***
Четыре месяца спустя После разговора с отцом Гермиона долго смотрела на свой мобильный телефон. Он только что сообщил ей, что Грейнджер, по всей видимости, пора отправляться в Австралию и поговорить с Драко. Отложив телефон, она уселась на диван, машинально положив ладонь на округлившийся живот. Она вздохнула, подумав о Драко, и малыш начал пинаться, словно знал, что она думает о его отце. Драко ушёл две недели назад. Для Гермионы это не было неожиданностью. Срок её беременности близился к концу, и она знала, что Малфой беспокоится об этом. Он считал, что станет ужасным отцом. Она неоднократно пыталась поговорить с ним, но он всё больше и больше замыкался в себе, пока наконец не сорвался и не исчез. Он оставил записку, сообщив, куда собирается, и сказал, что ему просто нужно несколько дней, чтобы привести мысли в порядок. Через неделю Гермиона позвонила Уилкинсам. Венделл подтвердил, что Драко приехал и, очевидно, чувствует себя неважно, но что ему ничего не угрожает, если он останется в чёрном коттедже. Прошла вторая неделя, а Драко всё не возвращался домой. Только сейчас Венделл связался с ней и сказал, что, по его мнению, Малфой не сможет самостоятельно выбраться из затянувшейся депрессии. Остаток дня Грейнджер провела, готовясь к недельной разлуке. Когда она отправилась на площадь Гриммо, чтобы сообщить Гарри и Джинни об отъезде, Поттер предложил ей составить компанию. Гермиона отказалась. Она знала, что должна отправиться в это путешествие одна. На следующее утро она стояла у офиса портключей, как только он открылся, а через час оказалась на тропинке у чёрного коттеджа. Когда они остановились здесь в первый раз, она и предположить не могла, что этот маленький домик станет для них таким важным местом. Казалось, всё возвращалось сюда. Когда им приходилось невероятно трудно, как сейчас, и когда всё складывалось идеально, как в день их свадьбы. Гермиона нашла Драко на улице, на той самой скамейке, где они так часто вели задушевные беседы на протяжении многих лет. Он не любовался океаном, как обычно, а отвернувшись от неё, смотрел на какую-то точку на пляже. Она проследила за его взглядом и поняла, что он вспоминает день, когда они поженились. Она на мгновение остановилась, вглядываясь в его облик. Даже при взгляде со стороны было видно, что он выглядел ужасно. Его волосы были всклокочены, он не брился несколько дней, одежда на нём помялась. Под глазами залегли синяки, и она догадалась, что он плохо спал. Гермиона не видела его в таком состоянии с тех пор, как она потеряла магию, но, по крайней мере, сейчас он не метался из стороны в сторону. Гермиона присела на скамейку, и Драко сразу же напрягся. Она уже привыкла к этому и не позволяла себе обижаться. Она опустила голову ему на плечо и вместе с ним стала наблюдать за пляжем, где они поклялись всегда любить друг друга, даже в такие мрачные времена, как сейчас. — Я не хочу об этом говорить. — Его голос огрубел из-за долгого молчания. — Можешь не говорить, просто послушай. Она подняла на него глаза. Лицо Драко сделалось безучастным, и было видно, что он изо всех сил старается не отводить взгляд. Она положила голову ему на плечо, так как знала, что ему становилось неуютно, когда она смотрит на него во время их серьёзных разговоров. Она восприняла его молчание как предложение начать разговор. — Я знаю, почему ты здесь, — начала Гермиона. — Ты переживаешь, что станешь плохим отцом. Драко промолчал, но она и не рассчитывала на его ответ. — Честно говоря, — сказала Гермиона, — твои опасения небезосновательны. Например, твой собственный отец был ужасным, а ты страдаешь от депрессии и не можешь гарантировать, что ежедневно у тебя будет хватать сил на воспитание нашего сына. Гермионе безумно хотелось взглянуть на Драко, надеясь, что любовь и забота в её глазах смягчат слова, но она сдержалась. Она напомнила себе, что Драко чувствует наибольшую защищенность, когда они разговаривают, соприкасаясь, но