***
Юйлинь разбудила его ни свет ни заря, охая и кряхтя от усилившихся схваток. Миншенг немедленно подскочил с кровати, недоумевая. - Но ты всего лишь на тридцать второй неделе!! Рано еще.. - Мне больно, – простонала его жена. - Потерпи милая, – засуетился мужчина, прыгая на одной ноге по комнате, так как от нервов не мог с первого раза попасть ногой в штанину брюк – я сейчас … еще немного. Когда он полностью был готов, то подхватил стонущую жену на руки и со всех ног бросился из квартиры на подземную парковку к своему автомобилю. Он еще никогда не выжимал со своей детки такой скорости, потому что был ярым приверженцем правил и законов, не позволявших действовать сгоряча. Миншенг впервые гнал под двести километров в час, умело обгоняя по его мнению плетущиеся словно улитки машины впереди. Буквально через полчаса он затормозил у ближайшей больницы и снова взял на руки практически бесчувственную женщину. Мужчина побелел лицом, торопливо направляясь ко входу в здание. Когда Юйлинь забрали у него, он смог вздохнуть более или менее свободно, целиком и полностью полагаясь на врачей. Ничто не предвещало беды. Беременность жены проходила довольно спокойно и ее ничего не беспокоило. Ну если только не брать во внимание возраст. У них очень долго не получалось зачать. Что они только не делали. Обращались в различные клиники, ходили по ясновидящим, пили отвары, приготовленные по народным рецептам, но все не давало результатов. И вот в один прекрасный день жена обрушила на него радостную новость. Счастью пары не было предела. А когда им сообщили, что у них будут близнецы, то и говорить нечего. Оба летали от такой прекрасной новости, благодаря всех святых. Юйлинь в свои сорок семь лет прекрасно себя чувствовала и Миншенг был спокоен.***
Сейчас же он сидел и рыдал, не в силах бороться с навалившимися на него неутешительными новостями. Горе от смерти жены перевешивало счастье от рождения сыновей. Да и то врач не давал его детям много шансов. Вернее практически никаких. Вдруг по длинному коридору раздалось быстрое цоканье каблучков, а затем раздался громкий крик. Миншенг медленно, даже как-то отрешенно поднял голову, увидев подле себя сестру жены. Янмэй сочувствующе вскинула руку и погладила его по поникшим плечам, а затем резко развернулась к доктору и грозно ткнула наманикюренным пальчиком ему в грудь. - Не смейте говорить нам, что мальчики не выживут. Вы разве не понимаете, что вы делаете! – яростно бранилась она – Только посмотрите в каком состоянии находится человек, а вы его планомерно добиваете. Как же вам не стыдно! Женщина еще долго ругалась, пока наконец не пришла в себя. Громко фыркнув, она умчалась на поиски другого врача. Ван Миншенг же понимал, что это тухлая идея. В их захолустном районе, где они проживали, хорошего врача днем с огнем было не сыскать. Здесь даже элементарная простуда могла обернуться смертельным исходом. Да и их финансовое состояние оставляло желать лучшего. Имея деньги, ты имел власть и авторитет, для тебя тогда будут открыты все двери и только в том случае можно было рассчитывать на благополучный исход. Миншенг снова ушел в себя.***
Он работал день и ночь не покладая рук, чтобы обеспечить свою семью всем необходимым. Им с Юйлинь вполне хватало, но вскоре ведь должны были родиться их мальчики. Как только Юйлинь осела дома из-за беременности, Миншенг хватался за любую работу, даже самую грязную и неблаговидную, чтобы хоть немного подкопить деньжат. Волею судьбы он родился и вырос в Мемфисе, на самой его окраине, и все называли их район самым отмороженным и криминальным в городе. Миншенг на себе ощутил все прелести жизни здесь. С самого своего детства он видел только грабежи, разбой, драки, которые царили на улицах, и страх одолевал мальчика. Но постепенно он привык. Со временем ко всему привыкаешь. Миншенг научился мирно существовать здесь, а когда его родители умерли, оставив ему небольшую двухкомнатную квартирку, он встретил любовь всей своей жизни. Юйлинь.***
