Серёжа терпит, терпит, терпит

Марго и Вадим вернулись домой поздно ночью, когда Олег и Серёжа уже спали. Точнее, спал Олег, а Серёжа притворялся спящим. Он слышал, как Марго с Вадиком хихикают в прихожей, не зажигая свет, и на ощупь крадутся в свою комнату. Серёжа бодрствовал всю ночь, может, только дремал иногда. Мыслей было слишком много. Он прокручивал в голове последние семь лет, в памяти вспыхивали какие-то сцены, и он думал: и вот тогда, в девятом классе, мы были влюблены друг в друга? и тогда, на выпускном? и тогда, на том концерте в клубе? и тогда, на той контрольной по биологии? и после урока физры, в раздевалке? и на первом курсе, и на втором? И даже тогда, когда Олег вернулся с днюхи Славика и рассказывал, как сосался с Шурой, он был влюблён в Серёжу и пытался заставить ревновать? Утром Олег ещё спал, когда кто-то вышел из комнаты Вадика и Марго и заперся сначала в ванной, потом на кухне. Серёжа встал и тоже поплёлся на кухню, обалдевший, измученный от счастья и неспособный больше лежать со своими мыслями. На кухне хмурая Марго ела свою любимую кашу: овсянка с молоком и орешками по акции. При виде Серёжи она помахала рукой: — Пздрвляю с дебютом. Серёжа улыбнулся ей и подошёл к холодильнику, думая, чего бы такого съесть, чтобы его не замутило. — Улыбаешься, — Марго горько скривила свои бледные губы. — Увёл у меня из-под носа мою любовь и стоит улыбается. Сердце Серёжи ёкнуло. Он обернулся к Марго. — Так у вас с Олегом всё серьёзно? — Люблю его больше жизни. На костре за него сгорю. Глотку перегрызу. Только по её совершенно незаинтересованному взгляду Серёжа понял, что она шутит. Он мысленно сделал заметку: «Надо научиться отличать сарказм от правды, господи, может, ещё и к психологу походить?» — Он мне нравится, — сказал Серёжа. — Ты же не против, если он теперь со мной будет? Марго доела свою кашу и вздохнула. — Да нет. Он что, корова, чтобы я его кому-то отдавала или удерживала? Тогда и у Вадика надо спросить… Жалко, конечно, я к нему привыкла… И Вадик привык… — Марго странно усмехнулась. — С ними двумя хорошо было, но так и быть. Мне и Вадика хватит. Выше крыши. Слушай, а чего нам его делить? Может, ты лучше к нам присоединишься? А? Будем вчетвером? Серёжа и об этом успел подумать за ночь. Что если Олег не захочет променять двух партнёров на него одного? Может, и правда будет лучше вчетвером. Серёжа брезгливо поморщился, когда подумал об этом в два часа ночи. К четырём утра он пришёл к мысли, что, вообще-то, хотел бы попробовать. Марго, вроде бы, всерьёз предлагала, уже не шутила. Он и правда мог бы присоединиться к ней, к Олегу и Вадику… Серёжа понял, что всегда отталкивал Вадима скорее по привычке: в школе считал его ненадёжным и бесячим, и возможно таким он и был тогда, но, проживя с ним под одной крышей несколько лет, Серёжа поменял своё мнение. Как-то раз на первом курсе он распереживался из-за экзаменов, пришёл домой уставший и ужасно расстроенный, и Вадик в каком-то очень любвеобильном настроении завалил его обниматься и потребовал рассказать, что стряслось. Для Серёжи такое проявление дружеской заботы было непривычным и почти пугающим, но он рассказал. Вадик поддакивал ему и материл препода, которого и в глаза не видел, и так приятно стискивал руками поперёк груди. В этот момент в комнату вошли Марго с Олегом и по требованию Вадика тоже заобнимали Серёжу. Потом они выпустили его, и он весь оставшийся день чувствовал себя как-то странно, вспоминая, как хорошо быть стиснутым между тремя телами. Серёжа не успел ответить на вопрос Марго. В кухню пришёл Вадик, склонился над девушкой и пробухтел: — Птичка моя, куда ты так рано подскочила? Марго подставила щёку под поцелуй и поморщилась: — Кошмар приснился, паничка началась. Не смогла снова уснуть. Такое вот доброе утро. — И ты меня не разбудила? — ужаснулся Вадик. — Я умею паниковать бесшумно. Он звонко чмокнул её в висок и стал шептать ей на ухо что-то о том, какая она сильная и замечательная, и Серёжа удивился, когда понял, что не чувствует ни капли зависти или отвращения к их нежностям. Вадик покачал головой: — Пиздец, у моей птички панички, у Олега асиндезия, ты тут, Рыжик, со своими течными судорогами. Я один тут здоровый хожу по вашему лазарету и охуеваю. — У тебя хронический словесный понос, — напомнила Марго. — И бледная язва периодически выскакивает, — Вадик приторно улыбнулся ей. — Кстати, Серёжа, искренне поздравляю. Я вчера очень