не глядя друг на друга. — И знаешь, что, Драко? — продолжила она. — Во многих отношениях тебе будет труднее, чем другим отцам. Но в чём-то ты окажешься лучше. Гермиона опустила руку на ногу Драко и почувствовала облегчение, когда он накрыл её ладонь своей. — Когда наш сын будет учиться справляться со своими эмоциями, пытаться распознать их и не дать им захлестнуть его, ты проявишь больше сострадания, чем обычный отец. Тебе ведь известно, каково это — испытывать чувства, теряться в них, и у тебя больше опыта в борьбе с возвращением к реальности. Ты сумеешь передать ему эти знания. Гермиона сделала паузу, чтобы перевести дыхание. Она не знала, дошли ли до него её слова, но всё равно заговорила. — Если он совершит ошибку или ввяжется не в ту компанию, ты проявишь больше милосердия. Ты, как никто другой, понимаешь, что значит оставаться верным себе в мире, полном тьмы и сомнений, и ты сможешь помочь ему. Ты научишь его бороться за то, что он любит, даже если ему будет очень трудно, и отказываться от лёгких путей в пользу правильных. В некоторые дни тебе не захочется этого делать, и будет очень тяжело. Наверняка у меня тоже будут такие дни. Будем надеяться, что они не совпадут, а если совпадут, то мы просто отправим его к Поттерам. Драко вздохнул, и Гермионе показалось, что он слегка рассмеялся, но она постаралась не подавать виду. — Я знаю, ты думаешь, что раз у тебя в детстве не было примера хороших родителей, то ты не сможешь им стать. Посмотри на Гарри. Всё, что тебе нужно делать, — стараться изо всех сил, любить нашего сына всем сердцем и позволить ему стать тем, кем он хочет быть. Вот и всё. Я знаю, что ты справишься со всем, Драко, и даже больше. Гермиона остановилась и провела ладонью по руке Драко. — Это всё, что я собиралась сказать. Мне просто хотелось, чтобы ты понял, что я знаю, почему ты боишься, и я не собираюсь запрещать тебе переживать. Твои страхи оправданы, учитывая твоё прошлое, но, полагаю, мне хочется поддержать твои опасения, а также сказать, что я по-прежнему хочу, чтобы ты был мне партнёром в этом деле — со всеми твоими шрамами и прочим. После того как Гермиона закончила разговор, Драко ещё долго хранил молчание. Она сосредоточилась на звуках его дыхания и не сводила глаз с пляжа, поскольку бесконечный океан всё ещё беспокоил её. Драко сдвинулся с места и мягко подтолкнул Гермиону к себе. Притянув её к своей груди, он раздвинул ноги и крепко обхватил её руками. Она прижалась к нему и шумно выдохнула. Драко зашептал ей на ухо, и от его тёплого дыхания по её шее побежали мурашки. — Однажды я хочу научиться легилименции, чтобы иметь возможность проникать в твои мысли и воспринимать себя так же, как ты. Глаза Гермионы наполнились слезами. Ей хотелось что-нибудь сказать, но она решила промолчать. Драко наконец-то заговорил, и она не желала разрушить чары. После продолжительного затишья он произнёс: — Есть ещё кое-что. Гермиона не поняла, что он имел в виду. Возможно, его беспокоило ещё что-то, на что она не обратила внимания. Она терпеливо ждала, что он ей скажет. — Сначала я хотел исцелиться ради тебя, — дрожащим голосом сказал он. Она опять подождала, пока он сформулирует свои мысли. — Я говорил себе, что должен привести себя в порядок до того, как в нашей жизни появится ребёнок, и думал, что девять месяцев — достаточный срок. И сейчас мне уже немного лучше, но не всё ещё исправлено. Она обняла его руки, сложенные у неё на груди, и прислонилась головой к его плечу. Драко наклонился и поцеловал её в макушку. — Тебе придётся заботиться о двух беспомощных волшебниках, Гермиона, — маленьком ребёнке и твоём нуждающемся в помощи муже, — проговорил он ей в волосы. Гермиона выждала несколько мгновений и, когда показалось, что он не намерен больше ничего говорить, повернула голову, чтобы посмотреть на него. — Я знала, какой ты человек, когда выходила за тебя замуж, и я знала, кто ты, когда решила создать с тобой семью. Я никогда не ожидала и даже не хотела, чтобы ты изменился. Ты не сломлен, просто у тебя бывают плохие дни, иногда недели. Это не мешает тебе быть отличным мужем и отцом. Гермиона увидела, как несколько слезинок упали из его глаз, после чего он опустил голову и уткнулся в её волосы. — Я люблю тебя, Гермиона, — прошептал он. — Больше, чем я когда-либо мог выразить словами. Гермиона улыбнулась и протянула руку к его лицу, нежно погладив его по щеке. — У нас всё будет хорошо, Драко. Он снова замолчал, сделав несколько глубоких вдохов, затем поцеловал её и сказал: — Я знаю.