Когда Янмэй вернулась, то присела рядом с ним и взяла в руку его ледяные пальцы, сжимая в знак молчаливой поддержки. - Сочувствую.. – тихо проговорила она. Янмэй и Юйлинь особо никогда не были близки. Они хоть и не враждовали, но и не было между ними той сестринской любви, которая по идее должна была быть. Они редко встречались по праздникам, а потом так же легко расходились до очередного. Янмэй повезло в жизни больше чем сестре. Она умудрилась удачно выскочить замуж и слегка свысока посматривала на старшую на несколько лет Юйлинь, которой, как она считала, повезло в жизни намного меньше. Но сейчас, когда та умерла, женщину словно придавило гранитной плитой. Она чувствовала за собой острую вину перед сестрой за то как высокомерно вела себя по отношению к ней. Янмэй с жалостью и сочувствием смотрела на сидящего рядом с ней раздавленного горем, потухшего человека и сердце обливалось кровью. - Что ты будешь делать дальше? – спросила она у Миншенга тихо. Мужчина поднял полный боли взгляд и пожал плечами. - Я не знаю... – прошелестел он – Если дети выживут.. - Не если! – возмутилась Янмэй – Не смей так говорить! Они выживут непременно. Они снова замолчали, погружаясь каждый в свои невеселые мысли, но спустя несколько долгих минут Янмэй произнесла. - Мин.. - А? – глухо отозвался тот. - Послушай… - женщина нервно теребила в руках платок, который периодически прикладывала к глазам, стирая слезы – Я хочу спросить.. - Не тяни, – устало попросил мужчина – о чем? - Тебе ведь будет очень трудно одному воспитывать детей, – решилась она – и я тут подумала.. – Янмэй сделала паузу – Понимаешь, своих детей я иметь не могу, но мы с мужем давно мечтаем о ребенке. Я могла бы взять одного.. – выпалила она и замерла, увидев недоуменный взгляд – не отвергай сразу. Просто подумай. Ты живешь в таком районе, где что ни день то перестрелка или еще чего похуже. Да и денег не так чтобы много. А пока дети маленькие, ты и вовсе не сможешь работать. А у меня большой дом, деньги, я смогу вырастить ребенка.. Миншенг застыл. Он не мог понять, как могла Янмэй даже предложить ему такое. Как только хватило наглости. Он был до крайности возмущен. Женщина же, видя выражение его лица, потрепала мужчину по руке и тихо добавила. - Я ни к чему не принуждаю тебя. Просто подумай и все. Мое предложение ни к чему не обязывает. Миншенг слабо кивнул.***
Спустя неделю, которая выдалась крайне тяжелой и забравшей последние нервные клетки, Миншенг вновь обивал порог больницы. Врач требовал его присутствия и настаивал на встрече. Мужчина с болью в сердце вспоминал о прошедших похоронах, о тех словах, которые произносил над могилой любимой. Он отрешенно посмотрел на мистера Торсона, который ему что-то торопливо говорил, но Миншенг практически ничего не услышал из этой речи. Когда же доктор слегка одернул его, мужчина взглянул более осмысленно. - Вы можете пройти к своим сыновьям, – сказал мистер Торсон. Миншенг на ватных ногах добрел до отдельного бокса, в котором под куполом лежали его сынишки. Он с ужасом уставился на их маленькие тельца, такие крохотные, что на него накатило всепоглощающее чувство защищать во что бы то ни стало. Сердце сжалось при виде сыновей. Близнецы лежали в кювезах практически рядом с дверью. - Господин Ван, как вы назовете детей? Нам необходимо знать это для заполнения документов, – проговорил рядом с ним голос. Миншенг и не задумывался над этим, так как до последнего не знал, выживут ли мальчики. Он подумал и спустя несколько минут ответил. - Ибо и Цзе. Могу я посмотреть поближе? – спросил он, на что доктор кивнул и сказал. - У вас есть пять минут. Это все что я могу вам позволить. Миншенг остановился у одного из кювезов и всмотрелся в бессмысленный взор одного из сыновей, который блуждал по нему. Поначалу Миншенгу показалось, что глаза сына словно из стекла, как будто смотришь на плюшевую игрушку. И чем дольше и внимательнее он всматривался, тем больше ему так казалось. Миншенг думал, что он попал в воронку безумия. Мужчина перевел глаза на второго сына. "Ибо" решил он. Тот дико орал, по всей видимости пытаясь оповестить весь мир о своем