порадовался, когда Олежа позвонил. Мы с Маргошей давно поспорили, когда ты раздуплишься. Представляешь, она думала, что ты в девках просидишь до двадцати пяти! А я не терял веры в тебя. — И сколько ты выиграл? — поинтересовался Серёжа. — Пятьсот. А она теперь отказывается отдавать. — Да, потому что ты утверждал, что Олег его «уломает», а в итоге наоборот! — Ты вообще говорила, что он будет с тем ебланом с универа… — Вы реально делали ставки на то, с кем и когда я потрахаюсь? — Серёжа осуждающе покачал головой. — Да мы так, немножечко, — успокоил Вадим, — не думай, что твоя девственность прям была нашей постоянной сексуальной фантазией. — Он усмехнулся: — Если только для Олежи. — Всё, мой хороший, теперь мы с тобой останемся вдвоём, — сказала Марго Вадику. — Серёжа пришёл просить меня, чтобы я Олежу отпустила. Любит, говорит, нашего Олега. Вадим посмотрел на Серёжу и вздохнул. — Я знал, что так будет. А я так и не успел раскрутить Олежу… ладно, не важно. — На что раскрутить? — встрепенулся Серёжа. — Вад, на что раскрутить?! — Не важно! — отрезал Вадик, и Серёже показалось, что Вад глянул на него с какой-то горечью. — Твой теперь Олежа, ты теперь с ним и милуйся. Завтракать Серёжа не стал, только выпил много тёплой воды, потому что во время течек омежий организм терял много влаги. Марго и Вадик ушли в свою комнату. Серёжа не хотел возвращаться в гостиную. Олег уже встал, и Серёжа боялся, что за ночь он успел прямо во сне пораскинуть мозгами и передумать. — Доброе утро. Если что, ты вообще не обязан встречаться со мной. — Этими словами Серёжа встретил Олега, когда тот пришёл на кухню. — Ага, доброе. — Олег сел напротив и внимательно посмотрел на него. — В каком смысле не обязан? — Ты не обязан бросать Марго и Вадика ради меня. Я больной. И даже если я вылечусь, я не буду рожать детей. Я не хочу. Олег напрягся. — Я что-то не помню, чтобы я требовал от тебя рожать. Я во сне что-то бормотал?.. — Все рано или поздно требуют. — Все — это кто? — Олег взял Серёжу за руку и произнёс: — Я не все, я — Олег. Волчья мудрость не убедила Серёжу. — А что там с твоей этой… асиндезией? — спросил он. — Ничего. Отсутствие узла это вообще не смертельно. Если само всё не исправится, нужно будет сделать операцию. А насчёт бесплодия… анализы слишком дорогие. Так что я не знаю точно, могут ли у меня быть дети. — Но ты хотел бы. — Сейчас? Нет. — А потом? Олег засмеялся: — Откуда я знаю? Может, потом ты сам от меня уйдёшь. Станешь сказочно богатым серьёзным человечком во главе какой-нибудь айтишной компании, и я стану тебе не нужен. — Ну совсем уж чушь не неси, пожалуйста, — проворчал Серёжа. — Ты пашешь как конь, Серый, так что ты обязательно станешь богатым и переедешь в эту свою Европу. И купишь себе самые пиздатые таблетки и вылечишься. Вот что: ты слишком много думаешь о том, какой ты ужасный. — Олег встал, чтобы обнять сидящего Серёжу со спины. — Подумай о чём-нибудь другом. Он прижался к шее Серёжи, вдыхая его запах. Серёже стало чуть щекотно. Олег понизил голос и спросил: — Знаешь, что общего у тебя и свежепокрашенного подъезда? Серёжа закатил глаза. — Умоляю, никогда в жизни больше не пользуйся подкатами Вадика. — Он посмотрел на Олега, не выдержал и улыбнулся. — Кружится голова? — Ага. Олег огладил руками его бока, и Серёже захотелось стечь на пол лужей. Так непривычно было понимать, что ты кому-то нравишься, что твоё присутствие радует, что твой запах вызывает головокружительное желание, а не насмешки и отвращение. В левом боку внезапно сильно кольнуло болью. — Искусай меня всего, — решительно попросил Серёжа. — Просто блять всего. Может, это поможет. Хочу твою метку. И много трахаться. Олег вскинул брови. Это Серёжа, его Серёжа, который в школе оскорблялся на любой подкат, а вчера заикался, признаваясь, что дрочит на него во время течек? Серёжа пробормотал: — Только Марго с Вадиком… что с ними делать? — А они уже позавтракали? — Да, а что… — Тогда нам достаточно только закрыть дверь, — Олег оторвался от Серёжи, чтобы закрыть дверь на кухню, — и убрать со стола всё лишнее. Прошло несколько секунд, прежде чем Серёжа понял и смёл со стола кружки, сахарницу, пакет печенья и скатерть. Он обязательно обсудит с Олегом вопросы экспериментов и полиамории, а ещё обязательно спросит, не померещилась ли ему настоящая грусть в глазах Вадика сегодня утром, но это всё потом. Сейчас Серёже хотелось слышать, видеть и чувствовать только Олега.