***
Семь лет спустя Войдя в дом, Гермиона сбросила мантию и повесила её на крючок, затем сверилась с часами. Она успела как раз вовремя. Она взбежала по лестнице, но, прежде чем войти в дом, задержалась у двери и прислушалась к голосу Драко. Он читал историю из одной из своих книг сказок о женщине, чью магию украл злой колдун. Как хорошо, что Гермиона не опоздала с пожеланием спокойной ночи Скорпиусу и Розе. Она могла бы проклясть Тео. Сегодня был её последний день работы в финансовом отделе, где работал и он. Нотт настоял на праздновании, и она совершенно потеряла счёт времени. Гермиона радовалась, что уходит из этого отдела. Ей нравилось работать с Тео, и обязанности у неё были интересные, но управление финансами Министерства не приносило ей особого удовольствия. На этом её ротация в Министерстве заканчивалась, и она могла вернуться в отдел магического правопорядка и снова работать над законодательством. Она и так никогда не останавливалась, но будет здорово, если ей больше не придётся заниматься этим на стороне. Это позволит ей больше времени проводить с Драко и детьми. На последних словах Драко: «И жили они долго и счастливо», Гермиона наконец-то заглянула в комнату. — Мамочка! — Роза спрыгнула с кровати и порывисто обняла её за ноги. Гермиона подхватила её на руки и подошла к постели, погладив Скорпиуса по волосам, а затем наклонилась, чтобы поцеловать Драко в щёку. — Спасибо, что забрал их сегодня, и извини, что так поздно. Драко ухмыльнулся. — Тео предупредил меня. Я удивлён, что ты стоишь на ногах. — Ха. Большинство рюмок я пропускала, но завтра у него точно будет непростой день. — Мамочка, мамочка, знаешь что? — Роза потянула Гермиону к себе. Гермиона села на кровать и посадила маленькую светловолосую девочку к себе на колени. И Скорпиус, и Роза были удивительно похожи на Драко. Единственными чертами, унаследованными от Гермионы, стали большие карие глаза и лёгкие завитки светлых волос. — Что? — спросила Гермиона. — Папа сказал нам, что сказки реальны, — восторженно прошептала Роза. Гермиона оглянулась на Драко, но тот лишь пожал плечами. — Все сказки частично основаны на реальных событиях, — призналась Гермиона. У Розы от удивления открылся рот. — Правда? Гермиона кивнула. — Значит, на свете действительно живёт такая красивая и могущественная королева, как в сказках? — спросила Роза. — Ну, это мама, конечно, — ответил Скорпиус, и Драко одобрительно кивнул ему. Гермиона покраснела и улыбнулась в ответ. — Но ведь тогда папа — Принц Теней, — смутилась Роза. — Да, — ответил Драко, словно гордясь этим титулом. — Ты действительно спас маму из озера крови? И от злого колдуна, который отобрал у неё магию? — Да, — сказал Драко, подмигнув Гермионе. — Нет, Роза, — сказал Скорпиус тоном старшего брата. — Они искажают правду. Когда они так поступают, это нормально, но, когда мы пытаемся это сделать, они называют это ложью, и у нас появляются неприятности, — недовольно добавил мальчик. Драко ухмыльнулся, но не стал возражать. Роза кивнула. — Да, папочка с этим не справится. Он даже не аврор. Он просто пишет книги. Драко принял оскорблённый вид, и Гермиона ласково похлопала его по спине. — Пусть папа только пишет книги, но он и правда всё это делал. Он боролся за меня снова и снова, и снова, и снова. И я могла бы благодарить его каждый день, и всё равно этого было