присутствии. Щечки малыша раздувались как у хомячка, а редкие волосики на голове прилипли к лобику, на котором выступила испарина. - Что с ним? – спросил Миншенг у доктора. - У детей сейчас небольшая температура. Но скоро все будет хорошо. Мы занимаемся ими. Вам не стоит переживать. Миншенг кивнул и вышел из бокса. Вернувшись в свою опустевшую квартиру, он без смысла слонялся по маленьким комнаткам, не понимая, как ему поступить дальше. Мужчина внезапно вспомнил о предложении Янмэй и впервые оно не показалось ему оскорбительным и возмутительным, и он задумался о нем всерьез. Миншенг смотрел на скудную обстановку, которая окружала его, затем пересчитал деньги, заработанные и отложенные им на черный день, понимая, что возможно ее предложение имело смысл. Он уже был не молод, одинок и вряд ли сможет справиться с двумя детьми. Да он не был уверен, что и с одним разберется что делать. Рядом не было никого кто мог бы ему подсказать, направить, показать что делать с младенцами. В итоге, после долгих душевных терзаний, мысленно проклиная самого себя, Миншенг набрал номер Янмэй. Та ответила практически сразу, словно ждала его звонка. - Что-то случилось? – обеспокоенно спросила женщина. – Дети? - Нет. - ответил Миншенг - Я согласен, Янмэй. Я отдам тебе одного. – и повесил трубку. После этого мужчина направился на кухню и извлек из шкафчика бутылку водки, которую после похорон Юйлинь прикупил в русском квартале. Он свинтил крышечку и немедленно приложился к горлышку, полностью игнорируя стакан. Жидкость опалила горло и Миншенг зажмурился от крепости напитка. Когда его голова затуманилась от выпитого, а перед глазами все поплыло, он с трудом добрался до постели и завалившись на смятые и уже не свежие простыни, провалился в сон. Спустя 5 лет. Пятилетние Ибо и Цзе полночи пролежали с высоченной температурой, которую как ни старался Миншенг сбить не мог. Он просидел у постели детей до самого рассвета, ни на минуту не смыкая глаз. Мужчина уже не знал что ему делать. Хотелось взвыть. Разрыдаться. Умереть. Но он понимал, что этим делу не поможешь. И наконец набрал номер скорой.***
Янмэй так и не забрала тогда ни одного из его сыновей. Как только их выписали из больницы, в жизни женщины произошла трагедия. Она попала в серьезную аварию и почти год пролежала в коме. Потом, когда она наконец пришла в себя, ей потребовалось длительное время на восстановление и реабилитацию. Но даже спустя столько лет Янмэй до сих пор подволакивала одну ногу и пока не спешила воплощать свою идею в жизнь. Миншенгу же пришлось справляться со всем одному. Он практически не спал, мало и плохо питался, а времени ни на что не оставалось, так как сыновья завладели всем его безраздельным вниманием. Мальчики были беспокойными, много плакали и капризничали, выжимая последние соки из своего уже вконец отчаявшегося отца. Мужчина похудел, осунулся и мало походил на человека. Единственное, что было неизменным, это его огромная любовь к своим детям. Мальчики были похожи один на другого, словно две капли воды. В первое время Миншенг и сам не мог различать их, но потом, годам к трем у Ибо появилась родинка на шее, чуть выше ключицы, и стало проще. Хотя с возрастом мужчина мог их отличить уже и по характеру. Ибо был более спокойным, доброжелательным и добродушным, он переживал за все на свете, за каждую букашку, за сломанные цветы и веточки деревьев, за героев сказок, попавших в беду. Цзе же был полной его противоположностью. Сущим чертенком. Его взрывной характер порой доводил Миншенга до слез и он за голову хватался, не в силах справиться с ним. Его сыновья словно были двумя половинками одного целого. Инь и Ян. Такие непохожие и в то же время одинаковые.***
