь наконец раскрыть то, что хранила в секрете почти пять лет. « Лорд Ивашков не отец моих детей. Не одного из них, у всех моих детей один и тот же отец, и это мужчина, с которым я помолвлена». Если я думала, что толпа была удивлена ​​предположением о том, что Эдриан может быть отцом близнецов, это не имело ничего общего с шумихой, которую я только что создала своим собственным откровением. Даже мои друзья удивляются, что я решила рассказать правду. «Это смехотворно, мисс Хазэвэй», говорит Айрис, как только судье удается привести всех в порядок. «Вы и Страж Беликов оба дампиры. Генетики говорят, что у вас не может быть совместных детей. Я киваю. «Тест на отцовство покажет обратное». Айрис смотрит на судью, не зная, как продолжить, и я знаю, что разрушил всю ее теорию одним-единственным предложением. Если это правда, а я это знаю, она понятия не имеет, какой еще мотив мог быть у меня, чтобы убить королеву. Наконец судья говорит: «Мы сделаем перерыв, чтобы провести тест на отцовство. И как бы нелепо это не звучало, тест на материнство тоже возьмут. Просто чтобы полностью быть уверенными». Она вздыхает, будто уже покончила со всем этим испытанием. «Мы снова соберемся, как только получим результаты. Страж Беликов, пожалуйста, заведите детей внутрь». Сам Ханс ведет меня в соседнюю комнату, и прежде чем я успеваю осознать происходящее, кто-то достает иглу, а кто-то другой готовит мою руку для взятия образца крови. Это происходит так быстро, что я едва успеваю все осмыслить. «Роза!» Я поднимаю глаза на звук этого голоса, его голоса, и вижу его в сопровождении двух стражей. Я умоляюще оглядываюсь на свое окружение, и, как только Ханс одобрительно кивает, я бегу в объятия Димитрия. Он крепко держит меня, будто не может поверить, что я снова перед ним. Я и сама с трудом в это верю. Он неохотно отстраняется и обхватывает мое лицо руками. «Это правда? Ты действительно беременна?» Я киваю, слезы наворачиваются у меня на глазах. «Мне очень жаль. Я не хотела, чтобы ты узнал это таким образом. У меня все было спланировано. Я хотела сделать это особенным на этот раз, что-то, что мы всегда будем помнить». Он качает головой, мягко вытирая мои слезы. « Все нормально. Меня это не волнует. Меня волнует только твое благополучие и благополучие наших детях. Остальное не важно». «Но для меня это важно! Они не имели права поднимать этот вопрос в зале суда. Это наша личная жизнь». «К сожалению, нет ничего запретного, когда тебя обвиняют в измене», говорит он с грустной улыбкой на губах. Он знает, через что я прохожу, лучше, чем кто-либо, пройдя обширное расследование и допросы после того, как Лисса восстановила его, поэтому он понимает, каково это. Прежде чем я успеваю сказать что-нибудь в ответ, что-нибудь, чтобы заверить его, что с нами все будет в порядке, его губы касаются моих, нежные и полных любви. «Независимо от обстоятельств, я очень рад этой новости», говорит он мне в губы. Сейчас он улыбается, и его счастье настолько заразительно, что, несмотря на то, что сейчас в нашей жизни все идет не так, я ловлю себя на том, что улыбаюсь в ответ. «Мы вытащим тебя отсюда, Роза. Мы выясним, кто это сделал, и заставим их заплатить». Я киваю. «Я знаю, что ты так скажешь» Я снова целую его, обвивая руками его шею, чтобы притянуть его к себе как можно ближе. «Мама!» Мы отскакиваем друг от друга как раз в тот момент, когда два маленьких пушечных ядра врезаются в меня с полной силой. «Мама, я соскучился по тебе!» рыдает мне в джинсы Мэйсон. И я поднимаю его, чтобы притянуть в крепкие объятия. «Я тоже скучаю по тебе и твоей сестре». Димитрий берет Милу и присоединяется к объятиям, зажав обоих детей между нами. « Я обещаю, что скоро буду с вами, ребята. А пока будь добр к папе, ладно? У него сейчас много дел». «Обещаешь, мама?» говорит Мила, выглядя такой же свирепой, как и ее папа, с серьезным лицом большой девочки. Я смеюсь и обнимаю их еще крепче. «Я вас всех очень люблю». Я целую их в лоб и еще раз быстро целую Димитрия, отчего близнецы корчатся и кричат ​​от отвращения. А мы смеемся. «Мисс Хазэвэй, пора идти», говорит мне Ханс, прерывая наш короткий момент. Я слегка улыбаюсь им и неохотно передаю Мэйса Димитрию, прежде чем отпустить их. «Ведите себя хорошо, ладно?» говорю я детям, сдерживая слезы. «Я люблю вас. Скоро увидимся, обещаю». Я позволяю Хансу и другим стражам увести меня прочь, а сама бросаю последний взгляд на Димитрия и своих малышей. Печаль на их красивых лицах почти разрывает меня. И всю дорогу до камеры я не могу выкинуть этот образ из своей головы.