бы недостаточно. Она наклонилась к Драко и поцеловала его в щёку. — Но на Принце лежало проклятие, — заметила Роза. — То самое, что привязало его к теням. У папочки нет проклятия. — Есть, оно было наложено тёмным волшебником много лет назад, но он сумел освободиться. Роза пришла в восторг, но Скорпиусу, похоже, не хотелось дальше обсуждать эту любовную историю. — Когда мы завтра пойдём в Нору, можно я покажу Альбусу, Джеймсу и Хьюго свою новую метлу? Драко приподнял бровь и посмотрел на Гермиону. — Новую метлу? Она пожала плечами. — Она старая, хранилась в глубине одного из шкафов, и недавно мы её вновь нашли. Так что для него она новая. — Гермиона повернулась к сыну: — Конечно, Скорпиус, если только поделишься со своими друзьями. Драко недоверчиво посмотрел на неё, а она опустила глаза. Они оба знали, что она лжёт. Метла была ещё одним подарком Нарциссы. Много лет назад, когда Скорпиус был совсем маленьким, а Гермиона ждала появления Розы, она впервые за долгое время встретилась с Нарциссой. Она покупала новые мантии, когда заметила свою свекровь. При виде Скорпиуса Нарцисса сразу же встрепенулась. Гермиона постоянно ловила себя на мысли, что он очень похож на Драко в том же возрасте. И выражение лица миссис Мафой послужило ответом на этот вопрос. Встретив взгляд голубых глаз Нарциссы, Гермиона посочувствовала ей, заметив в них чувство вины, грусть и одиночество. Нарцисса вежливо кивнула Гермионе, затем собралась уходить, но Гермиона окликнула её. Пожилая ведьма обернулась, и Гермиона подозвала Скорпиуса. — Скорпиус, это Нарцисса. Она мама твоего папы. Он кивнул, мало что понимая, и прижался к её ноге, как обычно при знакомстве с новыми людьми. — Он очень красивый, — произнесла Нарцисса, изо всех сил стараясь сохранить ровный голос. Она уже собиралась уходить, как вдруг Гермиона сказала: — Я могу прислать вам фотографии, если хотите. Нарцисса отрывисто кивнула, после чего ушла. С тех пор Гермиона присылала снимки их семьи каждые несколько месяцев, стараясь запечатлеть на них как можно больше Драко. В ответ Нарцисса высылала изысканную одежду и игрушки. Из-за этого между ней и Драко возникали разногласия: он предпочёл бы, чтобы Гермиона сжигала подарки, но Малфой не видел выражения лица своей матери в тот день. Гермиона была уверена, что Нарцисса сожалеет о своей роли в махинациях Люциуса и теперь вынуждена платить страшную цену тем, что полностью вычеркнута из жизни сына и внуков. — Пора спать, — возвестил Драко, продолжая наблюдать за Гермионой. Она послала ему извиняющуюся улыбку, а затем помогла уложить детей в постель.***
Гермиона занялась доработкой последнего раздела законодательства, прежде чем лечь спать, а Драко устроился на кровати и читал. Когда Скорпиусу исполнилось три года, Драко начал исследовать развитие магии у детей и собрал воедино несколько поразительных открытий о том, что магические способности могут усилиться, если в раннем возрасте принять определённые меры по их стимулированию. Они быстро смекнули, как это отразится на волшебниках, выросших в маггловских семьях. Такая практика не принесёт им никакой пользы, поскольку в этих семьях о волшебном мире узнают только после одиннадцати лет, когда дети поступают в Хогвартс. Гермиона разрабатывала закон, согласно которому о магии можно было бы узнавать в пятилетнем возрасте. Она надеялась, что Министерство будет сотрудничать с родителями-магглами, помогая развивать магические способности их детей в более раннем возрасте, но представители старых семей не соглашались. Гермиона с досадой узнала, что в других странах, например, в США и Австралии, подобная практика была внедрена уже много лет назад. Но в Европе убеждения о превосходстве чистокровных по-прежнему глубоко укоренились. Драко ухмыльнулся, услышав, как она в третий раз пробормотала под нос «чистокровный». Он отложил книгу и повернулся к ней. — Ты и так работала допоздна, а теперь и подавно? — Ты же знаешь, что