Когда скорая доставила детей в больницу, Миншенг снова пристроился на пластиковом сидении в коридоре, испытывая неприятное чувство дежавю. Он всеми фибрами души ненавидел больницы. Они вызывали яростную бурю в душе, жуткие воспоминания, от которых он постоянно убегал во снах. Пока он ждал результатов обследования, то к своему стыду задремал. Когда кто-то осторожно потрепал его по плечу, Миншенг медленно открыл глаза и окинул сонным взглядом врача, склонившегося над ним. - Мистер Ван, как вы? – поинтересовался мужчина. - Нормально. Как дети? – спросил он нетерпеливо. - Гнойная ангина, – прозвучал безжалостный диагноз, выбивший всю почву из-под ног – детей придется изолировать друг от друга. - Но их нельзя разлучать! – воспротивился Миншенг. - Это совсем ненадолго. Лечение так будет эффективнее, по отдельности, – пояснил врач, на что Миншенг только устало кивнул. Уже через неделю Цзе чувствовал себя намного лучше. Его организм быстро справлялся с инфекцией и через десять дней розовощекого и довольного жизнью мальчика выписали домой, а вот Ибо повезло меньше. Ребенок находился на грани жизни и смерти. Дни и ночи напролет Миншенг, оставляя Цзе под присмотром сердобольной соседки, дежурил возле постели сына. Больница отапливалась не в пример лучше чем их жилые бедные дома. И это было не удивительно от слова совсем. Их район был словно отшельником от всего остального города, который процветал и обрастал новостройками. По больнице повсюду гуляли дикие сквозняки. Запах лекарств разбавлялся умопомрачительной смесью ароматов, тянущихся с улицы. С мясной лавки, находившейся на другой стороне дороги, доносился приторный запах сырого мяса, с овощной тянуло несвежими и сгнившими овощами. Мужчина уже давно перестал обращать на все это внимание. Единственное, что его волновало на данный момент, это здоровье его маленького сына. Несмотря на все усилия докторов, Ибо чувствовал себя все хуже и хуже. Вдобавок ко всему врачи огорошили бедного отца еще парочкой неутешительных прогнозов в отношении его ребенка. Когда же температура у Ибо немного пошла на спад, Миншенг больше не в силах разрываться между домом, Цзе и больницей заявил, что забирает сына домой. - Подумайте о втором ребенке, господин Ван. Это может быть опасно для его неокрепшего организма, – возмущенно убеждал его врач. - Именно о нем я и думаю. – отрезал Миншенг и подписал отказ от госпитализации. Он вернулся домой с едва живым от долгой и затяжной болезни Ибо. Цзе к тому моменту окончательно выздоровел и все свободное время проводил на площадке у дома. Как ни странно, но стоило Миншенгу забрать Ибо домой, как тот тут же пошел на поправку. Предчувствие мужчины не обмануло его. Сыну нужны были не лекарства, ему нужен был его брат. В отличии от Цзе, Ибо всегда тяжело переносил разлуку с братом-близнецом. Да и сам мальчик в корне отличался от него. Он был веселым, открытым, всегда стремился познать все и вся, узнать обо всем на свете. Ибо всеми силами цеплялся за Цзе, который был полной его противоположностью. Агрессивный, замкнутый мальчик с самого юного возраста был безоговорочным лидером в любой компании. Единственным человеком, которому он подчинялся полностью и бесповоротно – был Ибо. Оставшиеся средства, которых было и без того кот наплакал, после болезни сыновей и вовсе испарились как дым. Все сбережения ушли на лекарства и витамины для мальчиков. Миншенг понял, что пора что-то менять, если он не хотел пойти бродяжничать и попрошайничать. Однажды вечером мужчина усадил своих сыновей перед собой и устроил семейный совет. - Дети, – серьезно начал Миншенг – я нашел работу и хочу вас попросить об одном одолжении, – мальчики важно кивнули, внимательно слушая отца – так вот, вам придется часто быть дома одним в то время пока я буду на работе. Наша соседка любезно согласилась присматривать за вами, но и вам нужно постараться вести себя хорошо. Я могу на вас рассчитывать? Мальчики немного подумали и важно кивнули, а Миншенг потрепал их по темноволосым головкам, а после всучил каждому угощение. Спустя месяц, дети, почувствовав волю, под предводительством Цзе, в то время пока дома не было отца, все время стали пропадать на улице. Здесь и проходила большая часть их нелегкого детства. Этот район, в котором они жили, располагался в южной части Мемфиса и его традиционно населяли бедные люди и криминальные личности. По телевизору то и дело освещали