я предпочитаю именно такую нагрузку, а не проклятые финансовые отчёты. Так приятно вернуться к работе над законодательством в дневное время. — И, судя по твоим ругательствам, ты трудишься над законом о раннем магическом развитии. Гермиона кивнула. — Старейшины снова отклонили его. Они заявили, что видные члены общества слишком сильно сопротивляются. — Хм… — Мне нужен чистокровный на моей стороне, — простонала она. — Я на твоей стороне. И Тео. Гермиона повернулась к нему и улыбнулась, когда увидела, что он надел очки в толстой чёрной оправе. Они придавали ему весьма строгий вид. Он заметил, что она смотрит на него, и многозначительно пошевелил бровями, но его выражение лица похолодело при следующих её словах. — Ты знаешь, что я имею в виду. Мне нужен чистокровный представитель, продолжающий участвовать в общественной жизни. — Нет. — Драко… — Я сказал «нет». Ты и так действуешь за моей спиной с игрушками, письмами и фотографиями, которые, я уверен, ты ей посылаешь, но я отказываюсь напрямую взаимодействовать с ней в любом… — Да, хорошо. Давай больше не будем ссориться. Драко вздохнул, снял очки и потёр переносицу. — Хорошо. Гермиона забралась в постель и взмахом палочки выключила лампу, а затем прижалась к груди Драко, устроившись на своём любимом месте. — Завтра я отведу детей в Нору. Хочешь пойти со мной? Драко задумался, прежде чем ответить: «Нет». Даже спустя столько лет она по-прежнему спрашивала, не хочет ли он пойти на светские мероприятия накануне вечером. Он стал отцом, но в некоторых вопросах всё ещё вёл себя как ребёнок. Драко невольно задумался, но тут же отбросил эту мысль. Ему никогда не удастся отгородиться от мрачных дум, но он научился сдерживать слова, не позволяя им ранить так сильно, как это было раньше. — Ты исказила правду в разговоре с детьми, — ухмыльнулся Драко, вспомнив замечание Скорпиуса о лжи. — Я так и не освободился от проклятия тени. Гермиона вздохнула и погладила рукой его грудь. — Я знаю, Драко. Просто я не представляла, что сказать. Мы сумеем лучше объяснить, когда они подрастут. — И ты не жалеешь, Гермиона? Даже сейчас? О том, что помогаешь мне справляться с разбитыми чувствами? О тяжёлых днях, о напряжённых отношениях с моей матерью, о том, что порой приходится справляться с проблемами в одиночку? — Я ни о чём не жалею, Драко. Ты замечательный муж и отец, а идеальных людей не бывает. — У неё разрывалось сердце от мысли, что даже спустя столько времени он сомневается в её любви к нему. Она взглянула на письменный стол и вспомнила ту ночь, когда она ворвалась в комнату и нашла рукопись, оставленную им для неё. Тогда он впервые обнажил перед ней свою душу, и без этого мужественного поступка у них ничего бы не получилось. — Я понимаю, ты думаешь, что это обесценивает тебя, что ты каждый день бьёшься за сохранение рассудка и счастья, — продолжила Гермиона, — но это одна из тех черт, которые я люблю в тебе больше всего. Ты борец. Ты сильный и самоотверженный. Ты думаешь, что я люблю тебя, несмотря на твои недостатки, но я люблю тебя всего, Драко, — она выдержала паузу, обводя тусклый шрам от Тёмной метки на его руке, — может быть, даже больше, чем все твои части. Он крепко прижал её к своей груди и поцеловал в висок. — Ты просто чокнутая, Гермиона. — И тем не менее ты меня любишь, верно? Драко приподнял её голову и поцеловал в губы. — Да. Но я люблю тебя, несмотря на безумие, а не благодаря ему. Она толкнула его, но он отвёл её руку, предупреждая атаку. Он перевернул девушку так, что она оказалась прижатой к нему на кровати. — Принц Теней заполучил очередную жертву, — прорычал он, наклоняя голову и осыпая поцелуями её шею. — Впечатляющий манёвр для того, кто только пишет книги, — проворчала Гермиона. Драко заткнул ей рот поцелуем.***