происшествия, с завидным постоянством случающиеся на этих мрачных улицах. Вокруг куда не посмотри, стояли одинаковые двухэтажные и одноэтажные дома с серыми исписанными непристойностями стенами, везде и всюду шныряли подозрительные личности, а люди сторонились их, с опаской обходя стороной. Повсюду слышался специфический сленг, которым мальчики с легкостью овладели в совершенстве, потому как сейчас все впитывали в себя словно губка. Многие жители их района трудились в поте лица на местных фабриках, а те кто хотел легкой жизни и не хотел работать, становились карманниками и ворами. Впрочем человек всегда видит лишь то, что стремится разглядеть. Мальчики же видели лишь располагавшиеся пабы да пивнушки на каждом углу дома, различные подпольные казино, где завсегдатаев хватало сполна. Любимым их занятием было устроиться на скамейке напротив одного из таких заведений и делать ставки. Мальчики наблюдали за решительно входящими улыбающимися людьми внутрь здания, а потом спорили на то с каким выражением человек выйдет оттуда некоторое время спустя. Цзе выигрывал чаще. И если все в округе считали их район сплошной помойкой, то Ибо и Цзе вовсе так не думали. Все казалось им интересным и увлекательным. Каждое утро, стоило только отцу ступить за порог, мальчишки выбирались из дома и бежали к дедушке Ли. Местный портной любил этих сорванцов и постоянно угощал их конфетами. Дальше мальчишки бежали в местную кафешку, где хозяин угощал их пончиками и никогда не требовал платы. После того как отец устроился на работу, они были полностью предоставлены сами себе и воспитанием их занималась улица. Но тем небезразличным к их судьбе людям, которым они так же отвечали взаимностью, было не наплевать и они всегда готовы были помочь советом, но так же и могли запросто дать ребятам нагоняй. Но больше всего Цзе нравилось утаскивать своего более нерешительного брата на рынки и ярмарки, которые хаотично возникали неподалеку от их дома. Уже с самого раннего утра торговцы занимали выгодные места для продажи, повсюду раздавались крики и брань, которые не стихали аж до самого вечера. Скупка краденого, азартные игры так же процветали на улицах района. Цзе хоть и был еще слишком мал, но на все это смотрел распахнутыми глазами и ему до ужаса нравилось то, что он видел. Ибо же не поддерживал брата в этом, мечтая когда-нибудь выбраться из этого захолустья. Он с восхищением рассматривал на экране телевизора красивые места, большие города и мечтал о том, что он сможет жить там, работать, учиться. В один из дней, вдоволь нагулявшись, мальчики пришли домой, заставая своего растерянного отца, который обеспокоенно смотрел на их довольные моськи, перепачканные шоколадом. - Вы где это прохлаждаетесь? – грозно воскликнул мужчина – Я кажется просил вас никуда не уходить от дома. Миссис Пигс мне весь телефон оборвала, так как потеряла вас. - Пап, мы... – начал робко Ибо, но Цзе ткнул его в бок, приказывая молчать. - У нас были дела, – сказал мальчик выступив вперед и прикрыв брата своим телом. - Какие это еще такие дела? – прищурился Миншенг. - Важные.. – вздернув подбородок, дерзко ответил Цзе. - Ремня бы вам всыпать хорошего. – разозлился мужчина – Вы понимаете, что я вынужден работать, чтобы накормить вас. И вообще, – он остановился и отдышался, а потом продолжил – на улицах небезопасно. А если что-нибудь случится? - Не случится, – уверенно сказал Цзе – я защищу Ибо. В тот вечер Миншенг наказал своих сыновей и те, обиженно надувшись, быстро поели и ушли в свою комнату, а мужчина схватился за голову. Не о такой жизни он мечтал для своих детей. Он видел, что мальчики росли как сорняк. А им была нужна женская рука, уход, воспитание, которое он к сожалению дать им был не в силах. Это была палка о двух концах. Ему нужно было работать, чтобы прокормить их, но тогда дети просто-напросто вырастут на улице, а если осесть дома и посвятить себя только их воспитанию, то тогда они все умрут с голода. Садика в их районе к сожалению не было, а возить детей за тридевять земель он тоже не мог. Свою машину Миншенг