Два года спустя Драко стоял у ворот Малфой-мэнора, придерживая Скорпиуса за плечо. Он подумал, что при желании мог бы открыть их, но не прочь был подождать домового эльфа. Ему требовалось время, чтобы собраться с мыслями. Несколько месяцев назад Гермиона и Драко наконец-то рассказали своим детям правду о родителях Малфоя и о том, почему они никогда их не видели. Они поведали, как его родители пытались разлучить их, потому что Гермиона рождена магглами, и как они даже пытались лишить её магии. Потом Гермиона объяснила, что весь заговор затеял Люциус, и что теперь он мёртв. Она также рассказала детям, что Нарцисса очень сожалеет и каждый день раскаивается в том, что помогла Люциусу. А закончив разговор, Гермиона разрешила Скорпиусу и Розе попытаться наладить отношения с бабушкой, если они этого хотят. Драко не удивился, когда на прошлой неделе Скорпиус подошёл к нему и пожелал познакомиться с бабушкой. У его сына было огромное сердце, как и у Гермионы. Роза была больше похожа на Драко и могла затаить обиду до самой могилы. Она пришла в ужас, узнав правду о своей бабушке, и заявила, что не хочет иметь с ней ничего общего. Она даже выбросила всю одежду и игрушки, которые Нарцисса дарила ей на протяжении многих лет. Домовой эльф провёл Драко и Скорпиуса не в гостиную, а в библиотеку, и этот жест, признаться, произвёл на Малфоя большое впечатление. Нарцисса сидела на диване и сразу же встала, чтобы поприветствовать их, как только они вошли в комнату. Драко огляделся по сторонам, и сердце его радостно забилось. Именно здесь они с Гермионой влюбились друг в друга. Всё выглядело точно так же. Он представил себе, как Гермиона проводит пальцами по корешкам книг, проговаривая названия, читая их про себя. После неловких приветствий Нарцисса провела Скорпиуса к дивану. На столике стоял чай и печенье. Драко же остался на ногах, прислонившись к одной из книжных полок. Этот чай предназначался Скорпиусу, а не ему. — Привет, Скорпиус. Рада снова встретиться с тобой, — сказала его мать, как только они сели за стол. Скорпиус вежливо кивнул, но выглядел смущённым. — Не знаю, помнишь ли ты, но я познакомилась с тобой у мадам Малкин, когда тебе было около трёх или четырёх лет. Мне показалось, что я снова смотрю на твоего отца. И сейчас ты выглядишь так же, как и он в твоём возрасте. Скорпиус прикусил губу. Он выглядел крайне нервным, и Драко подумал, не жалеет ли он о своём визите сюда сегодня. — Я никогда не видел фотографий моего отца в детстве, — сказал Скорпиус тихим голосом. — Точно. У тебя их нет. А вот у меня их полно. Если хочешь, я могу послать за ними домового эльфа. Скорпиус посмотрел на отца в надежде получить одобрение, и Драко кивнул ему. — Хорошо, — согласился Скорпиус с лёгкой улыбкой, после чего взял себе несколько печений. Нарцисса позвала Деллу и отправила её за коробкой с фотографиями из своей комнаты. Обернувшись к Скорпиусу, женщина заметила, что он настороженно смотрит на неё. Она также обратила внимание на то, что он не притронулся ни к одному печенью на своей тарелке. — Что-то случилось? — спросила она внука. Он опустил глаза на свою тарелку и только потом ответил: — Я хотел вас кое о чём спросить. По выражению его лица Нарцисса поняла, что ничего хорошего он не скажет. Она выпрямила спину и придала своему лицу безучастный вид, после чего махнула рукой Скорпиусу, чтобы он продолжал. — Вы до сих пор ненавидите мою маму? На глаза Нарциссы навернулись слёзы, и она быстро смахнула их кончиками пальцев. У Драко, сидевшего в другом конце комнаты, сжалось сердце. Он поспешил взять свои эмоции под контроль, затем оглянулся на Скорпиуса. Он напомнил себе, что находится здесь ради своего сына, а не ради своей матери. — Я никогда не испытывала к ней ненависти, Скорпиус. Я заблуждалась и совершила ужасную ошибку. Я знаю, что причинила ей страдания, но я никогда, никогда не сделаю этого снова. — Правда? — Правда, я обещаю. Твоя мать — замечательная ведьма, и более того, она делает твоего отца счастливее, чем я когда-либо видела. А это действительно всё, чего я желала. Драко почувствовал на себе её взгляд, и