продал еще в первые годы, как только оказался с детьми наедине. Вырученные за нее деньги уже давно растаяли как дым. Миншенг вдруг подумал о Янмэй, и решительно схватив телефон, быстро набрал номер женщины. Только с пятого гудка на том конце сняли трубку и послышался взволнованный голос сестры его умершей жены. - Миншенг, что-то с детьми? - без всяких предисловий спросила Янмэй. - Нет-нет. Успокойся. С ними все в порядке, – тут же ответил мужчина. - Тогда в чем дело? Почему так поздно звонишь? - Янмэй, – начал Миншенг издалека – мне нужна помощь.. я.. я не справляюсь. - добавил он тише. Неожиданно слова полились из него торопливо, порой бессвязно, а женщина слушала внимательно, не перебивая. Потом послышался ее тяжелый вздох и она наконец спросила. - Ну а от меня ты чего хочешь? - Янмэй, забери их к себе! – выпалил Миншенг. - Что? – переполошилась та – Как это забери к себе? - Ты же хотела.. как-то.. давно, – замялся Миншенг. - Я собиралась взять одного, но никак не двоих детей. Да и здоровье сейчас ни к черту. Мин.. я.. - Ну возьми тогда одного. - перебил ее Миншенг - Я не могу обеспечить им двоим достойного существования. Цзе так и вовсе неуправляем. Я не могу больше... я так устал, - он готов был умолять о помощи. На том конце провода воцарилась тишина и Миншенг уже было подумал, что Янмэй повесила трубку, но та наконец ответила. - Мы с мужем сможем взять одного. Я как и раньше не изменю своего решения. Мы заберем Ибо. Миншенг внезапно сдулся, не понимая, что чувствовал в данный момент. - Когда вас ждать? – потухшим голосом спросил он мгновение спустя. - Через две недели. Подготовь все документы на ребенка. - А вещи? - Ничего не нужно. Оставь для Цзе. Ибо я все куплю новое. Когда Миншенг попрощался с Янмэй, в его душе внезапно разверзлась пустота. Он понимал, что поступал со своими детьми плохо и крайне некрасиво, разделяя их. Но он искренне верил, что так им будет лучше и возможно чем зачахнут оба, по одиночке смогут стать нормальными людьми и чего-то добьются в жизни. Ему сейчас оставалось самое трудное. Это сказать обо всем своим сыновьям. Он тихо подошел к двери их комнаты и постучал. Войдя в спальню, Миншенг увидел братьев сидящих на одной кровати и рисующих что-то в блокнотах. Они одновременно подняли головы на своего отца, а тот, едва сдерживая подступающие слезы, медленно подошел к кровати и тяжело опустился на ее край. - Ибо, Цзе, мне нужно.. сказать вам кое-что... – начал он, с трудом сглотнув ком вставший в горле. – Ибо, - обратился он к сыну и тот внимательными глазками вопросительно посмотрел на него – сынок, так получается, что тебе придется уехать к своей тете на некоторое время. - Что? - Что? – в унисон воскликнули мальчики. - Послушайте.. - Папа, – невежливо перебил его Цзе – Ибо останется со мной. Никуда он не поедет. - Поедет, малыш. Так нужно. В будущем вы поймете, почему я так поступаю. – Миншенг спрятал взгляд, а глаза жгло от непролитых слез – Я уже стар и мне трудно.. я не справляюсь.. - Но мы больше не будем сбегать, – заканючил Ибо, готовый вот-вот расплакаться. - Скажи же, Цзе? - с надеждой посмотрел он на брата. - Да, папа, мы обещаем.. – поддержал брата Цзе. - Если бы было все так просто… - Миншенг вздохнул. – Поверьте, у меня просто нет другого выхода. Мужчина поднялся на отяжелевшие ноги и покачнулся от сильного головокружения. Мальчики немедленно кинулись к нему, придержав отца. - Я.. не хочу этого… но, – мужчина не договорил и как был, рухнул на пол, потеряв сознание. Цзе с Ибо бросились к нему, теребя отца за плечи. - Папа, что с тобой? - Папа!