на его глаза снова хлынули слёзы. Он опустил взгляд на ковёр. — Хорошо, спасибо за честный ответ. Могу я теперь посмотреть фотографии? — Скорпиус бросил взгляд на коробку, молча принесённую Деллой, пока Нарцисса говорила. — И, может быть, вы расскажете мне несколько историй из детства моего отца? — добавил он. — С удовольствием, — ответила Нарцисса с радушной улыбкой. Следующий час пролетел быстро. Нарцисса рассказывала Скорпиусу истории о Драко, затем расспрашивала его о себе и сестре. Казалось, прошло совсем немного времени, когда Малфой объявил, что пора уходить. Они тихо подошли к двери, и Скорпиус выбежал посмотреть на одного из павлинов. Драко покачал головой. В детстве он всегда ненавидел этих птиц. Он уже собирался последовать за сыном на улицу, когда мать позвала его обратно. Драко замешкался в дверях, но в конце концов повернулся к ней лицом. — Я говорила серьёзно о Гермионе. Я каждый день жалею о том, что подарила тебе это кольцо. Мне очень жаль. Драко мгновенно понял, что она искренна. Впервые за много лет он взглянул на неё по-настоящему. Она выглядела старше, с морщинками вокруг рта и глаз. Она похудела, волосы стали светлее, но главное — она выглядела безнадёжно одинокой. В памяти всплыло время, когда он носил такое же выражение лица, живя в этом доме. Он так далеко продвинулся от того сломленного человека. Теперь у него была прекрасная семья, друзья и даже Андромеда, которая стала для него второй матерью. У Нарциссы не было никого, только воспоминания. — Единственная причина, по которой я здесь, — это Гермиона, — холодно произнёс он, пытаясь, и это ему немного не удалось, вернуть то чувство ненависти, которое он испытывал к своей матери на протяжении многих лет. Нарцисса кивнула. Ей хотелось стыдливо опустить голову, но она не могла оторвать глаз от Драко. Она не видела его так давно и не знала, когда ей представится возможность взглянуть на него снова. — Я так и думала. Конечно, ты знаешь, что мы общались. Мне удалось узнать её благодаря работе над принятием этого закона и письмам, которые она присылала мне на протяжении многих лет. Я имела в виду то, что сказала Скорпиусу: она замечательная ведьма. — Я знаю. Нарцисса сделала неуверенный шаг к Драко и поднесла руку к его лицу. — Ты вырос намного лучшим человеком, чем мы тебя воспитывали, — сокрушённо произнесла она. По её лицу беззвучно текли слёзы, и она не пыталась их вытереть. — Ты даже не представляешь, как я горжусь тобой, Драко. Драко перехватил её руку и потянул вниз, но не отпустил. Он продолжал смотреть вниз, пока говорил. — Я тоже горжусь собой, мама. На мой взгляд, я сделал всё, что было в моих силах. Конечно, не без помощи. Когда Драко снова посмотрел на мать, в памяти всплыли слова Гермионы, сказанные ею так давно в этом самом доме. Я верю в искупление и второй шанс, а ты, как я вижу, нет. Я собираюсь изменить твоё мнение, потому что ты этого заслуживаешь, Малфой. Его мать совершила ошибку, как и он сам в юности. Гермиона и её друзья дали ему второй шанс, и посмотрите, как он им воспользовался. Его мать тоже заслуживала этого, не так ли? — Всё разрушено, — сказал Драко, кивнув на их сцепленные руки, — но со временем мы сможем это исправить, если ты захочешь. Нарцисса улыбнулась сквозь слёзы. — Да, это единственное, чего я хочу. Пожалуйста, Драко. У Драко болезненно сдавило грудь, пока он наблюдал за ней. Никогда прежде он не видел её такой уязвимой. Ненависть, которую он сдерживал годами, начала просачиваться наружу, и он почувствовал себя немного легче. Может быть, не зря Гермиона уговаривала его воссоединиться с матерью. Было бы здорово наконец избавиться от ненависти. Драко поцеловал ладонь Нарциссы и наконец опустил её. — Очень хорошо. Надеюсь, ты с пользой проведёшь остаток дня, мама. Я буду на связи. — Я люблю тебя, — произнесла она, когда он уже почти вышел за дверь. Он остановился и сделал глубокий вдох, прежде чем ответить. — Я тоже тебя люблю.