– голосили они в унисон. - Ибо, беги к соседке, пусть звонит в скорую, – распорядился Цзе. Ибо мгновенно подчинился и ринулся за дверь. Вернулся он уже с миссис Пигс, которая присела на колени у распластанного на полу Миншенга. - Что случилось то? – с волнением спросила женщина. - Папа стоял, а потом упал, – пояснил Цзе и обнял плачущего брата за плечи, прошептав – не реви. Все будет хорошо. Прибывшая бригада скорой на каталке затолкала их отца в машину и увезла прочь. Мальчиков взяла к себе соседка, и напоив их горячим чаем с плюшками, уложила спать. Спустя неделю Миншенг, у которого подскочило давление до критической отметки, пошел на поправку. Врачи так же констатировали истощение и эмоциональное перенапряжение, посоветовав при выписке побольше отдыхать и не перетруждать себя. «Эх если бы это было так просто» Дети не отходили от своего отца ни на минуту, а тот в силу своего здоровья вынужден был снова находиться дома и постепенно денег в семье не осталось совсем. Лежа в своей кровати, что-то выдернуло Ибо из сна и он сразу же взглянул на кровать напротив. Цзе к его удивлению в ней не оказалось. Ибо выбрался из постели и направился в гостиную, где на диване мирно похрапывал его папа. Но обойдя всю квартиру, своего брата мальчик так и не нашел. Ибо не знал что и думать. Он уселся на холодный пол напротив входной двери, принимаясь терпеливо ждать. Но сон сморил его уже несколько часов спустя и ребенок завалился у порога, где его с утра и обнаружил Миншенг. Когда Ибо рассказал, что Цзе пропал, мужчина переполошился, хватаясь за голову. Вот только этого еще не хватало. Он, схватив с вешалки куртку, приказал сыну оставаться дома на тот случай если брат вернется, а сам отправился на его поиски. Мужчина весь день бродил по улочкам, расспрашивая про своего мальчика, но никто ничего не видел. Миншенг запаниковал со страшной силой. Тем более зная, какой у них неблагополучный район. Он прямиком направился в местное отделение полиции, предварительно позвонив домой и выяснив у Ибо, что Цзе так и не показывался. Заявление у перепуганного насмерть отца приняли сразу же, пообещав сделать все что в их силах. Миншенг, белее листа бумаги, вернулся домой и буквально упал на диван. Но спустя почти неделю никаких новостей о его ребенке не было. Он позвонил Янмэй и та немедленно купила билеты на ближайший рейс и вылетела к ним. На Ибо так и вовсе лица не было. Мальчик постоянно плакал, отказывался от еды и практически ни с кем не разговаривал. Цзе был его половинкой, его копией и он знал, что брат жив, иначе он бы уже почувствовал что-то. Но Цзе словно в воду канул. Будто его и не существовало вовсе. Ибо тихо всхлипнул, когда к нему в комнату вошла тетя Янмэй. - Ибо, сынок... – она стремительно подошла к кровати и заключила рыдающего мальчика в объятия. – Ну-ну, не плачь. Все обойдется. Его скоро найдут и все будет хорошо. Цзе у нас храбрый и сильный мальчик. Ну загулялся. Где-нибудь прячется. Этот сорванец не даст себя в обиду. При этих словах Ибо расплакался еще сильнее, а Янмэй оставалось только укачивать его с своих руках, пока мальчика не свалил сон. На следующее утро дом семьи Ван разбудил настойчивый звонок в дверь. Ибо высунул нос из спальни, наблюдая за тем, как отец провел в гостиную полицейского. - Что случилось? – побелевшими и трясущимися губами прошептал Миншенг. Янмэй, готовившая на завтрак кашу для Ибо, выглянула из кухни, а потом неторопливо на подкашивающихся ногах подошла к мужчинам. - Что происходит? – спросила она. - Господин Ван, миссис.. Ван, – начал полицейский – присядьте, пожалуйста. - Что? Говорите немедленно! – потребовала женщина. - Мы нашли вашего мальчика, – ответил полицейский, пряча глаза. - Где он? – еле шевеля губами, просипел Миншенг. - Тело ребенка в морге, вернее то что от него осталось. Его опознали ваши соседи по остаткам одежды. Все практически сгорело.. - Нет... – прошептал Миншенг, чувствуя как сердце схватило и сжало в тиски, а затем закатив глаза, он упал в обморок. Как позже сообщили прибывшие на место врачи скорой, смерть наступила мгновенно. Инсульт. Ибо почернел от горя. Слишком много свалилось на голову бедного ребенка. Он до конца не мог поверить в то, что в один день остался полным сиротой, потеряв отца и брата. Он хоть и был мал, но жизнь заставила его рано повзрослеть. Если бы не тетя, Ибо не справился бы. Янмэй, с распухшими от слез глазами, потихоньку собрала его немногочисленные вещи и выставив квартиру на продажу, после похорон Миншенга и Цзе, забрала Ибо к себе в Хьюстон.